Султан ещё не произнёс свою речь до конца, а в голове у меня уже крутился хитроумный план. Наследник! Будущий халиф! Заполучишь хозяина земель – власть будет твоя, а уж заставить изменить законы страны… Жена, которая точно знает, чего хочет – легко добьётся от мужа желаемого. Наггини станут свободными, будут иметь право голоса, они смогут владеть собственностью и самостоятельно выбирать себе вторую половину!

– … Должен же тебе в конце концов хоть кто-то приглянутся…

– Да согласна я, согласна… – перебила я родителя, рассматривая пёстрый узор на ковре и думая о своём.

– Что? – не поверил своим ушам убелённый сединами султан. А где же глиняные вазы и подушки, летящие в него? Где женские вопли: «Не хочу женится!». Где слезы градом и обещание уйти в монастырь. Мужской. Или в пустыню к отшельникам извращенцам?

– Согласна?

– На все и сразу, и на жениха, и на отбор, – закончила я. – Могу я уже идти собирать вещи? – Спросила у ошеломлённого лёгкой победой султана Аш Ша`харна.

Я тут внезапно вспомнила про бурдюк с водой и лепёшки в дорогу. Кой-какую одежду я собрала и спрятала в саду, наручи для джинна у меня при себе, оружием я увешана как пальма финиками, а вот про еду я как-то забыла.

– Но смотри! Если не выберешь жениха до конца свадебного отбора: быть тебе замужем за Арш`хан-беем! Он просил твоей руки и я подписал бумаги! – потряс мне в след свитком пергамента батюшка, но угроза у султана получилось не столь страшна, как ему хотелось. Все удовольствие испортило моё полное и безоговорочное согласие и отсутствие интереса.

* * *

Служанки замотали меня в километры газовой ткани, чтобы ни один взгляд, ни один лучик света не попадал на меня. Руки были затянуты в высокие перчатки – прикосновения чужаков запрещались.

Прислужницы, шипя и плюясь про себя ядом дёргали платье за завязки, трясли меня, как куклу, стараясь в отместку за отцовский нагоняй причинить мне мимолётную боль и неприятности. Для меня не важны их мелкие издевательства, и мнимые победы, мои мысли уже унеслись далеко в пустыню к парящим дэвам.

За мной приехал посланник от жениха, который должен был сопроводить меня в столицу, где я и встречусь с нагг-беем, уготованным мне в мужья. Это его, полный подарков караван ублюдов, выехал навстречу моему батюшке-султану и уговорил отца развернуть оглобли в обратную сторону.

Нет, этот Арш`хан-бей слишком быстр и шустер себе во вред. На востоке так дела не делаются.

Надо ли рассказывать, что я тщательно готовилась к отъезду в столицу и встрече с очередным потенциальным мужем. Молясь, чтобы свидание прошло максимально неудачно.

Уж я-то постараюсь, чтобы женишок запомнил меня не с лучшей стороны, самолично разорвал помолвку и, вздрагивая, вспоминал по ночам. И часиков этак в три утра просыпался в холодном поту, потому что я ему приснилась.

Для милого у меня припасены дрессированные змеи, ручные скорпионы и прочие пустынные гады. Ни о каком замужестве после знакомства с этой братией и речи быть не может.

Досрочную встречу с представителем жениха я затеяла, чтобы в один присест разделаться с двумя проблемами и САМОСТОЯТЕЛЬНО отправится в Аш`шар с чистой совестью и честно выполненным долгом по устранению жениха. А в столице уже ничем не рискуя и без препятствий приступить к охмурению сыночка халифа.

Голова разболелась от украшений, чтобы избавиться от боли я вышла в сад. Что-то этот представитель моей будущей жертвы не торопится к встрече со мной…

Не спеша прогуливаясь по саду, я и не думала смотреть под ноги, конечно же споткнулась обо что-то в траве. Собрав себя с земли и рассмотрев то, обо что я запнулась, я засмеялась, спугнув маленьких птичек с ветвей. В траве лежал толстый покрытый чешуёй хвост.

Мне пришло в голову подшутить, подняв ногу, я постаралась наступить на конец, осторожно, чтобы не было больно.

