Глава 3
Мистер Кристиан Севидж из Меррипит-хаус.

Май, 1939 года, Баскервиль-холл и Меррипит-хаус.

Девоншир.

Следующим утром после завтрака с семейством Баскервиль и разговора о политике и искусстве, Джеральд Мартин решил прогуляться до фермы Меррипит-хаус.

– Я пошлю с вами одного из слуг, мистер Мартин, – предложил баронет.

– Не стоит, сэр Чарльз. Это лишнее.

– Но ходить в здешних местах опасно, особенно, если вы выйдете к торфяным болотам.

– О! Не беспокойтесь. Я пройдусь по тисовой аллее, и через калитку выйду на тропинку, которая ведет к ферме Меррипит-хаус. Я никуда с тропинки не сверну, и потому опасность мне не угрожает.

– Мистер Мартин, вы решили взяться за Севижда? – спросил баронет.

– Да. Но вы можете не волноваться. Вашу мать никто не станет беспокоить. Я поведу все дела с Севиджем так, что он не узнает, кто к нему приходил. Но выяснить все я должен, ибо это самый мистер Севидж может оказаться причастным к убийству вашего отца.

– Хорошо, мистер Мартин, поступайте так, как считаете нужным.

Джеральд еще раз поговорил с Гудом и отправился в сторону тисовой аллеи. Он прошел среди подстриженных тисов мимо беседки к калитке, которая вела на болота. С собой Мартин взял только трость.

Тропинка за 20 минут привела его к небольшому кирпичному домику, окруженному хозяйственными пристройками. Это и была старая ферма Меррипит-хаус, что лет 200 назад принадлежала какому-то скотоводу. Ферму окружал небольшой сад с низкорослыми чахлыми деревцами.

В саду сидел у дерева старик в сером пальто и шляпе с широкими полями, явно американского покроя.

«А вот и сам мистер Севидж!» – мелькнуло в голове у Джеральда.

Он осторожно приблизился к старику.

– Доброе утро, сэр! – произнес Мартин.

Старик очнулся и уставился на незнакомого человека.

– Доброе утро! С кем имею честь? – неприятный скрипучий голос резанул Мартина по ушам.

– Мое имя Джексон. Я гость в имении Баскервиль. Вот решил немного осмотреть окрестности. Мне сказали, что здесь есть живописная старая ферма. Решил взглянуть на неё. Вы хозяин этого места?

– Нет, мистер Джексон. Я, так же как и вы, гость в здешних местах. Мое имя Севидж.

– Рад знакомству, мистер Севидж. Вы приехали из Америки?

– Вы догадались по моей шляпе? Да, она американская и я так и не удосужился её сменить. Привык к ней. Я приехал из США. А вы, мистер Джексон, из Лондона?

– И вы догадались по моей шляпе? – улыбнулся Мартин.

– Нет, по вашему выговору. Только лондонец может так говорить.

– Вы наблюдательны, мистер Севидж.

– Нет, – ответил старик. – Я совсем не наблюдателен. Я просто ждал вас. Я знал, что вы придете.

– Ждали меня? – Мартин подумал, что Севидж не в своем уме. – Но мы не были знакомы до сегодняшнего дня.

– Не были, – согласился старик. – Хотя вы хорошо знаете, кто я такой и пришли сюда не просто так. Вы пришли ко мне. Может быть, сбросим маски, мистер Мартин?

Джеральд был удивлен:

– Вот как? Вы даже знаете мое имя? Можно узнать откуда?

– Все просто. Берилл говорила, что её сын вызвал сыщика Мартина из Лондона. И я подумал, что этот сыщик быстро догадается о том, кто такой мистер Севидж. Вы ведь догадались кто я?

– Догадался. Вернее мне в этом помогли.

– Тот самый полицейский инспектор, что приехал с вами? Его не обманешь. Ведь по полицейским сводкам многолетней давности я не погиб. Вы знаете меня под именем Джек Степлтон. Не так ли?

