– Нет. Но кто-то удачно имитировал Степлтона. Может быть, этот кто-то специально нам с вами его подставил?

– Но кто? Говорите до конца, Мартин. Если цель убийства не политическая деятельность баронета, то нам остаются деньги. Я навел справки еще в Лондоне, какой суммой исчисляется все наследство Баскервиля-Вогана. Больше 3 миллионов фунтов стерлингов.

– И львиная часть досталась сэру Чарльзу, старшему сыну баронета. Но он не похож на того, кто способен на убийство. Он не похож на мота, не похож на игрока. Я никогда не слышал, чтобы имя этого джентльмена фигурировало в каком-либо скандале. А, следовательно, ему вполне хватает средств на жизнь, и он мог подождать наследства, не убивая отца. Да и жена его богата. Она дочь фабриканта сэра Огюстена Рочестера. А он один из самых богатых людей в Лондоне.

– Верно, Мартин. Скажу вам больше. Сесилия, мало того, что единственная дочь и наследница Огюстена, она еще наследовала большой капитал от своей умершей матери. И составляет он около 500 тысяч фунтов стерлингов.

– Вот как? Но это только подтверждает мое предположение, Гуд. Следующий на очереди – мистер Джеймс Воган. По завещанию получит около 300 тысяч фунтов. И он не похож на убийцу. Девица его также из богатого дома. Адвокатская контора «Томсон и сын» одна из самых состоятельных. Нет за детьми сэра Генри ни карточных долгов, ни афер с поддельными векселями.

– А что скажете насчет вдовы, Джеральд?

– Она стара и больна. Смерть мужа ей не нужна. Я могу понять, когда старого и богатого мужа убивает молодая жена, рассчитывающая на наследство. Ей по завещанию достанется около 100 тысяч фунтов. Но эти средства она имеет и сейчас. Мотива у неё нет. Да и она больная старуха, которая стоит одной ногой в могиле.

– И что же получается?

– А получается, что надо искать или иных наследников, про которых мы не знаем. Или искать иной мотив. Вот так, Гуд.

– Погодите, Мартин. Но если есть иные наследники, про которых ничего нет в завещании, то…

– То трупы еще будут, и призрак рода Баскервилей снова станет делать свою кровавую работу.

– Значит, нам стоит искать еще наследников? Но я бы так просто от Чарльза и Джеймса не отступал. Мы пока не знаем всех обстоятельств. Мало ли какие тайны они скрывают, Мартин. У многих есть свой скелет в шкафу.

– Я и не говорю, что мы не будем проверять, Гуд. Я только определяю приоритетную линию расследования.

***

Май, 1939 года, деревушка Гримпен в графстве

Девоншир.

В деревушке Гримпен старший инспектор Гуд отправился в почтовое отделение – выяснить, с кем лучше всего можно поговорить по поводу могилы Гуго. А Джеральд отправился в дом доктора Дойла…

***

Дом доктора Дойла.

Сельский врач жил богато. Его скромная практика в этих убогих местах, где приличными пациентами были только Баскервили, не могла приносить существенных доходов, но в небольшом доме была дорогая мебель, хорошие ковры, серебро, коллекция индийских редкостей.

– Прошу вас в скромную обитель холостяка, мистер Мартин. Как прошла ночь в имении?

– С леди Баскервиль все хорошо, доктор. Прописанные вами микстуры помогли ей заснуть.

– Это хорошо. А то у меня много пациентов назначено на сегодня и даже не знаю, попаду ли в имение. Пойду, если только будет срочный вызов.

– Я также надеюсь на благополучный исход, доктор.

– Но вы ведь пришли не просто поболтать со мной, сэр?

– Не только, доктор Дойл. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Буду рад ответить на них, мистер Мартин. Прошу вас садиться. Может быть, чаю?

Мартин сел в кресло и сказал:

– Спасибо не стоит. Я хорошо позавтракал в Баскервиль-холле. Да и не хочу отнимать у вас время понапрасну. Перейду сразу к делу.