Скорее всего, оконечность тулова принадлежит наставнице. Их набирали из вдов и замужних дам по каким-то причинам решившим жить отдельно от мужей. Мы, затворницы академии невест, дружно не любили своих преподавательниц и дамы отвечали нам тем же. Мне показалось смешным так подшутить над наставницей. Вот неизвестная лежебока удивится, она там прохлаждается, а тут ее за другой конец схватили.

За секунду до того, как моя туфля без задника, наступила на чешуйчатую колбасу, конец резко вильнул. Нога опустилась в траву. Приманка выжидающе лежала. Ещё попытка! Мимо! Хвост дёрнулся и лёг рядом, ожидая и дразня.

– Вот как? Поиграться хочешь? – Спросила я у него, скинула туфлю с загнутым мыском в траву и подкравшись, пощекотала чешуйчатый бок пальцами. Хвост радостно забил по траве.

Весело! Противоположный конец тела прыгал по земле, словно лягушка, не давая себя поймать, но и не убегая далеко. Над головой затрещали ветки и посыпалась листва, кто-то завозился наверху, но я не обращала на это внимания.

В академии невест тоска и скука, занятия с утра до вечера, короткий миг посещения родственниками и опять занятия, скука и тоска.

Я сняла перчатку и протянула руку. Хвост в страхе шарахнулся.

– Не убегай! – зашептала я. – Нам ведь так весело.

Я подползла ближе и медленно потянулась ладонью к добыче. Хвост боязливо отодвинулся и отполз, словно боясь моего прикосновения.

Он лежал возле самых кустов, его кончик нервно подёргивался, жалея, что затеял игру со мной.

Не успела я протянуть руку, как конец юркнул в листву и исчез.

Боясь потерять неожиданного друга, я, встав на четвереньки, смело поползла в густые заросли.

Под разлапистыми ветвями было темно и прохладно, этот уголок вечно цветущего сада находился возле самой крепостной стены окружавший мой маленький привычный с детства мирок.

Добравшись до стены, я выдралась из кустов на небольшую поляну, из-за дерева, раскинувшего свои ветви во все стороны, палящие лучи солнца не попадали сюда.

С ветки свисала моя добыча. Подкравшись я, не смущаясь, схватила хвост и с возгласом:

– Хватит убегать! Давай знакомиться! – резко дёрнула.

Но эффект вышел ошеломляющий, вовсе не такой каким я его себе представляла. Возможно, я слишком сильно потянула, не соизмерив силы.

Наверху заорали, послышался треск ломаемой ветки, я не успела отскочить.

Меня сбило с ног и навалилось что-то горячее и тяжёлое.

* * *

Открыв глаза, мне пришлось во всей красе увидеть ужас содеянного.

С земли поднимался гигантский нагг-наёмник.

Грабитель-вор-насильник-убийца – все это было синонимами одного слова – хашисын. Сыны Хаши – беспризорники, подобранные знаменитым бандитом. Воспитанные и обученные как совершенные убийцы. Я слышала об этом только краем уха, вот довелось увидеть воочию.

Хашисыны – похитители женщин. Это огромная воровская сеть, включающая в себя убийц, шпионов, наёмников, воров и прочих отбросов империи. Вы можете нанять хашисына, и он выполнит любое ваше задание, вопрос только в цене. Именно сынам Хаши принадлежит группировка фрименов воров-людей крадущих женщин не только по всей Агар`шайе, но и в соседних королевствах.

Вот уж не ожидала увидеть здесь наёмника с замотанным тряпкой лицом, традиционным патронташем из ядовитых кинжалов на груди, двумя ятаганами за спиной и ко всему прочему в боевой ипостаси.

С обычным человеком я бы ещё смогла справится, но с перевоплощённым в полузмея наггом – определённо нет. Он меня одними кольцами задавит и выжмет как тюбик с благовониями.

Глаза метались по сторонам ища спасение.

Не хочу в гарем к жирному паше, не хочу быть чьей-то игрушкой или разменной монетой! Не хочу, чтобы отца шантажировали через меня, присылая ему мои отрезанные локоны или кровь во флакончике с записочкой о том, что в следующий раз он получит мой глазик или мизинчик. Я единственная незамужняя дочь султана Аш`Ша`харна, властителя северного султаната. Даже в голову не приходит, что они потребуют у отца за мою жизнь.

Да все что угодно! Курьерский путь для наркотиков, контрабандную тропу через границу, дорогу для перемещения и ввоза рабов на территорию империи. И ведь отец пойдёт на это, лишь бы сохранить мою жизнь и честь. Страшно представить, что халифат сделает с нашей семьёй, если подобные нарушения вскроются.

