3

– Ты где играл до Зоны?

– Я?

– Ну, не она же, – капитан милиции, куда их привезли вместо больницы, кивнул на лежащую на лавке Таню.

– В Торпедо.

– Есть такая команда?

– Была.

– Да, есть, есть и сейчас, – усмехнулся дознаватель, – я просто пошутил. Хотя с другой стороны, какие шутки? Почему команда всегда занимает последние места? Почему в Спартаке умеют играть, в Динамо тоже, ЦДКА даже иностранцев громит, как немцев на Курской Дуге. Динамо Тбилиси и Динамо Киев даже умеют играть. А у вас, сколько еще будет продолжаться эта херация? Вы на поле зачем выходите, играть или так, на прогулку, просто показать, что вы еще существуете? Вы можете ответить на простой вопрос:

– Почему в команду не набирают футболистов?

– Вы забыли, я только недавно вернулся.

– А какая разница? Вы думаете, от этого что-нибудь изменится? Я один из всей милиции болею за Торпедо. И каждый день просыпаюсь с мыслью, существует ли еще эта команда, или нет? У меня раньше отец работал на Фрезере, а потом на Автозаводе.

– Поэтому и болеете за Торпедо?

– Да, я душой чувствую близость к этой команде.

– Как вы оказались здесь? Отца посадили, что ли?

– Почему посадили? Это не обязательно. Некоторые уходили на войну. Вы вообще в курсе, что здесь когда-то была война?

– С немцами? Так это недавно.

– Недавно! – передразнил капитан. – Вчера. Вчера была война. Войну выиграли, а в футбол выиграть не можем, с сожалением добавил милиционер. – И да, вы про отца спрашивали? Он погиб на Курской Дуге. Был танкистом.

– Как он погиб?

– Просто. Снаряды не брали броню Тигра. Пошел на таран. Я не понимаю, кто делал эти снаряды? И самое главное для чего? Если они не пробивают броню, на хер их было делать? Впрочем, теперь уже поздно об этом говорить. Какие танки, если в футбол выиграть не можем! И да, – добавил капитан, – вы знаете эту девушку? И вот еще вопрос, – капитан порылся в бумагах, – как вас пустили в наш почти военный город? Вы ведь сидели по пятьдесят восьмой статье?

– Вы сами уже ответили на свой второй вопрос. Кто-то должен играть в футбол.

– Угу. Значит, все-таки там думают о чем-то.

На первый вопрос отвечать не пришлось. Вошел майор, и сказал, что все должны быть задержаны.

– Эта девушка – дочь нашего Первого Секретаря.

– Ее тоже в камеру? – спросил капитан.

– Ты что, рехнулся?! Зачем?

Далее, у майора контузия.

– Вы сказали, что всех… – начал капитан, но майор его прервал:

– В принципе да, большинство надо отправить на целину. Я сказал на целину?

– Кажется, – сказал капитан, – я невнимательно слушал.

– Нет, тогда исправь: на Колыму. Хотя это тоже целина. Далее, этого в КПЗ, эту в лучшую палату больницы. На него дело об экзекуции над дочерью нашего Первого. Все записал? Ну, давай, действуй.

– Да меня-то за что? – Олег Бархатов встал.

Майор быстро приложил ладонь к кобуре, но наган вынимать не стал.

– Сидеть! Или я его достану, – он похлопал по кобуре. – И, как говорится, при попытке к бегству.

– Это футболист, – сказал капитан, и направил настольную лампу в лицо задержанному.

– Да мне этот футбол вот уже где! – майор все-таки вытащил наган и резанул им себе по горлу, как финкой. – Была у меня такая финская финка! Не финка – золото. Привез с финской. Вчера девятый опять проиграл второму цеху. А я, как последний дурак ее поставил. Проиграл этому Герке хромому.

– Какому Герке? – автоматически спросил капитан.

– Ты че Херку не знаешь на подшипниках? – удивился майор.

– А-а, и ты ему проиграл?

– Так ни хера играть не умеют. Я вот что думаю, – продолжил майор, – Задержу-ка я вас здесь, мил человек. Ненадолго. Потренируете девятый цех, а там поедете дальше.

– Как долго? – спросил Олег, – мне надо быть в Москве…

– Я уже говорил про Колыму? – спросил майор.

– Да, – поднял голову от бумаг капитан.

– Тогда я не понимаю, разве есть Москва на Колыме? Там, мать твою, будешь тренироваться. Запри его в камеру. Нет, ты только подумай, двух баб трахнул, искалечил Ворону, руководителя оркестра отправил в психушку, и он еще не на Колыме?

