Он все же попытался рискнуть: развернулся и, что есть духу, побежал обратно. Глеб был совершенно уверен, что водитель видит его, однако тот и не подумал дожидаться бегущего со всех ног школьника, а, проезжая мимо, злорадно улыбнулся и помахал рукой.

– Сволочь! – крикнул Глеб.

Ему захотелось запустить чем-нибудь вслед автобусу, он даже замахнулся единственным, что в эту минуту было у него в руках – портфелем с учебниками и тетрадями, – но вовремя опомнился. Пнул валявшуюся на тротуаре пустую алюминиевую банку из-под пива и сел на корточки, чтобы отдышаться. Взгляд его скользнул через дорогу, где высилось экстравагантное кирпичное здание палеонтологического музея.

Однажды прошлой весной они втроем – Илья, Яша и Глеб – ни с того ни с сего решили забраться в музей через окно. Нормальные люди посещают музей организованно и входят в него через дверь. Но это – нормальные. А как нормальные – не всегда интересно. Скорее, даже скучно, буднично как-то. То ли дело тайком, через окно. Это уже целое приключение.

Оказавшись внутри, они стали подниматься по лестнице. Подотставший Илья сдуру сунулся в какую-то дверь и до смерти напугал двух мирно работающих женщин – сотрудниц музея. При этом он сам так перепугался, что, по его же словам, чуть не обделался. Что есть духу Илья рванул обратно и едва не застрял в окне, пытаясь выбраться на улицу. А Глебу с Яшей ничего не оставалось, как побежать наверх по лестнице. Наткнувшись на небольшую металлическую дверь, Глеб не раздумывая отворил ее и с трудом удержался на ногах, когда Яша с разбегу налетел на него сзади. Они очутились под самым потолком высоченного главного зала музея. К противоположной стене тянулись широкие металлические швеллеры, к которым крепились огромные светильники. Едва дыша, Глеб осторожно ступил на швеллер, держась рукой за тонкий круглый поручень. Яша последовал за ним. Снизу доносились тревожные голоса, вещавшие о том, что в музей, по всей видимости, забрались грабители и необходимо срочно вызвать милицию. У ребят, конечно же, и в мыслях не было ничего воровать, они просто хотели поглазеть на динозавров, хотя и не совсем обычным способом, так что встреча с работниками милиции в их планы не входила.

Отчасти Глебу и Яше удалось увидеть чучело тираннозавра, но лишь краем глаза из-под потолка. Передвигаться на огромной высоте по швеллеру – занятие крайне опасное и требующее предельной концентрации. Он хоть и широкий, но оступиться с него ничего не стоит. Одно неосторожное движение, и последствия будут самые печальные.

Наконец, они достигли противоположного крыла здания, там тоже оказалась лестница. Спустившись вниз, ребята нашли незапертое окно и благополучно выбрались на улицу.

Илья дожидался их снаружи, нервно переминаясь с ноги на ногу и явно не зная, что делать: то ли удирать домой, то ли бежать спасать друзей, которые наверняка попали в лапы грозных музейных бабушек, а те, безусловно, уже позаботились о том, чтобы вызвать милицию. Правда, во втором случае Илья рисковал разделить печальную участь своих друзей, чего ему категорически не хотелось: страшно подумать, как отреагируют на это родители, особенно отец, да и с поступлением в колледж в дальнейшем могут возникнуть проблемы.

Когда Глеб и Яша неожиданно появились из-за угла, Илья набросился было на них с упреками, но те, в свою очередь, дали ему дружный отпор, обвинив его в необузданном любопытстве, которое поставило под угрозу все мероприятие. Илья сразу сник, а друзья как-то быстро остыли. Не спеша они отправились домой, потихоньку приходя в себя, а вскоре уже вовсю хохотали, делясь каждый своими, особенными, впечатлениями. В общем, закончилось все без эксцессов, но в целом приключение получилось занимательное, и друзья еще долго вспоминали эту отчаянную вылазку…

Немного левее музея одиноко краснела небольшая арка – въезд в Узкое.

