Получивший затрещину поварёнок с опаской смотрел на заставшего его за кражей печенья шеф-повара.
– Пошли, – глухо проворчал тот, с лёгкостью подхватывая здоровенной ручищей полный чан помоев.
– Куда, шеф Жор? – испуганно пискнул мальчишка.
– Кормить чудовищ, – зловеще улыбнулся повар. Потом пожал плечами и добавил: – Ну и на грядки за овощами.
Подхватив корзину, поварёнок поспешил за начальником, который с трудом протиснулся в дверь, боком и пригнув голову.
По кухне ходили слухи, что шеф-повар на самом деле тролль-людоед, съевший прежнего помощника повара и теперь притворяющийся им. Глядя на огромную тушу, заполняющую едва ли не весь коридор впереди, мальчишка был склонен в это верить.
Только недавно принятый на кухню, поварёнок ещё не бывал в подвалах, где располагались грядки. Поговаривали, что растения там не совсем обычные и с некоторыми из них приходится едва ли не драться, прежде чем срезать. В хищные овощи, нападающие на людей или пытающиеся защищаться, паренёк не очень верил, хотя вид приносимых на кухню продуктов вполне располагал к подобным фантазиям.
– Недоедаешь, что ли? – оторвал его от размышлений голос шеф-повара. – Или кого со стороны подкармливаешь?
– Да я просто… – промямлил мальчишка.
– Кровяную колбасу любишь? – неожиданно спросил шеф-повар.
Паренёк неуверенно кивнул.
– Это хорошо, это правильно, – одобрил Жор. – Коммандер заботится о нас.
Они дошли до пятна синей краски на полу.
– Тут Коммандер тролля повстречал, когда разметку наносил, – поведал шеф-повар. – Ох и досталось бедняге. Это я про тролля, конечно. Не любит наш Коммандер, когда ему мешают.
– А разве тролли бывают?
– А по мне не видно? – хмыкнул Жор. – Всё от неправильного питания и непристойного поведения. Ты это, случайными связями не злоупотребляй. А то здесь тебе не там. Такого подцепишь, что не только нос отвалится, но и хобот на его месте вырастет. И это не фигура речи, а факт, случалось.
Он поставил котёл с помоями у стены и свернул в коридор, отмеченный зелёной краской. Проход через несколько шагов сужался так, что габаритный шеф-повар с трудом протискивался боком. Для того ему и понадобился помощник: с корзинами да мешками здоровяк ни за что не пролез бы. Путь привёл в обширную пещеру, освещаемую, помимо фосфоресцирующего мха, пробивающимся откуда-то с потолка солнечным светом.
– В полной темноте совсем уж гадость растёт, так что тут всё продумано, – объяснил Жор. – Кем-то, мда… Иди вон картошки набери, Коммандер её любит.
Сам шеф-повар снял с пояса тесак и принялся срезать крупные белёсые листья с синеватыми прожилками. Вопреки слухам, листья не сопротивлялись, не шевелились и даже не стонали от боли. А вот картошка оправдала худшие ожидания поварёнка.
– Шеф Жор, она на меня смотрит, – пожаловался паренёк.
С недовольным ворчанием повар приблизился и раздражённо вперился в торчащий на белом стебле глаз. Глаз не выдержал игры в гляделки и моргнул. Небрежным взмахом ножа Жор отсёк стебель и, выдернув клубень размером с арбуз, всучил его поварёнку.
– Подумаешь, глазок пророс, меньше внимания обращай, – буркнул он. – Глаза не кусаются. Давай бегом на кухню и обратно, не мне же остальное тащить.
К возвращению помощника Жор успел накопать разнообразных корнеплодов странного вида и навязать пучки трав.
На обратном пути шеф-повар прихватил ранее оставленный помойный котёл и свернул в коридор с синей меткой. Пройдя мимо пустых камер, он остановился перед единственной занятой и принялся отодвигать запирающий брус. Поварёнок при виде запертой там пленницы едва не выронил весь свой груз.
– Нравится? – хмыкнул Жор. – И зря. Мне вот тоже нравилась.
– Иди ко мне, милый, – протянула женщина, призывно улыбаясь.
Она стояла возле дальней стены камеры, прикованная короткими цепями, закреплёнными на ошейнике и ручных кандалах и не позволяющими ей даже присесть.
Подойдя к пленнице, шеф-повар деловито сдавил сосок на огромной груди. Взглянув на выступившую каплю буро-зелёного цвета, он выругался и сплюнул. В тот же миг миловидное лицо женщины переменилось, рот нечеловечески раскрылся на манер бутона цветка, лепестки которого усеивали мелкие острые зубы. Повар плюнул ещё раз, на сей раз прямиком в эту хищную чудовищную пасть.
– Видимо, картофельные очистки ты жрать уже не будешь, – задумчиво протянул он.
Поставив котёл у стены, он снова запер камеру. Женщина попеременно то умоляла, то распахивала пасть и принималась шипеть.
– Вот что от здешней еды бывает, – сообщил Жор обомлевшему поварёнку. – Зараза в ней, людей меняющая. И половым путём потом тоже передаётся. Так что жри, что дают, а сам ничего без спросу не хватай. У нас режим питания налажен, нарушать нельзя.