Олег очень удивился познаниям майора о последних часах его жизни.

– А ты как думал, – сказал майор, увидев растерянное лицо Олега. – Мы здесь работаем, а не только в футбол играем.

– За мной следили, что ли? – ахнул Бархатов.

– Он удивляется! – даже улыбнулся майор. – У нас ведь здесь все просто. Все жители нашего города разделены на две равные части. Одни следят за другими. И все нормально.

– Так они превратятся в натуральных стукачей! – воскликнул Олег. – Так нельзя.

– Так мы так и не делаем, – сказал капитан из-за стола.

– А вот майор говорит, что делаете.

– Он просто не закончил свою цитату. Мы их же ж меняем местами. Как на заводе работают. Неделю утро – неделю вечер, или ночь. Мы – как все. Только у нас по месяцу. Месяц одни следят за теми, потом те за этими.

– Я вам не верю, – сказал Олег. – До этого не додумались даже на Зоне.

– Дак там отстающая система, – сказал майор, закуривая Герцеговину Флор. – Все хорошее сначала начинается на свободе. Вы сами убедились, я знаю о вас всё. Впрочем, хочу сам проверить, на самом ли деле вы такой футболист, как говорите.

– Я ничего не говорил.

– Дак еще скажете. Под пыткой, если надо будет. Капитан, достаньте мяч. А ты встань у стены с той стороны. Две девятки, две шестерки. Попадешь?

– Не знаю.

– Он не знает. Ты слышал, капитан?

– Придуривается, чай. К тому же, товарищ майор, у меня ничего нет. Я ставить не буду.

– Будэшь. Мне донесли, что у тебя есть военная Беретта. Ты ее выменял у американцев на этом Буге-Вуге. А знаешь, на что выменял? – обратился майор к Бархатову. – На трофейный фаустпатрон.

– Да этих фаустпатронов там было, как у нас раков в реке! – почти крикнул капитан. И добавил: – Впрочем, извольте, я вам отдам Беретту. А вы мне что, если проиграете?

– Финку.

– Вы ее уже Херке проиграли.

– Отыграюсь.

– Так не пойдет. Бинокль цейсовский ставьте, восьмикратный.

– Ладно. Значит, ты считаешь, что этот футболист не попадет из пяти ударов два в девятку, два в шестерку?

– Никаких из пяти. Четыре.

– Один должен быть тренировочным, – сказал майор. – Так всегда делается.

– Я Беретту могу поставить только без тренировочного удара. Пусть бьет четыре раза.

– Ладно, я согласен.

Бархатов сказал, что всем надо лечь.

– Я буду бить сильно.

– Хочешь в побег уйти? Кстати, почему он без наручников? Надень.

– В наручниках я бить не буду. Это только дуракам кажется, что футболистам руки не нужны.

– Да? Вот не попадешь, мы тебе их отрубим, – сказал майор. – Ладно, бей так. – И сел на лавку рядом с лежащей Таней.

Три раза Олег попал. Два в шестерку, один в девятку.

– Я буду дежурить ночью, – сказал капитан. – Если попадешь, посрать не выпущу. А уж поссать тем более.

– Не бойся, бей точно.

– Вы мне поможете, в случае чего? – спросил футболист.

– Че те помогать? Не на расстрел же поведут. Подумаешь, обоссышься пару раз ночью.

И Бархатов ударил. Так ударил, что мяч должен был после отскока забегать по комнате, как злобный соболь в клетке. И хорошо бы еще кусался. Но не вышло. Мяч попал прямо в лоб начальнику милиции, подполковнику Смирному. Он как раз открыл дверь снаружи. Смирнов упал, и сбил еще кого-то сзади.

Наконец подполковник вошел и сказал, обращаясь к Бархатову:

– Ты, блядь, террорист какой-то, а не футболист.

– Я…

– Молчи, – Смирнов махнул рукой, и прошел на середину комнаты. – Мало того, что я теперь ни хера не соображаю, так твою жену чуть не покалечил. – Тут Олег увидел Галю.

– Мы женимся? – удивленно спросил Олег.

– Дак да, – ответил за Галю подполковник. – Это единственный для тебя выход. Иначе, – он скрестил два пальца одной руки с двумя пальцами другой, и добавил: – Увидишь не Москву, а небо в крупную клеточку.

– Утром? – только и спросил Олег.

