Ну и пусть! Пусть обогащаются. Главное – не за его счет. И кстати, в таком случае они не будут иметь морального права претендовать на его Перемогу! Ведь когда надо, их не оказалось рядом! Только и умеют, что пугать горожан и его и трезвонить о своем героизме! Он им не пацан, не чувак, он их в бараний рог мог бы согнуть, если б не «мутки» Хрюна! Перестраховался, побоялся Хрюн, что кинут и отберут активы, снюхался с Аваком Бабаком, чтоб держать его, Президента, на привязи! С помощью своих проплаченных волков…

Пусть их утилизируют подальше отсюда, он никогда не станет своим для этих оголтелых националистов, ведь он тролль… Но он умел оборачивать недостатки преимуществом, запомнив однажды фразу из любимого сериала: «Не каждый бастард – карлик, но всякий карлик – бастард!» Как она соотносилась к его размышлениям – неважно, она подходила по-любому.

Зе слушал доклад министра обороны, который с подачи министра внутренних дел настаивал на немедленном захвате мятежных республик Юго-Востока.

– Сейчас самый удобный момент. Федерация Орлов ждет, что разгорится в Синеокой. А мы им подпортим на другом шахматном поле все их расклады.

На всякий случай министр поглядывал через густую бровь на Авака Бабака, который подробно инструктировал перед докладом Верховному главнокомандующему, что говорить и как это преподнести. Мимика Авака Бабака ничего не выражала. Его свежевыбритое лицо исторгало румянец, а самодовольный вид подкреплялся тонкой улыбкой. Не сходящая с уст ухмылка у людей диктаторского склада всегда означает превосходство над смердами и отражает власть над обстоятельствами. Единственным случаем, когда такая улыбка может покинуть облюбованное лицо, является жесткий удар в челюсть. Но Аваку Бабаку это не угрожало.

– А войска наши!? – сомневался Зе, – Войска наши боеготовы!?

– Так точно! – отрапортовал министр, – сперва арт-подготовка, заброска в тыл диверсионно-разведывательных групп, за ними аэромобильные части и прорыв здесь и здесь двумя механизированными корпусами.

– А если Орлы пришлют подмогу с аннексированного полуострова? Вот здесь высадят морскую пехоту и захватят порт? – насупил брови Зе, словно в чем-то разбирался.

– Там все готово к встрече. Подступы заминированы. И окопы по всему берегу с ежами.

– Ежи у нас не в Красной книге? Не будет проблем с защитниками животных? – со знанием дела твердо произнес Президент.

– Там специальные ежи, не живые. – уточнил на всякий случай министр.

– Муляжи?

– Практически.

– Так муляжи или роботы?

– Деревянные манекены, скорее, – описал Авак Бабак.

– Ясно! – кивнул Зе, – Надо выложить в инста-ленте патриотический ролик на берегу и сфотографироваться с боевыми ежами.

– Обязательно, но сначала надо подписать приказ о наступлении. – посоветовал Авак Бабак, уже согласовавший план действий с Альянсом. Война для него была единственным способом удержать власть, так как курируемые им парамилитарные отряды отправились в Синеокую на помощь «лесным братьям». Он сдал их на время в аренду Хрюну. Не пожалеть бы…

Блицкриг обещал быть легкой прогулкой, поэтому администрация Зе вызвалась поехать на фронт в карнавальных костюмах. Взяли с собой клоунские маски для записи ролика в стиле Джокера. Все были невероятно воодушевлены и уверяли друг друга в скорой перемоге над имперцами.

– Федерация падет! – кричали они.

– Они допрыгались!

– Пообщипаем крылышки орлам!

– Сепаратистов к ногтю!

– Поговорим наконец на нашем языке…

Зе понравились маски. Когда он прибыл на место, а это случилось спустя сутки, он попросил гримера загримеровать его лицо аква-гримом под Джокера. Костюмер приготовил костюм в цвтах оскароносца Хоакина Феникса.

– Дорогие граждане! Они хотели войну, но они получили революцию! Теперь она начинается и у них! И она неотвратима, ибо весь мир с нами! Мы долго терпели! Но последняя капля переполнила чашу и мы идем забрать то, что принадлежит нам по праву. Это сделает наша доблестная армия, поддержим наших героев и пожелаем скорейшей победы! Я стою на песке у нашего моря и танцую на нем в знак того, что мы никого не боимся и скоро спляшем в столицах отделившихся республик! Время пришло! Слава Желто-Синей Краине! Героям слава!

Он так самозабвенно танцевал, что замочил туфли, ступив в не рассчитавшую субординацию пену. Камера зафиксировала, как Зе одернул ногу, и за краской и искусственной улыбкой не было заметно, как сморщилось его лицо. При монтаже все подкорректировали.

