4

Девушки сели под одним из деревьев, на которых висел Голиаф, выпили вина, положили перед собой запеченную рыбу. С собой у них, естественно, ничего не было. Кроме небольших флаконов с духами. Они висели на золотых цепях, на шее, вместо бриллиантовых, изумрудных или рубиновых ожерелий.

– Кстати, я люблю рубиновые ожерелья, – сказала Даша, и помазала себя из фужерчика духами со вкусом ландыша. У Софии форма была другая. Это был шарик на палочке. И духи имели тяжелый сладковатый запах.

– Тебе не нравится? – спросила София.

– Это вкус колдовства, – сказала Даша.

– Тогда я помажу только голову рыбы.

– Хорошо, я тогда своими помажу хвост.

Дело в том, что рыба Голиафа пахла рыбой, а им это не нравилось. Дамы любили рыбу с травами. С розмарином, орегано, базиликом, тимьяном, лимоном. А так как с собой у них специй не было, решили использовать каждая свои любимые духи. Вообще, конечно, для этого надо иметь привычку. Например, если бы Голиаф сорвался с деревьев, он бы не стал есть эту духовую рыбу. Он даже сейчас, сверху, закричал:

– Уйдите отсюда! Я не могу вынести этой пытки.

Они подумали, что ему больно. Голиаф с трудом держал ногами угол в сто двадцать градусов. А березы тянули его все дальше и дальше.

– А чем дальше, тем трудней сопротивляться этим березам, – сказала София.

– Они как пружины, – сказала Даша. – Но думаю, сейчас он высказался по поводу запаха духов.

– Не любит?

– Нет.

– Тварь.

– Тварь безмозглая. – И они с удовольствием продолжали есть рыбу, политую духами, и пить вино из фляжки Голиафа.

– Его надо добить, – сказала Даша. – Зачем мучиться.

– У него, вероятно, были лук и стрелы, – сказала Со.

– Скорее всего, это уже высокоразвитое общество, – сказала Да. – Они стреляют из ружей и пистолетов. Ты видишь, он висит, и ему все по барабану.

– Лентяй?

– Конечно. Ему бы только трахаться. Разве он будет стрелять из лука. Ты только представь себе, надо успеть выстрелить, когда лошадь подняла от земли все четыре копыта! Это трудно.

– Тогда надо поискать пистолеты. Скорее всего, они у него были.

– Надо шарить по траве, а мне что-то не хочется, – сказала Даша.

– Мне тоже.

– Я хочу спать.

– Я… – Они заснули.

Дело в том, что хитрый Голиаф возил с собой фляжку с усыпляющим порошком, который был растворен в вине.

5

Они проснулись в сарае ранним утром, протерли глаза, и опять увидели, как на площади шло сооружение какого-то сооружения.

– Неужели опять делают Быка? – удивились София.

– А чему тут удивляться? – сказала Даша. – Фантазии-то никакой. – И добавила: – Крепким было вино, я опять хочу спать.

Даша опять заснула, а София не могла сомкнуть глаз, так ей было интересно, что все-таки это будет на площади. И оказалось, это крест для распятия.

– Значит, они верят в Бога, – решила София. И добавила: – А кто в Него не верит? Все верят, но только в разных богов. В Кого, или в кого? верят они.

Скоро кого-то вывели на площадь, и глашатай, Яшка Музыкант проорал:

– Кто хочет спасти этого человека – пусть выходит на бой. – А пока он будет висеть на кресте. И знаете почему?

– Только так у него есть шанс спастись, – воскликнула одна из девушек Варвары. Лариса, так ее звали.

София с ужасом узнала своего киллера, который должен был убить Голиафа, Атамана, Варвару, и еще кого только сможет.

– Неужели они взяли его без боя?! – И она вспомнила, как познакомилась с ним в одном из кабаков.

Они вошли вместе с Дашей. За столами курили и пили, ели Цыплят Табака. Особо упившиеся заказывали Гоголь Моголь.