– Прошу. Я постараюсь вам помочь.

– Вы долгое время живете здесь, мистер Дойл?

– Уже 8 лет, мистер Мартин я имею здесь практику. Ранее я служил военным врачом в Индии. Вся моя коллекция, которую вы могли видеть, из Индии.

– А где конкретно вы служили в Индии?

– В Бомбее. Там же где и вы служили, мистер Мартин. Я много слышал о вас.

– Вот как? – удивился Мартин. Он про доктора ничего не слышал.

– Вы конечно обо мне ничего не слышали?

– Признаюсь, что нет.

– Но мы с вами никогда и не пересекались, мистер Мартин. Я не столь был популярен среди бомбейского общества как вы.

– И что заставило вас уехать и бросить службу?

– Ошибка, мистер Мартин. Я сделал операцию, и мой пациент, особа весьма высокопоставленная, умер.

– Умер из-за вашей ошибки? Я правильно понял, мистер Дойл?

– Правильно, мистер Мартин. Я был вынужден оставить военную службу и вернуться в Англию. В Лондоне с таким пятном найти место невозможно, и я стал сельским врачом здесь.

– Но практика у вас здесь небольшая? Не так ли?

– Ах, господин сыщик. Говорите прямо. Ваши доходы, доктор совсем не те, чтобы так роскошествовать. Вы это желали спросить? Дело в том, что два года назад я получил небольшое наследство от моего покойного дяди. 20 тысяч фунтов. Кроме того, мне достался дом в Сусэксе, который я продал за три тысячи фунтов и вот эта обстановка, которую я перевез сюда.

– Спасибо вам, доктор, за откровенные ответы на мои вопросы.

– Да что там, мистер Мартин. Вы ищете убийцу сэра Генри. Я понимаю.

– Вы сказали убийцу? Но в отчете вы написали, что смерть произошла от естественных причин.

– Я и сейчас готов это подтвердить. Но убийство можно совершить, не обязательно выстрелив в жертву из пистолета, или ударив её ножом. Человека можно измотать и довести его сердце до удара. И такое убийство никакие доктора не классифицируют как убийство. А напишут, что смерть произошла от естественных причин. А что я мог написать в отчете еще? Его не закололи, не задушили, не отравили. Он вышел к калитке на тисовой аллее выкурить сигару и умер от сердечного приступа.

– А передозировка лекарства была невозможна?

– У нас опытная медсестра. Да и ничего такого я ему не прописывал. Нет. Это невозможно, сэр. Ну, капнула бы она ему вместо пяти капель десять? И что с того?

– А замена лекарства возможна? Ведь лекарства ему давала в вечер смерти не медсестра, а горничная Аделина Линар.

– Замена невозможна. Разве что ему вместо лекарства дали яд. Но никаких следов яда в теле обнаружено не было. Ведь тело возили в Лондон. И там с ним работали лучшие специалисты. Так что я могу вам со всей ответственностью заявить – сэра Генри не отравили. Если его и убили, то иначе.

– Может, скажете, как? – спросил Мартин доктора.

– Это будут мои предположения, мистер Мартин.

– Пусть так. Я хотел бы услышать ваше мнение, доктор.

– Сэр Генри был крепкий мужчина. Живи он в деревне, может еще и лет пятнадцать протянул бы. Но его участие в выборах и политическая карьера сказались на его здоровье. Но и не это главное, мистер Мартин.

– А что?

– Два года назад сэр Генри стал живо интересоваться всем, что касается родового призрака Баскервилей-Воганов. До этого он совершенно не проявлял к этому никакого интереса. Вы ведь слышали историю о собаке Баскервилей?

– Слышал. Об этом написана повесть. И мало кто не слышал про эту историю, доктор.

– Тогда можно задать вопрос, если собака была убита много лет назад, все разрешилось, а убийца погиб, зачем баронету было снова ворошить старое?

