Взяв билеты для оперы, спросил я, когда начнется представление? В два часа ночи. Хотя и поздно, прихожу в назначенное время; но театр был заперт, и тогда только вспомнил, что в Италии часы ночи считаются от захождения, а часы дня от восхождения солнца.

Главная улица, идущая с юга на север сзади палацаты, широка, обстроена четырехэтажными, совершенно единообразными домами, вымощена платой, а тротуары мрамором и лавой. Некоторые церкви, коих здесь очень много, не по наружности, а по внутренним украшениям, заслуживающим особое внимание. В древнем здании собора кафедра и барельефы сицилийского скульптора Гажини наилучшего вкуса. Мозаика главного алтаря собрана из самоцветных камней; в оной фигуры и тени, смотря издали, нельзя отличить от живописных. Образа и алфреско кисти Гальяти, также родом сициалианца, равняются с тинторетовыми. Золотые и серебряные сосуды, хранящиеся в сокровищах храма, показывали нам с гордостью и за большую редкость; ибо они работы Гевари, известного римского художника, который родился в Мессине, и вдохновением одного гения, не подражая никому, в сем роде достиг совершенства. Вообще все здешние церкви слишком обременены позолотой и мраморными изделиями. Монастырь Св. Григория почитается богатейшим, а иезуитская коллегия, в коей должно подымать чрез несколько лестниц и террас, по справедливости может гордиться прекрасным положением и живописью мессинеза Рафаэля Сицилии, в сочинении, отделке и исправности рисунков коего соединены вкус и разительная приятность. Из многих статуй, украшающих город, белого мрамора фонтан на набережной, представляющий Нептуна, налагающего цепи на Скиллу и Харибду, изображенных морскими чудовищами с семью главами, как их описали древние поэты, школы Мишель-Анжела, работы превосходной. После сей группы монумент дон Жуана Австрийского, стоящий подле губернаторского дома, кажется весьма посредственным.

При нынешних обстоятельствах, когда вся Италия во власти французов, Мессина сделалась весьма важным торговым городом и убежищем многих добровольных изгнанников. На фабриках делают гарнитуры, шелковые чулки, ковры и тафту, известную у нас под именем ноблес. Кроме плодов, особенно апельсинов, вина, масла и пшеницы, соль составляет главный торг.

В ночь 12 января фрегат «Назарет» с 4 английскими транспортами бросило на мель у Фаро, а бриг «Летун» на Мессинский маяк. К счастью, тишина продолжалась двое суток; фрегат, бриг и три транспорта посланными с эскадры людьми сняты с мели без вреда; один же транспорт, у коего проломило дно, принуждены были оставить. 13-й егерский полк, находившийся на сих судах, разместили по кораблям нашей эскадры, которая быв сим задержана, оставила Мессину 16 января.

Плавание от Мессины до Корфы

Когда мы обошли Спартивенто, южный мыс Калабрии, сильный ветер развел волнение и корабли, идучи бейдевинд^[23], качались подобно легким челнокам. В ночь с 16 на 17 января, после кратковременной грозы, у корабля «Уриила» повредило фор-стеньгу^[24]. Адмирал оставил при нем «Селафаил» и бриг «Феникс», а с остальными кораблями к вечеру 18-го прибыл к южному проливу. Ветер был свеж, довольно крут, пролив стеснен отмелью и подводными каменьями. Адмирал удивил нас своей решительностью и искусством пользоваться знанием мест. При захождении солнца поднят был сигнал сомкнуть линию и следовать за его кораблем. В непроницаемой темноте мы прошли благополучно все опасности, и около полуночи эскадра положила якорь под стенами Корфу, главной цели нашей экспедиции. Плавание от Кронштадта до Корфу, считая под парусами, совершили мы в 38 дней. Спустя два часа пришел на рейд из Неаполя командорский корабль «Ретвизан».