Глеб сразу вспомнил рассказ Олега, и какая-то сила внезапно подняла его и толкнула в сторону усадьбы. Он даже не заметил, как перешел через оживленную Профсоюзную улицу и остановился перед аркой. По асфальтированной дорожке, уходящей вглубь парка, прогуливались редкие прохожие. В выходной день людей здесь гораздо больше: гуляют с детьми, собаками. Но сейчас лишь две мамаши с колясками брели где-то вдалеке да бабушка воевала с грозным внуком, то и дело норовившим съездить ей пластмассовой лопаткой по спине.

Глеб переминался с ноги на ногу, в уме прикидывая, где может находиться главное строение усадьбы – господский дом, большой особняк, который он как-то видел на картинке. Глеб жил в этих краях всю свою жизнь, но Узкое так и осталось для него неизведанным пятном на карте. Как ни странно, никто из ребят никогда не забредал сюда, будто вокруг усадьбы была расставлена невидимая преграда. Каким-то непонятным образом возраст тех, кто приходил сюда гулять, либо не превышал шести, либо зашкаливал за шестнадцать лет, то есть школьники не появлялись здесь никогда. Хотя может быть, все дело в том, что для подростков здесь не было ничего привлекательного – того, что они могли найти в других местах, в том же Тропарево, где каждую весну открывали сезон катания на лодках и купания в грязноватом пруду, несмотря на строжайший запрет некоторых родителей даже близко подходить к этому водоему.

Глеб стоял перед аркой, словно перед входом в другой мир, в совершенно иную реальность и никак не решался пересечь невидимую, но весьма ощутимую границу. Резкий гудок за спиной вывел его из оцепенения. Он оглянулся и увидел длинный черный автомобиль с абсолютно непроницаемыми темными стеклами. Глеб посторонился, пропуская машину. Шурша шинами, роскошный автомобиль медленно вкатил на территорию усадьбы. Глеб провожал его восхищенным взглядом. Внезапно заднее окно приоткрылось, и за ним мелькнуло пугающее своей бледностью лицо. Глебу на мгновение показалось, что этот человек смотрит прямо на него, хотя глаза незнакомца скрывались за черными стеклами очков. С другой стороны, больше здесь смотреть было не на кого.

– Чур меня! – вырвалось у Глеба.

Однако в то же время он почувствовал, что невидимый барьер, который словно бы не пропускал Глеба на территорию усадьбы, куда-то исчез, и ноги сами понесли его вниз по дороге вслед за исчезающим вдали черным лимузином.

Через некоторое время он вышел к великолепному пруду. Веселые птахи перебрасывались незатейливыми трелями, которые то и дело прерывал резкий порыв ветра, поднимая рябь на поверхности пруда и раскачивая примыкающие к пруду деревья. Высокие березы нехотя поскрипывали столетними стволами и пощелкивали ветвями переплетающихся крон. Две уточки не спеша скользили по воде, время от времени встряхиваясь и распушая пегие перышки плоским клювом. Глеб как завороженный смотрел на черную поверхность пруда и не мог оторвать взгляд от этого чуда природы, настолько притягивающего и настолько далекого от привычного мира современного мегаполиса.

Наконец Глеб опомнился и взглянул на часы. Стрелки показывали без четверти четыре, надо было торопиться.

Какое-то время Глеб совершенно бесцельно бродил по дорожкам, тропинкам, несколько раз пересекая главную аллею, пока наконец не наткнулся на храм Казанской Божьей Матери. Обнесенный невысоким забором, он выделялся своей ослепительной белизной на фоне пожелтевших деревьев. Солнечный свет, отраженный от куполов, резал глаза, заставляя щуриться. Глеб вспомнил, что отец рассказывал ему об этом храме. Когда-то он был совершенно заброшен, являя собой печальное зрелище, и отец с друзьями частенько залезали туда, распугивая гнездившихся под куполом голубей. Странное дело, а ведь Глебу даже никогда не приходило в голову, что в те времена, всего какую-то четверть века назад, шумные компании школьников были чуть ли не завсегдатаями Узкого: играли в похожем на лес парке, гоняли на велосипедах, купались в пруду, даже рыбу удили. Что же изменилось с тех пор? Почему Узкое превратилось в запретную зону для подростков?

