– В нашей картотеке по колаборантам она есть. Даже есть информация, что она в составе местного руководства ОУН, товарищ майор.
Лейтенант показал Кравцову документ.
«Музыка Олена Станиславовна. 1923 года рождения, уроженка села Радошевка Деркальского района Тарнопольской области., по национальности украинка, гражданка СССР, с 1940 по 1941 год комсомолка, по происхождению из крестьян. Дед Музыки Омельян был крестьянином середняком и занимался С/хозяйством. Отец Станислав Музыка получил образование в тернопольской гимназии, а затем в Станиславском училище для учителей.
С осени 1941 года Олена Музыка активный участник организации ОНУ-Б (Бандеры). Работала корреспондентом в газете «Волынь». Поддерживала связь с сотней УПА-Север «Перша Варта» (Первая стража). По сведениям наших агентов состояла в связи с сотником Ястребом, командиром «Первой стражи».
В декабре 1943 года против Музыки О.С. люди из ОУН выдвинули обвинение в предательстве. Но подробности неизвестны. С января 1944 года числится среди пропавших без вести».
– Ты уверен, что у тебя в камере именно вот эта девица? Она что призналась?
– Назвалась другим именем. И документы имеет на другое имя. Но очень похожа.
– А кто с ней?
– Молодой мужчина. Из наших военнопленных.
– Военнопленный?
– Бывший сержант Красной Армии. Содержался немцами в лагере для военнопленных в Квитчанах.
– В Квитчанах? А это интересно, лейтенант. У нас уже пять человек проходит по Квитчанскому лагерю. И все агенты Абвера. Где он у тебя?
– В камере, товарищ майор.
– Давай его сюда!
***
Лавров на допросах решил не называть себя. Стал придерживаться легенды, которую для него придумали в Абвере, что он бывший сержант Красной Армии, который попал в плен и бежал из немецкого лагеря для военнопленных в Квитчанах. Затем раздобыл справку из немецкой управы на имя Остапа Штрока.
И вот его снова вызвали на допрос. Уже в третий раз. На этот раз говорить с ним захотел лично начальник отделения СМЕРШа в Луцке.
– Выходи! Тебя начальник требует! Живее!
Лавров вышел из камеры.
– Лицом к стене! – прозвучала команда.
Лавров выполнил требование. Щелкнул замок камеры. Бывший лейтенант НКГБ мог легко уложить двоих конвоиров и завладеть оружием. Но делать этого не стал, хотя вызов к начальнику его удивил.
– Вперед! – прозвучала команда.
Лавров пошел.
Пожилой конвоир сказал молодому тихо, но Лавров мог его слышать:
– Сам вызывает! Отбегался парень. После майора ему только одна дорожка.
– Верно! – отозвался молодой. – К стенке.
В кабинете Лавров сразу узнал офицера, который его вызвал. Еще бы! Это был Кравцов! Он ведь служил под его началом в Харькове в 1941 году, и затем они пересекались в 1942-ом.
– Лавров? – искренне удивился Кравцов. – Вот кого он никак не ожидал здесь встретить.
– Товарищ капитан? – Лавров назвал его по старому званию.
– Майор, – поправил его Кравцов. – Хотя ты ведь погоны не носил еще. В 1943 году ввели. Я майор контрразведки СМЕРШ. Садись, лейтенант.
Лавров сел.
– Откуда ты здесь, лейтенант?
– Был сотрудником Абвера, если ты не забыл.
– Как такое забыть. Но я не про Абвер, лейтенант, а про наше управление, в котором ты служишь. В отделе у Нольмана в НКГБ? Меня после в 1943-ем году перевели в новую структуру СМЕРШ. Хотя Нольман отдавать не хотел. Хорошо мы с тобой тогда в 1942-ом поработали в Харькове.
– Я после Харькова снова оказался в разведшколе Брайтенфурт под началом у майора Абвера Лайдеюсера. Получил задание в Ровно и через штаб партизанского отряда связался с Нольманом в ноябре 1943 года.
– А здесь как?
– Я был внедрен в один из отрядов УПА. Но мне пришлось бежать. Вместе с Еленой Музыкой.
– Так она все-таки Музыка? А то мой лейтенант сомневается.