– Это действительно странно, доктор.

– Вот в этом и скрыта загадка, мистер Мартин.

– Не могу я поверить, что сэр Генри человек образованный, депутат парламента, стал бояться призрака.

– Видите ли, мистер Мартин. Наше сознание иногда вытворяет с нами такие штуки, что и профессор-безбожник дарвинист, всегда доказывавший, что бога нет, в 70 лет начинает верить в него. И больше того, доказывает, что сам видел ангелов. Любого человека можно убедить в чем угодно, если тот, кто убеждает, знает, как это делать. Я тогда также заинтересовался этим. И много раз начинал разговоры с сэром Генри, но тот на контакт не шел.

– Но вы заметили, что он стал верить в собаку. В чем это проявлялось, доктор?

– Он стал рыться в своем архиве, и ночами читал старые документы. Про это говорила мне леди Баскервиль-Воган. Её взволновала такая страсть мужа к древнему призраку. Я сказал ей, что это скоро пройдет. Но ошибся. Интерес сэра Генри к родовому проклятию не только не угас, но разгорелся с еще большей силой. Год назад сэр Генри, привез из Лондона двух археологов. И стал искать могилу Гуго Баскервиля. А здесь вам каждый фермер скажет, что знает, где эта могила находится, но при этом все разные места назовут.

– А зачем ему понадобилась эта могила?

– Этого я точно не знаю, мистер Мартин. Местные жители говорят, что остановить призрака можно, лишь найдя в этой могиле некий артефакт или еще что-нибудь. Я не вникал, знаете ли, в подробности.

– И вы думаете, что некто делал это с сэром Генри специально?

– Его могли сводить с ума. У него могла появиться навязчивая идея. Но кто это делал, и зачем, я не знаю. Я как врач могу констатировать факт – что умер он сам. А если его сердце довели до остановки, то, что предъявите вы тому, кто это сделал?

– А кто, по-вашему, мог это сделать, мистер Дойл?

– Вы хотите спросить, не подозреваю ли я кого-нибудь? Нет. Я врач, а не детектив, мистер Мартин.

– Но вы хорошо знакомы с семейством Баскервиль? Не так ли?

– Да, я их знаю. Но кто может заглянуть в душу человека? Хотя я часто общался с сэром Генри. Он был человек образованный. С ним всегда можно было поговорить о политике и услышать трезвое мнение. А это в наших местах редкость. Что могут сказать местные фермеры о том, что происходит в Германии?

– Сейчас все говорят о Германии, доктор. Нас ждет война с ней.

– Вот также говорил и сэр Генри.

– А что вы скажете о смерти дворецкого Томаса Бангла? Это вы осматривали тело, доктор?

– Я. Просто несчастный случай. Он был алкоголиком и в тот день набрался как последняя свинья и упал с лестницы. В итоге сломал себе шею.

– Значит ничего странного?

– С дворецким нет. Если вы думаете, что он был свидетелем чего-то, и его убрали из-за этого, то ошибаетесь, мистер Мартин. Бангл страдал белой горячкой и у него часто бывали видения. Он мог в них видеть не только собаку Баскервилей, но и самого апостола Павла. Он был никакой не свидетель.

– Хорошо. Спасибо вам за помощь, доктор.

– Не за что, мистер Мартин. Я всегда рад помочь…

***

Почтовое отделение в деревушке Гримпен.

Между тем старший инспектор Бакенбери Гуд без труда разговорил старого почтмейстера мистера Джеймса Хелиса. Тот оказался весьма словоохотливым человеком. Жил он здесь всю жизнь и прекрасно знал, всю округу по роду своей деятельности.

– Я ведь заведую почтой, сэр. А до меня это место было у моего отца.

– Погодите-ка, вы мистер Джеймс? – Бакенбери вспомнил повесть Конан Дойла.