– Как в песне поется, – сказала София, не поворачиваясь к Даше: – И любил он Гоголь Моголь и Цыплята Табака.

– Между прочим, кабак так и называется.

– Как?

– Гоголь, Моголь и Цыплята Табака.

– Хорошо.

– Только запятую зря поставили.

– Тебе бы руководить Академией Наук.

– Зачем?

– Надо зачеркнуть лишние знаки препинания.

Подошел половой и попросил дам пройти в кабинеты.

– Торопиться не надо, – сказала Даша.

– Да, голубчик, проводи нас к угловому столу, – сказала София.

– Он заказан. Сядьте к другому.

– Как ты с нами разговариваешь, дубина? – спросила Даша.

– Как? – Ладно, на вот те полтину на водку, и веди себя прилично, – сказала София.

– Прилично, – повторил матрос, и согласился. – Извольте, но, учтите, меня из-за вас изобьют.

Здесь все официанты, то бишь, половые были в тельняшках, видневшихся треугольником у горла.

Они заказали вина и два ЦП, как было написано в Меню, с пояснением:

– Чтобы не повторять одно и то же по нескольку раз.

И действительно, не было смысла писать, что здесь Цыплята Табака с розмарином, с корицей, с чесноком, с маринованным луком, уксусом, горчицей, черным и красным перцем, базиликом, даже с табаком. И правильно, ибо, что толку объяснять каждому десятому, что цыплят с табаком у них не нет. Никто не верил. Многие настаивали, что не нет, а:

– У вас нет! – А надо, чтобы было.

– Ну, вот, пожалте, есть.

Управляющий даже советовал владельцу ресторана добавить несколько пунктов. А именно:

– Цыплята с табаком американским. С табаком французским, английским. – Но благоразумно решили пока ограничиться русским самосадом. Тем не менее, люди все равно заказывали.

– Будь они не ладны, – как сказал Управляющий Платон. И знаете почему? Боялся, что его позовут в зал, и кинут это блюдо в рожу. Как несъедобное. Ведь с них взятки гладки. Скажут:

– Думали это вкусно. – Ан, нет. И:

– На те в рожу, на те в рожу! – И ногой, ногой! А потом, пропитанной табачным соусом грудкой. А уж вдогонку крыльями будут кидаться. Пока что бог миловал. Но Управляющий продолжал ждать. И дождался.

Сначала его позвали, чтобы Платоша объяснил:

– Почему занят мой стол?

– Они дали мне рубль серебром.

– Только за то, чтобы ты отдал им мой личный стол?

– Та не, стол пришлось отдать, потому что они дамы. А рубль – это так, только чтобы я передал его вам. В качестве компенсации.

– Ладно, давай его сюда пока что, – сказал парень.

– Так…

– Давай, давай, не буди во мне зверя. – Пришлось отдать. – И да, цыпленка табака и две кружки немецкого пива.

– Вы обычно берете три.

– Меня не интересует, что ты тут делаешь обычно, – сказал угрюмо парень. – Одну английского темного, хочу попробовать.

– Портер?

– Портер так Портер.

– А цыпленка, как обычно?

– Меня… впрочем, а как ты хотел, чтобы было обычно? С чесноком, тимьяном и в конце полить коньяком и поджечь? Тогда пусть так и будет.

Когда этому парню понесли пиво, София щелкнула пальцами и показала половому, что берет это пиво.

– Так заказано, мэм, – испугался официант. Ему показалось, что уговорить эту леди не удастся. Будет драка. – Я сейчас вам принесу, – добавил он.

Она показала полтину серебром. Половой почесал бороду, потом за ухом, и не смотря на то, что тот мужик, которому предназначалось это пиво, ударил кулаком в ладонь левой руки, отдал пиво Софии. И было видно, что лицо у него злое, злое. Как у пуделя, когда он… впрочем, пудель всегда злится.