– Мы хотели утром, – быстро сказала Галя, и перешла на сторону Олега, взяла под руку.

– Но дело не терпит отлагательств, – добавил начальник милиции, – поэтому я уже сам расписал вас. – И он протянул документ на подпись Бархатову. – Имею права. И да, давай быстро подписывай, а то за тобой уже едут.

– Так я не понимаю, за что уже едут?

– Двоих этой ночью зарезали в Саду Текстильщиков. Говорят: ты.

– Да кто это мог сказать, чушь! – сказал Олег.

– Не кричи, пожалуйста, – сказала Галя. – Ворону поймали, и он дал показания, что это ты.

– На ноже твои отпечатки пальцев, – сказал Смирнов.

– Этого не может быть! Откуда на ноже могут быть мои отпечатки пальцев? Может, только я им хлеб резал на квартире.

– Не хлеб, мил человек, а это кинжал с полметра длиной.

– Ах, вон оно, что, – облегченно вздохнул футболист. – Сам Ворона мне его и показывал, хвалился, что камни в рукоятке настоящие. Кинжал у него под пиджаком на спине крепится. Как у самурая, сказал он.

– Хорошо сказано. А главное, точно, – сказал подполковник. – Именно так про тебя и сказал Ворона. Не у него только, а у тебя на спине он был привязан. И знаешь, я ему почти верю. Нет у нас в городе таких кинжалов. Подписывай.

– Что? – не понял задержанный.

– Брачный контракт, – невозмутимо сказал начальник милиции. – Это твой единственный шанс добраться отсюда до Москвы.

– Какие невероятные сложности! – воскликнул от удивления Олег. – А кажется, что Москва так близко.

– Близко-то близко, да только далеко, – вставил свое слово майор. Он был расстроен, так как был не уверен, отдаст ли капитан ему свою Беретту. Ведь точно неизвестно попал Бархатов в последнюю девятку, или нет.

– У вас поезд в девять тридцать утра, – сказал подполковник. – Прощайте. И если навсегда, то навсегда прощайте.

Когда они уходили, вели какую-то задержанную девушку. То ли в туалет, то ли из туалета в камеру. И она пропела ребятам прощальную песню:

 
Живет ширмач на Беломорканале
Он возит тачку, работает киркой-й!
А рано утром, зорькою бубновой
Его стреляет лагерный конвой-й!
А рано утром, зорькою бубновой-й!
Его хоронит лагерный конвой-й!
 
 
(Автор слов – неизвестен)
 

Глава шестая

1

И вот он приехал сюда через десять лет. Кто-то посоветовал посмотреть молодого футболиста.

– За какую команду он играет? – спросил Олег Бархатов.

– Да может не за какую.

– За Марс?

– Вы знаете команду Марс?

Олег не стал сообщать собеседнику:

– Не только слышал, но и играл за Марс.

– Посмотрите на стадионе Авангард.

– Как его зовут, вы говорите?

– Заплатите мне три тысячи из ваших премиальных?

– Конечно. Через два года. Если он будет играть в высшей лиге.

– Через год, – ответил мужчина.

– Если будет играть через год – получите и пять.

– Слово?

– Даю. И да, как его звать?

– Владимир Королев.

– Владимир Королев, – записал Бархатов в своей желтой кожаной записной книжке.

По поводу этой книжки жена сказала ему в Англии:

– Ты Бархатов, почему книжка желтая?

– Бархат бывает не только черным, – ответил Олег. – Я даже хотел купить зеленую, да постеснялся.

– Правильно, французы, вон носят розовые и светло-зеленые свитера.

– Ты думаешь, я похож на француза?

– Нет, ты похож на лорда Бэкингема.

– Лучше уж на Дартаньяна.

– Я хочу, чтобы ты был Королем Людовиком.

– Тогда, давай зайдем в бар, выпьем английского пива, и тогда ты представишь меня и Лордом Бэкингемом и Людовиком Тринадцатым.

– А ты меня?

– Президентом, – ляпнул Олег.

– П-президентом чего? – недоуменно улыбнулась Галя.

– ЦУМа.

– Таков твой ответ? Теперь внимание, правильный ответ. – Но она не успела ответить. В бар зашла женщина с высоким – метр двадцать в холке – догом. Эта собака очень их заинтересовала.

– Я могу продать вам кутенка, – сказала дама. – Кстати, меня зовут Агата.

