Глава 2. Никто не знает

У него были подчиненные и были союзники. И Плутон прекрасно знал разницу между ними, хоть она ему и не нравилась.

Его подчиненными были нелюди высшего уровня, которых он освободил из Пургаториума – магической тюрьмы строгого режима. Это было непросто, и он сумел выпустить от силы десятую часть тех, кто был там заперт. Да и то не все вернулись к нему! Но те, что вернулись, стоили целой армии. Плутон знал, что они видят в нем вожака стаи, а не господина, которому хочется подчиниться. Ему это нравилось, он чувствовал вызов, который готов был принять.

А его союзниками были другие чудовища. Он не мог их подчинить – даже тех, кого считал слабее себя. Слабость в этом случае была очень условной, и победа в драке далась бы ему слишком дорогой ценой. Зачем доводить до этого, если все они могут быть полезны друг другу? Правда, Плутон не тешил себя иллюзиями насчет их верности. Такого не было, даже когда они только освободились из клетки и, не зная новый мир, были сплочены ненавистью к Огненному королю. Теперь-то все по-другому! Они оставались с ним лишь до тех пор, пока им было интересно. Чтобы хоть как-то управлять ими, Плутону нужно было понять их, а это не всегда было просто.

Хель держалась сама по себе еще с тех пор, когда их было семеро. Никто не знал, что творится у нее в голове – даже, кажется, она сама. Она была умна и невероятно могущественна. Как такую удержишь? Плутону помогало лишь то, что Хель хотела отомстить Великим Кланам.

Осирис попросту уступал Плутону роль лидера. Его не привлекали власть, слава, возможность распоряжаться чужими жизнями. Он ценил охоту – в разных ее проявлениях, но все равно сводившуюся к противостоянию двух существ. Хищник и добыча. Осирис был существом ближнего боя, ему милее было убивать своими руками, чем посылать кого-то на поле брани вместо себя. При этом его мало волновало, кто станет его жертвой, и он без сомнений убивал тех, на кого указывал Плутон.

А еще был Вейовис… и Вейовис был проблемой.

Он тоже любил битвы, но не так, как Осирис. Он был не крадущимся под завесой зелени охотником, а воином, влетающим в самое сердце боя. Во время сражения Вейовис впадал в ярость, чем-то напоминавшую транс. С одной стороны, это делало его лучшим бойцом, а с другой, не позволяло полностью себя контролировать. Плутон подозревал, что эта ярость влияет на Вейовиса как наркотик, обеспечивая ему единственное наслаждение, доступное великому чудовищу.

Однако, когда Вейовис не был захвачен этой яростью, он был удручающе умен. Им невозможно было манипулировать, а сами попытки он воспринимал как оскорбление. С ним сложно было поладить, когда Плутону помогала Аурика, ведьма, освободившая их из заточения. Вейовис считал, что Аурика пытается использовать их для своих целей, и отказывался подчиняться.

Поэтому Плутон и отправил его в Междумирье – чтобы эти двое не сцепились. Но теперь-то Аурика мертва! Вейовис должен был порадоваться, но с ним стало только сложнее. Он даже не выполнил задание! Ему нужно было вернуть два камня, а он не принес ни одного, да еще и допустил гибель целого отряда сильных нелюдей, отправленных с ним.

Хотя настоящей проблемой было не это. Если бы речь шла просто о сорвавшейся миссии, Плутон бы воспринял это спокойно. Его планы тоже рушились, он прекрасно знал, что иногда ситуация выходит из-под контроля.

Настоящая проблема заключалась в том, что из Междумирья Вейовис вернулся другим. Плутон не мог точно сказать, что его беспокоит, что ему не нравится. Но само чувство, что что-то не так, не покидало его. Зная недостатки Хель и Осириса, он все равно мог им довериться. Но Вейовис… чего от него ожидать? Что им движет? Чего он хочет на самом деле?

Плутон осознавал, что противостояние с Огненным королем подошло к финальной черте. Скоро все решится – и он должен был знать, на кого можно положиться. Поэтому он отправился в мир, где укрывался после возвращения Вейовис.