– Да, мистер Степлтон. Или мистер Севидж. Как вам будет угодно, чтобы я вас называл?

– Мне все равно. И то и другое мои ненастоящие имена. Я тот самый человек, тело которого должно покоиться в самом сердце Гримпенской трясины, судя по повести мистера Конан Дойла «Собака Баскервилей». Я эту повесть читал в Америке.

– Вот как? И вы признаете, что вы и есть тот самый Степлтон? Убийца?

– А вы мистер Мартин, думали, что я стану запираться? Зачем? Я уже стар и стою одной ногой в могиле. Чего мне бояться? На каторгу уже не сошлют. А за свои дела я скоро стану отвечать перед высшим судией.

– И вы ждали меня?

– Ждал. Я знал, что детектив Мартин явится ко мне. Я даже понимаю, что вы меня подозреваете в убийстве баронета сэра Генри Баскервиля. Но я не убивал его. В том могу поклясться на Библии.

– Я разве сказал, что вы его убили, мистер Степлтон?

– Не сказали, мистер Мартин. Но думали именно так! Да, это я много лет назад устроил так, чтобы его дядя сэр Чарльз Баскервиль умер. В этом я виноват. И не желаю запираться.

– Я приехал по иному делу, мистер Севидж! В те далекие времена, вы не только убили сэра Чарльза Баскервиля, но и покушались на убийство сэра Генри его наследника.

– Покушался. Это правда, – спокойно произнес Степлтон-Севидж.

– И вы хотели убить сэра Генри Баскервиля.

– Много лет назад – хотел! Но только тогда меня поймали за руку, и мои планы были расстроены. А я мог бы быть новым лордом Баскервилем. Я, а не Генри. Мы имели с ним равные права на наследство.

– Равные?

– Именно так, сэр.

– Я всегда полагал, что у сэра Генри были в этом преимущества.

– Это потому, что вы не знаете всего, сэр. Помните, как сказано у мистера Конан Дойла «Если бы Степлтон доказал свои права на владение Баскервиль-холлом, как бы ему удалось объяснить тот факт, что он, наследник, жил под чужим именем да еще так близко от поместья?»

– Это в самом конце повести, – ответил я.

– Именно в конце. Но писатель немного исказил факты. У Генри было больше прав на Баскервиль-Холл – это верно. Но я был наследником первой очереди не этого замка, но состояния дядюшки Чарльза.

– Не понял вас, мистер Севидж. Состояние сэра Чарльза и есть Баскервиль-холл.

– Нет. Дядя Чарльз наследовал это имение, за которым числились одни долги. Он сразу покинул это место и уехал в Южную Африку. И там он сколотил свое состояние. Затем вернулся сюда и стал жить английским помещиком. И вот эти деньги были моими по праву. И по суду я мог бы получить три четверти из того миллиона фунтов, который унаследовал Генри.

– Почему же вы этого не сделали, мистер Севидж? – спросил Мартин.

– Я был молод и глуп. Я писал моему дяде, когда жил в Америке и просил его о помощи. Но мой дядя Чарльз ненавидел моего отца, своего старшего брата.

– Старшего? – удивился Мартин.

– Именно старшего, мистер Мартин.

–Но кто тогда был отец сэра Генри?

–Он был сыном баронета от законного брака, мистер Мартин. А мой отец и дядя Чарльз были побочными сыновьями от другой женщины.

Мистер Мартин спросил, но почему же тогда имение наследовал сэр Чарльз, а не законный наследник?

Севидж ответил:

– Он уже к тому времени переехал в Канаду и сам отказался от имения.

– Отказался?

– Да. Слишком много долгов было за этим поместьем. И слишком много вложений оно требовало. Потому он добровольно отказался от своих прав в пользу Чарльза. И получалось, что Генри был двоюродным племянником Чарльза, а я родным. Прав на имение Баскервиль-холл у него было больше, но прав на деньги дяди Чарльза было больше у меня.

– И вы писали своему дяде?