– Я не могу тебе всего рассказать, майор. Но она также сотрудник нашей разведки. И нам с ней пришлось бежать. Нас приговорили к смерти за измену. Меня и её.
– Кто приговорил?
– Служба безопасности националистов. Слышал про эс-бэ?
– Как не слышать.
– Я перебил охрану, и мы с Еленой бежали.
– В Луцк?
– Да. Скрываемся здесь с января 1944 года. Сидим без связи и без дела.
– Я доложу о тебе и о ней. Завтра же доложу, лейтенант.
– А можешь оказать мне услугу, майор?
– Какую?
– Не докладывай пока ничего.
Кравцов не понял Лаврова:
– Ты о чем, лейтенант? Как не докладывать? Ты офицер НКГБ. И твой начальник должен знать, что ты в Луцке.
– Боюсь, майор, что меня списали.
– Что это значит?
– Как отработанный материал. Как у нас списывают агентов? Ты не забыл?
– Но с чего ты взял?
– Мои позиции в отряде УПА Варта были довольно крепкие. И вдруг все кончилось. И сразу поступил категорический приказ о моей ликвидации. И даже мой начальник сотник Ястреб ничего для меня сделать не смог. А это значит одно – меня сдали со всеми потрохами. И сделать это мог Нольман. Через него к немцам попали сведения, дискредитирующие меня. А от немцев они попали в штаб УПА.
– Это твое предположение?
– Почти уверенность, майор. Мой начальник в Абвере мне не верил и, похоже, использовал только для игры с Нольманом. Нольман это понял и решил меня «слить».
– Для какой цели?
– Этого я не знаю. Но ты знаешь многоходовки Нольмана. В его планы не входит то, что я жив. И если ты доложишь обо мне, то боюсь я и недели после этого не проживу.
Кравцов задумался. После операции по барону фон Рунсдорфу он был на хорошем счету и все его прежние неудачи пока забылись. А если сейчас он не выполнит свой долг и скроет Лаврова, то неизвестно как все может повернуться. Он ведь совсем не в курсе работы Нольмана сейчас.
– Ты не понимаешь, Лавров. Я сотрудник СМЕРШ. Здесь мой отдел работает по выявлению вражеской агентуры и местным предателям. ОУН и УПА в зоне приоритетного интереса. А ты имеешь отношение к этому. И ты работал как агент НКГБ. Это докажет твою полезность, лейтенант.
– Я готов отдать тебе весь расклад. Все что я знаю по УПА. Но не сдавай ни меня, ни Лену Нольману.
– Но, если я так сделаю, что станешь делать после этого ты?
– Снова стану работать и докажу свою нужность. Только так я смогу сохранить жизнь и себе, и ей. Ведь никто не знает, что ты меня узнал, майор.
– Но мой лейтенант Васильев узнал Музыку. Полностью он не уверен, что это она. Но скрыть этот факт я не могу. Она в нашей картотеке как враг! А если она агент НКГБ, то я должен доложить.
Лавров пожал плечами.
– Хорошо. Выполняй свой долг, майор. Прости, что попросил. Я тебя понимаю.
– Да ты погоди, Лавров. Поспешных выводов делать не будем. Пока тебя в камеру отведут. А я стану думать, что делать.
– Думай не думай, но доложить тебе придется, или нас отпустить.
– Этого не могу, лейтенант. Если бы тебя взял лично я, то другое дело. Но я могу сделать так, чтобы Нольману затруднительно было тебя убрать…
***
Москва.
Управление НКГБ СССР
Февраль, 1944 год.
Комиссар государственной безопасности Максимов снял трубку с телефонного аппарата.
– Максимов.
– Это Абакумов.
Звонил сам заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ.
– Слушаю вас, товарищ Абакумов.
– Вы уже получили сообщение из Луцка, товарищ Максимов? Начальник тамошнего СМЕРШа захватил важного агента вашего управления.
– Вы говорите про лейтенанта Лаврова? – Максимов знал про этот инцидент со вчерашнего вечера.
– Что у него за дело в Луцке?
– Дело в том, что Лавров числится у нас в списках погибших, товарищ Абакумов, – ответил Максимов, хотя знал, что Абакумову это хорошо известно.
