В общем для себя я всё решил, осталось дождаться, когда в нашем лагерном пункте будут набирать зека для формирования штрафных батальонов.

Работать мы продолжали в бригаде по валке леса. В общем-то неплохо, а главное хорошая добавка к питанию в виде отловленной дичи, что сказывалось на наших молодых организмах положительно. Ловкач заверил меня, что к зиме договориться, чтобы нас перевели на пилораму или в столярный цех, так сказать в тепло. А в сентябре мы не только охотиться сможем, но и набрать клюквы с брусникой. Болот в этих краях хватает, клюква и брусника именно в таких местах растут. Как не крути, а витамины, что тоже идёт на пользу. О добровольном вступлении в штрафники я не забыл, ждал, когда в нашем лагере начнут набирать желающих. Ловкач что-то такое сболтнул «блатным», потому что меня призвал к себе Пепел. Место авторитета находилось в углу барака, подальше от входа и печь рядом. Зимой самое оно, чтобы спать в тепле. Проход между нарами у вора задёрнут шторой, типа занавески, чтобы посторонние не могли увидеть, чем занимаются там «блатные». Пепел полулёжа читал какую-то книгу, а может просто картинки рассматривал. Тот, который меня пригласил, кивнул на занавеску, и я вошёл в уголок «блатных». Ну прямо, как клуб по интересам, усмехнулся я мысленно. Из рассказов Ловкача, я сделал вывод, что Жерех, в теле которого я нахожусь, трусом не был. Наоборот, его считали дерзким, от чего он порой наживал неприятности на свою голову. Присев напротив Пепла, я молчал. А чего говорить? Меня позвали, вот пусть и начинают разговор сами. Пепел некоторое время молчал, хороший способ подавить человека психологически. Он наверняка думает, что я волнуюсь, гадая зачем меня позвали, но я спокоен, как танк.

– Жерех, что за фуфло²⁴ ты там надумал? – наконец прервав молчание спросил Пепел.

– Поясни, что-то не пойму, о чём речь, – спокойно ответил я, глядя прямо в глаза авторитету.

В голове крутилась мысль, почему Пепел меня об этом спрашивает. Неужели Ловкач что-то сболтнул лишнего? Особенно, когда Антон играет в карты, вполне мог что-нибудь брякнуть своим языком. Надо будет с ним поговорить. Он со мной или с блатным миром. Насильно я его за собой тащить точно не стану. Тем временем, Пепел хмыкнул на мои слова.

– Хочешь на рывок пойти, пока вас этапируют на фронт? Только я думаю, там будет всё куда как жёстче. Только дёрнешься и пристрелят сразу. Тебе осталось сидеть пару лет, когда освободишься я за тебя пару слов скажу правильным людям, будешь дела делать. Зачем тебе служить комиссарам, хочешь, чтобы тебя в ссученные определили? – красноречиво нарисовал Пепел мои перспективы.

Только не понимает авторитет, что моя задача вывести родственника с этой кривой дорожки. Сейчас я ему об этом говорить не стану.

– Я пока ничего не надумал, не вижу, чтобы кто-то набор штрафники объявил. Когда будет тема, тогда и говорить об этом можно, а сейчас пустой базар, – ответил я.

– Не хочешь под меня пойти, пристрою тебя в тёплое местечко? Не заметишь, как твой срок проскочит, а там на свободу к делам серьёзным допуск получишь, – начал вновь агитировать Пепел.

Я задумался о том, что будет делать авторитет, если я откажусь запрыгнуть под его крыло. Мне даже интересно стало, может родственник принимал предложение авторитетов? Что с ним случилось? Пожалуй, об этом я никогда не узнаю, ведь здесь и сейчас я меняю судьбу своего двоюродного деда.

– Я сам по себе. Зачем мне идти под тебя? У тебя и без меня хватает тех, кто по твоему слову стараются, как барбосы, – спокойно произнёс я, продолжая смотреть на Пепла.

– Борзый²⁵ ты, Жерех. Я сказал, ты услышал, а сейчас ступай и подумай, – вроде как с угрозой сказал Пепел и вновь прилёг, взяв в руки книгу.