Поварёнок рьяно закивал, мысленно поклявшись никогда больше ничего не таскать с кухни.
Услышав крысиный писк, шеф-повар поразительно быстро для своих габаритов наклонился и ухватил зверька толстыми пальцами. Раздался хруст, и грызун затих.
– Пошли, ещё кой-куда заглянем.
Паренёк с ужасом ожидал, какие ещё открытия сулит сегодняшний день. Про «отдел первичной обработки» он тоже наслушался историй – мол, человечину и крысятину там разделывают, приводя в такое состояние, чтоб не было понятно, чьё это мясо. Наблюдать эту картину поварёнку не очень-то хотелось. Но шеф-повар не стал заходить внутрь.
На стук из открывшейся двери высунулось длинное гибкое щупальце, в которое повар вложил дохлую крысу.
– Приятного аппетита, – пожелал он.
– С-спас-сибо, Жор, – донеслось изнутри.
– Ты там как?
– Хорош-шо, – прошипели в ответ. – Смета з-завтра.
– Отлично, Лонг, – кивнул повар. – Бывай. – Дверь захлопнулась, а Жор обернулся к поварёнку. – Ну, чего встал? Тащи на кухню. Я позже приду. Растолкую тебе всё остальное как надо.
Махнув рукой, он снова зашагал вглубь катакомб.
Рэнди всегда знал, что при своём образе жизни не пропадёт и его обязательно когда-нибудь найдут где-то в лесу, в четырёх пакетах. Но оказаться попросту выброшенным из окна восьмого этажа – это так приземлённо…
Он не успел пожалеть обо всём, что хотел, но так и не сделал, да и прошлое не промелькнуло перед глазами. Просто пара секунд свободного падения и приземление на булыжную мостовую. А ведь под окном был асфальт…
Рэнди поднялся, отряхнулся, пригладил растрепавшиеся рыжие лохмы и огляделся вокруг. С первого взгляда стало очевидно, что он уже не в Бостоне. Но для загробного мира местечко смотрелось странновато. Да и ушибленный при приземлении локоть у покойника вроде бы болеть не должен. Хотя кто знает, с мелькающей перед глазами жизнью ведь уже обманули.
– Вон он, ну наконец-то. Эй, мужик, стой! Стрелять буду!
Стоять и дожидаться двух странно одетых мужчин, у одного из которых в руках был арбалет, Рэнди ни в коем случае не собирался. Вопросы о том, что случилось и где он оказался, мигом отошли на второй план. Об этом лучше будет спросить кого-то, не считающего собеседника мишенью в тире. Благо удирать от представителей закона было не впервой.
Рэнди никогда не любил маленькие городки, предпочитая мегаполисы. Полчаса беготни по узким улочкам среди двух-трёхэтажных домишек только укрепили его взгляды. В том же Бостоне он давно растворился бы в толпе, здесь же навстречу ему попалось всего несколько прохожих, да и те поспешили свернуть и убраться подальше, то ли из-за странного, на их взгляд, вида беглеца, то ли заслышав голоса преследователей, которые и не думали таиться. Рэнди чувствовал себя крысой в лабиринте: стоит ошибиться и забрести в тупик – тут и конец. При определённой доле везения, бегать можно ещё долго, но что толку, если не знаешь, куда бежать, а спрятаться негде. Впрочем, врезавшаяся в стену стрела мигом заставила отбросить пораженческое настроение, напомнив, что движение – это жизнь.
– Сюда.
Рэнди обернулся на голос. На пороге одной из лачуг стояла девушка и призывно махала рукой. Без долгих раздумий он решил положиться на удачу, которая до сих пор не подводила.
Девушка поспешно заперла за гостем дверь и приложила палец к губам, призывая к молчанию.
– И куда он делся? Коммандер с нас шкуры спустит, – донеслось с улицы.
Ответа второго Рэнди не разобрал. Выждав ещё пару минут и убедившись, что преследователи прошли мимо, девушка облегчённо вздохнула и отошла от двери.
– Я Люси, – она чуть смущённо улыбнулась, нервно теребя передник платья.
Рэнди постарался ответить самой очаровательной улыбкой из своего набора.
– Матушка нарекла меня Рэндольф, но на моих стаканчиках в «Старбаксе» всегда пишут просто Ранд, – представился он.
Люси недоумевающе заморгала, явно не поняв шутку.
Рэнди тяжко вздохнул. Что-то явно не так с местом, где нет «Старбакса».
Предложенный ужин не вызывал аппетита и явно не стоил нервов, потерянных Рандом за время отсутствия девушки. Он до последнего продолжал опасаться, что Люси выдаст его местной полиции, или как они там называются. К счастью, на сей раз паранойя не оправдалась. Хотя подозрения не исчезли полностью. Зачем девушке помогать совершенно незнакомому типу? В альтруизм Рэнди не верил уже лет двадцать, не меньше. За якобы бескорыстным желанием помочь всегда скрывается попытка облапошить, уж он-то знает.
