Глава 5. Непобедимый

Они снова сражались во внешнем мире. Это уже не шокировало, хотя и привычным не стало.

Цезаря с младенчества приучали к тому, что во внешнем мире колдовать нельзя. Когда он вырос, он понял, что законы – штука гибкая, их и обойти, и проигнорировать можно. Почти все, но только не этот. Потому что внешний мир для него, повзрослевшего, действительно стал чем-то тонким, хрупким и прекрасным в этой уязвимости. Точкой отсчета, эталоном, который хочется сохранить. Поэтому в кластерных мирах Цезарий Инанис мог позволить себе любую дикость, тем и прославился. А вот во внешнем мире он предпочитал вести себя безукоризненно.

Великие чудовища и нелюди, работающие с ними, к такой безукоризненности не стремились. Для них во внешнем мире не было ничего священного или родного. Откуда? Нет, просто мир, в который они раньше не совались, потому что могли получить за это, да так, что даже их сила не спасла бы.

А теперь они объединились и почувствовали себя неуязвимыми. Поэтому атаки на внешний мир случались все чаще – сначала тот фестиваль, теперь это… Цезарь понимал, что это еще не полноценная война, они просто проверяли почву, искали предел дозволенного. Поэтому Великим Кланам нужно было дать им жесткий отпор, показать, что сюда лучше не соваться, если им хочется жить.

На этот раз их противниками были не сами чудовища, а те, кого они освободили из Пургаториума. На окраине человеческого города обнаружили Дикую охоту – а такого не случалось уже несколько веков, да и не могло случиться в этих местах. Первыми опасность обнаружили нелюди, из тех, кто охранял внешний мир от магического вмешательства. Но, распознав в противниках бывших узников Пургаториума, они сразу же вызвали колдунов из Великих Кланов.

Пока здесь не было чудовищ, не было и причин для появления Огненного короля. На задание послали близнецов, а Цезарь напросился с ними. Он прекрасно понимал, что Эвридика и Диаманта уже восстановились после нападения вендиго в их собственном доме. Как не восстановиться, если им помогал сам Коррадо Эсентия?

Так что они выздоровели и не считали ту стычку чем-то важным. А вот Цезарь никак не мог прийти в себя – и это было так непривычно, так странно… Он, много лет превращавший смерть в забаву, никогда ее не боялся. Он сам мог рискнуть всем без особой причины, просто потому, что это было достаточно весело. Но когда речь заходила о ее жизни, правила почему-то менялись. Стоило ему представить, что какие-то жалкие вендиго пролили ее кровь, и его душа наполнялась бессильной яростью.

Если бы он сказал ей об этом, мало бы ему не показалось. Эвридика воспринимала такую заботу с неадекватной обидой – вроде как это знак неуважения и намек на ее слабость. А при чем здесь неуважение, если это ему страшно? Но Цезарь не мог объяснить это даже самому себе, не то что ей. Поэтому он предпочитал обходиться без лишних слов, он просто стремился быть с ней рядом любым способом.

Но на сей раз ему не повезло. Когда они прибыли во внешний мир, оказалось, что Дикая охота носится по территории закрытого на реконструкцию завода. Территория была впечатляющей, на ней уже затерялся полицейский отряд, посланный нелюдями. А Дикая охота еще и отличалась привычкой гарцевать без схемы и смысла, на безумной скорости, стараясь найти, кого бы еще уничтожить.

Поэтому колдуны вынуждены были разделиться, даже Эви и Дна пошли в разные стороны. Но им-то что? У них мысленная связь, они на любом расстоянии могли общаться, пока находились в одном мире. Это Цезарю предстояло нервно прислушиваться к каждому звуку, чтобы не пропустить возможный крик о помощи. Плакало его стремление лично наблюдать за ней и защищать ее!

Это не означало, что он забыл о своей миссии. Да, Эвридика была важна для него, и он многое бы сделал ради ее безопасности. Но он все равно оставался воином и союзником Огненного короля. Поэтому он не позволил себе отвлечься, он был готов делать то, чего от него ожидали.

Теперь он продвигался один среди темных, безжизненных зданий завода. Он уже знал, что отряд полицейских мертв – он не чувствовал впереди жизненной энергии, зато воздух был полон запаха крови. Но этого и следовало ожидать… Мало кому по силам справиться с Дикой охотой. Эти существа не были живыми, однако умели убивать, сложно представить более опасное сочетание.

Очень скоро он обнаружил первые трупы. При виде их, зарубленных мечами, загрызенных собаками, ему захотелось связаться с Эвридикой, просто услышать ее голос и убедиться, что она в порядке. Однако Цезарь сдержался: она была наследницей своего клана, она могла постоять за себя, а использование артефактов связи принесло бы проблемы им обоим. Поэтому он продолжил проверку.

Он миновал здание и оказался на площадке, где раньше, похоже, проводили погрузку товара. Здесь Дикая охота и настигла его.

Сначала он услышал шум, оглушительно громкий после недавней тишины, проникающий в кровь ледяным ужасом. Но так ведь и было задумано! Этот вой и устрашение – тоже часть атаки. Лошадиное ржание, собачий лай, крики десятков голосов – здесь было все. Эти существа были настоящей охотой, загоняющей свою жертву туда, где им проще будет убить ее.

Подняв голову, Цезарь увидел их на крыше одного из зданий. Сложно было оценить, сколько охотников там собралось, они были толпой и, по-своему, единым целым. Всадники в тяжелых доспехах, сжимающие в руках окровавленное оружие, покрытые пеной кони и обозленные псы, готовые подчиниться любому приказу своих хозяев.

Все они уже умерли, и смерть оставила на них свой отпечаток, окончательно лишив страха. К Дикой охоте присоединялись души воинов, погибших в кровавых сражениях. Их ярость была настолько велика, что не позволила им обрести покой даже после смерти. Они присоединялись к чему-то большему, чем они сами, к великому множеству, способному на убийство. Вот поэтому Дикую охоту в кластерных мирах считали одним из проявлений коллективного разума.

Дикую охоту невозможно убить, только сдержать или поймать. Вот в чем подвох, вот почему этих созданий, способных только на разрушение, так и не казнили. Им покровительствовала сама смерть! Разумным нелюдям только и оставалось, что запереть их в Пургаториуме, откуда они благополучно сбежали благодаря Плутону.

Их даже сдерживать мог не каждый, их тела были лишь условно материальными. За эту ошибку отряд полицейских и поплатился жизнью, однако Цезарь не собирался разделять их судьбу.

По правде говоря, клан Инанис был не лучшим соперником для Дикой охоты – тут гораздо лучше подошел бы клан Мортем с их способностью управлять смертью. Многие маги Инанис, те, что послабее, не пережили бы встречу с подобным противником. Однако Цезарь не боялся, он был из правящей семьи, его способности существовали на ином уровне. Если его что и смущало, так это то, что придется использовать свою полную силу во внешнем мире. Такой шум поднимется! Но у него было на это официальное разрешение, а все объяснения и защиту тайны кластерных миров он оставил нелюдям. Должны же и они быть полезны!

Дикая охота недолго наблюдала за ним, эти твари никогда не отличались терпением. Сообразив, что эта жертва не поддается их воздействию и не собирается убегать, они напали.

Они лавиной соскользнули с крыши и направились к нему. Их псы и кони бежали по воздуху так, как бежали бы по земле. Целая свора – на одного человека.

Хотя… не человека, в этом и был подвох.

Он подпустил их поближе, и они закружились вокруг него, разъяренные, уже мертвые и желающие только смерти, пугающие в свете полной луны. Они старались дотянуться до него мечами, боевыми секирами и копьями, их кони хотели раздробить ему голову копытами, их псы – загрызть его, как они уже загрызли нелюдей. Цезарь наблюдал за всем этим внимательно, но без страха. Он умел отстраняться от эмоций во время боя и не думать о том, сильнее противник или слабее. Это, конечно, важно, но когда бой уже начался и от него не уйти, некоторые мысли совсем не кстати.

Глубокий вдох, выдох – и он готов ко всему. Цезарь призвал на помощь пламя, и не только потому, что управление этим элементом давалось ему лучше всего. Огонь – особая сила, существующая сразу в нескольких магических плоскостях. Недаром он веками внушал страх человечеству, но он же становился символом очищения. Огонь бывает разным, и тот, который призвал Цезарь, не был обычной плазмой.

Дикая стая, уже отвыкшая от боли, шокировано взвыла. Они обнаружили, что они, оказывается, тоже уязвимы – а тому, кто привык к несокрушимости, тяжело смириться с этим открытием. Выли их псы, метались их кони, и сами они кричали уже не для запугивания жертвы, а просто потому, что не могли не кричать.

Такой была их плата за нападение на мага из первой ветви клана Инанис.

– Сюрприз, недоноски, – ухмыльнулся Цезарь. – Что, огонек жжется?

Он все равно не мог их убить – но они-то этого не знали! Они были поражены тем, что почувствовали. Возможно, последний раз они сталкивались с болью, когда их ловили, чтобы отправить в Пургаториум, иначе и быть не могло. Поэтому теперь боль у них была связана с высшей силой, с пленением, с врагом, которого они не могут одолеть.

Поэтому, обожженная, Дикая охота метнулась прочь. Вся эта свора бежала от одного-единственного мага! Но бежала не в портал, как следовало бы, а в сторону темных зданий. Они все равно оставались во внешнем мире.