Мра-ак.

Так, не паниковать Фирюза! Я должна не допустить этого любой ценой. Рука нащупала под складками газа железные наручи. Если хашисын ещё в добавок и маг, то оковы его сдержат.

– Ах… – обрадованно мурлыкнул наёмник. В первые секунды он ощетинился и принял боевую стойку точь-в-точь ту, в какую встают ядовитые кобры. Но увидев мой наряд, расслабился. – Вот ведь не думал, что столь прекрасная добыча попадётся мне так скоро. Правду говорят охотники: на ловца и зверь бежит! Здравствуй, мой маленький трофей, – от этого вкрадчивого голоса леденило душу. – Иди ко мне.

Я как неразумная мышь, знающая что она практически в пасти у кобры и потому безумно и отчаянно сопротивляется. Я рванулась в последний бой.

Рванулась и проиграла. Бросок колец, и я в плену. Вокруг меня возвышаются чешуйчатые стены из живой плоти. А хашисын посмеиваясь приближается. Его наглые, подведённые сурьмой глаза скользили по моей фигуре.

– Ай, какая красавица, не ожидал встретить здесь такую… – лукаво произнёс наёмник, сощурив раскосые глаза. Мне доподлинно было известно: такая боевая раскраска наличествует только у одного сорта магов – пустынных некромантов, повелителей песков и восставших мертвецов.

Пока я, разинув рот глазела на мейк ап, в спину меня толкнуло нечто тёплое и шершавое. Оглянувшись я поняла, что мне конец. Я как глупый ублюд загнала сама себя в западню, – отступать больше некуда.

Наёмник не долго думал, его глаза горели алчностью и бесшабашным весельем бандита. Во взгляде светилась та самая особенная радость присущая всем разбойникам она вспыхивала в них аккурат в тот момент, когда наёмники чётко осознавали: жертва в их власти, они вдоволь могут поиздеваться над ней.

– Подаришь поцелуй – жива останешься, – змеиное кольцо стало медленно сжиматься, а мои пятки поехали по траве. Хашисын вперил в меня свои бесстыжие зенки.

И взгляд этот был настолько неприятный, как у хищника, осматривающего свою добычу, уже пойманную и приготовленную к расчленению. Остаётся только выбрать в какой бок вонзить клыки и оторвать сочный шмат мяса, дабы в полной мере насладиться вкусом и ароматом дичи. Вот какой это был взгляд. И я как загипнотизированная смотрела в эти чёрные глаза, по одной простой причине что это была единственная доступная часть лица.

– Если посмеешь что-нибудь сделать – мой отец оторвёт тебе хвост! – смело пискнула я.

– И кто же отец этого сладкого пустынного медка?

– Сам халиф! – выпалила я, не найдя более влиятельного человека в Агар`шайе. Эффект от неприкрытого вранья получился странный: разбойник несказанно удивился, но смелое заявление задержало его лишь на считанные секунды, хашисын быстро очухался от изумления и зло проговорил:

– Я знаю всех шестерых дочерей халифа. Ты точно не одна из них. Я бы узнал свою сестру.

Последнее заявление наёмника огорошило меня не меньше, чем мои фальшивые признания.

«Боже мой, – подумала я. – Как глубоко запустила свои щупальца коррупция. Халифат Агар`шайи имеет отношение к самой многочисленной банде наёмников. Более того один из членов правящей династии состоит в ней!»

– Я внебрачная дочь… – угрюмо буркнула я, в надежде, что кровосмесительная связь испугает похитителя женщин.

Не тут-то было, моё заявление ничуть не поколебало решимости наглеца, более того ещё больше раззадорило.

Я молчала исподлобья по-боевому глядела на преступника.

Палец наёмника нагло поддел газовую ткань, закрывающую моё лицо и потянула вниз.

– Это не имеет значения, – легко отмахнулся от моих слов наёмник. По-моему, у этих хашисынов ни стыда ни совести. – Я с большим удовольствием попробую сестрёнку на вкус. Мне очень интересно: везде ли ты такая же сладкая? – Развратник предвкушающе облизал губы раздвоенным языком.