Идучи от Мессины к Корфу при южных ветрах, держать должно на остров Санто-Мавро; а при северных – на северную оконечность Корфы для того, что в Ионическом море течение вместе с ветром стремится или в Адриатическое море, или к югу вдоль берегов Мореи. Вошед в южный пролив, должно держать ближе к острову Паксо, ибо от мыса Бианко отмель простирается до половины пролива. Другая песчаная мель от Пундо де Саине идет к северо-востоку на половину мили; дабы обойти другие отмели, находящиеся по восточную сторону Корфы, держат близ албанского берега до тех пор, пока придут напротив города. От Пунто де Салине на 20 саженях глубины в десяти милях расстоянием, Корфа открывается островом, но, приближаясь к оной, видишь на оконечности мыса крепость. Северный пролив шириной около 3 верст, кроме одного камня равного с водой, не имеет других опасностей. Рейд Корфы, находящийся между городом и островом Видо, имея глубину 8, 10 и 12 сажен, грунт ил, доставляет кораблям безопасное убежище. Преимущество сего порта есть то, что флот тем или другим проливом при всяком ветре может выйти в море. У Лазаретто, острова, лежащего к западу от Видо, суда выдерживают карантин. Мелкие военные суда стоят в Мандраки гавани, что у цитадели, тут же и Адмиралтейство. Венециянские доки и канал в Гуви оставлены, и строения, стоившие несколько миллионов, представляют теперь одни развалины.

Корфа

На восходе солнца гром пушек возвестил пришествие нового главнокомандующего. Эскадры Грейга и Сорокина отдали паруса, а старший командорский корабль «Ретвизан» приветствовал вице-адмирала 9 выстрелами, республиканская крепость салютовала ему 15, а разных наций купеческие суда 3, 5 и 7 выстрелами. Все военные суда в знак вступления под начальство Сенявина, спустили белый и подняли красный флаг. Между тем, как корабль «Ярослав» отвечал на сии поздравления, генерал-майор Анреп с генералитетом, командор Грейг с капитанами на шлюпках под флагами плыли со всех сторон к адмиральскому кораблю, на котором как во время прибытия, так и по отшествии сих посетителей играла музыка, сопровождаемая громом литавров и барабанов. Число сухопутных войск, поступивших под команду вице-адмирала Сенявина, простиралось до 13 тысяч, состоящих из следующих полков: мушкетерских – Куринского, Козловского, Колыванского и Витебского; из 13-го и 14-го егерских полков и легкопехотного Албанского легиона, сформированного из эпиротов. Сибирский гренадерский полк с генерал-аншефом Ласси, прежним главнокомандующим, и генерал-майором Анрепом вскоре отправился в Россию.

Морскую силу, кроме 5 кораблей, фрегата и 2 бригов, пришедших из Кронштадта, составляли следующие корабли:

1. «Ретвизан» о 64 пушках, капитан-командор Грейг. 2. «Елена» о 74-х, капитан Иван Быченский. 3. «Параскевия» о 74-х. Командор Сорокин и капитан Салтанов. 4. «Азия» о 74-х, капитан Белли. 5. «Михаил» без пушек для перевозу войск, капитан Лелли. Фрегаты: 1. «Венус» о 50 пушках, капитан Развозов. 2. «Михаил» о 44-х, капитан Бакман. 3. «Армений» под госпиталем. Корветы: 1. «Диомид» о 24-х, капитан Палеолого. 2. «Херсон» о 24-х, капитан Чаплин. 3. «Алциное» о 18-ти, лейтенант Титов. 4. «Днепр» о 18-ти, лейтенант Бальзам. 5. «Григорий» большого размера военный транспорт 24-х. 6. «Павел», о 18 пушках Бриги: «Орел», «Александр», «Бонапарте», «Летун», «Богоявленск», шхуна «Экспедицион», каждый о 16 пушках. Весь флот состоял из 10 кораблей, 5 фрегатов, 6 корвет, 6 бригов и 12 канонерских лодок. На всех сих судах 7908 матросов, морских солдат и артиллеристов, и 1154 пушки. Сверх оных взято от французов: шебеки «Азард» и «Забияка» о 16 пушках, да из призовых судов переделаны корветы: «Дерзкий» о 28 пушках Кап. Салши, «Версона» о 22-х, лейтенант Кричевский.

Первый день пребывания в Корфе провели мы во взаимных посещениях, шлюпки беспрестанно переезжали с корабля на корабль; всякий спешил видеть друга, товарища и брата. Вот названия, какие дают друг другу товарищи-кадеты. Морские офицеры, исключая немногих, воспитывались в Морском корпусе, как в единой колыбели, чрез привычку и одинакие нужды с младенческих лет связуются узами дружбы. На скользком пути жизни, на военном поприще, где зависть часто разрывает твердейшие связи, друзья-товарищи до глубокой старости пребывают верными. Примеры тому в нашей службе нередки, даже и в таких случаях, когда один сделается начальником, а другой подчиненным. Отсего-то корпус морских и артиллерийских офицеров составляет самое согласное общество. Выгода общественного воспитания тут очевидна. На кораблях, в армии и везде, где более офицеров из кадет, там, как известно, более и единодушия.