– Да чтоб вас… – проворчал Цезарь себе под нос.

Он никак не мог понять, что происходит. Что удерживает Дикую охоту именно здесь? Почему именно это место – при всей безграничности внешнего мира? Чего они добиваются? Раньше они никогда не озадачивались сложными планами, просто носились по воздуху и убивали всех, кто под руку подвернется. С чего вдруг такие перемены?

Цезарь и не надеялся угадать, он просто продолжил осмотр. Его миссия была не завершена, раз Дикая охота еще оставалась здесь, да и бросить близнецов он не мог. Он пока не устал и не пострадал, у него не было причин уходить.

Снова оказавшись между зданиями, он увидел новых мертвых полицейских. Двое из троих были, вне всяких сомнений, убиты Дикой охотой. Но третий… Этому бедняге особенно досталось. Похоже, это был молодой ведьмак, судя по остаткам энергии, которые Цезарь чувствовал на трупе. И с него просто сняли кожу! Полностью, ошкурили, как зверька, и бросили здесь… Это сделала не Дикая охота, однозначно, это не их метод, да и не способны они на такое, даже если очень захотят. Но кто тогда?

– Помогите…

Голос, хриплый, уставший, звучал достаточно громко, чтобы не остаться незамеченным. Похоже, тот, кто звал на помощь, был серьезно ранен, но сознание так и не потерял. Голос доносился из-за поворота, и Цезарь поспешил туда.

Один из полицейских и правда был жив. Этот тоже был ведьмаком, и ему здорово досталось – его форма была насквозь пропитана кровью, как и длинные светлые волосы, хотя никаких ран Цезарь разглядеть не мог, мешал полумрак, рассеянный только светом луны. Полицейский полусидел у стены с закрытыми глазами, у него не осталось сил даже посмотреть на своего возможного спасителя – или палача.

– Прошу, помогите мне, – прошептал он. – Эти твари… они повсюду… Нас никто не предупреждал! Нужно уйти, сейчас же…

Однако Цезарь не спешил выполнить его просьбу. Он так и стоял у поворота, внимательно разглядывая собеседника. А ведь если задуматься, этот ведьмак не просто похож на того мертвеца, а очень похож! Тот же рост, то же телосложение… При том, что ведьмаки – не самый распространенный вид нелюдей в полиции. Бывают ли такие совпадения? Что, близнецы служить пошли?

Но в версию с близнецами поверить не получалось. Поэтому Цезарь без лишних слов направил на полицейского поток белого пламени.

А ведьмак, только что казавшийся ослабевшим и умирающим, с поразительной скоростью сорвался с места, так, что его даже магический огонь не успел задеть. Доля секунды – и вот он уже стоит метрах в десяти от Цезаря, причем стоит уверенно, ухмыляется!

– На чем я прокололся? – только и спросил он.

– Недостаточно далеко отошел от трупа, – равнодушно пояснил Цезарь. – Вас слишком легко сравнить.

– Легко тому, у кого мозги есть. Я надеялся, что у тебя не будет.

– Ты ведь Осирис, не так ли?

Им до сих пор не были известны все возможности великих чудовищ, но многое они знали, и эту свою способность Осирис уже не раз проявлял, оставляя после себя изуродованные тела. Он мог точно скопировать внешность любого живого существа – но лишь убив его. Он забирал у жертвы кожу, а с кожей все умения. Цезарь не был уверен насчет знаний и памяти, однако это было уже не так важно. Люди верят тому, что видят. Осирис хорошо это усвоил.

Теперь колдун пытался понять, что ему делать дальше. Никто не предупреждал его, что здесь будет чудовище, потому что никто об этом не знал. Да и не удивительно: даже сейчас, стоя перед Осирисом, Цезарь не чувствовал его силу. Чудовище намеренно избегало использования сложной магии, чтобы не привлечь к себе внимание. А это на него не похоже: он и ему подобные любят славу, они не скрывают свои убийства, они гордятся этим! Осирис может вести себя так только по одной причине: он устроил ловушку.

Вот почему Дикая охота не улетела, даже когда Цезарь изрядно потрепал их! Они прибыли сюда не просто так, они были приманкой, отвлекающим маневром, они подчинялись тому, кто был намного сильнее их.

– Чего ты хочешь? – мрачно поинтересовался Цезарь. Он был далек от отчаяния, и все же он понимал, что у него вряд ли получится справиться с Осирисом, если тот призовет свою полную силу.

– Что хочу, то уже получил.

– В смысле?

– Я знал, что, если появится такая угроза, сюда мигом прискачет кто-то из Великих Кланов, – пояснил Осирис. – Попался ты. Меня устраивает.

– Зачем я тебе?

– Какая уже разница?

Но Цезарь догадывался об этом и без его ответа. Осирис мало чего добьется в образе полицейского – однако перед ним будут открыты совсем другие пути, если он скопирует внешность кого-то из Великих колдунов! А тем более – Цезаря, входящего в отряд Огненного короля. Если Осирис и дальше сможет так умело прятать свою энергию, в образе Цезаря он сумеет подобраться сразу к Амиару!

И не только к нему… Он подойдет к Эвридике, а она поверит ему! Поверит, как верила бы Цезарю!

– Я этого не допущу, – тихо произнес колдун.

– А, значит, сообразил, что будет дальше! – разочарованно протянул Осирис. – Я же говорил, что мозги – это проблема! Что ты сделаешь? Как остановишь меня? Начнешь драку, надеясь, что те девочки, пришедшие с тобой, тебя спасут? Но их есть кому задержать, я ведь тут не один. А когда они доберутся до тебя, тебя уже не будет, буду только я.

– Не рано ли ты празднуешь победу?

– Кто меня остановит? Ты, что ли? Ты, кажется, из клана Инанис, так?

– Не придуривайся, ты прекрасно знаешь, кто я, – покачал головой Цезарь.

– Допустим, знаю. И тем веселее будет тебя использовать! Ты неплохой маг, но тебя просто не хватит, чтобы остановить меня.

Решения не было. Цезарь боялся сопротивляться, потому что это действительно привлекло бы сюда Эвридику и Диаманту, сделав их первыми жертвами Осириса. Но и справиться самостоятельно с противником такого уровня он даже не надеялся.

Был лишь один выход, и он Цезарю катастрофически не нравился, но… Если уж ему все равно предстояло умереть сегодня, он хотел сделать это по-своему!

– Клан Инанис, насколько я слышал, весьма гордится собой, – продолжил Осирис. – Считает себя непобедимым! Ну и каково это – узнать?

– Узнать что? – холодно осведомился Цезарь. Он уже призывал магию, но осторожно, так, чтобы не выдать себя раньше срока.

– Что вы, оказывается, ошибались, и победить вас не так уж сложно!

– Мы не ошибались. Клан Инанис действительно непобедим.

– Тебя жизнь, я смотрю, ничему не учит! – расхохотался Осирис.

– Быть непобедимым – не значит быть бессмертным. Например, чтобы победить тебя, мне не нужно убивать себя или даже оставаться в живых.

– Что же тогда ты можешь?

– Я могу забрать у тебя то, что тебе нужно.

Пламя вспыхнуло вокруг Цезаря повсюду, не только со всех сторон, оно горело над ним и под ним. Жар получился такой силы, что плавились даже камни, а металл мгновенно раскалялся докрасна.

Обычно огонь не вредил магам Инанис, он был их ласковым зверем, покорным им с рождения. Однако они могли сделать так, чтобы это изменилось, могли исказить его природу. Когда-то это делалось для ритуальных самоубийств на поле боя – считалось, что колдуны Инанис не имеют права сдаваться в плен. Изучая это заклинание, Цезарь считал его пережитком былых времен, он не думал, что оно когда-нибудь ему пригодится.

Да он и теперь не собирался убивать себя, хотя не исключал, что умрет – позже, от рук великого чудовища. Пока же он действительно ставил перед собой только одну цель: лишить Осириса, уже поверившего в свой успех, того, что ему нужно.

Он пришел сюда, чтобы получить кожу мага из клана Инанис. Значит, Цезарь должен был уничтожить эту кожу. А что может быть надежней, чем сжечь ее?

* * *

Дана давно уже не видела его таким разгневанным. Да оно и понятно! Слишком многое обрушилось на него за последние дни.

Обычно он контролировал себя лучше, но всему есть предел. Это был тот редкий случай, когда он позволил себе повысить голос, и Дана не пыталась его сдержать – потому что была согласна с каждым словом.

– Чем вы только думали? – допытывался Амиар. – Сейчас, когда мы и так на грани… Поверить не могу! Если среди нас действительно предатель, мы должны держаться вместе. Мы все знаем, к каким разрушительным последствиям может привести одна крыса. Причем до катастрофы мы докатились из-за человека, которому даже толком не доверяли! Что будет, если на них работает один из нас?

– Когда мы решились на это, мы еще не знали про предателя! – попыталась оправдаться Хиония.

Дана редко видела ее, гордую, смелую, такой подавленной. Но на этот раз у нее были причины склонить голову: ее план действительно привел к печальным последствиям.

– И что? Это повод не говорить мне о том, что вы решили поохотиться на чудовище? – возмутился Амиар.

– Я ничего не сказала тебе, потому что знала, что ты не останешься в стороне.