– Хорошо!? – спросил Зе у Авака Бабака.

– Это очень важно. Все получилось. После революции на Востоке вы станете Президентом всех трех государств… – ответил он, уже отдавая распоряжения по телефону. Перемирие закончилось. Началась война.

Зе на мгновение представил, как восседает на троне Триумвирата. Почему-то сей трон представлялся красным, а себя он видел в озорных шортиках. Весело будет!

– В атаку! – скомандовал Зе своей свите, облаченной в клоунские маски, – и все побежали прямиком на ежи.

Добежав до стреноженных противотанковых коряг, Зе остановился и задумчиво изрек, – Вот вы какие, ежи…

После этого он подошел к телохранителям и пожурил их, что те пришли без масок. Им тут же выдали реквизит. – Вот так! – Теперь все вроде было в надлежащем порядке, все клоуны стояли с автоматами на изготовке. С такой армией можно идти на любого врага!

Ежи были преодолены почти без жертв. Только один из клоунов все же подорвался на мине.

Когда Зе подошел к разорванному в клочья телохранителю, Авак Бабак оказался рядом со словами:

– Все серьезно… Шутки закончились.

– Это переворот? – наивно спросил Зе.

– Нет, конечно, это начало вашего нового возвышения, вы перешли на новый уровень, высший левел!

Зе успокоился и прыгнул в джип. Там дожидалась любимого его супруга.

– Он считает меня дураком! – засмеялся Зе заливным хохотом Джокера, – А я именно этого и хотел! Это и планировал. Работает стратегия. А они по наитию, как слепые котята! Я стану Президентом всего этого гребаного мира. А потом его уволю ко всем чертям.

– Правильно, дорогой, – согласилась супруга со справедливыми намерениями высокопоставленного мужа, – А то они до сих пор считают тебя клоуном. А этот Авак Бабак все время насмехается, у него улыбка с лица не сходит. И на меня когда смотрит, тоже. Словно я – не первая леди, а клоунесса какая-то! Как будто раздевает меня глазами!

– Раздевает!? Тебя! Ничего! Я ему отомщу! Гнида! Но вот незадача, Хрюн с ним спелся! Они вдвоем под меня копают.

– Тебе альтернативы нет! У кого еще такой рейтинг!? – успокоительно заворковала супруга.

– Ты хочешь проверить мой рейтинг?

– Ну не здесь же?

– Здесь и сейчас, мне надо снять стресс… Ты же видела, чем закончился штурм ежей.

– Я только слышала взрыв!

– Сейчас взрыв будет не меньше. Ты меня любишь?

– Конечно. Так а что там случилось?

– Там все серьезно. Шутки закончились.

Глава 16. Бой плохих оборотней с хорошими феями из-за Ленина

– Телеграф сперва? Что захватывать!? – безумное лицо командира сотни «Лесных братьев» выражало полную прострацию. Он не знал куда бежать с покрышками, где их жечь, куда в первую очередь бросать бутылки с «коктейлями Молотова», словом, какие именно объекты инфраструктуры нужно атаковать.

Оборотни-волки нетерпеливо рычали. Визит Хрюна оказался кратковременным. Плана никакого он не оставил и убыл в нейтральную шоколадную зону Конфедерации Западных Львов, откуда хотел наблюдать за происходящим в Синеокой стране на огромном экране в качестве HD.

– Толку в этом телеграфе? Тебе что, телеграмму надо родственникам отправить? На дворе, чай, не семнадцатый год, а ты не Ленин! – аргументированно заявил командир гастролеров из Желто-Синей Краины. – Первым делом надо идолов валить! На проспекте Незалежности у вас их два – Ленин у Палаты Представителей и Дзержинский напротив КГБ! Вот что самое главное! Снесем их – сразу Перемога!…

Ночь после ликвидации Большого Луки осталась без хозяина, но дремучий лес нашептал феям, что у людей наступил хаос. Феи стали появляться в ночи как мираж. Но люди были настолько заняты подготовкой припасов на случай войны, что игнорировали эту невидаль. Потом фей кто-то снял на смартфон и выложил в Youtube. Когда ролик стал вирусным, его показали в эфире государственного телеканала.

Все поняли, что феи существуют, но не поняли, почему они летают только по центральным проспектам. Один догадливый подросток предположил, что там самые яркие фонари. Но на самом деле фонари хоть и приглянулсь феям, но больше им нравилось кружить вокруг памятников на гранитных пьедесталах. Стела, Ленин и Дзержинский – здесь они обосновались уже через несколько дней. Кто же знал, что их крылышки попытаются подпалить оборотни и их «сябры» из Лесных братьев.