Я встал и покинул закуток авторитета. Мне не довелось бывать в местах заключения, но не скажу, что я не общался с людьми, которые там побывали. Если сложить два и два, то становится понятным то, что за отказ от предложения Пепла мне постараются создать неприятности, вплоть до летального исхода. И думаю, что такое предупреждение не первое, я ведь появился в теле родственника именно в тот момент, когда он огребал от приспешников Пепла. Надо будет повысить осторожность, как говорится, ходить и оглядываться. Запросто могут сунуть заточку²⁶ в печень и прости прощай Рома Волжин.

Предложение Пепла я так и не принял. Наступил август, мы с Антоном по-прежнему ездили на лесоповал в составе бригады. Там особо работать не приходилось. Ловкач договаривался с конвойными и бригадиром, откупаясь нашими результатами охоты и рыбалки. Вся остальная бригада молчала, боялись мужики блатных. Мы занимались тем, что ловили рыбу в Тавде, ставили петли на птиц и зайцев. Два татарина, которые разбирались в охоте на лесных животных, многому нас научили. Оказалось, что в петлю можно поймать глухаря или тетерева. Подготовка не особо сложная. Расчищаешь в лесу небольшую площадку до песка и гальки. Огораживаешь место заборчиком, высотой до полуметра, оставляя два прохода. Над которыми закрепляется петля из мягкой и гибкой проволоки. Боровая птица садится на такую площадку, чтобы склёвывать мелкие камушки. Для чего так делает боровая дичь мне не объяснили. Дак вот, гуляет себе боровая птица по площадке и может выйти в проход, таким образом головой попадает в петлю, дёргается и попадается. Я здорово удивился, когда сам лично убедился в положительном результате. В один из таких дней, когда мы в обед готовили на костре тушки птиц и рыбы, Ловкач заговорил со мной серьёзным тоном.

– Жерех, зря ты не принял предложение Пепла. Заметил, что сегодня с нами поехали Муха и Комар? Они шестёрки²⁷ Пепла, оба хорошо владеют ножами. Думаю, что тебя замочить²⁸ хотят. Ты один от меня не отходи, вдвоём будет легче отбиться, – с тревогой во взгляде сообщил Антон.

Я задумался. Ну вот и первый звонок. Прирежут и спросить будет не с кого. А если даже следствие выяснит виновных, то им скорей всего просто добавят срок. Надо что-то решать, при чём затягивать не стоит.

– Говоришь хорошо владеют ножом? Антон, надо сделать так, чтобы Муха и Комар увидели, что я пошёл к реке один. Они наверняка увяжутся за мной, чтобы выполнить приказ Пепла. А ты в это время сделай так, будто я сплю у костра. Обязательно это кто-то должен увидеть, из мужиков или бригадир, так сказать, будут свидетели, которые подтвердят то, что мы потом скажем, – сев поближе к приятелю, я пояснил ему то, что он должен сделать.

– Да ты чего, братуха? Я тебя одного не оставлю, вдвоём отобьёмся от них, – начал протестовать Ловкач.

В мыслях я сделал заметку о том, что Ловкач готов рисковать ради своего друга. Надо вытаскивать парня отсюда. Он, конечно, авантюрист и любитель блатной романтики, но не всё для него потеряно. Попадёт на войну, а она такая, в смысле война, на многое влияет, люди там совсем другими становятся. По себе знаю, так как побывал и поучаствовал в боевых действиях.

– Антон, сделай так, как я говорю. Доверься мне, всё сделаю правильно, – почти приказным тоном заявил я.

Возле костра имелся шалаш, в котором мы и устроили имитацию спящего человека. Антон сходил к костру, где сидели Муха и Комар. Тихо им шепнул, что Жерех, то есть я, принесёт рыбы, вроде как донки²⁹ проверять буду. В общем сделали вброс ложной информации. Я двинулся к реке, но спрятавшись за деревом заметил, как за мной пошли Муха и Комар. По лесу я шёл, чтобы меня больше никто не увидел. Не подходя к самой реке, спрятался и стал дожидаться шестёрок Пепла. Для оружия подобрал крепкую палку, не с голыми же руками кидаться на ножи. Справлюсь ли я с двумя шустрыми жуликами? Надеюсь, что справлюсь. В той, другой жизни, я отлично владел боксом и борьбой айкидо. А здесь тело у моего близкого родственника вполне сильное, я бы даже сказал спортивное. Я стоял за толстой сосной, как раз на пути Мухи, Комар шёл чуть в стороне. Видимо они хотели выйти к реке с разных сторон. А может ещё что-то замышляли, у них не спросишь. Когда Муха прошёл рядом со мной, я прыгнул на него со спины, взяв его в захват за шею и прикрыв ему рот. Удушающий приём не шутки, чуть передержал и человек отправится на небеса. Как только Муха затих, я встал и крадучись двинулся в сторону Комара. Использовать эффект неожиданности с Комаром не получилось. В последний момент под моей ногой хрустнула ветка, Комар сразу и мгновенно обернулся, выхватив нож. А нож у него вполне сгодиться для убийства. Но у меня в руках имелась хорошая дубинка, в виде крепкой палки. Комар выставил передо мной руку с ножом, время от времени делая опасные взмахи и выпады.