Особняк располагался прямо по соседству с храмом. Вокруг не было ни души. Глеб поднялся по заросшим травой щербатым ступеням, подошел к парадному входу и заглянул за колонны. Никого. Повсюду царила мертвая тишина, деревья перестали шуметь еще не успевшими опасть листьями, и даже птицы, щебет которых сопровождал Глеба всю дорогу, разом смолкли. Он прильнул к высокому окну: за пыльным стеклом с трудом угадывались смутные очертания каких-то нагромождений, по всей видимости мебели, укутанной в бывшие когда-то белыми чехлы.

Потоптавшись немного, юный исследователь вернулся к балюстраде и от нечего делать слегка пнул фигурный столбик перил. Большой кусок штукатурки с шумом упал на каменную плиту и рассыпался в пыль. Вздрогнув от неожиданности, Глеб отскочил в сторону и машинально огляделся, не заметил ли кто его выходки. Убедившись, что вокруг по-прежнему никого, он обошел дом кругом, заглянул в летнюю веранду и, не найдя там ничего интересного, направился к видневшейся неподалеку скамейке. Глеб не совсем понимал, что он тут делает, в этом царстве безмолвной разрухи. Зачем его понесло сюда, вместо того чтобы спокойно пойти домой и заняться уроками?

Он уселся на скамейку и стал носком ботинка ковырять гравий. Мысли его опять обратились к Лене, Глеб невольно улыбался, вспоминая значок на ее груди.

– Вы что-нибудь ищете здесь, молодой человек? – раздался совсем рядом слегка хрипловатый мужской голос.

Глеб вздрогнул и обернулся. Рядом с ним на скамейке сидел… черный человек из лимузина. Бледное лицо с тонкими черными усиками, черные непроницаемые очки. На голове – старомодная черная шляпа. Одет в строгий черный плащ, под которым угадывался то ли фрак, то ли смокинг, тоже, естественно, черный, на фоне которого воротник белой рубашки казался еще белее.

– А… вы кто? – растерянно пробормотал Глеб.

– О, молодой человек хочет познакомиться? Что ж, весьма лестно! Но, боюсь, имени своего я вам назвать не могу, да и ни к чему оно вам. А посему, прошу вас, называйте меня так, как вы уже изволили прозвать – «Черный человек».

Глеб опять вздрогнул.

– Не пугайтесь, – продолжал Черный человек. – Вы наверняка думаете: «Как этот странный субъект догадался, что я про себя назвал его Черным человеком?» Поверьте, тут нет никакого волшебства. И необычайное свойство человеческого мозга читать чужие мысли, иначе именуемое, как вы наверняка знаете, телепатией, здесь тоже ни при чем. Нет! Все очень просто! Я и есть Черный человек, и называть меня по-другому, скажем, зеленым человеком, вряд ли кому-то придет в голову. Итак, вы носком своего ботинка расковыряли здесь приличную яму. Отсюда – мой законный вопрос: вы что-нибудь ищете?

– Нет, – ответил Глеб, совсем уже опешив. – То есть, да. Но я не знаю, что.

– Прекрасно! – улыбнулся Черный человек. – Крайне распространенное среди молодых людей, особенно вашего возраста, занятие – искать то, не знаю что. По всей видимости, это очень увлекательно, ведь неизвестно ничего: ни причина, ни следствие, ни основа, ни результат. Таким образом, случайная находка оборачивается неожиданным сюрпризом. Правда, не всегда приятным, а скорее даже наоборот. И после этого сразу возникает множество вопросов, а порой и разочарований, ибо каждый ждет какого-то неизвестного чуда, а вместо этого получает очередную душевную травму. Да, искать то, не знаю что – занятие рискованное и зачастую совершенно неблагодарное. Хотя, признаюсь вам, я тоже это ищу. В этом во многом и заключаются мои, так сказать, профессиональные обязанности. Конечно же, я имею представление о том, что является объектом моих поисков, но, к сожалению, делиться своими соображениями насчет этого ни с кем права не имею. А найти эту вещицу я обязан во что бы то ни стало, но без вашей помощи, боюсь, у меня ничего не получиться.

– Как это? – не понял Глеб.