«Вот черт! – Мелькнула мысль. – Угораздило меня оказаться наедине с мужчиной, более того в его крепких объятьях, хоть и хвостовых, змеиных, что ещё пошлее. Срам-то какой! Это не по законам халифата! Не этому нас учили наставницы на уроках этикета!»

Даже сквозь ткань, закрывающую лицо, я видела, как разбойник противно выпячивал губы трубочкой для поцелуя.

Я не могла позволить ему сделать это! Во-первых, – это неприлично, целоваться с мужчиной до замужества. Во-вторых… Черт, да мне попросту противно лобызать этого пустынного шакала, каким-то подозрительным образом затесавшегося в сынки самого халифа. Побочный отпрыск, не иначе! Одно дело целовать в колючую щеку отца, обнимать сестёр и подруг, но лизаться вот с этим пыльным шелудивым псом… Нет уж, увольте. К тому же мало ли до чего могут довести поцелуйчики под сенью листвы. Все начинается с невинных лобызашек, а потом так устаёшь от них, что очень хочется полежать на травке отдохнуть. Вот уж дудки, терять девственность мне никак не хотелось.

Каждый нагг-бей мечтает, чтобы его невеста была чиста и прозрачна (наивна) как небо пустыни. Красива как цветок, глупа словно пенёк, и при этом в постели знала всякие хитрости. Ну, вот как такое возможно, скажите на милость?

Стоп. Я задумалась. А ведь потерять невинность – сто процентная гарантия, что более не один женишок к тебе не посватается, даже за мешок денег и караван ублюдов. Но не с первым же попавшемся сыном дикой собаки это делать?! К тому же тогда мне не выйти замуж за старшего сыночка халифа и не изменить законов этой страны. Я про себя цыкнула зубом. Придётся и дальше прикидываться нежным и невинным оазисным цветочком, если я хочу попасть на отбор невест, более того пройти его.

Самая сложная задача, особенно если по натуре ты пустынная колючка.

В тот момент, когда шершавые, натёртые рукоятью ятагана ладони сомкнулись на моей талии, я приготовилась надеть на похитителя женщин магические кандалы. Главное отвлечь хашисына, чтобы он не заметил, как я достаю оковы. Как нас учили завораживать и отвлекать мужчин? Вот сейчас и проверим, хорошая ли из меня ученица или я полная бездарь, как утверждают наставницы.

Я стыдливо посмотрела в сторону, а после резко на разбойника, не забыв при этом призывно помахать ресницами.

Губы похитителя женщин уже были в нескольких сантиметрах от моих, но нагг замешкался. Сработало!

Клинк. Клинк.

Это застегнулись наручи на запястье бандита.

Хашисын замер. Я подняла глаза.

Наши глаза встретились.

– Пустынная гадюка… – только и успел прокомментировать мои действия наёмник. В следующий миг нас обоих ослепила вспышка.

Змеиные кольца конвульсивно сжались, стиснув меня в смертельных объятиях.

Эффект получился катастрофичной. Вспышка пламени и рёв ветра, заглушаемый воплем сгорающего наёмника.

«Боже мой, что я наделала? Убила сына халифа!» – Единственная мысль, которую я успела подумать. В следующую секунду здоровые лапищи схватили меня за талию и рванули в высь.

* * *

Ветер пыльной бури трепал волосы, острые песчинки царапали нежную кожу лица, забивались за пазуху просторной туники, щекотали голое, не привычное к грубому воздействию тело. Острые, жестокие когти пустынного дэва сжимали оголившийся живот. В грязно-серых клубящихся тучах грохотали раскаты грома, сверкали молнии. Крылья мучителя с таким же громоподобным хлопком разрывали воздух на части, унося меня все дальше и дальше от родного дома.

Сквозь пелену мечущегося песка я увидела два горящих во тьме глаза похитителя. Они пронзали яростной, отчаянной ненавистью, впиваясь в самую душу, как будто в произошедшем была виновата я.

Резкий порыв ветра, толчок и я лечу вниз. К смерти.

Когтистая лапа ловит меня в нескольких метрах от земли. Последний удар крыльев и спину холодит песок пустыни.

Сильные руки во тьме обнимают, а обнажённое разгорячённое тело вжимает меня в мягкую землю.

Перед лицом мелькает красная рожа джинна, искажённая яростью, острые змеиные клыки в оскаленном рту. Глаза тоже изменили свой цвет с чёрных бесстыжих на неистово жёлтые, с вертикальными зрачками как у змей.