Феи были щуплыми на вид. Их остроконечные шлемы, похожие на шапки скифов, имели шпили как на немецких касках Первой Мировой. Их прозрачные крылья порхали так часто, что казалось будто они еле трепыхаются в воздухе. Но это впечатление было обманчивым.

Обозленные феи могли пикировать на бреющих полетах, и их субтильные тела становились стрелами. Крылья складывались к бедрам, и они летели на врага, как бешеные копья, сбивая с ног, а иногда и раня.

Мало кто из лесных братьев понял, что именно феи вывели из строя арбалет Хрюна. Им не понравилось, что кто-то, кроме них может выпускать стрелы, тревожа лес без их ведома. Сова была куда деликатнее, чем эти оборотни-чужеземцы.

И вот теперь, когда они получили свободу и смогли переместиться из скучного леса на ярко освещенные улицы, чтобы кружить вокруг стел и монументов с барельефами, какие-то негодяи посмели не любоваться их хороводом, а мешать им наслаждаться свободой и танцами.

– Вон отсюда! – рычал волк, накинувший трос на шею Ленина. Для доказательства серьезности своих намерений он метнул в одну из фей факел. За это несколько фей атаковали волка, и тот кубарем свалился с постамента, где стоял вождь.

Примерно то же самое произошло у памятника Железному Феликсу. Там феи проявили чудеса организованности и создали живой щит, после чего струхнувшие поначалу кагебешники открыли таки свою дубовую дверь и высыпали на подмогу феям. Разгромленные остатки волков и лесных братьев убежали в сторону телеграфа и Палаты Представителей, где бесчинствовала основная группа мятежников.

Лесные братья раздобыли трактор и начали таранить памятник Ленина. Но тот стоял без повреждений. Но скоро оторвалась вскинутая вперед рука. Она огрела одного из братьев так, что он с проломленным черепом побежал искать доктора и заодно участок, чтобы пожаловаться на Ленина в милицию.

Несколько фей получили ожоги, и их пришло эвакуировать в лес. Когда зеваки увидели, что изящных человеко-бабочек превращают в горящих светлячков какие то свирепые твари, они начали вступаться за Ленина. На подмогу пришли менты в шлемах, подобных скафандрам. Лесных братьев и провокаторов-оборотней стали теснить к вокзалу. Но эта тактика была ошибочной. Ведь именно вокзал, а не памятники на самом деле являлся стратегическим объектом в центре Минсбурга.

Они бы не взяли его, если бы их сюда не оттеснили. Когда чугунка случайно была взята, оборотни повесили флаг. Каково же было удивление горожан, что захватчики водрузили на шпиль не красно-белый флаг, похожий на флаг Воеводства, а Желто-синий прапор Краины…

Синеокая страна с момента захвата вокзала отправилась по скользкой дороге, но не по железным рельсам. Их спустя несколько часов начали разбирать, чтобы из главной имперской столицы Великих Орлов не прибыло подкрепление.

Глава 17. Прокрустово ложе

Пес не считал себя «цареубийцей», так как полагал, что Большой Лука являлся самозванцем. Будучи отлично осведомленным, Пес знал, что на его «патрона» готовится покушение.

Ему была известна геолокация всех групп Муссона, детали операции, вся резидентура и даже сигналы для снайперских пар. Знал Пес и о том, что Муссон – двойной агент. Об этом будущему убийце Большого Луки рассказал Авак Бабак, подстраховавшийся с помощью второго исполнителя секретного замысла.

Вербовка Пса происходила задолго до вышеизложенных событий.

Сперва Бабак поручил своим агентам разыскать в Синеокой амбициозного силовика, недовольного своим положением. Это оказалось сделать несложно – Пес грезил о генеральских погонах и автономной должности, но «патрон» держал его на привези, полагая, что облагодетельствовал квартирой в новостройке у Ручья прямо возле армейского полигона, где по утрам механики разогревали эти гребаные моторы!

Потом Бабак приказал искать компромат. И это стало вполне осуществимым делом. Пес отличался склонностью к садизму и практиковал пытки с тех самых времен, когда в Синеокой истребляли автомобильные банды на магистралях.

За ним числилось минимум два убийства «по намеку». Он легко взял на себя ответственность и отправил одного вора в законе и его смотрящего в мир иной, чем вызвал уважение Большого Луки, поощрившего «верного палача» наградным пистолетом. Пес ожидал большего, но сделал вид, что премного благодарен. А сам уже тогда представлял, как использует это оружие по назначению.