Это была тихая, безлюдная Пустошь. Кластер, состарившийся прежде срока и теперь состоящий только из серых скал, уснувших под таким же серым небом. Печальное зрелище, впрочем, нисколько не угнетало Вейовиса. Он устроился на камнях над самой пропастью и чувствовал себя вполне свободным.

Казалось, что можно толкнуть его в спину – и все будет кончено, он упадет. Но Плутон понимал, что это лишь насмешливая провокация. Во-первых, такое падение не убьет великое чудовище. Во-вторых, Вейовис не допустит даже падения – он ведь воин, и один из лучших. Скорее всего, ему хотелось проверить, насколько он неприятен Плутону.

– Слышал о вашей прогулке на фестиваль, – бросил он, не поворачиваясь к гостю. Вейовис по-прежнему смотрел только на темное дно пропасти. – Поздравляю, если вы добились своего. Хотя я понятия не имею, чего вы добивались, вы ведь давно перестали мне доверять.

– Дело не в этом. Просто каждый ведет свою охоту, а то была даже не моя…

– Можешь не рассказывать, – прервал его Вейовис. – Мне неинтересно. Зачем ты пришел сюда?

– Хотел узнать, как ты…

– Значит, не доверяешь мне.

Он стал заметно наглее, но сложно было сказать, из-за Междумирья это или из-за исчезновения Аурики.

– Почему не доверяю? – Плутон сделал вид, что удивлен и даже оскорблен.

– Потому что так и есть. Ты – не человеческая мамка, которая пришла поинтересоваться здоровьем своего детеныша. Мы из другого мира, забыл? Мир – это не только место, это еще и то, что внутри нас.

Значит, обмануть его вежливостью не получится, однако это не расстроило Плутона. Он задал новый вопрос, и голос его звучал холоднее:

– Я могу быть уверен в тебе?

– Не больше и не меньше, чем раньше.

– А вот мне сдается, что меньше. Я не знаю, что произошло в Междумирье, но я не думал, что ты способен так провалить задание.

– Ты похитил невесту Огненного короля, но не смог ее убить. Думаю, ты должен разбираться в провалах.

Вейовис наконец обернулся и посмотрел на него. В человеческом облике глаза у него были темно-серые, совсем как окружавшие их скалы. Было в этом взгляде что-то такое, от чего Плутону захотелось забыть про мнимую цивилизованность. Переговоры, хорошие манеры – это все наносное, заимствованное ими от людей. Может, и зря?

В их родном мире споры решались куда честнее: кровью, битвой, желанием поглотить соперника. Почему не сейчас? Может, так от Вейовиса будет больше толку?

И все же Плутон сдержался. Он не был до конца уверен, что Вейовис бесполезен.

– Настало время перемен, – указал Плутон. – Огненный король – единственный, кто может нас уничтожить.

– Сильно в этом сомневаюсь.

– А я – нет. Поэтому мы должны остаться вместе, пока не избавимся от него. А потом уже у каждого будет своя дорога!

– Справедливо, – пожал плечами Вейовис. – Ну а сейчас-то ты от меня чего хочешь?

– Хочу доказательство того, что ты на нашей стороне.

– Забавно… Как же оно выглядит, это доказательство?

О, об этом Плутон как раз успел подумать!

– Напади на кого-то из союзников Огненного короля. Покажи свою силу. Убей их! Тогда я точно буду знать, что ты по-прежнему мой брат.

Вейовис поднялся на ноги и подошел вплотную к Плутону. Сейчас, когда они казались людьми, Плутон был заметно выше, и все равно ему сложно было сказать, кто из них смотрит на другого свысока. Он вглядывался в серые глаза, пытаясь понять, о чем думает Вейовис, но ничего не получалось. Чего он хочет? Что им движет? Если только лишь кровавая бойня, как раньше, то это задание ему в радость!

И действительно, Вейовис ухмыльнулся.

– А чего мелочиться? Я нападу на самого Огненного короля! Хватит прятаться за угрозами и армиями. Поступим так, как поступали на Генезисе! Я и он.

– На Генезисе ты был слабее Огненного короля, – напомнил Плутон.

