В следующем розыгрыше этот парень прошел в правый угол коробочки, и, не глядя, откинул мяч набегавшему Русину. Но тот с трех метров не попал в ворота. Даже Олег три раза ударил кулаком по дереву. И, как оказалось, не зря. Хотя Николай рядом сказал, что эти ребята, Короли и Русин вчера гуляли в Городском Парке, и были сильно пьяные.

– Думаю, они проиграют, – сказал Олег.

– Вы курите?

– Нет, но ношу с собой коробку Герцеговины Флор, чтобы чувствовать себя спокойнее.

– Да? Я тоже. Только я уже выкурил из нее уже две штуки. Тем не менее, предлагаю поспорить, что выиграют Короли.

– А Заяц проиграет? – уточнил Олег.

– Да.

– Согласен.

Счет как раз стал 7:7. Заяц опять забил. Он зажал мяч между ног, и перебросил его сразу через двоих защитников. Потом спокойно закатил в ворота.

– Еще один гол, и я выиграл, – сказал Олег. – Я правильно понял?

– Да.

Но счет сразу же опять сравнялся. Тот же парень, что забил гол прямо с центра поля, прошел с центра до ворот. И всех обошел одним и тем же финтом. Этим финтом сам Олег обыгрывал здесь десять лет назад команду областного Трактора. Движение вправо вместе с мячом, потом влево корпусом, едва касаясь мяча, и опять вправо, уводя мяч внешней стороной стопы еще дальше вправо и прямо. Прямо к воротам противника. И так три раза. И прошел троих. У самых ворот он передал мяч второму Королю. Тот стоял уже у дальней штанги маленьких хоккейных ворот. Гол.

– А как будто пробежал бегом вдоль борта! – радостно воскликнул Олег Бархатов. Николай хмуро посмотрел на него. Но ничего не сказал. – Опять по нолям.

Русин перехватил мяч, передал его тому же игроку, и он опять увел мяч в угол. Не оглядываясь, игрок откатил мяч пяткой.

– Опять пяткой, – резюмировал Николай. И стоявший уже тут Русин на этот раз попал в пустые ворота. Впрочем, они всегда были пустые. В такие ворота вратаря не ставили. Куда бить, если в маленьких воротах будет еще и вратарь стоять. Стоять-то можно было, нельзя было ловить руками. Но некоторые ловили. За что назначали семиметровый. Хотя логично бы надо просто засчитывать гол.

– Остался один гол до моей победы, – сказал Олег, правильно?

– Да. Но его еще забить надо. – И гол забил все тот же молодой, лет шестнадцати-семнадцати светловолосый, как немец, парень. Тем же коронным финтом Олега Бархатова он прошел троих по правому краю вдоль борта, а через четвертого просто перебросил мяч. 7:5. А почему? Как только счет сильно увеличивается, его сокращают на пять голов с каждой стороны. И потом опять начинают наращивать. Не играть же на самом деле до сорока или даже до двадцати голов. Почему? Запутаться можно. А самое главное, голы при большом счете сильно уменьшаются в цене. Почти ничего не стоят.

– Наша победа, – сказал Олег. Николай протянул ему свою пачку.

Олег сказал:

– Оставь себе свою Герцеговину Флор. Лучше пригласи светловолосого игрока с чубчиком поиграть с нами в теннис.

– Прямо сейчас, что ли? И да, папиросы назад я не возьму. Проиграл – значит проиграл. Впрочем, могу их отыграть у вас в теннис.

Они поехали в ДСШ. Парень сначала отказывался, а потом согласился, когда Олег сказал, что хочет поговорить с ним насчет игры в футбол в команде. Хотя так и не спросил фамилию игрока.

– Хорошо, я только скажу ребятам чтобы…

– Чтобы пили твое пиво? – спросил Николай. – Давай лучше я его выпью. У меня горе.

– Опять ставил против меня и проиграл?

– Да.

– Хорошо, иди вместо меня. И знаешь почему?

– Чтобы в следующий раз ставил на тебя?

– Нет, я ему всегда говорю, чтобы ставил против меня. Тогда мы обязательно выиграем, – обратился парень к Олегу. И добавил: – А пиво я слишком люблю, чтобы пить его часто.

Подошла Таня. Стали думать: не едут они в ДСШ или все-таки едут?

В конце концов они все-таки доехали до Спортшколы. Вова присел на диван, а Бархатов с Таней заиграли в теннис.

– Вы меня не узнаете? – спросила Таня, и тут же провела сильный удар в правый угол. Она подняла ракетку перед головой, точно по-пионерски, подняв китайский шарик из-под стола.

– Вы умеете играть в теннис? – спросил Олег.

– Да. Я была чемпионкой.

– Города?

– Пионерлагеря. Занимала вторые места в меж-лагерных соревнованиях. Спросите:

– Почему не первые?

– Я люблю вторые. Вы со мной согласны?

– Согласен ли я? Нет. Впрочем, да. Я сейчас сам уже не на первом месте.

– А! Точно, – как будто обрадовано воскликнула Таня, – вы играли в этой, как ее? Ракете. Нет? В самолете?

– В Торпедо, – хмуро ответил Бархатов. И добавил: – Впрочем, не только.

Королев молчал. Он тоже был Королев, как те двое братьев на хоккейной площадке. Но из другой фамилии. Не родственники. Ибо Королевых, как и Смирновых – много, да и Мягковых хватает.

Он видел перед собой Призрака, который когда-то подарил ему футбольный мяч, послав его так сильно, что мяч долетел до самого забора, и запутался в густых листьях клена.

– Точно! – наконец воскликнул Олег. И добавил: – Вы – Таня.