– Эй! – крикнула Даша. – Кам хире! Плииз.

– Я не понимаю по-немецки, – ответил парень.

– Иди сюда, научим.

– Тем более, это английский.

Парень взял с собой обе кружки, и небрежно проследовал к своему бывшему столу, где сидели эти крали.

– Ты бы мог убить человека? – сразу спросила София.

– Точнее, нескольких? – спросила Даша, даже не дав ему ответить.

– Нет, а что вы удивляетесь? – спросила София. – На вашем лице написано, что вы киллер.

– Это правда? Мы не ошиблись, что наняли вас? – быстро проговорила Даша.

– Думаю, да. Но прежде чем дать окончательный ответ, я должен съесть цыпленка табака.

– Хорошо, – ответила София, – поговорим после.

Они съели уже почти по пол цыпленка, когда в зал вошли трое. Они не проходили в зал, а стояли и внимательно его осматривали.

– Кого-то ищут, – сказала Даша.

– Так меня, – ответил парень. – Кстати, – добавил он, – мы так и не познакомились.

– Даша.

– София. Кстати:

– А вас?

– Я разве не сказал? Так, Граф.

– Граф?

– Просто Граф, что ли? – Дамы засмеялись. А Со добавила: – И если вы им не были, то будете.

– Нет, честно, – добавила Даша. – Если вы для нас сделаете то, что мы хотим, то и мы для вас ничего не пожалеем.

– Я не буду драться с этими орлами здесь.

– Почему?

– Так потом платить придется слишком много за поломку столов, стульев, бой посуды. Да и посторонние люди обязательно попадутся под руку. А денег сейчас, сами знаете, у меня мало. Можно сказать, что очень мало.

– Более того, – добавила за парня София, – совсем нет. – Он бы обиделся за такое предсказание, но не успел. Дама добавила еще раз: – Иначе вы бы не согласились заступиться за нас, рискуя жизнью.

– Да, конечно, – ответил парень, запутавшись в хитросплетениях женской логики. Точнее, он просто не смог проследить ее до конца. Почему?

– Ай!

– Ай-ай! – закричали дамы, ибо на стол упала огромная телячья нога.

– Скоты! – воскликнул Браун, как он представился. – Не могут без бардака. – И отослал ногу назад.

– Удачно! – воскликнула София, и захлопала в ладоши. Ибо нога попала точно в лоб одному из орлов. Во второго он кинул стул, но не попал. Послышался звон битых бутылок и стаканов в буфете-баре.

– Ну, началось, – сказал половой, который их обслуживал. И добавил: – Не могли бы расплатиться сейчас.

– За что? – спросила его Даша. – За то, что нам перебили все блюда? Где мой цыпленок с чесночным соусом и белыми грибами?

– Я не знаю, – ответил половой.

Драка продолжилась на улице.

– Этот мистер Браун нам подойдет, – сказала София. – Смотри, как бросил этого петуха. – А именно так Браун называл поверженных противников: – Петухи.

С каким смыслом, было не очень ясно. Одного он сейчас обхватил широким ремнем за шею и перебросил через себя.

– Как думаешь, он сломал ему шею? – спросила Даша.

– Так нет, видишь, пополз к забору за оглоблей. – И действительно, один петух двинулся на карачках к забору. И ясно, что бежать он не собирался.

Парень отдышался, вырвал из забора кол потолще, и двинулся на Брауна, который успел пригнуться, и дерево просвистев немного по воздуху, смело на своем пути двух других петухов.

– Смори, он знает бросок через бедро с захватом, – сказала София, и толкнула локтем Дашу.

– Ты чё?

– Та ни чё. Смотри внимательней.

– Окей.

Браун упал на поверженного броском петуха, и стал душить.

– Задушит? – спросил половой.

– Та не, отпустит, – сказал Управляющий Платоша. Почти весь ресторан стоял на крыльце и рядом, наблюдали бесплатный спектакль.