– И что это значит, Владимир Иванович? Мы помешали какой-то вашей операции?
– Нет. Мы сейчас работаем над этим, Виктор Семенович.
– Но мой майор говорит, что хорошо знает этого лейтенанта. Они работали вместе в Харькове.
– Точно так, Виктор Сёменович, Нынешний майор Кравцов, тогда капитан, был начальником у лейтенанта госбезопасности Лаврова в Харькове осенью 1941 года.
– Значит сведения о его смерти ошибка?
– Похоже на то, Виктор Семенович.
– Я готов оказать вам, Владимир Иванович, всяческое содействие в этом деле.
– Спасибо, Виктор Семенович. Буду иметь в виду.
Максимов положил трубку. Абакумов уже все знает. Но разве могло быть иначе…
***
Старший майор государственной безопасности Иван Артурович Нольман был удивлен новостями еще больше Максимова. Оказывается, его списанный агент Лавров жив, и сейчас попал к СМЕРШУ.
Нольман сразу пошел к своему начальнику комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову.
– Владимир Иванович, у нас неприятности.
– Ты про Лаврова? – спросил Максимов.
– Да.
– Мне только недавно звонил Абакумов.
– Абакумов? По поду Лаврова?
– Да.
– Не его уровень.
– А вот представь себе, что Абакумов снизошел до такого уровня, Иван Артурович. Лавров выжил. Твоя комбинация не сработала. И теперь я сомневаюсь в эффективности агента, которого мы внедрили благодаря «ликвидации» Лаврова.
– Не согласен, Владимир Иванович. К агенту это отношения не имеет.
– А к операции «Крыса в норе»?
– Лавров не имел к ней прямого отношения.
– Его взяли люди СМЕРШа, старший майор. Не наши. Доклад о Лаврове и Елене Музыке ушел к Абакумову. И ему принимать решение. Ему, а не нам. И Берия тебе в этот раз не поможет, Иван. Ты знаешь какое у тебя задание!
– Знаю.
– А если Абакумов что-то пронюхает? А этот умеет. Можешь не сомневаться.
– Ничего Лавров ему не даст, Владимир Иванович. Это не та ниточка, что может вывести к настоящей цели «Крысы в норе».
– Но узнать о том, что инициатива сдать Лаврова исходила от нас, он может. Если еще не знает этого. Слишком уж он был со мной любезен сегодня.
– Про Красную вдову он может и узнать. «Красная вдова» – это только часть операции. Не больше.
Максимов сказал:
– Но основное твое задание – ликвидация, Иван Артурович. И этого провалить мы с тобой не можем! Здесь иного выбора нет. Или сделаем, или нас с тобой «спишут».
– Все идет по плану, – заверил Максимова Нольман.
– Но медлить нам не стоит, Иван. Чем быстрее сделаем, тем лучше для нас. Уберем и спрячем концы. И тогда пусть кто угодно копается в этом деле. Когда все будет сделано, нам с тобой ничего грозить не будет.
– Лаврова взяли люди майора Кравцова. И Кравцов задумал сохранить жизнь Лаврову. Но я могу заняться этим сам, Владимир Иванович.
– Сам? Что это значит?
– Я могу отправиться в Луцк.
– Ты? Иван Артурович, у тебя мало работы здесь? Ты мозг операции!
– Но моя командировка как раз для работы. Я работаю по ОУН-УПА. И мое присутствие на месте делу только поможет в нынешней ситуации.
– Не думаю, что ты прав.
– Владимир Иванович, Ты знаешь, что «Красная вдова» там. Операция продолжается. Но в Луцке начались осложнения. Я должен сам за всем проследить. Сам!
– Иван!
– Майор Кравцов из СМЕРШа работает по УПА. Это имеет прямое отношение к моей операции.
– Скажи, чего ты хочешь, Иван Артурович? Зачем тебе эта поездка?
– Мне нужно осмотреться на месте.
– Иван Артурович, тебя знают. И если ты там появишься, то это многих напряжет. А ты ключевая фигура Ликвидации! Ты мозг операции!
– А мы и не станем сильно афишировать мое присутствие…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке