Глава 4

Проснулась я от грохота в коридоре.

– Мам? – сонным голосом спросила я, но мой хрип был больше похож на предсмертный стон.

– Дианочка, я не хотела тебя разбудить, прости. Собираюсь на работу, а на улице, как назло, выпала гора снега. Пыталась достать с антресоли зимние сапоги и уронила коробки. Прости еще раз, – на одном дыхании протараторила мама.

Спросонья я разобрала только слова «работа» и «прости». Стоп. Куда?

– Ты на работу?! Который час? – быстро приняв сидячее положение, крикнула я маме.

Голова отозвалась острой болью на резкое движение.

– Половина девятого, – ответила из коридора мама.

– Почему ты меня не разбудила? Я же школу проспала, – с отчаянием произнесла я, зарываясь головой в подушку.

– Я хотела дать тебе день выходного после вчерашнего ужаса.

Уже полностью одевшись, мама заглянула ко мне в комнату.

– Хорошего дня на работе, мамуль.

Я махнула ей рукой, и дверь захлопнулась. Вскочив с кровати, начала рассуждать вслух:

– Так, на первый урок я уже не успеваю, но если начну сейчас собираться, то ко второму точно буду.

Взяв телефон с кровати, я проверила уведомления: двадцать непрочитанных сообщений в общем чате с девочками и одно непрочитанное от Никиты.

Сердце начало выбивать чечетку. Сообщение отправлено недавно. Трясущимся пальцем я нажала на сообщение Власенко. «Привет Семушка, или лучше Сонюшка. Не забудь тетрадь по химии, а то мне не у кого списать. И, кстати, не опаздывай, дошли слухи, что сегодня очередная лаба».

А-А-А! Ненавижу этого… этого! Еще хватает наглости такое писать! Мы даже не друзья, просто одноклассники, которые еще и на дух друг друга не переносят. Химию списать? Конечно, Никитушка, держи. Работать с тобой в паре? Да только в радость!

Ну а чего я ожидала? Что он будет переживать за меня? С чего вдруг? Безумный поток мыслей приостановил звук уведомления: +18 непрочитанных сообщений. Я резко остановилась посреди комнаты.

Открыв чат, я увидела, что Лера пять раз написала: «Ди, как ты себя чувствуешь?» Спросила Лера еще вчера вечером, но я, по всей видимости, уже спала. Следующее сообщение от Саши: «Как твоя голова? Я очень волнуюсь».

«Ты придешь на уроки сегодня? Я принесла тебе мамино печенье», – писала Леся.

Остальные два вопроса снова были про здоровье. Я ответила всем одним сообщением и быстро направилась умываться. Телефон остался на кровати.

«Да. Я дома. Простите, что не ответила, быстро отключилась вчера. Мне уже лучше. Мама решила дать мне сегодня выходной, поэтому не разбудила, но я приду ко второму уроку. Увидимся, чмок».

Стоя возле зеркала, я собрала волосы в небрежный пучок. На мне была рубашка с коротким рукавом лавандового цвета и коричневые брюки клеш. Мне нравилась легкость и однотонность в одежде. Я и без кричащего внешнего вида привлекаю к себе достаточно внимания. «Семенова, сделай то». «Семенова, снова ты?!» «Диана, твоих рук дело?» Так что навлекать на себя беду лишний раз не очень-то хотелось.

Вспомнив, что мама сказала про заметенные снегом улицы, я достала с антресоли серые угги. Надела пуховик, обмоталась шарфом, чуть не забыла взять с собой сумку. Со вчерашнего дня она так и стояла неразобранная. Я в темпе поменяла учебники, достала плакат Никиты. В моей голове начинали зарождаться новые мысли, но я их обрубила на корню. Сейчас не время. Надо торопиться, иначе и на второй урок опоздаю.

Закрыв дверь, я спустилась на лифте. Бежать с десятого сейчас казалось не очень хорошей идеей. И хоть мысль о том, что мне нельзя давать нагрузку, катастрофически огорчала, я осознавала: чем быстрее пройдут симптомы сотрясения, тем скорее вернусь в команду.

Распахнув дверь на улицу, я охнула. Мама была права. На дворе был снежный апокалипсис. Для нашего города это необычно. Последние две зимы прошли в лужах и грязи, а сейчас повсюду были сугробы и пахло морозом. Погода застала врасплох большинство водителей, машины ехали очень медленно, чтобы не скользить. Передвигаться было тяжело, ноги вязли в мягком, рыхлом снегу. Хорошо, что остановка прямо напротив дома, надо было только перейти дорогу.

Рядом виднелась моя «любимая» школа № 42. Большое спасибо маме, что после переезда она не заставила меня менять школу. Было совсем не сложно ездить на учебу. Временами мы пересекались с Лианой. Да уж, с соседями на районе мне очень «повезло». Обычно все ходят в школу рядом с домом. И у нас было так же, но после того, как маме предложили повышение, мы перебрались сюда.

На дороге образовалась пробка. Наверное, где-то произошла авария, раз три троллейбуса стояли друг за дружкой пустые. Шансы успеть вовремя улетучивались с каждой минутой. Я с носом зарылась в шарф, скрестила руки на груди и продолжила ждать. К моему счастью, автобус подъехал быстро, и он был почти пустой, поэтому я заняла место в самом конце, возле окна. Дорога была недолгой, но я использовала каждую минуту, чтобы насладиться видами заснеженного города.

Проезжая парк, я поначалу не заметила, что сижу, приоткрыв рот, заглядевшись на волшебную картину. Еще зеленые деревья были припорошены снегом. А сам пейзаж сливался в палитру зелено-белых цветов. Обледенелые листья и иголки блестели, отражая солнечный свет. Это было волшебное зрелище, чем-то напомнившее мне момент из фильма «Хроники Нарнии», когда Люси первый раз зашла в шкаф и упала на снежный ковер, а вокруг нее высились пушистые ели.

Выпрыгнув из автобуса на своей остановке, я быстрым шагом направилась к школе, параллельно строча сообщение брату. Я отправила ему селфи с синяком, сделанное в медицинском кабинете, с подписью: «Яркие фонари не только у новогодней елки».

Леша мой двоюродный брат, но так как мы все детство провели вместе, он мне как родной. Он старше меня на три года и после одиннадцатого класса переехал учиться в другой город, где за победу на Всероссийском турнире и отличную игру в нападении его пригласили в юниорскую сборную России.

До его переезда мы проводили очень много времени вместе. Играли в баскетбол, отмечали все праздники и ходили друг к другу на матчи. Все самые смешные и нелепые моменты тоже связаны с ним. Например, мое прозвище «принцесса Ди» и его «Лешик».

Последнее время мы общались реже из-за его сессии и моего окончания полугодия, но всегда находили возможность обменяться мемами или шутками.

Мне моментально пришло ответное сообщение: «Систр, тебе очень идет. В этом году украшаем тебя вместо елки?»

Я отправила в ответ смеющийся смайлик и, убрав телефон в карман куртки, поспешила зайти в школу. Сдав в гардероб одежду, я глянула на главные часы – две минуты до конца первого урока. Можно еще посидеть и передохнуть с дороги. Сев на скамейку и достав из сумки книгу, я ждала звонка на перемену, как вдруг открылась входная дверь и вошел Никита с Олей Ивановой, нашей одноклассницей. Она была такой же прогульщицей, как и он. Они шли, о чем-то разговаривали и чем ближе подходили, тем четче были слышны их смешки. Мы с девочками думали, что они встречались класса с шестого, но если и так, то ребята этого никогда не афишировали.

Почему-то от этих мыслей я разозлилась то ли на Никиту, то ли на себя. Я опять потерялась в своих мыслях, а когда пришла в себя, обнаружила, что уже несколько секунд пялюсь на них.

– Диана, привет, – сказала Оля.

– Ага, да, привет, Оля, – отчеканила я.

Никита как-то странно посмотрел на меня и изогнул бровь.

– С тобой все хорошо? – спросила она.

М-да, вот кому, а ей это точно не должно быть интересно. Мы за все время совместной учебы практически не общались, кроме редких «привет-пока».

– Живее всех живых, – ответила я, посмотрев исподлобья прямо ей в глаза.

Раздался школьный звонок. Я вскочила со скамейки и от резкого движения у меня потемнело в глазах. Я вспомнила, что в утренней суматохе забыла выпить назначенные таблетки. Развернувшись, я направилась к кабинету, где скоро должен был начаться урок химии.

* * *

Пройдя медкабинет, я вспомнила, как вчера вечером мы с Власенко наблюдали за снежной сказкой.

– О ком мечтаешь, красавица? – Саша застала меня врасплох.

– Ни о ком!

Ответ получился слишком быстрым и резким, отчего подруги на меня странно покосились. Надо срочно спасать ситуацию.

– Девочки, как же я рада видеть вас!

Пытаясь сменить тему, я обняла сначала Леру, потому Сашу и Лесю. Вроде как получилось.

– Ну и ужас на улице творится, – недовольно сказала Лера.

Посмотрев в окно, я ответила:

– Да ну, если такая погода продержится две недели, то у нас будет настоящий Новый год, что не может не радовать!

Болтая, мы зашли в кабинет химии. Я села за парту с Лерой, а Леся с Сашей сразу за нами. Мы продолжали обсуждать вчерашнюю игру и домашние дела. Саша рассказала, чем пригрозила Лиане. Оказывается, та яро писала одному парню, приглашая его на свидания. Тот отказывался, ссылаясь на то, что у него есть девушка и она ему в целом не интересна. Но однажды ей все-таки удалось его вытащить, и каким было ее удивление, когда он пришел со своей подружкой. Лиане тогда было жутко неловко, и она всячески отказывалась от своих слов и действий. Мол, что она ничего такого не думала, просто хотела подружиться, и вообще, он ей не интересен, просто хотела позабавиться.

– Откуда ты знаешь об этом? – поинтересовалась я.

– Я учусь в одной группе по английскому с этим парнем. Вот он мне и поведал эту компрометирующую историю, – ухмыляясь, ответила Саша. – Вы бы видели ее лицо, когда я ей это сказала. Она раскраснелась как помидор. Зато это помогло заткнуть ее на какое-то время.

Саша достала телефон, чтобы показать профиль того парня. Мы принялись рассматривать его фотки, но моя улыбка сползла с лица, как только в кабинет зашли Власенко и Иванова. Девочки заметили перемену моего настроения.

– Я думала они не дойдут до урока. Теперь понятно, почему выпало так много снега, – прожигая пару взглядом, пробубнила я.

– Ты чего рычишь? – удивленно спросила Леся.

– Я не рычу, просто лучше бы они не приходили, – ответила я.

– Так-так-так, ты нам ничего не хочешь рассказать? – поинтересовалась Саша.

– А что рассказывать-то? – уставилась я на нее и продолжила: – Когда вы вчера ушли из медпункта, ко мне зашел Никита.

Она хихикнула. Я бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Извини, продолжай, – игриво ответила Саша.

– В общем, он зашел и сказал, что переживает, что из-за него все это случилось, потом показал плакат, который нарисовал, а еще мы пялились в окно и вообще было много неловкостей.

Теперь они улыбались втроем, Лера вдобавок многозначительно играла бровями.

– Значит, говоришь, переживал? – переспросила Лера.

– Вот и я думаю – это бред! Власенко и переживания. Ну да, как же.

Леся ударила ладонью по лбу.

– Ди, а ты подумала, что ты ему, может, нравишься? – простонала Леся, как будто я не могла додуматься до столь банальной вещи.

– Кто? Я?!

Несколько одноклассников обернулись на нас. Хорошо, что до парты Никиты мои крики не долетели.

– Ты случайно вчера не ударялась головой?

– В отличие от тебя, нет, – с обидой ответила Леся.

Я закатила глаза.

– Он с Олей везде таскается, а меня вечно цепляет, на лабораторные не приходит, явно не желая меня видеть, а еще вечно достает своими тупыми шуточками.

Прозвенел звонок, и стоило мне задуматься о совместной работе с Власенко, как учительница громко объявила:

– Сегодня лабораторная работа, берем пробирки и реагенты, работаем в тех же парах, что и всегда.

– Да ладно?! – простонала я.

– Вам есть что сказать, Семенова? – спокойно спросила учительница, сверля меня взглядом.

– Извините, – произнесла я.

Повернувшись к девочкам, я начала суматошно собирать вещи.

– Думайте что хотите, но мне уже второй день не везет. Заодно проверим – если он снова соскочит с совместной работы, значит, я права, а если нет, то… То мы это обсудим как-нибудь потом.

Забрав сумку, я пошла на последнюю парту к Никите. Молча села на стул, достала учебник и стала ждать указаний учителя. Почувствовав, что на меня пялятся, я повернула голову и увидела этот взгляд. Серых, как грозовая туча, глаз.

– Чего тебе? – без интереса спросила я.

Продолжая пялиться, Никита ответил:

– Я тебя звал на первом этаже, почему ты не остановилась или хотя бы не повернулась?

– Я не слышала, в коридоре было слишком шумно. – Жестами я показала на уши, при этом по-прежнему продолжая смотреть ему в глаза. – Так что ты хотел?

– Я хотел спросить, как твое самочувствие. У тебя остался синяк.

Дальше случилось то, чего я никак не могла предвидеть. Он коснулся пальцами моего лба в том месте, куда пришелся удар. Прикосновение вышло таким легким, еле ощутимым. Мягкие подушечки пальцев скользнули выше лба, в волосы. Мелкая дрожь пробежала по рукам, оставляя мурашки. По-моему, на мгновение я перестала дышать. Преподаватель начала рассказывать цель и задачи работы, но мы ее не слушали. Мы были сосредоточены друг на друге.

– Блин, мы же ничего не успели записать! – опомнилась я и уронила голову на раскрытую тетрадь.

Удар пришелся легким, но даже учитывая, что у меня был всего лишь ушиб, а не сотрясение, делать этого не стоило.

– Я сейчас все узнаю, – сказал Никита.

– Ага. Не смеши, – истерично усмехнулась я. – С чего бы тебе узнавать что-то, связанное с химией? Ты за три года ни разу этого не сделал.

– Ну, а теперь я узнаю!

Он произнес это так решительно, что я действительно начала ему верить. Власенко встал со своего стула и начал красться к столу Димы и Оли.

Мои подруги одновременно обернулись ко мне, в их глазах читался немой вопрос. В ответ я развела руками. Ох, если бы я сама знала, что тут происходит. Либо я в коме, где все нереально, либо из-за неожиданной тяги к учению Власенко на улице смерч из единорогов начнется. Ну не может человек вот так взять и за два дня поменяться. В этот момент вернулся Никита, победно потрясая листом, на котором, вероятнее всего, было написано задание.

– Ты издеваешься надо мной? Или, может, у тебя спор с Олей или Димой? Давай я тебе подыграю, и мы разделим приз.

– Надеюсь, ты закончила. Еще немного поерничаешь, и станет поздно писать работу, и мы оба в этот раз провалим ее.

Я больше не спорила, но скептически на него посмотрела и добавила:

– Этот вопрос не закрыт, Никитушка.

Он лишь поднял уголки губ, изображая подобие улыбки, и мы принялись за работу. Я быстро достала телефон и написала в общий чат с девочками: «Походу, я попала во вселенский розыгрыш. Абсолютно не понимаю, что происходит».

Урок прошел быстро. Мы с Никитой закончили работу вдвое быстрее, чем я делала это одна. Я всегда знала, что ему нравятся математика и физика. Только эти два предмета он никогда не прогуливал, не считая уроков физической культуры. Но оказалось, он и в химии что-то понимает.

Сдав тетради, мы вышли в коридор. То, что случилось в классе, больше не обсуждали. До перемены оставалось несколько минут, и мы решили подождать ребят возле кабинета. Опершись спиной на подоконник, я не решалась начать разговор.

Никита снова спас эту неловкую ситуацию:

– Погода сегодня нереальная, так снега много выпало – настоящая зима.

Ну, разговоры про погоду, конечно, классная идея, но хотелось поговорить о более важных вещах. Однако я хотела, чтобы он заговорил о них первым, поэтому ответила язвительно:

– Так, значит, ты пришел на химию, еще и на лабораторную работу остался. Думаю, сегодня еще и ледяной дождь пройдет.

Никита громко рассмеялся. Смех у него был таким заразительным и звонким, что я даже не заметила, как начала хохотать с ним в унисон. На фоне звенел звонок, заглушая наши голоса. Я мельком посмотрела на его профиль.

Надо перестать пялиться.

Мы понемногу стали успокаиваться, пока остальные одноклассники покидали класс химии. Последними вышли девочки. Они втроем остановились в дверном проеме, с удивлением осматривая нас.

– Ты снова стукнул ее по голове? – с иронией спросила Саша.

Наш смех уже окончательно затих, и о том, что происходило здесь, говорили лишь красные щеки обоих.