– Он ответил мне грубо. Он так и не простил моего отца. В молодости между ними пробежала черная кошка. Подробностей их ссоры я не знаю. Дядя заявил, что не желает иметь со мной дела. В выражениях он не стеснялся. Но я все равно решил приехать сюда. Правда, под чужим именем. Я тогда сказал жене, что отберу имение у дяди.

– Жене? Вы имеет в виду леди Берилл?

– А кого же еще? Она тогда была чудо как хороша. А в авантюризме не уступала мне. И мы приехали в Англию под фамилией Ванделер. А потом спустя год переселились сюда в Девоншир.

– Уже под фамилией Степлтон? – спросил Джеральд.

– Да. Мы стали мистер Степлтон и мисс Степлтон. Она выступила в роли моей сестры. И мы познакомились с дядей Чарльзом, который не знал, как я выгляжу, ибо никогда не видел меня. Мы общались до того лишь посредством писем, мистер Мартин.

– И вы довели баронета до смерти.

– Мой трюк с собакой был великолепен. Все было сделано чисто, и никто не заподозрил убийства. Но прибыл новый наследник сэр Генри. Мы с Берилл и не подозревали, что он существует.

– Это спутало ваши планы?

– Еще как спутало, мистер Мартин. Но зато мне пригодилась Берилл именно в роли сестры. Мы планировали этот вариант для сэра Чарльза, но тот относился к Берилл как к дочери. А вот молодой наследник сэр Генри клюнул на приманку. Но полицейский инспектор из Лондона нам все испортил.

– Вы не умерли тогда, мистер Севидж. И избежали заслуженного вами наказания.

– Нет, не умер. Это мистер Конан Дойл для читателей сделал, так чтобы зло было наказано. Читатели желают, чтобы преступник понес наказание. Таков закон жанра. Но на деле я тогда убежал. Никто так не знал, и, я уверен, не знает до сих пор, Гримпенской трясины как я. И я ушел. В домике, где я держал свою собаку, у меня всегда был в запасе новый паспорт, немного денег, одежда. И я бежал. А затем меня и искать перестали. Джордж Ньюнс, тот полицейский, что вел дело, никогда не сунулся бы в самое сердце трясины. Он был весьма осторожен.

– И леди Баскервиль-Воган все это время присылала вам деньги и знала где вы?

– Конечно, знала. Все же она была моей женой. И если бы я объявился, то её брак с сэром Генри был бы признан недействительным. Да и связывало нас многое. Конан Дойл и десятой доли не рассказал в своей повести. Да и что он мог знать? И вот я здесь, а многие участники той драмы уже умерли. Только я и Берилл еще живы. Скоро уйду и я.

– Но тогда, может быть, вы ответите мне на один вопрос мистер Степлтон?

– Охотно, мистер Мартин, – согласился Степлтон.

– Зачем вы вернулись сюда?

– Я ведь тоже Баскервиль, мистер Мартин. И меня волнует история собаки Баскервилей. Тогда я только использовал эту историю в своих целях. Но собака все равно существует! И еще мой отец рассказал мне о ней в первый раз, когда я был ребенком.

– И вы в столь почтенном возрасте верите в этот вздор? Ведь это вы сами и создали собаку Баскервилей, мистер Степлтон.

– Я создал только двойника этой собаки, мистер Мартин. Он был нужен мне, дабы избавиться от Чарльза Баскервиля-Вогана, а затем от Генри Баскервиля. Ибо у меня не было возможности ждать, когда в дело вступит настоящий призрак, мистер Мартин.

Старик с трудом встал на ноги и подхватил свою палку.

– Пойдемте со мной, мистер Мартин. Я покажу вам кое-что.

Мартин пошел за стариком. Тот показал Джеральду необозримые пространства болот.

