Часть 2

Уроки в школе начинались с тринадцатого сентября, хотя год от года отличался, правда, с чем это связано, Ингрид не знала.⁶ Однако сейчас на календаре было самое начало сентября, поэтому даже расписание дня не вступило еще в силу. Школа создавала ощущение пустынной, поэтому, надев униформу, состоявшую из черной юбки чуть ниже колен, такого же по цвету пиджака и белой блузки, сунув ноги в черные же туфельки, хотя выданы были и высокие сапоги со шнуровкой, после утренних водных процедур Ингрид вышла из комнаты, пытаясь сообразить, где здесь можно покушать.

Уже знакомая комендант сегодня щеголяла какой-то странной улыбкой, показавшейся девочке фальшивой. Женщина явно ждала кого-то, похлопывая тонкой гибкой палкой по ноге. Как называется эта палка, девочка не знала, но при взгляде на нее почему-то становилось страшно. Очень медленно подойдя к коменданту, Ингрид вежливо поздоровалась.

– Встала? Очень хорошо! – обрадовалась страшная женщина. – Пойдем со мной.

– Да, фрау, – послушно кивнула девочка, которой опять казалось, что все вокруг происходит не с ней, а какой-то другой девочкой.

– Сегодня прибыли все сироты, – сообщила ей комендант. – А послезавтра состоится церемония Начала, там, в зависимости от ваших способностей, вам назначат кураторов. С понедельника начнется обычный день, то есть зарядка, для которой нужно надеть специальную одежду, куратор объяснит, какую именно, и выйти из комнаты. За опоздание последует наказание. Все понятно?

– Да, фрау, – вздохнула Ингрид, не ожидавшая объяснений. По какой-то причине комендант заговорила именно о зарядке, а не об уроках, что смущало.

– Маг должен быть сильным и здоровым, – снизошла женщина до дальнейших объяснений. – В здоровом теле магия генерируется лучше, кроме того, для мага важна дисциплина!

– Да, фрау, – от слов коменданта веяло какой-то первобытной жутью.

Представший перед девочкой большой зал был уставлен длинными столами, напоминавшими телепередачу про тюрьму, стулья были железными и, как потом оказалось, намертво закреплены на полу. Женщина показала Ингрид на стол, негромко приказав сесть. Стоило девочке усесться, как перед ней возникли тарелка, вилка, ложка и нож. На тарелке лежала пара баварских колбасок, сочившихся жиром, яичница, квашеная капуста и большой ломоть сероватого хлеба. Поблагодарив, Ингрид принялась завтракать.

Надо сказать, что Бауэры кормили девочку по остаточному принципу, поэтому она в последний раз ела сутки назад, а по-людски так и не помнила когда. Конечно же, от такого жирного завтрака Ингрид стало плохо. Через час после завтрака девочку уже сильно рвало в туалете – до помутнения в глазах. Ингрид мучительно избавлялась от завтрака, чтобы горько расплакаться потом – она думала, что отравилась. Когда девочка вышла из общего туалета, краем глаза она заметила улыбку коменданта, тихо всхлипнув.

Гуляя по школе, Ингрид заметила дверь на улицу, решив погулять, заодно увидеть, где находится, но картины на улице были странными.

Сама школа представляла собой комплекс серых четырехэтажных коробок с забранными решетками окнами, а видневшийся не так далеко забор был увит колючей проволокой поверху. Буквально рядом со школой возвышалась скала, выглядевшая чужеродно в этом месте, а чуть поодаль шумел лес, выглядевший черным и совсем не добрым.

Все вокруг выглядело каким-то серым, в чем-то даже нереальным, при этом единственными яркими пятнами были два флага на флагштоке. Один – государственный, а второй красно-бело-черный с каким-то странным сложным символом, такого Ингрид не знала, но решила не задумываться пока. То, что попала она совсем не в сказку, девочка поняла, как и то, что выбора у нее все равно нет.

– Привет! – услышала она голос сзади. Резко обернувшись, Ингрид увидела такую же черноволосую, как и она сама, девочку, смотревшую на нее серыми испуганными глазами.

– Привет! – радостно улыбнулась Ингрид, незнакомка фальшивой не казалась. – Меня Ингрид зовут!

– А меня Эльза… – девочка казалась очень робкой и какой-то потерянной, отчего ее хотелось обнять. – Ты не против дружить?

– Нет, конечно, – помотала головой Ингрид, обняв вздрогнувшую Эльзу. – Так здорово…

С новой подругой стало теплее и не так страшно, отчего Ингрид приободрилась. Жизнь уже не казалась совершенно бесполезной, ведь у нее была Эльза. Больше ни с кем подружиться не удалось. Странным было то, что подавляющее большинство учеников были белокурыми и синеглазыми, как смогла заметить Ингрид. Если бы она была старше и знала историю, то, наверное, что-то заподозрила бы, а так – восприняла как факт. Так прошел день и наступила «церемония», что бы это ни значило.

* * *

Высокий мужчина со светлыми, почти белыми волосами стоял перед строем молодых мужчин и женщин, которым предстояло стать комендантами и кураторами в новом учебном году. Одетые в черную униформу с треугольниками на рукавах, они, казалось, даже дышали в унисон. Оценив ничего не выражавшие лица стоявших в строю, мужчина заговорил:

– В этом году у нас двое… Отродья отличаются от обычных жертв, прошу учесть, они должны потерять всякую радость и желание жить, но ни в коем случае не сдохнуть в стенах школы в отличие от предыдущих, – он оценил выражения лиц и вздохнул.

– Позволено ли мне будет спросить… – поинтересовалась одна из комендантов. Подумав, не наказать ли слишком говорливую сотрудницу, мужчина посчитал уместными некоторые объяснения. По его жесту зажглась иллюзия большого кристалла, по которому пробегали синие сполохи.

– Этот артефакт был найден нашей экспедицией сорок лет назад, – заговорил главный в этой комнате мужчина. – Расшифровка надписей позволила сделать вывод о том, что кристалл позволяет перенести в прошлое группу людей. Война к тому времени уже была проиграна, поэтому мы начали искать возможность использовать его, но оказалось, что он связан с недочеловеками.

– Евреи? – поинтересовался кто-то из опытных кураторов. – Но…

– Нет, не всех, – покачал головой главный. – Обнаружилось, что в случае несамостоятельной смерти дар хранителя передается по наследству. Кое-что нам удалось, осталось последнее отродье. Оно должно желать умереть, но времени у нас на это немного – стоит ей пройти ритуал в двенадцать, и все будет потеряно – придется заново искать новых хранителей. Это связано с божествами недочеловеков.

– То есть сделать ад на земле, но из школы должна выйти живой, – заключил все тот же куратор, страшновато ухмыльнувшись. – Можете на нас положиться.

– Если умрет от инфаркта, тоже плохо, – поправил его главный мужчина. – Проклятье может лечь на всю расу, а я не хочу знать, что это за проклятье.

Когда кураторы и коменданты вышли из кабинета начальника «школы», тот вздохнул. Десятилетиями они шли к этому, и вот наконец впереди замаячил успех, могущий исправить все ошибки Рейха, чтобы переделать реальность. Эта цель была великой, как Тысячелетний Рейх, и именно она двигала их все эти годы, не давая отчаиваться и опускать руки.

– Вы проверили, эти предатели из полиции и правительства не имеют возможности узнать о нас? – задал вопрос начальник «школы».

– Нет, конечно, – улыбнулся вышедший из темноты человек в сером плаще с головой, укрытой капюшоном. Лица его видно не было, но улыбка чувствовалась в голосе. – Арийцы имеют гипнотическую установку, а отродья просто не посмеют что-то сказать, особенно после церемонии. Им просто будет очень больно при любой попытке рассказать.

– Очень хорошо, – кивнул светловолосый мужчина. – Нам еще не хватало сейчас противостояния с этими… – он скривился. – Официальными властями, предавшими арийскую расу. Никакие артефакты не помогут против толпы, как доказали славяне.

– Не беспокойтесь, вождь, – спокойно произнес некто в длинном, чем-то похожем на рясу плаще, затем сделал шаг назад, исчезая из кабинета.

Возможностей у наследников одной из самых тайных организаций было не так много, как хотелось, но они были. Некоторые эти возможности отлично выдавались за «магию», позволяя изображать процесс обучения отродий, а на самом деле – их ломки. Обучали здесь только «принадлежащих к расе», часто используя как опытный материал именно эти «отродья». Немецкое правительство об этих людях не знало, ибо то, чем они занимались, в стране было категорически запрещено. Очень уж напугал многих нацизм, но, видимо, до полного искоренения дело не дошло, что было не сильно хорошо. Развитая сеть осведомителей, агенты влияния… Был ли артефакт в действительности в состоянии отправить людей в прошлое, нет ли – это было все-таки неизвестно, но это был шанс, шанс, в который «они» поверили и ради которого положили на алтарь уже сотни жизней.

* * *

Для Церемонии все были построены на площади перед Школой. Ровные ряды преимущественно беловолосых мальчиков и девочек разных возрастов, замерев, стояли на этой площади. Возможно, это должно было выглядеть красиво, но Ингрид почему-то было просто страшно. Рядом подрагивала и Эльза – ей тоже было не по себе. Все началось с гимна Германии, под который пели все присутствующие, только первый куплет Ингрид не знала, удивившись.

Затем выступил какой-то мужчина, громко поздравив всех с началом учебного года, выразив при этом надежду на то, что все будут дисциплинированными, изучая науку… следующее слово Ингрид опять не поняла, от него веяло какой-то жутью, отчего девочку передернуло. Затем начали вызывать по одному, представляя всей школе, при этом называли фамилию, видимо, куратора. Это могла быть женщина или мужчина, девочка связи не поняла.

– Юрген Вагнер! – вперед, стараясь идти строевым шагом, вышел презрительно смотревший вокруг мальчик примерно одного с Ингрид возраста.

– Цум бефель!⁷ – воскликнул названный.

– Марта Вилке! – объявили откуда-то сбоку, и с той стороны вышла суровая женщина, поманившая к себе радостно улыбнувшегося мальчика.

– Сюзанна Хофманн! – так же, как и мальчик до нее, девочка печатала шаг. Ее белокурые волосы были аккуратно зачесаны под такой же черный берет с каким-то символом на нем. Эту девочку отправили к мужчине, а вот ту, которая шла за ней – к женщине.

– Ингрид Мот! – выкрикнули и ее, девочка попыталась изобразить такой же шаг, как другие, но все вокруг отчего-то громко засмеялись, очень обидно и как-то издевательски, отчего Ингрид сбилась с шага и чуть не упала.

– О, юная фройляйн, – хмыкнул тот же голос. – Вас нужно еще учить даже ходить. Маттиас Вольф!

– Яволь!⁸ – послышалось откуда-то сзади, и на площадь вышел мужчина, выражение лица которого вызывало желание убежать, но девочка понимала, что отсюда не убежишь. По какому-то странному стечению обстоятельств Эльза попала все к тому же странно улыбавшемуся мужчине.

Затем всех повели в столовую, но Ингрид видела, как хмурится этот странный мужчина, глядя на нее, отчего ноги холодели от страха. После довольно скромной трапезы герр Вольф приказал Ингрид и Эльзе следовать за собой. Он шел молча, но девочкам отчего-то было очень страшно. Причина этого страха выяснилась буквально через десять минут. Заведя обеих в длинную и узкую комнату, похожую на ту, в которой очнулась Ингрид, этот мужчина приказал обеим девочкам полностью раздеться, простимулировав ударами по лицу, когда они замешкались. Что было потом, Ингрид не запомнила, в памяти осталась только очень сильная боль, от которой девочка потеряла сознание, проснувшись утром в своей постели. Почему-то было тяжело садиться и вставать – ноги дрожали и почти не держали, но нужно было двигаться на зарядку. За что ей сделали так больно, Ингрид не поняла, она только надеялась на то, что Эльза осталась в живых.

– Твоя подруга не вышла на зарядку! – произнесла взрослая девушка, брезгливо взглянув на Ингрид. – Ты будешь наказана!

– За что? – не поняла Ингрид, которая совсем уже не поняла, что происходит.

– За то, что ты плохая подруга, – объяснили ей. – А теперь беги!

Услышав утробный рык сзади, девочка оглянулась, увидев какую-то очень большую и страшную собаку. Больше похожее на сказочное чудовище животное прыгнуло вперед, отчего Ингрид завизжала и как могла быстро побежала. Девочка бежала, не разбирая дороги, страшно было так, что мозг отключился, и только по какому-то счастливому стечению обстоятельств Ингрид не упала во внезапно появившийся на ее пути ров. А потом что-то случилось, но что именно, девочка не запомнила, только то, что ее закрутило очень быстро на одном месте и… все. Ничего не запомнила та, которую когда-то называли а идише мэйделе.⁹