– Я тебе, падла, кишки достану и на твою палку намотаю, – выкрикивал Комар.

Ростом бандит был невысокого, но очень шустрый, двигался быстро. Я сделал обманное движение, присел и ударил Комара палкой по колену, от чего он взвыл и согнулся, продолжая держать нож в вытянутой руке. Следующим удар я нанёс по кисти бандита, нож выпал, а я кинулся к Комару, сразу взяв его на удушающий приём. Через пару минут бандит затих. Теперь мне предстояло, что-то изобразить, вроде картины, будто бандиты самоубились. Я огляделся. В двух метрах заметил обломанную сосёнку с острым концом, от земли сантиметров тридцать. Не знаю кто обломил эту сухаринню³⁰, но наткнувшись на такую, вполне можно травмироваться. Я подтащил тело Комара ближе, принёс поваленное дерево, небольшое и тоже сухое. Положил так, чтобы подумали, будто Комар запнулся за бревно. Сам же взяв Комара за ворот, насадил его шеей на острый конец обломка, тонкого деревца, что торчал из земли. Видимо я не сразу удавил Комара, скорей всего он был жив, так как из раны пошла кровь. Осмотрев место «несчастного случая», я спрятал нож Комару за пояс, потом постарался уничтожить свои следы. Пора вернуться к Мухе. Повторять те же действия нет смысла, можно вызвать подозрение. Потому я взвалил Муху на плечо и потащил его к реке. Там я видел валуны. Сделаем вид, что Муха поскользнулся и ударился затылком о камень. Через двадцать минут я закончил с подготовкой «несчастных случаев». Проверять донки не стал, ведь по легенде я сейчас сплю в шалаше. К костру вернулся осторожно и забрался в шалаш. Как выяснилось позже, о том, что я сплю знали не только работающие зэка, но и один из конвойных. Вечером, когда нас стали собирать, чтобы вернуть в лагерь, естественно хватились двух недостающих зэков. Поднялся шум. Причина понятна, сидельцы вполне могли совершить побег. Нас повезли в лагерь, а часть конвоя отправилась на поиски Комара и Мухи. Нашли их быстро, но трогать не стали. Вызвали из лагеря начальство, скорей всего будут проводить следственные действия. А может не будут, спишут и все дела. Я ещё толком не разобрался, как здесь относятся к смерти заключённых. На допрос нас вызывали всех, каждый твердил, что никуда не отлучались. А несколько сидельцев заявили, что они слышали будто умершие собирались к реке. Из окружения Пепла на меня посматривали со злобой, но никаких обвинений не предъявляли. Ловкач, когда узнал об убитых жуликах, пытался вывести меня на откровенный разговор.

– Жерех, расскажешь, как ты это сделал? – спросил Антон, заведя меня в уединённое место в лагере.

– Когда-нибудь обязательно расскажу, а сейчас ты просто забудь об этом. Дело не в том, что я тебе не доверяю, напротив я тебя считаю своим другом. Однако болтать об этом случае не станем, во избежание проблем, мало ли кто может подслушать наш разговор, – ответил я.

Ловкач настаивать не стал. Я же старался вообще ни во что не ввязываться. От лагерных политзаключённых постоянно шли разговоры, что уже в этом месяце будет набор в штрафные подразделения, а упускать такой шанс я не собирался.

Интерлюдия. ТЛП – Ивкино. Таборы.