– Смотрите. Здесь я все исходил во времена, когда был молод. Это земли и болота Баскервилей-Воганов. Они хранят преступления и пороки нашего рода. Вон сколько впереди ярко зеленных лужаек. На вид они кажутся безопасными, но это страшные топи, мистер Мартин. Перед вами Гримпенская трясина. Здесь умерло столько людей, что вы и представить себе не можете. Здесь Гуго и ему подобные совершали свои дьявольские преступления. И то, что он выкрал девицу, дочь какого-то фермера, есть самое невинное из его деяний. То было страшное время, мистер Мартин.

– И вы, зная про это, и будучи Баскервилем, все равно в молодости ходили по этим болотам, мистер Степлтон. Это ли не доказательство, того, что никакого призрака нет?

– Призрак рода Баскервилей-Воганов предвещает смерть. Призрак является тем из нашего рода, кто должен умереть. Этот призрак убивал не только Баскервилей. От него умирали и другие сквайры, и простые фермеры. У каждого есть грехи, мистер Мартин. Есть они и у вас. Вы помните Египет¹¹?

Джеральд вздрогнул и внимательно посмотрел на лицо старика.

– С чего это вы вспомнили про Египет, мистер Севидж, или мистер Степлтон?

– Потому что там у вас есть грехи.

– Но отчего вы вспомнили именно Египет? Отчего не Индию?

– Знаменитое дело о проклятии фараона, мистер Мартин. Я кое-что читал про это в США.

– Дело было секретным и о нем мало кто знает.

– Но слухи просочились. Хотя об этом скоро забыли, мистер Мартин. Но у провидения не такая короткая память, как у людей. У вас есть грехи, и они могут прийти навестить вас здесь! Собаку обмануть невозможно! Вот именно поэтому я и вернулся сюда, мистер Мартин. Я желаю знать, что такое призрак рода Баскервиль!

Мартин видел, как горели глаза старого Степлтона, и в этот момент он почти поверил ему.

– И это призрак убил сэра Генри, мистер Мартин. Он, а не я. Собственные грехи сэра Генри явились ему у калитки, которая ведет на болота, и утащили его в ад! Вспомните повесть, мистер Мартин.

– Я отлично помню повесть, мистер Севидж.

– Тогда у той же калитки я выпустил своего пса, намазав ему морду фосфором, дабы пес испугал тогдашнего хозяина имения Чарльза Баскервиля-Вогана! У Чарльза было слабое сердце, и он умер от страха. На это я и рассчитывал. Но недалеко от тела покойного были обнаружены следы огромной собаки. Моей собаки. Понимаете о чем я, мистер Мартин?

– И что? – Джеральд не понял, к чему клонит Севидж-Степлтон.

– А то, что настоящий призрак не оставляет следов. Вот именно поэтому возле тела сэра Генри и не было следов собаки. Он стал жертвой настоящего привидения! Вы меня понимаете?

– Я понял, что вы хотели мне сказать, но не могу вам поверить, мистер Севидж. Я не верю в призрака. И если баронет был убит, то убил его не адский посланец. И не призрак убил Аделину Линар!

Назвав имя служанки, Мартин внимательно посмотрел на Степлтона. Но на лице старика не дрогнул ни один мускул.

– А кто такая эта Аделина? – спросил старик.

– Служанка в доме покойного сэра Генри Баскервиля-Вогана.

– Я не знаю его служанок, мистер Мартин.

– Но, тем не менее, после смерти сэра Генри Аделина, получив полный расчет, уехала. И потом умерла. Как умер и дворецкий имения Баскервиль Томас Бангл.

– Про этого пьяницу, я слышал, мистер Мартин. Но его убийца известен. Его убил алкоголь.

– Может и так, а может, и нет. Это дело требует расследования. И думаю, что сражаться против самого прародителя зла мне не придется.

– А вы знаете, что у мертвого баронета в кармане была найдена древняя рукопись о собаке Баскервилей? – спросил Севидж.

– Знаю.

– И сэр Генри понял, что в рукописи есть часть правды. Собака Баскервилей существует. И никто его не избавил от привидения. Тогда убили только двойника. Пса, которого я купил, а он был из плоти и крови. Настоящий призрак не знает границ. Он может показаться везде. Он наказание. Он кара господа!