– Наконец-то вы вспомнили, что когда-то мы тоже вместе играли в футбол. На танцплощадке. Но тише, мой парень не должен знать, что когда-то я с вами вместе ходила на танцы. Он подумает, что слишком стара для него. Вы согласны?

– Да, конечно, – ответил Олег, начиная новую партию до двадцати одного очка. Эту-то он уже проиграл.

– И да, – сказала Таня, – я поеду с ним. Не хочу, чтобы все футболисты уезжали от меня в столицу. Третьего мне ждать придется слишком долго.

– Я не против. Если у вас есть деньги, чтобы снимать жилье, вы можете даже взять с собой еще кого-нибудь.

– Так вы точно забираете его с собой? – спросила Таня, и, повернув ракетку вниз, щелчком пробила по центру мяч, зависший над столом. Но Бархатов его отразил. Шарик завертелся, как мальчик после шлепка по попе с оттяжкой, но не у нас, разумеется, а в Англии, и то давно, во время написания романов Чальзом Диккенсом. А скорее всего, еще раньше. В общем, как Оливер Твист. Таня зашла сбоку, подождала, пока шарик подлетит поближе, и шарахнула его так, что он не разбился только потому, что был фирменный, китайский.

– Зачем вы так сильно его ударили? – спросил Олег.

– Чтобы не орал, как будто его режут. – И добавила: – Тем более, он стойкий, как китайский самурай. И да:

– Вы помните, что мой отец был Первым Секретарем?

– Да, что-то такое было.

– Не надо. Вы все помните.

– Ну, допустим. Его расстреляли?

– Нет, он умер сам. На Зоне. Кто-то написал на него донос, что не додавал деньги, полученные из Москвы, исполнительной власти для строительства асфальтного завода, и в дальнейшем дорог. Вы сами видели, какие у нас дороги.

– Да…

– Да. Вот именно, да, а моего отца здесь нет уже почти десять лет. Ничего не изменилось, хотя асфальтный завод функционирует на полную мощность. Куда он девается, неизвестно.

– А что говорят?

– Мало асфальту. Говорят, надо строить еще один асфальтный завод! Ну, обнаглели, честное слово. И потому я хочу уехать отсюда.

– Почему?

– А вы не понял? Я устала критиковать эту администрацию.

– Боитесь, как бы и вас на… не посадили?

– Можете и так считать. Спасите меня тоже.

– Тоже? А кого еще я спас? Наверное, ты имеешь в виду Галю. Да, я обязан тебе, может быть даже жизнью. Я помогу тебе.

– Хорошо, что ты сказал это, прежде чем узнал, чего я на самом деле хочу. А хочу я быть рядом с ним, – Таня кивнула на задремавшего на черном пружинном диване Вову.

– Ну, окей, окей. Ты, конечно, намного старше его, но я тебе обязан.

– И не только ты, милый, – сказала Таня, побеждая и в этой партии.

– Другие долги меня не интересуют.

– Думаю, для моего желания понадобятся и другие долги. Государство реабилитировало моего отца. Посмертно, к сожалению. Но я теперь имею право попросить себе квартиру где-нибудь на окраине и достойную работу. Ну, чтобы было можно не только, где жить, но и чем жить. Мне предлагали деньги, но решила взять натурой.

– Это лучше, конечно, – сказал Олег. – Деньги-то можно не успеть истратить, а их поменяют. Пока ищешь, куда спрятал – пропадут, срок обмена закончится. Для этого, собственно, и делают обмены. Считается, что люди часто забывают, куда закопали свои кубышки.

– Квартиру мне предлагали в деревне, в Перово. Знаешь, где это? Впрочем, не важно, никто не знает. Я попросила сразу улучшения. И получила их в виде трехкомнатной квартиры в первой семиэтажке на Автозаводской. Дом Автозавода имени Лихачева. Ну, ты, наверное, знаешь?

– Да, я сам там получил квартиру.

– С работой мне тоже помогут. Но нужна твоя помощь, ты должен представить меня Морозову, которого скоро назначат старшим тренером Торпедо.

– З-зачем? – спросил Олег Бархатов, почему-то заикнувшись.

– Ты, что, боишься? – спросила Таня. – Как бить в меня мячом, ты не боялся.

– Так это не я, а Ворона. Кстати, где он сейчас? Больше в футбол не играет?

– Сидит, где же ему еще быть. На Зоне, наверное, в футбол играет. За сборную отрядов. Тем не менее, ты согласился, чтобы он бил в меня.

– Нет, пожалуйста, только кем? Врачом? Ты врач?

– Нет.

– Окончила Физкультурный институт заочно?

– Плехановский.

– Умеешь готовить мясо по-французски?

– Нет. Я экономист.

– Что экономишь?

– Товары народного потребления. Я вообще, Контролер. И да: – А если бы я окончила Физкультурный институт, ты бы кем меня порекомендовал?

– Массажистом. И знаешь почему? – спросил Бархатов, отбивая неточно очередной мяч.

– Массажисток в футбольные клубы не берут.

– Точно!

– Вот именно поэтому я хочу устроиться на работу футбольным тренером. – Олег споткнулся и наступил на фирменный китайский шарик, который искал под столом.

– У меня есть запасной, – сказала Таня, – не стоит расстраиваться по пустякам. – Даже два.

– Что два?

– Два шарика, – и она поиграла в согнутой ладони двумя шариками с красными фирменными китайскими иероглифами.

– Вам никто не поможет. Не возьмут, – резюмировал Олег. – Вы знаете, что в начале века в Англии женщины чуть не завоевали весь футбол? За один год там количество команд из двух увеличилось до пятидесяти. Мужики схватились за головы. Конец их любимой с детства игре. Даже не с детства, а еще раньше, в небесном проекте, мужчины получают этот неубиенный вирус, как подарок на Рождество: