– И как вы здесь оказались? – поинтересовался женский голос, заставив курсантов открыть глаза.
Они обнаружили себя на зелёном покрывале растительности, названия которой Иван не помнил, вокруг стеной высились стволы более крупной флоры, а неподалёку от них стояла самка в чёрного цвета одеянии со странного вида оружием в руке. Самка явно была недовольна, но визуально опасности не представляла.
– Вы совсем в другой ветви миров должны быть! – возмущалась неизвестная.
– Это кто, Вань? – поинтересовалась Марья, с интересом разглядывая особь неустановленного пока вида.
– Фауна местная, – ответил Иван, пытаясь понять, как такое вообще возможно. – Только так не бывает. Нас объединённым взрывом должно было на атомы разнести.
– А вас и разнесло, – подтвердила названная фауной самка. – Да ещё и в другую ветвь миров унесло, теперь нужно разбираться, что с вами делать.
– У вас имя есть или только видовая принадлежность? – поинтересовалась Марья, с трудом осознавая, где находится и что тут делает.
– Я Смерть, – коротко ответила о чём-то раздумывающая самка.
Иван прижал к себе напарницу, вспоминая последние секунды. У киан выхода точно не было, а вот они с Марьей, судя по синему свечению, успели включить прыжковый, что означало – соединенная детонация со включённым прыжковым сделала очень грустно всей планете. В свою очередь это означало, что даже галлюцинаций быть уже не могло, потому что от него самого с Марьей точно осталась только мелкодисперсная пыль. Значит, наблюдаемое действительно имело место, несмотря на противоречие всему тому, что он знал.
– Интересное имя, – согласился юноша. – А о чём вы думаете?
– Вы станете другими, попав в один из миров, – сообщила ему Смерть. – Оттуда вас в школу заберут, постарайтесь выжить.
Иван видел, что напарница хочет что-то сказать, но в этот момент мир вокруг померк, чтобы моментально измениться. Всё тело прошила такая боль, что он не смог сдержаться, застонав. Рядом подобные звуки издавала сильно неодетая девочка лет навскидку одиннадцати, может, двенадцати. Всё тело болело, как после последней стимуляции, когда они вдвоём думали, что уже и не выживут.
Наскоро осмотрев себя, Иван понял, что одет лишь частично, при этом одежда выглядела каким-то странным тряпьём. Тогда он потянулся к девочке, чтобы осмотреть её. Какие-то тряпки обнаружились в районе груди, а тело было испещрено полосами, покрытыми запёкшейся кровью. Получалось, что её мучили методом мясорубки или чего-то подобного.
– Где теперь Марю искать… – прохрипел Иван, определив, что горло у него сорвано криком. Новостью это не было, как и сюрпризом, потому он попытался наложить на себя лечебный комплекс, что удалось лишь частично.
– Ванечка… – простонала лежавшая рядом девочка. – Ваня…
Что это Марья, Иван понял моментально, более внимательно оглядывая девочку, при этом медицинские чары не справлялись, только лишь чуть подействовав, что было очень нехорошо. Боль, по-видимому, тоже не снималась, что означало только очень скверные вещи, к которым он был морально не готов. Впрочем, с открытого места, полного трупов, – что характерно детских, – стоило убраться. Нужно было осознать память, пока она не схлопнулась, ну и понять, что делать дальше.
Осторожно поднявшись и преодолевая головокружение, Иван взял Марью под мышки и медленно поволок в сторону растительности. Девочка за время волочения открыла полные боли глаза, но молчала. Достигнув растительности, Иван осторожно уложил напарницу, постаравшись максимально замаскироваться. Голова кружилась настолько сильно, что пришлось сесть.
– Магия почти не отвечает, – резюмировал он. – Ты изменилась, подозреваю, что я тоже; где мы, непонятно, вокруг детские трупы, что происходит, непонятно.
– Давай покопаемся в памяти реципиентов, – предложила Марья, понявшая, что взамен обращённых в пыль тел они получили что-то другое. – А потом определим, что нам доступно вообще.
– Принимается, – кивнул Иван, погружаясь в память реципиента.
Это действительно следовало сделать как можно скорее, потому что без знания обстановки они были в постоянной опасности, а учитывая лишь частичный ответ магии, ситуация могла быть совсем нехорошей. Нацеленные прежде всего на собственное выживание, двое ставших детьми курсантов оценивали окружающую действительность очень специфически.
Память мальчика содержала отрывочные картины, что говорило о её частичной утрате в результате эмоционального потрясения, но даже то, что в ней содержалось, заставляло замирать в задумчивости. Получалась цивилизация агров, передравшихся между собой, причём какие-то «серые» и «чёрные» желали уничтожения той части агров, к которым принадлежали теперь Иван и Марья, поэтому, по-видимому, начали с детей. Информация в голове не укладывалась, особенно картины счастливого детства мальчика, которым стал сейчас Иван. Кроме того, получалось, что девочек не просто так уничтожали, а сначала некоторых из них оплодотворяли, что смысла совсем не имело.
Оценить содержимое памяти не представлялось возможным, потому что часть понятий аналогов у агра не имела. Например, любящие родители, школа, в которой не стимулируют, какой-то «пионерский лагерь», предназначенный не для тренировок, а для какого-то «отдыха». История мальчика не воспринималась, тогда Иван решил взглянуть только на последние события. А вот последние события говорили о том, что сначала Марью хотели оплодотворить, но что-то «чёрным» помешало, и тогда её просто до смерти забили, как и его самого. Значит, здесь были те, кого нужно было уничтожать. Хорошо запомнив отличительные признаки, Иван открыл глаза, чтобы обнять рыдающую Марью.
Память девочки изобиловала теплом и лаской. От неё никто не отказывался, её любили, отчего не плакать было просто невозможно. Пытавшаяся осознать свою память девочка просто совсем по-детски ревела, уже поняв, что здесь за слёзы наказания не будет, потому что никого живого и нет. Вместе с тёплыми картинами памяти Марья осознавала свою беззащитность перед лицом врага, как-то сумевшего почти уничтожить их магический дар. Впрочем, возможно, реципиенты изначально обладали крайне куцым даром, что было логически не противоречиво. Их с детства учили делать простые логические выводы: «плачешь – значит, жалеешь себя», «отказ родителей – твоя вина», «не справился – не хотел» и так далее, поэтому логически версия на жизнь право имела.
***
– Лучше бы во вторую Марсианскую попали, – осознав ответ чар точного времени, сообщил Иван. – А это даже не Тёмные Века, тут вообще доисторическое время, о котором мы ничего не знаем, то есть вообще.
– Дикие мамонты по городу бегут… – прохрипела робко улыбавшаяся Марья. – Но ни киан, ни кураторов, а об аграх они, по-моему, вообще не знают, и это хорошая новость.
– Учитывая, что у нас индекс сейчас такой, что лучше бить первыми, – вздохнул Иван, потому что эти-то чары работали исправно. – Итак, резюмирую: медицина почти не работает, боёвка тоже, зато действует бытовуха. Непонятно, что с менталом. Работа с мёртвой плотью невозможна совсем, несмотря на густой фон.
– Новости, получается, в основном плохие, – осторожно кивнула Марья. – Что делать будем?
– Пока прятаться, потому что ты не особо двигающаяся… Кстати, за что хоть тебя так? – поинтересовался он.
– Когда оплодотворить хотели, девочка испугалась, – объяснила она, разбираясь с наверченным на неё тряпьём. – И ударила ногой, судя по всему, хорошо попав. Но, получается, что в этом возрасте уже оплодотворяют?
– Судя по трупам, нет, – покачал головой Иван. – Просто звери попались, ну, помнишь, когда на Дари агр от гибели напарницы озверел?
– Вот прямо так озверели? – удивилась девочка, опуская тряпки, оказавшиеся чем-то вроде короткого плаща, в сторону ног. – Тогда уничтожение без вариантов.
– О чём и речь, – вздохнул он. – Значит, предлагаю так. Сначала маскируемся, потом добываем еду и оружие, хотя бы холодное, стараемся не попасться фауне. Принимается?
– Принимается, только обними меня сначала, – Марье, конечно, не впервой было чувствовать себя в окружении агрессивной фауны, но всё-таки ей отчего-то хотелось покоя, и эти свои желания она не понимала.
Осторожно пообнимав напарницу, Иван принялся копать – руками и бытовыми чарами, но силы уходили настолько стремительно, что пришлось остановиться. Выкопать удалось только небольшую яму, в которую он и затащил Марью, чтобы потом укрыть сверху элементами местной флоры. Маскироваться их учили очень хорошо, поэтому он надеялся на то, что замечены они не будут.
– Я полежу, – сообщил Марье Иван, залезая внутрь и укладываясь рядом с ней. – Штормит сильно.
– Так убили нас не самым приятным способом, – откликнулась она. – Потому и штормит.
Это он понимал и сам, поэтому, вытянувшись рядом с девочкой, прикрыл глаза. Сил не было, казалось, совсем, что означало – организм не справляется с многочисленными повреждениями, то есть они вполне так были критическими, что угрожало утилизацией. Но сейчас утилизировать их было некому, а учитывая индекс агрессии, ещё и опасно. Поэтому Иван настроился на выживание, для чего надо было найти что-то съедобное или убить кого-нибудь съедобного. Ну и разобраться с границами возможностей, конечно. Марья у него была пока лежачей, причина этого оказалась не ясна, но и долго задумываться не стоило, по его мнению.
Немного полежав, Ваня, стараясь не подниматься на ноги, выполз из укрытия, погладив задремавшую напарницу, на это никак не отреагировавшую. Добравшись до ближайшего ствола крупной формы флоры, он медленно поднялся, усилием воли гася дурноту, затем двинулся по спирали в поисках съестного. Медицинские чары работали в режиме определителя, поэтому довольно скоро Иван обнаружил заросли со съедобными ягодами. Сняв часть своей одежды, он использовал её как мешок. Набрав все доступные плоды, Иван вернулся к напарнице, чтобы употребить обнаруженное.
Ягоды оказались кислыми, с большим содержанием витаминов, но главное – они были натуральными, поэтому дети больше наслаждались самим фактом наличия именно такого питания.
Совсем не внезапно оказалось, что именно этого питания не хватало организмам, чтобы хоть как-то восстановиться, поэтому Марья через некоторое время почувствовала в себе силы подняться, но делать этого, разумеется, не стала, а вот Ваня разглядывал свою одежду. Выглядели что он, что девочка довольно неприятно, но не хуже, чем после более-менее серьёзной стимуляции, так что на эту тему Иван не задумывался. Сейчас задачи были довольно простые – питание и уничтожение любого, кто может угрожать.
– Ещё немного полежим, – предложил он напарнице. – А потом посмотрим, что здесь творится. Надо отойти подальше, потому что могильник может привлечь диких животных.
– Ты прав, – кивнула она в ответ.
Спорить тут было не о чем, напарник действительно был прав во всём, а это значило – надо найти в себе силы отойти вглубь густо заросшей флорой местности. Это и было основной задачей, по мнению Марьи. Поэтому сейчас она смирно лежала, напрягая и расслабляя мышцы, для того чтобы заставить их работать. Судя по всему, у местной фауны уязвимые точки находились там же, где и у них, что позволяло воздействовать на тело и без применения отчего-то забастовавшей магии.
Точное время им было тоже недоступно, потому что эпоха отстояла от их времени как-то очень далеко, поэтому цифры года не сказали почти ни о чём, а относительное время демонстрировалось такое, что хотелось проснуться. Кроме того, пространственные чары ответа не давали, а это могло значить и отсутствие возможности прямого перехода. Такая новость относилась к разряду очень плохих, при этом что делать, Марья не знала – к подобному переносу в реципиентов их точно не готовили.
– Вань… – поражённая новой мыслью, девочка задумалась. – А зачем нас вообще готовили вот так, с информацией о возможных реципиентах? И откуда знали о такой возможности?
– Хороший вопрос, – согласился Иван. – Нет у меня ответа на твой вопрос, поэтому отложим в риторические. Вот тот факт, что магия кастрированная, меня пугает, – признался он. – Не должно такого быть, но оно есть…
По науке перенос в реципиента заражал того магией, что в их случае оказалось неверным. Высказывать претензии, правда, было совсем некому, поэтому нужно было выживать «в чём есть». Сейчас необходимо обзавестись нормальной одеждой, а не изорванными окровавленными тряпками, хоть каким-то оружием и озаботиться своевременным питанием. Особенно Ваню беспокоило оружие, потому что какое оно тут, он себе и не представлял, надеясь только на то, что порох уже изобрели. Только на это и оставалось надеяться, потому что исключительно холодным оружием, по его мнению, многого навоевать не вышло бы.
О проекте
О подписке