– Нет, просто Диана очень смешно шутит, – подмигнув, ответил он. – Я пошел, надо спрятаться и порешать задачи, на литературу не ждите.

Он начал отступать, при этом продолжая смотреть на меня. У меня сложилось впечатление, что взгляды всех в этом коридоре были сосредоточены только на мне. По телу побежал жар, и я почувствовала, как к щекам прилил румянец. Власенко заметил перемену в моем лице, отчего уголок его губ поднялся, оголяя клык. Он выглядел как хищник, загнавший свою цель в угол. Но в один момент он отсалютовал двумя пальцами и, развернувшись на пятках, резко скрылся в коридоре, как будто его тут и не было. Галлюцинация, не больше.

– И что это было? – поинтересовалась Лера.

– Ох, девочки, если бы я сама понимала, что тут происходит…

Оставшиеся три урока тянулись вечность. На литературе мы разбирали произведение Михаила Шолохова «Тихий Дон». Географию я и вовсе не помнила, а вот на математику явился Никита. Целое занятие я только и делала, что сверлила взглядом его спину, но он был настолько увлечен тригонометрическими уравнениями, что ничего не ощущал. В моей голове творился сущий хаос. Демон и ангел разбушевались не на шутку. С одной стороны, я была под впечатлением от того, как Никита вел себя со мной наедине, с другой стороны, одергивала себя, вспоминая все его проколы.

Поговорить нам так и не удалось. Меня, как назло, после занятия подозвала учитель, а остальные одноклассники, в том числе и Никита, разошлись кто куда, что и логично – последний урок все-таки.

У нас же после уроков по расписанию стояла тренировка. И вместе с девчонками я направилась переодеваться в спортивную форму. Если я и замечала на себе скептические взгляды, то задавать вопросы никто не осмеливался. Складывалось ощущение, что я какая-то меченая. Подруги переодевались молча, а другие девочки шептались в конце раздевалки, что в тишине звучало особенно отчетливо.

Разминка начиналась, как всегда, с легкого бега по залу. Решив больше не привлекать внимания, я ушла в самый конец, обдумывая, что скажу тренеру. Появление в зале Михаила Ивановича было как гроза среди ясного неба.

– Семенова! А ну-ка, живо ко мне! – прокричал он так, что, казалось, сотряслись стены.

Всеобщее внимание снова было приковано ко мне, но я ничуть не стыдилась своих действий. С гордо поднятой головой я направилась к тренеру. В душе таилась надежда на то, что он даст мне объясниться, и я вернусь обратно к тренировке.

Михаил Иванович пришел к нам в четвертом классе, после того как в третьем у нас сменились четыре учителя физкультуры. Он справился с нами на раз-два. Сам он в прошлом спортсмен, занимался баскетболом, чем завоевал у парней авторитет. В случае со мной было не так просто. Подчиняться я не любила, а следовать правилам тем более, но учитель был терпелив. Помню как сейчас, он подошел ко мне на уроке и, пока я отбывала очередное наказание на скамейке, предложил прийти на секцию по волейболу. Сказал, что для таких активных, как я, там самое место. И оказался прав. После чего я затащила на следующую тренировку своих девчонок.

– Скажи, пожалуйста, что ты делаешь? – потирая пальцами лоб, сдержанно спросил он.

– Тренируюсь, – уверенно ответила я и, сложив руки на груди, ожидала похвалы.

– Марш на скамейку. Остальные, продолжаем тренировку!

– Но тренер…

Михаил Иванович бросил на меня грозный взгляд. Но я не собиралась так просто сдаваться. Мне надо было доказать, что я могу продолжать подготовку. Тренер обошел меня стороной и направился к центру зала.

– Михаил Иванович, я могу тренироваться! – громко сказала я.

По залу прокатились охи. Тренер развернулся ко мне, и в его взгляде читалась озадаченность. Тренировка приостановилась. Казалось, даже время решило замедлиться и посмотреть на схватку двух упрямых людей. Я стояла на месте и сверлила взглядом Михаила Ивановича, стараясь не отступать от своего. Я словно окунулась в прошлое, когда он отчитывал меня на уроках, а я в открытую не соглашалась с ним. Но только теперь я уже не была ребенком, а он – обычным учителем физкультуры. Мы были как семья, а сейчас решался серьезный вопрос.