– Видите ли, только такое юное создание как вы, да еще терзаемое высокими чувствами, может найти то, не знаю что. Вы уже достаточно повзрослели, чтобы принимать серьезные решения, но вы еще достаточно юны, чтобы понимать их истинную серьезность. А я, увы, слишком стар и понимаю серьезность всякого решения, именно поэтому мне так трудно его принять. Это вам понятно?

– Не совсем, – признался Глеб. – Да и не старый вы никакой, вам всего-то лет пятьдесят, наверно.

– Оставим в покое мой возраст, молодой человек. Скажу вам только одно: вещица, которую я ищу, была утеряна здесь пятнадцать лет назад. – Он окинул Глеба оценивающим взглядом. – Незадолго до вашего рождения. С тех пор я тщетно пытаюсь отыскать ее. Проблема заключается в том, что лично мне в руки она ни за что не дастся, она ведь от меня же и прячется.

– Простите? – переспросил Глеб. – Она, эта вещь, живая, что ли?

– Нет, конечно, – улыбнулся краешками губ Черный человек. – Но ведь и у вещей может быть душа. Мы часто называем предметы неодушевленными, даже не предполагая, как глубоко заблуждаемся. Так и с этой вещицей. Если она вдруг вам попадется, а я в этом нисколько не сомневаюсь, не сочтите за труд, отдайте ее мне. Право, вам она ни к чему, а мне надо вернуть ее на законное место.

– А что за вещица? – с надеждой спросил Глеб. – Револьвер?

– Почему револьвер? – искренне удивился Черный человек.

– Один мой одноклассник нашел где-то здесь старый револьвер.

– А, это тот самонадеянный юноша, который по неосторожности сам себя ранил?

– Откуда вы знаете? Вы что, из милиции?

– Нет, я не из милиции и к сыскной службе никакого отношения не имею. Просто знать все обо всех – это тоже, так сказать, часть моих обязанностей. А что касается оружия… Да, в этой земле его покоится немало. Много войн и сражений прокатилось по этим местам… Но предмет, о котором я упомянул, – не револьвер, хотя сила его куда более разрушительна… Даже представить себе трудно, какой колоссальный ущерб может он нанести. Ну да ладно. Главное, пообещайте отдать его мне.

– Вы, извините, все какими-то загадками говорите. Я ничего не понимаю. Какой-то таинственный предмет. Ну, допустим, найду я его, хотя я так и не понял, что должен найти. Но где мне вас-то потом искать?

– Не беспокойтесь, меня не надо искать. Просто приходите на эту скамейку. Я вас буду ждать прямо здесь. Только обязательно приходите. А сейчас позвольте откланяться.

Черный человек встал, приподнял шляпу и, резко повернувшись на каблуках, зашагал прочь.

– Бред какой-то! – пробурчал Глеб, уставившись на раскопанную им ямку. – Но что я все-таки должен… – Он поднял взгляд, но Черного человека нигде не было. – Чертовщина! – вздохнул Глеб и в очередной раз с силой ковырнул носком ботинка рыхлую землю.

Внезапно на дне лунки что-то блеснуло. Глеб даже вздрогнул от неожиданности. Он схватил валявшуюся поблизости ветку и, сев на корточки, стал осторожно ковырять землю вокруг странного блестящего предмета.

То и дело оглядываясь, словно боясь, что его кто-то увидит за этим занятием, Глеб откопал небольшой, желтоватого цвета металлический футляр.

«Неужели золотой? – пронеслось в голове. – Да нет! Ерунда! Откуда? Скорее всего, латунь. Или все-таки золото?»

Глеб смахнул с него прилипшие комочки земли. Покрутив, он обнаружил маленькую защелку и осторожно открыл футляр. На черном бархате лежал монокль в золотой оправе и с такой же цепочкой. Глеб дрожащей рукой извлек монокль и приложил к глазу. Странного лилового цвета стекло словно бы искажало действительность. Деревья вокруг казались голыми и безжизненными, как после пожара, а заброшенная усадьба, напротив, – будто только что отреставрирована.

«Оптический обман, – сделал вывод Глеб. Он аккуратно положил монокль обратно в футляр и спрятал его в портфель. – Надо будет ребятам показать. Это покруче револьвера будет».