Начальник лагерного пункта «Ивкино» майор госбезопасности НКВД СССР³¹ Яков Соломонович Зельцман только что приехал из Свердловска, куда был вызван, в управление ГУЛАГ³² по Свердловской области, к руководству. Там ему сообщили, что его лагерный пункт будет расширяться, так как количество заключённых будет увеличено до тысячи человек. Кроме этого, часть снабжения придётся взять на себя. Есть рыба в реке, а в лесу хватает диких животных, вот и обязаны позаботиться о питании личного состава. Такая постанова совсем не понравилась Зельцману, но с начальством не поспоришь, вредно для карьеры и здоровья. Тем более, что у майора госбезопасности налажены кое-какие дела на местном уровне, что позволяет ему пополнять свой личный карман, в плане денежных знаков. А ещё сообщили, что в течении недели к нему прибудет отряд для транспортировки некоторых заключённых, которые попадут во вновь формирующиеся штрафные батальоны. Задача Зельцмана подготовить списки желающих вступить в ряды штрафников. Прежде всего Яков Соломонович вызвал к себе на разговор воровского авторитета Матвея Широкова, в криминальной среде по кличке «Пепел». Как только в кабинет начальника лагеря ввели Широкова, Зельцман махнул рукой конвою, чтобы его оставили с криминальным авторитетом наедине.

– Широков, у на с тобой договорённость, которую мы соблюдаем. Ты держись в узде своих блатных, а я вам «кровь не сворачиваю»³³. Что касается ваших Мухи и Комара, то я оформляю несчастный случай, мне здесь комиссии и следователи не нужны. С этим понятно, может вопросы имеются? – майор посмотрел на заключённого, прищурив глаза.

Пепел покачал положительно головой, дескать он согласен.

– Далее, поставишь своего резчика по дереву на срочный заказ, мне нужны шахматы, десять комплектов, до конца месяца. Внутреннюю часть бархатом заклеите, материал подвезу на днях. Начиная с завтрашнего дня готовите комплект бруса, будем бараки строить. Семь бараков, ждём пополнения до зимы. Понятно, что вопрос не к тебе, а к бригадирам, но ты проследишь, чтобы трудились быстро и с огоньком, иначе я всех блатных на стройку выгоню и охрану поставлю, чтобы трудились в поте лица. Тебе это надо? Вижу, что нет. На этом всё, ступай, – закончил свой монолог майор госбезопасности.

Пепел молчал, не вступая в разговор. Оба хорошо понимали на чьей стороне сила. Если начальник захочет, может здорово жизнь заключённым усложнить. Потому ранее достигнутые договорённости следует соблюдать обоюдно. Как только Матвея Широкова увели, Зельцман поставил чайник на плиту, собираясь заварить себе чая. Когда чайник вскипел, и начальник лагеря заваривал себе крепкого чая, в кабинет зашёл оперуполномоченный ОРО³⁴ старший лейтенант госбезопасности Константин Миронович Легаев.

– Заходи, Костя, если чай будешь, сам себя обслужи, – предложил начальник лагеря своему оперу.

Старший лейтенант достал из шкафа кружку, налил заваренный чай и добавил сахара.

– Твой задача, Константин, просмотреть все дела нашего спецконтингента. Сегодня на вечерней поверке сделаем объявление о наборе в штрафные роты и штрафные батальоны. Все желающие будут писать заявление. Ты отсортируешь всех блатных с «тяжёлыми» статьями, у политических оставляешь всех, кто связан с контрреволюционными делами. В общем сам разберёшься. К приезду комиссии всё должно быть готово, у тебя неделя не больше, – Яков Соломонович поморщился от горячего чая.

– Яков Соломонович, может сразу избавимся частично от блатных? – воспользовавшись паузой предложил оперуполномоченный лагеря.

– Частично, отбери всех склонных к бунту или через чур резвых. Нехай едут воевать, к нам скоро этого «добра» достаточно подвезут. Если кто-то из таких не изъявит желание воевать, нажми, как следует нажми. Если полсотни наберём, уже будет достаточно, главное выполнить распоряжение начальства, чтобы это самое начальство не приехало с проверками к нам. Нам ещё бараки для спецконтингента строить и казармы для личного состава охраны, думаю до двух рот нам увеличат охрану, – задумчиво произнёс Зельцман.