Окончательная вербовка была делом техники – ежемесячный транш за информацию протокола, перемещений, сообщения о персонах, кому на служебный транспорт выделены номера прикрытия, раскрытие секретных данных, на каких машинах установлены глушилки «Пелена», при каких обстоятельствах она отключается, каков состав личной охраны и как выставляются посты при массовых мероприятиях… А главное – с кем из олигархов и с какой периодичностью встречается босс.

Деньги Псу передавались исправно. Естественно наличными методом закладки в собачью будку. Если бы кто-то из недоброжелателей обнаружил бы деньги – у Пса была легенда. Самая в таких случаях апробированная – подбросили, чтобы скомпрометировать. Но всякий раз проносило. Даже ночью, когда однажды сова заметила крысу возле собачьей будки. Грызун попал в клюв уже после того, как его раздвинутая пасть оставила в будке «презент».

Будка и должность были для Пса прокрустовым ложем. Его теснили оковы, и он мнил себя аналитиком. Он грезил о более высоком посту, но понимая, что находится под пристальным оком соглядатаев из спецслужб всех стран, выбрал на его взгляд самую слабую структуру, чтобы в случае чего – соскочить. Недоверие было обоюдным. Пес не стал убивать младшего сына Большого Луки, посчитав, что это его страховка на случай, если обещанное возвышение останется лишь в его мечтах.

– Где пацан? – не унимался Бабак, требуя точной информации о судьбе Коли.

– Ищу… – невозмутимо отвечал Пес.

– Наши планы под угрозой не потому, что он дышит, ты ведь это понимаешь? – Бабак настойчиво намекал на небрежность подхода Пса в этом щекотливом вопросе – Тебе, похоже, стоит растолковать все внятно, насколько это серьезно. Он – знамя, символ. Не важно, что он ничего из себя не представляет сам. Его направят Орлы, если мы этому не помешаем. Лучший пока вариант – найти его и на время спрятать. Без утилизации. Пока. Все замерло. Все остановились. Возможно, он понадобится нам. Смекнул для чего? Это запасной вариант, на случай, если протесты затихнут… Возьмем его в оборот и пойдем на орлов со всеми штандартами, включая герб Большого Луки. Лищь бы Орлы не повесили свой триколор и не прибили свой щит в Беловежье, тогда хана всем!

Глава 18. Соляная шахта

– Не бойся… И поверь мне, это сейчас самое безопасное место. – шепот все равно отдавался эхом в этих соляных тоннелях.

Коля все время молчал, словно принимал все происходящее с ним, как нечто предопределенное, то, с чем он смирился очень давно, с детских лет, то, что обязательно должно было с ним приключиться. Казалось, он знал и был готов даже к смерти любящего отца. Он совсем не удивлялся, когда шел по этому длинному маршруту, вырубленному ковшами экскаватора. Прямо по шпалам рельс, на которых не было ни одной тележки. Здесь царила тишина, лишь изредка нарушаемая каким-то то ли скрипом, то ли писком.

Тоннель привел в странное место, огороженное железными воротами. Люди в масках открыли дверь, и Коля со своим провожатым, бывшим начальником охраны отца, увидел тупик. По какой-то производственной причине в этом месте ковш полоснул породу в последний раз, и какой-то главный инженер решил, что здесь пробурят штольню на поверхность. Там, на приличной высоте зияла дыра, но лестницу в небо заменял канат.

– Отсидеться тебе надо именно здесь, – объяснил Пес, – Там сейчас небезопасно. А здесь, как видишь, тишь да гладь. Кушетка, биотуалет, бумага, запасы еды. Этого хватит на недельку. Там и фрукты, вода. Справишься?

Коля обреченно кивнул, поджав губы. Пес выдавал себя за единственного друга, отец доверял ему, наверное так было надо. Юноша не сопротивлялся, подчиняясь судьбе.

– А телефон? Мне можно вернуть мой телефон? – робко спросил он.

– Не стоит. Тут хоть и глушится все вокруг, но у Орлов спутники и везде свои уши. Побудешь какое-то время без связи. А любые хотелки – через посыльного. – объяснил Пес.

Когда дверь со скрипом затворили, Коля остался один. Совсем один. Он посмотрел наверх и понял, что солнце садится, и наступает ночь. Дыра при свете казалась крохотным отверстием, а теперь и вовсе превратилась в черную точку. Грудь осваивала пещерный воздух с трудом. Безмолвие пахло сыростью. Страха не было вовсе.

Он устроился на кушетке, не расправляя плотное покрывало, которое скорее было затхлым ковром. Вдруг он задумался об этой дыре вверху, куда вел канат. До нее было метров сто, не меньше. Может стоило выбраться? Попытаться… Но что скажет Пес, «верный человек» убитого отца? И что сказал бы отец, если бы он покинул убежище, подчинившись инстинктам? Но как?