На другой день я успел побывать в казино, на Спьянадо, обошел по валу кругом город, был в театре; но, признаюсь, по незнанию языка мало имел удовольствия. Для сего решился как можно скорее научиться по-итальянски и при первом удобном случае осмотреть достопримечательности Корфы со вниманием. В опере речитатив до крайности мне наскучил, а в пении странно показалось, что умирающий герой продолжал петь очень громко; балет же, составленный из лучших итальянских танцоров, показался мне превосходным, и я должен был согласиться, что до сего времени видел одних фигурантов. Здешние прыгуны еще лучше смелее, удивляют смертными скачками (Salto mortale), а первый танцор и прекрасная танцовщица Гаетани подлинно летали на сцене. Пантомима их так же, как и легкость, приличность и согласие с музыкой, совершенны.

Дабы показать читателю, сколько важно было в отношении политическом пребывание наше здесь и какие выгоды Корфа представляла для торговли нашего Отечества, я предлагаю краткое обозрение.

Петр Великий, построив флот, хотел поставить Россию в число морских держав, обогатить подданных своих распространением судоходства, которое, как известно, прибыльнее, нежели сухопутная торговля. Моря, принадлежавшие тогда России, были тесны для обширных намерений мудрого Просветителя нашего: он искал приобресть в отдаленной стране хотя мало владение, дабы, имея там флот, приуготовить нужное число мореходцев. Эскадра, на сей предмет посланная к острову Мадагаскару, лежащему у южной оконечности Африки, поврежденная бурей, возвратилась без успеха. Екатерина II, следуя по стопам Великого из Царей, во время счастливой войны с турками 1770 года, желала от Венециянской, тогда к падению клонившейся республики, приобресть остров Итаку; но смерть Иосифа, мир, заключенный Леопольдом с турками, и недоброжелательство Англии, Пруссии и другим посредствовавших в мире держав, воспрепятствовали и сие привесть в исполнение. Наконец, когда чад Французской революции, мечтания о вольности, отвержение самого Бога, угрожали ниспровержением законных властей, ужасом безначалия и прежним невежеством готических времен, когда три сильные державы соединились, когда Суворов освободил Италию, восстановил веру и царей, тогда адмирал Ушаков, начальствуя российским и турецким флотом, покорил Корфу, выгнал французов из Неаполя и Рима, и в 1801 году 21 марта на Амьенской конгрессе Республика семи соединенных греческих островов признана под покровительством России и Турции.

Ионическая республика по географическому положению есть ключ Италии в врата древней Греции. Корфа, имея одну дивизию пехоты и десять линейных кораблей, не только безопасна от неприятельского вторжения, но становится важной точкой наблюдения между северными и южными государствами. Народы Италии, угнетенные чуждым игом, отклоняя влияние других соревнующих держав, из Корфы ожидали своего освобождения. С другой стороны, греки, обитающие в Морее, Албании и Архипелаге, при незначущих наших силах мечтали о вольности. Славяне, живущие на восточном берегу Венециянского залива, гордясь одним с нами происхождением и верой, считали Корфу своей столицей. Кротость правления, благость и праводушие нашего монарха соединяло в пользу нашу различные народы, и мы, будучи окружены тогда неприятелем, находили себя столь же безопасными, как бы и в самой Москве. Расположение итальянцев, религия греков, язык и одинакие обычаи славян, общая искренняя любовь и преданность народов, служили нам щитом надежным и самым лестным.

Корфа для торговли Черного моря необходима. Находясь посреди Средиземного моря, она представляет безопасное убежище, надежную защиту и место для складки товаров. Какие выгоды приобретает наше Оте чество от сего порта, доказательством служит то, что в 1806 году и до половины 1807-го, число торговых судов, исключая бокезских, увеличивалось более, нежели вчетверо. В Средиземном море российский флаг преимуществовал над всеми прочими. В другом отношении Корфа представляет важнейшие выгоды. Россия, почитаясь второй морской державой, имеет одно Черное море способное для плавания круглой год, Балтийское же открыто бывает только пять месяцев, имея же Корфу, морские офицеры и 10 000 матросов приобретают познания в чужих морях. Сим помышление Петра и желание Екатерины было исполнено.