– Я самый, сэр. Обо мне писал мистер Конан Дойл в своей повести. Я тот мальчик, что носил телеграмму мистеру Беримору. Правда, расследование у нас вел не мистер Холмс, а мистер Ньюнс. Но это не так важно.

– И вы многое знаете о могиле Гуго Баскервиля?

– Конечно, сэр. Кто знает как не я? Многие интересовались могилой Гуго, сэр. Прямо с ума все посходили от этой могилы. Не в фамильном склепе, дескать, погребли злодея, а в каком-то ином месте. И кто говорит, что в его могиле спрятаны ценности, кто говорит, что там не хватает головы, кто – что не хватает руки, кто – что там лежит алмаз, да всего и не перескажешь, сэр. Столько версий, что голова идет кругом. И покойный баронет наш сэр Генри Баскервиль-Воган искал могилу. Они даже повздорили из-за этого с мистером Роджером Лайонсом. Тот не хотел давать сэру Генри права искать могилу в переделах его владений.

– А кто такой этот Лайонс?

– Да личность у нас известная. Эсквайр. Сын умершей пять лет назад миссис Лауры Лайонс, некогда первой здешней красавицы. И приходится он внуком старому чудаку Френкленду. Был здесь такой много лет назад. Он уже лет сорок как помер. И был этот Френкленд помешан на британском законодательстве. Изучил его вдоль и поперек. И все свое состояние он ухлопал на судебные процессы. Судился со всеми. И делал это исключительно ради собственного удовольствия, а не ради денег, и какой-либо выгоды.

– Вы хорошо знали его?

– Френкленда? Какое там. Мне ведь когда он помер, семь лет было. Но папаша мой его отлично знал. Мы родом из деревушки Фернворси, сэр, как раз на границах с владениями Френкленда. Френкленд однажды изгородь папашину изломал, и заявил, что здесь издавна дорога была, и папаша загораживать её права не имеет. Хотя там дороги никакой не было уже лет триста.

– И он подал на вашего отца в суд? – улыбнулся старший инспектор.

– В том то и дело. И суд он выиграл. Потому как доказал, что при короле Эдуарде VI там повозки гоняли. Но после того как папашу обязали изгороди снять, Френкленд забыл про это и ввязался в иную тяжбу. Папаша изгородь снова поставил и все забыли про это. Вот такой был чудак. Для него сама изгородь всего лишь предлог.

– И теперь его землями владеет внук?

– Да. Сын его дочери, красотки Лауры, которая вышла замуж за художника по фамилии Лайонс. Так вот этот самый Роджер Лайонс под стать своему деду. Только не судится с соседями, а ищет могилу Гуго Баскервиля и собирает легенды о призраке Баскервилей. Мечтает от него местных жителей навсегда избавить.

– А где он живет?

– Роджер Лайонс? Дак там, где и дед его жил. В Лефтер-холле.

В этот момент двери почтового отделения распахнулись, и в него вбежал местный констебль Горбенс, здоровенный детина почти под два метра ростом, с широченными плечами и длинными массивными руками.

– Здесь ли инспектор из Лондона?

– Я старший инспектор криминального отдела Скотланд-Ярда, Бакенбери Гуд, констебль. Что-то случилось?

– Убийство, сэр! Только что мальчишка прибежал из Меррипит-хаус. Он сын тамошней служанки, которая при ферме живет. Так вот, они ездили на несколько дней в Фернворси, где живет сестра служанки. Вернулись сегодня и в доме нашли труп господина, который ферму арендовал.

– Там ничего не трогали? – спросил Гуд.

– Нет, сэр. Они вызвали меня, и я велел в дом никому не заходить. Да и не зайдет туда никто. Все боятся.

В отделение зашел Джеральд Мартин. Он уже все слышал. За ним спешил доктор Дойл.

– Нужно срочно ехать в Меррипит-хаус, – сказал Гуд Мартину. – Ехать и все там осмотреть.

– Я могу подвезти вас, господа в своей коляске, – предложил Дойл. – У меня быстрая лошадь. Да и тело мне стоит осмотреть.