Старик, не сказав более ни слова, повернулся и побрел к хижине. Затем остановился и снова повернулся к Джеральду:

– Приходите ко мне сегодня вечером, мистер Мартин. Если конечно, не боитесь. И тогда я расскажу вам еще кое-что интересное…

***

Джеральд вернулся в Баскервиль-холл.

Детектив из Лондона думал.

О призраке говорил дворецкий Бангл инспектору Гуду, незадолго до своей смерти. О призраке говорит Степлтон. Он, похоже, совсем помешался на этой легенде. И старая рукопись о собаке Баскервилей была найдена в кармане покойного.

В привидение Джеральд не верил, как он не верил в призрака внутри зеркал семь лет назад в Кровавом замке графа Текели. Тогда его тоже старались убедить в том, что потусторонние силы недоступны для понимания обычного человека. И кровавый дух в зеркале возвещал смерть.

Кристин в зеркале явись.

Кристин в зеркале проснись.

Кто услышит голос тот.

До утра не доживет.

Кровь стыла от этого четверостишья. Обитатели замка после второй смерти массово избавлялись от зеркал в своих покоях. Они боялись кровавую даму¹².

И в деле Баскервилей есть мстительный призрак, за которым наверняка стоит изворотливый убийца.

Значит, кто-то желает снова возродить легенду о собаке из ада. Но вот кто этот человек? Очевидно не Степлтон. Он на этот раз – жертва легенд о собаке. Но кто еще в этом заинтересован? Стоит подумать.

– Мартин! – окрик старшего инспектора Гуда вывел его из задумчивости. – Вы уже вернулись, Мартин.

– Да, – ответил Джеральд.

– Тогда прошу вас со мной. Слуги ничего толком рассказать о могиле Гуго Баскервиля не смогли. Они или ничего не знают толком, или не желают говорить. Вот в этом и есть недостаток неофициального расследования. Стоит идти в деревню и расспросить фермеров, как вы мне и советовали. Да и доктора Дойла не мешало бы навестить.

– Что же, пойдемте, Гуд. Заодно я поделюсь с вами новостями.

– Вы кое-что узнали?

– Только то, что Севидж из Америки и есть мистер Степлтон собственной персоной. Он сам мне в этом признался в первую минуту нашего с ним знакомства.

– А вы сказали ему кто вы такой? Или …

– Он и сам знал, что моя фамилия Мартин. Леди Баскервиль рассказала ему о том, что в имении ждут меня и вас. Он и догадался о том, кто перед ним.

– Он признался в убийстве?

– Старого баронета сэра Чарльза, что было совершено 40 лет назад – да.

– Да зачем нам это признание? Это и так ясно. Нам нужно знать, кто убил сэра Генри Баскервиля-Вогана.

– Он сказал.

– Что? – Гуд остановился и посмотрел на Мартина.

– Он сказал, что баронет пал жертвой призрака рода Баскервиль! И он сам, стоя одной ногой в могиле, приехал познакомиться с этим призраком. Так что знания о могиле злодея Гуго для нас сейчас весьма и весьма важны.

– Вы что, поверили в собаку Баскервилей, Мартин?

– Нет. Но тайна могилы Гуго может пролить свет на это дело. И раз мы решили узнать про это, то зачем откладывать?

– Верно. Идемте.

И они зашагали прочь от имения. Тропинка должна привести к большому тракту, который и доведет прямо до деревушки Гримпен и местного почтового отделения.

– Дело это все больше осложняется, – сказал Мартин, после того как они вышли на дорогу к деревне. – Теперь я почти уверен, что Степлтон рассказал правду в том, что касается его непричастности к убийству. Он не убивал сэра Генри Баскервиля-Вогана.

– Можно ли так легко верить его словам, Мартин?

– Вы бы только слышали его, Гуд. Этот старик выжил из ума на почве мистики, но он не наш убийца.

– Тогда кто у нас вместо него станет главным подозреваемым? Или вы считаете, что баронета убил призрак?