– Надеюсь, не Кристи? – мысленно заметила Галя. Но они взяли у нее маленького, с морщинистым носом щеночка, и привезли в Москву, где Галя работала. Да, работала, в отличие от некоторых Генеральным, нет, не Секретарем, разумеется, а директором. Генеральным Директором ЦУМа.

Папа не пускал, но девушка захотела работать.

– Как все, – высказалась она.

– Как все, – повторил Григорий Коммунарович, и посоветовал пойти директором ЦУМа.

– Лучше начать раньше, чтобы через пару лет быть не просто директором, а Генеральным Директором.

– А есть разница? – спросила Галина.

– Есть.

– Такая, как милостивым государем и Государем Императором?

– Такая же, как между секретарем и Генеральным Секретарем, – ответил Григорий Коммунарович, Начальник Отдела ЦК.

Сегодня играли пять на пять. Не протолкнуться. Желающих поиграть было много, а места мало. Хотели уж выйти на большое поле, но сторож не пустил. Да и тренер Авангарда был тут.

– Нельзя. Только для официальных соревнований. Мы вон и сами тренируемся иногда на запасном. Идите на запасное поле.

– Там неуютно, – сказал Королев.

– Ну, и играйте в коробке всю жизнь, – сказал тренер. – Все равно вы уже привыкли к хоккейному обозрению. Вам поля не видать. И да, – добавил он: – Как своих ушей.

Олег Бархатов приехал, когда они играли уже целый час. Вова, как только увидел его, протер глаза, как будто увидел Призрака. Олег иногда снился ему. Именно, как Призрак, сыгравший на его глазах всего одну игру за Марс против Трактора. И за один этот матч был сразу переведен в Москву в Динамо. Хотя областной Трактор включил свои рычаги, чтобы удержать его в своей епархии. Однако Вова думал, что он просто испарился. Не было, был, и опять нету.

Призраки, как Призрак Блаватской, решил он, появляются редко. И вот он опять здесь. Однако Призрак его не узнал. Олег смотрел за игрой и пытался угадать, кто среди них Владимир Королев.

– Это команды разных городов? – спросил Олег у соседа, нервно курившего Герцеговину Флор.

– Почему? – ответил тот, не глядя на собеседника.

– Очень заинтересованно играют.

– На тридцать кружек пива. После игры пойдут в чапок за линией.

– Это на каждого по шесть?

– Нет, на всех.

– Без закуски? Креветки там, или раки.

– Нет, с лещами. Раков ловить надо.

– А лещей не надо?

– Нет. Они уже сушеные. – Олег хотел спросить, кто Королев, но решил все-таки угадать сам. Не зря же выделил его бывший тренер Торпедо.

Счет был 5:4 в пользу правых, за которых играл Королев.

Олег опять повернулся к соседу.

– Они играют без времени, – ответил сосед на незаданный вопрос. – До семи голов.

– А если…

– А если… До преимущества в два мяча. Как в настольном теннисе. Вы любите играть в настольный теннис?

– Я больше в бильярд, – ответил Бархатов.

– Переходите на настольный теннис. Это интереснее.

– В бильярд можно играть на деньги.

– В теннис тоже. Хотите, сегодня вечером сыграем. В ДСШ есть два хороших стола.

– На что?

– Не знаю, надо подумать. Кстати меня, Николаем зовут. И я тебя где-то видел. Как тебя?..

– Олег.

– Точно! Ты в футбол никогда не играл?

– Кто сейчас не играет в футбол? – уклончиво ответил Бархатов.

– Это верно, даже блатные и воры. Один вор и трое блатных здесь тоже играют.

– Справа двое в голубых трико два брата Короли, и в красной футболке Русин. Слева в спортивном костюме Заяц.

– Заяц вор? Что он ворует?

– Мотоциклы. Мудила с…

– С Нижнего Тагила? – усмехнулся Бархатов.

– Нет. С Цыганского. Хоть бы продавал их. А то покатается, и бросит. Воровать хочется, но советская мораль в крови не позволяет довести это дело до конца.

– Вы думаете, она в крови, а не в окружающей действительности?

– Честно говоря, не знаю. Не думал до такой степени подробно.

Тут Заяц прошел всю команду правых и буквально закатил мяч в ворота. 5:5. Почти сразу последовал ответ. Король сделал пас в центр. Игрок, получивший пас не стал никого обводить. Он поднял мяч высоко. Почти до неба, как показалось Олегу. И мяч, полетав там немного, упал точно в ворота.

– Если это не Королев, то я уже не угадаю, – подумал Бархатов. – Но посмотрим. Спрашивать не буду.