– Спасибо, доктор. Мы с мистером Гудом с удовольствием воспользуемся вашим любезным предложением…

***

Ферма Меррипит-хаус.

Через сорок минут они были в Меррипит-хаус. У порога домика стояла худая женщина средних лет. Рядом с ней был мальчик, лет 12.

– Это служанка Мэри Хикс, – сказал констебль Мартину и Гуду. – Она следит за домиком. И её сынишка Джеймс. Он помогает матери.

– Он там, джентльмены, – служанка указала на дом. – Лежит в луже собственной крови. Я когда вошла то едва не умерла со страха. Такое у него лицо.

Мартин первым вошел в дом. За ним последовали Гуд, констебль Горбенс и доктор Дойл. Недалеко от двери лежало тело старика Севиджа. Везде была кровь.

Старик лежал на спине, руки его были раскинуты, а голова высоко задрана вверх. В широко раскрытых глазах застыл ужас. На шее была страшная рваная рана.

Доктор склонился над телом и скинул несколько лоскутов одежды Севиджа.

– Ему разорвали горло, господа. Смотрите, какая рана.

Мартин и Гуд склонились ниже.

– И чем можно было сделать подобное? – спросил старший инспектор.

– Это сделано зубами животного. Очевидно собаки. Она вцепилась в горло этого старого джентльмена и перегрызла его. Он умер практически мгновенно. Кадык вырван начисто.

– Судя по размеру раны, собака была большой, – сделал вывод Джеральд.

– Да. Зверь весьма крупный. Здесь водится слишком много овчарок, мистер Мартин. У фермеров есть собаки. И есть одичавшие особи. Вот такая и напала на этого старика. Очевидно, собака была бешеной. И следует её найти. Ибо она попробовала человеческой крови, и могут быть еще жертвы. Констебль, стоит организовать фермеров на поиски. А пока нужно предупредить всех, чтобы запирали двери домов.

– Значит его смерть – несчастный случай, мистер Дойл? – спросил Джеральд.

– Рана нанесена животным. Хотя нужно проверить его тело на предмет иных ран. Но не думаю, что осмотр даст что-либо еще, к тому, что мы имеем. Я составлю официальное заключение.

– Стоит осмотреть дом, – предложил Джеральд Гуду.

Тот согласился. Но для начала старший инспектор отправил констебля за фермерами. Тело стоило унести отсюда, после того как доктор его осмотрит.

Осмотр дома ничего не дал. Там не было ничего, что могло бы указать на присутствие в доме кого-то кроме арендатора. У Севиджа в его комнате наверху был чемодан, в котором лежали свежие рубашки, поношенный костюм, бритвенный прибор, пальто, несколько книг и связка писем.

– Вот вам и новое убийство, Гуд, – проговорил Джеральд.

– И все факты за то, что это несчастный случай. Не думаю, что осмотр доктора даст нам что-то новое.

– Он сказал мне, перед тем как мы с ним расстались утром, что хочет что-то интересное мне рассказать нынче вечером. И я собирался его навестить. Вот и скажите, Гуд, что все это случайность. Дворецкий также вот имел что сказать, когда протрезвеет, и упал с лестницы. Севиджа загрызла бешеная собака. Слишком много случайностей.

– Но все-таки, Мартин, если собаку обнаружат и пристрелят, то это будет доказательство того, что доктор Дойл прав. А мне кажется, что так оно и будет. Могу вам сказать одно – нити у нас теперь нет. Подозреваемого нет. И куда двигаться далее – мы с вами не знаем.

– Я возьму почитать книги и письма этого умершего джентльмена. Может быть, там и найдется нить?

– Кто знает? Возьмите и почитайте, Мартин. Тем более что это, так или иначе, сделать придется….

***

Констебль Горбенс перекрестился и прошептал молитву. Он верил в собаку Баскервилей. Не первый год он жил здесь и знал много такого, про что лондонские сыщики не знают…