Он с опаской зачерпнул немного цветной каши с подноса, будто попавшего сюда из школьной столовой. На вкус оказалось не так странно, как на вид. Вернее, вообще никак.
– Что это?
– Ужин, – с недоумением отозвалась девушка.
– Это понятно, но из чего он приготовлен?
Люси только нахмурилась и пожала плечами. На половину вопросов Ранда она отвечала такой же реакцией, будто не понимала, что он хочет узнать. То ли сама не знала, то ли считала это всем известной прописной истиной, не требующей пояснений.
– Я не местный, издалека…
– Да, из-за Грани, я поняла, – кивнула Люси.
Что такое Грань, она тоже не объяснила. По крайней мере, Рэнди счёл объяснение «это граница между здесь и не здесь» неудовлетворительным. Похоже, Люси считала это таким же очевидным, как то, что Земля круглая, а дождь идёт вниз, тогда как деревья растут вверх. О таких вещах спрашивают только дети, а как им отвечают, Рэнди понятия не имел.
– Подожди, не ешь, так невкусно, – спохватилась девушка, направившись к шкафу.
В её отсутствие Рэнди успел осмотреть домик и знал, что в одном из ящиков хранятся какие-то приправы или специи. В другом он обнаружил неплохой набор ножей, включая внушительный мясницкий тесак, так что на ужин ожидал чего-то более существенного, чем безвкусная каша.
Мелконарезанные сушёные овощи и ещё какие-то специи придали цветной бурде хотя бы некоторую съедобность. Но если питаться этим каждый день – лучше повеситься. Вкусная еда всегда была одной из страстей Рэнди, наравне с дорогими вещами, красивыми женщинами и азартными играми. Сейчас он был готов отдать за приличный обед хоть ворованный «Ролекс», хоть душу, хотя многие не сомневались, что душу он и так давно продал за везение в казино.
– Кого тут надо убить, чтобы получить бифштекс? – риторически вопросил он, отодвигая едва тронутый ужин.
Люси испуганно ойкнула.
– Я не в прямом смысле, – поспешил успокоить девушку Рэнди. – Как мне отсюда выбраться? Вернуться за Грань?
– Никак, – она пожала плечами. – Некуда идти. Есть только город.
В других обстоятельствах Рэнди счёл бы подобные слова бредом, но учитывая, как он сюда попал… Что ж, если это ад, понятно, почему тут так кормят. О параллельных мирах и других измерениях Рэнди никогда не думал. Есть они или нет, какая ему лично разница. А вот угораздило. Хотя попасть неведомо куда всяко лучше, чем разбиться об асфальт.
– А что такое бифштекс? – неожиданно спросила Люси.
Пришёл черёд Рэнди недоумевающе моргать.
– Кусок жареной говядины… Он же так и называется.
– А что такое говядина? – последнее слово девушка произнесла медленно, с расстановкой.
Теперь мужчина заметил, что артикуляция губ собеседницы не совпадает с услышанными им словами.
– На каком языке ты говоришь? Как он называется?
– А зачем ему название? – пожала плечами Люси. – Очень редко появляется кто-то, говорящий на другом языке, но такие недолго выживают.
Рэнди задумчиво кивнул. Что ж, и в этом ему повезло. Он не понимал, как такое возможно, и даже не был уверен в том, на каком языке говорит теперь сам. По крайней мере, это объясняло некоторое непонимание. В мыслях и сказанное, и услышанное он воспринимал на родном языке, а Люси, вероятно, слышала на другом.
У города, как и у языка, названия не оказалось. Может, когда-то и было, но забылось за ненадобностью. Других всё равно нет, перепутать не с чем. Про себя Рэнди окрестил это местечко Пандемониумом.
– И как же вы тут выживаете? – недоумевал Рэнди. – Если есть только город, то где поля, огороды, сады, стада? Из чего, в конце концов, эта каша, да и твои приправы? – Девушка замотала головой, явно не понимая, о чём он говорит. – Ну, растения и животные где?
– В тоннелях есть крысы. И там кое-что растёт, – подумав, сообщила Люси. – Но это запрещено есть. Только Избранным можно. Ты ведь меня не выдашь? – Она покосилась на мешочки с приправами.
Рэнди покачал головой. Запрещено, значит? Что ж, запретный плод всегда слаще. Хотя что именно там может расти в подземных тоннелях, он представлял слабо. Но если этим не брезгуют Избранные, само название которых говорит об их особом положении, да ещё и запрещают другим, то сойдёт и для него. Похоже, придётся стать вегетарианцем, не крыс же жарить.
Девушка отодвинула стол и подняла плетёный коврик. Под ним оказался скрыт люк в погреб. Если, конечно, представшее глазам Рэнди можно было так назвать. Скорее, это была пещера, тускло освещаемая фосфоресцирующим мхом. Впрочем, некоторые другие растения тоже слегка светились, и ни одно из них не было похоже на знакомые Рэнди.
– Это можно есть? – усомнился он. – И ты умеешь их готовить?
Люси кивнула, но тут же уточнила:
– Много есть нельзя, только Избранным, остальным запрещено.
– Я люблю нарушать запреты, – заверил Рэнди.
О проекте
О подписке