– Я стал другим, да и Огненный король – не тот, кто пришел с нами. Посмотрим, кто кого! А если нет, я всегда могу воспользоваться тем же приемом, который так любите вы с Осирисом: убежать. В любом случае, ты увидишь, с кем я и против кого. Я не знаю, что ты там придумал про мое путешествие в Междумирье, и знать не хочу, оставь свои фантазии при себе. Да, я не смог вернуть камни, но они, вот честно, были мне не нужны, а рваться на части из-за прихотей твоей ведьмы я не собирался. Я не изменился там, я все еще один из вас, и я всегда буду одним из вас.

* * *

Может, кто-то и считал, что конец войны – время куда менее опасное, чем ее начало.

Может, в это верил даже Огненный король.

Казалось, что в начале войны силы обеих сторон еще велики, вера в победу сильна, атаки будут долгими и разрушительными. Так оно чаще всего и было, однако близнецы Легио все равно не позволяли себе обмануться. Они знали, что именно конец любого противостояния порой скрывает самую страшную угрозу – отчаяние. Оно позволяет сосредоточиться на гибели противника, уже не думая о собственном выживании.

Близнецы Легио прекрасно знали об этом и решили подстраховаться. Их отец уже пострадал в столкновении с чудовищами – теперь лидер клана не мог даже ходить. Сложно было сказать, сколько он еще проживет, но одно было понятно: его убьет первая же битва, в которую его втянут. Поэтому Эви и Диа не собирались рисковать ни отцом, ни другими близкими людьми. На то время, пока велась охота за оставшимися чудовищами, они переехали в отдельный дом, расположенный в маленьком тихом кластере.

Это был неплохой дом, на самом-то деле – уютный викторианский особнячок, затерянный в старом саду. Он давно принадлежал клану Легио, однако им почти никогда не пользовались, и сестры сочли его идеальным убежищем. Сюда они не пустили даже слуг, предпочитая остаться вдвоем.

Диаманта знала, что они поступили правильно. Это ведь был ее план! И одиночеством она не тяготилась – потому что ее одиночество всегда было разделено с сестрой. Да и потом, они редко приходили в этот дом, большую часть времени проводя с Амиаром и остальными. И все равно она поймала себя на мысли, что ей чего-то не хватает.

Раньше центром мира были всего двое – она и Эвридика. Но после того, как она вышла замуж, ось мироздания сдвинулась. Артур не требовал у нее внимания, он не вторгался в каждую минуту ее жизни, но именно этим мудрым терпением он и завоевывал все большее влияние на ее настоящее и будущее. Она привыкала к нему, и ей его не хватало.

Вот и теперь Артур был последним человеком, которому она позволила бы прийти сюда. Ключевое слово здесь, конечно же, «человеком» – у него не было собственной магии, и как бы отлично тренирован он ни был, его способностей никогда не хватило бы, чтобы противостоять великим чудовищам. Диаманта это знала, Артур это знал, поэтому они решили пожить отдельно, а потом снова вернуться в свой дом. Вот только… Каждый раз, возвращаясь сюда, Диаманта ловила себя на мысли, что ей недостает самой возможности видеть Артура.

Из них двоих, только он всегда открыто и прямо говорил, что любит, она – никогда, но если раньше это казалось Диаманте простой честностью, то теперь она уже ни в чем не была уверена.

Зато здесь не было Цезария Инаниса, и это она считала большим плюсом.

Диаманта до сих пор не разобралась, как относится к связи своей сестры с этим полубезумным магом. С одной стороны, все было вроде как очевидно. Он был из клана Инанис, с которым у клана Легио всегда была негласная вражда. И Эвридика, и Цезарь относились к правящим ветвям своих семей, им не следовало сближаться. Наоборот, древние законы настоятельно рекомендовали этим двоим построить между собой трехметровый частокол и никогда даже не заглядывать за него! А с другой стороны, Диаманта видела, как они относятся друг к другу. Для Цезаря это не было очередной игрой, он на многое был готов ради Эвридики, да и она тоже, а еще они очень похожи… Но может ли это значить больше, чем традиции, по которым Великие Кланы жили много лет?

Словом, Диаманта окончательно запуталась. Поэтому она была рада, когда они с сестрой договорились пожить здесь, никого не пуская в этот мир.