Лапищи с острыми когтями схватали моё тело, норовя задрать одежду, грубо порвать её или сорвать.

Я отбивалась как могла, царапалась и кусалась, визжала в остроконечное ухо джинна, как бешеная кошка. Схватив горсть песка, даже швырнула ему в глаза, но бывший хашисын увернулся. В отчаянии я вцепилась зубами в ладонь демона. Не помогло, джинн зарычал ещё громче.

– ИЗЫДИ! – завопила я что есть мочи в ответ, и давление внезапно прекратилось.

Вновь поднялся небывалый ветер подхватил меня вместе с песком и понёс прочь.

* * *

Вынырнула из бархана, можно сказать восстала как зомби-мамелюк, сплюнула песчинки, отряхнулась, словно собака, подняв вокруг облако пыли.

Я стояла посреди пустыни в одной тапочке с загнутым носом, вторую голую ступню припекал раскалённый песок. Часть украшений унесло ураганным ветром, причёску испортило окончательно, одежду испачкало и порвало. К счастью, я сама практически не пострадала, всего лишь пара царапин и синяков, самые сильные на запястьях от лапищ хашисына.

Я огляделась.

Барханы, барханы, барханы. Песок, песок, песок. Бескрайнее пространство, цвета шкуры беспородного ублюда. Ни единого клочка зелени или сверкающей ленты воды. Даже скал, в тени, которых можно укрыться от полуденного солнца не наблюдается. И над всем эти висит убийственно яркий диск светила.

А у меня нет ни воды, ни еды, нет даже тряпки, чтобы укрыться от безжалостно испепеляющих лучей. На мне короткий лиф с вышивкой и расписные шелковые шальвары. Тонкая, полупрозрачная ткань, которую можно протащить через кольцо – не в счёт, от неё практически нет никакой тени.

Привыкнув к слепящему солнцу, я разглядела вдали свои разбросанные ураганом вещи и поковыляла к ним.

Сухие лепёшки, присыпанные пылью. Это ничего, они практически вечные, стряхнул с них песок и можно есть дальше, главное зубы не поломать. Чуть левее валялся бурдюк с водой. Эта находка уже радовала. Смена одежды: шальвары, лиф и халат. Все грязное, в пустынной пыли. В песке лежало огниво и медная лампа. Тоже не плохо, пригодятся ночью. Оружие, подаренное мне отцом, чтобы я в случае чего смогла защитить свою честь. То есть попросту убить себя до того, как… ну, вы понимаете.

Помню тот день, когда, обливаясь слезами, отец вручал мне этот маленький женский кинжал. Я тогда ещё поклялась, что скорее перережу горло насильнику, чем позволю кому-нибудь до меня дотронуться и навечно опозорить седины моего батюшки.

Если у отца украли его тщательно оберегаемую драгоценность, – это несмываемый позор на всю жизнь. Нет другого пути для нагга, проворонившего свою драгоценность, кроме как уйти в пески без воды, еды и быстро умереть там.

А вот если осквернитель или похититель попадётся участь его будет намного горше. Обычно тех, кто позарился на сокровище нагг-султана, закапывают в пустыне под обжигающим солнцем. С одним лишь отличием: раз в несколько дней пленника насильно поят и кормят, чтобы он не умер так скоро и помучался подольше. Говорят, когда знаменитый похититель женщин Хаши попался в гареме, такое было!

Болезный полгода мучился только за то, что позарился на младшую наложницу, которой от силы было лет двенадцать. Халиф её даже в глаза не видел. Вот такая оказия вышла с предводителем самой большой преступной группировки империи. Главаря нет уже и в помине, а дело его процветает. И я даже знаю откуда растут ноги. Если побочный сын халифа хашисын, лазает по оазисам и целует чужих дочерей. Не трудно догадаться кто стоит во главе хашисынов. Только зачем это нужно халифату необходимо ещё выяснить.

Из барханов были выужены склянки с притираниями и прочие мелкие вещи, без которых не сможет обойтись ни одна женщина. Я поползала по песку ещё немного, но увы, вторую тапку я так и не нашла.

Собрав все разбросанное обратно в запасные шальвары, я туго скатала их и уже привычно подвесила на пояс, завязав штанины на талии. Многие женщины, даже из состоятельных, носили вещи подобным образом, используя вместо сумки платок или ткань.