Металл поблескивал в руке противника. Сергей понял, отчего Кастету на зоне дали такую кликуху, только это знание мало что меняло. Для Воронина теперь не существовало выбора. Он поднял кулаки, закрывая лицо. Напрягся, готовясь отразить удар.

Первый выпад Кастета прошел довольно удачно для Сергея – он успел отклониться чуть в сторону и назад, правая рука зэка, упакованная в металл, просвистела у виска, только чиркнув по коже. Однако Кастет тут же мощно атаковал с левой и попал в цель. Сергей просто не предполагал, что противник будет использовать вторую руку – купился на вентиль, сосредоточил внимание на нем.

Все поплыло перед глазами, вспыхнули белые звездочки, и Воронин, не дожидаясь, пока Кастет добьет, рванулся вперед, повис на зэке всей массой, заваливая противника на пол. Два тела переплелись в клубок, и теперь Сергей, который плохо видел, что происходит вокруг, старался удерживать правую руку врага, дабы удар в висок или в челюсть не вырубил начисто.

– Прекратить! Прекратить!!! Встать!!! – дико гаркнул кто-то над ухом, в первую секунду Воронин не понял, кто это был.

Голос не Клеща, факт. Незнакомый. Оба «борца» нехотя ослабили захваты, медленно стали подниматься на ноги. А потом, разобравшись, вскочили по стойке «смирно», только Кастет замер ровно, а у Воронина стойка получилась более аморфная. Оказалось, что перед ними дежурный по базе в чине капитана.

– Охренели, мать вашу?! – взревел тот. – Вас не предупреждали, что нарушения дисциплины караются смертной казнью?! Рядовые, представиться!!!

– Рядовой Кастет! – испуганно выкрикнул зэк.

– Рядовой Белоснежка! – стараясь говорить четко, добавил Воронин.

Челюсть после пропущенного удара двигалась плохо.

– Сержант Клещ!!! – офицер повернулся к командиру «Метлы-117», возникшему в дверях санузла. – Рядовые Кастет и Белоснежка были поставлены в известность о способах наказания на базе?!

– Так точно, сэр! – Клещ и не подумал как-то вилять, он был безжалостен.

Внутри что-то заныло. Неужто подписал им смертный приговор? Вот так, на ровном месте? Вот сейчас все оборвется?! Черт! Так глупо?!

– Сержант Клещ! Первое нарушение в вашей команде! По этой причине наказание будет смягчено! Повторяю для тех, кто не врубился! Только по этой причине наказание смягчено! В следующий раз – смертная казнь, без вариантов!

Воронин незаметно для офицера перевел дух. С плеч свалилась гора. Даже звездочки из глаз вдруг пропали, а мир вокруг стал казаться светлым и прекрасным.

– Сержант Клещ! Отбой для вашей команды отменяется! Всем – построение на плацу в обычной форме одежды! Даю одну минуту!

– Зонд-команда, одеться! Построение на плацу! – проревел Клещ, в то время как дежурный по базе, посмотрев на часы и заложив руки за спину, неспешно направился к выходу из казармы.

Толпа в семнадцать мужиков ломанулась по своим клетушкам, за одеждой. Майки и штаны натягивали в жуткой спешке, понимая, что капитан ждать не станет. Сказал, через минуту, значит, будьте любезны, расшибитесь в лепешку, но чтоб через минуту все находились в строю…

– Смирно! – приказал Клещ и сделал шаг вперед, собираясь доложить о построении.

– Вольно! – перебил дежурный по гарнизону. – Сержант Клещ! Рядовым Кастету и Белоснежке назначено наказание в виде десяти ударов на электростимуляторе! К месту экзекуции – бегом! Марш!

…Сергея растянули на вертикальной стальной раме, прикрепив руки и ноги по углам, где сходились продольные и поперечные стойки. Он не знал, что такое электростимулятор, но догадывался, что будет очень неприятно. Рядом, на соседней раме, тяжело дышал перепуганный Кастет. Его тоже заставили снять майку, и только после этого занялись фиксацией конечностей.

«Кажется, что-то со спины…» – подумал Сергей, чуть повернув голову и краем глаза уловив движение. Какие-то длинные «хоботы» на колесиках поставили в двух метрах позади проштрафившихся бойцов. Противной холодной гадостью натерли лопатки, позвоночник.

– Смотреть прямо! На меня! – приказал солдат из взвода внутренней охраны. И тут же что-то прижал к губам Воронина. – Возьми этот загубник, идиот! Зубами сожми!!! Легче будет!

А потом по спине хлестануло так, что Сергей не только забыл собственное имя, но и разучился думать. Он не видел, как при этом пару шагов назад сделали другие бойцы «Метлы-117». Каждый из них испытал шок, увидев, что из длинных «хоботов» вылетели ветвистые синие язычки, при «ласковом» прикосновении которых оба наказуемых выгнулись и замычали от боли.

После второго «выстрела» Сергей настолько ошалел, что забыл про альтернативный вариант – смертную казнь, – попытался высвободить руки из захватов. У него начисто отшибло мозги, иначе б не дергался так, силясь порвать металл. Третий электроразряд выбил из глаз слезы, они потекли сами по себе, против воли. Вместе с соплями и слюной.

…Кастет сломался и потерял человеческий облик где-то на четвертом или пятом ударе электрохлыста. Он выронил загубник и повис в захватах бесформенной кучей мяса, которую полосовали разрядами. Умолял простить. Рыдал. После очередного удара он уже ни о чем не просил, только по-звериному выл, низко наклонив голову.

Сергей и сам готов был выплюнуть чертову заглушку, завыть по-волчьи. Как выдержал последние удары, уже не помнил. Все прошло в каком-то забытьи.

– Зарубите на носу! Правительство ГалаСоюза тратит время и деньги не для того, чтоб вы калечили друг друга! – Голос капитана мешал отключиться полностью, а очень хотелось. Воронин не стоял в строю, висел, поддерживаемый Пастухом и Ботаником. – Каждый боец зонд-команды – штучный продукт и стоит дорого! Запомните! Если еще раз повторится что-то подобное, электростимулятором вы не отделаетесь! Виновных накажем показательно и жестоко, чтоб всем остальным неповадно было!!!

«Да пошел ты…» – хотел сказать ничего не соображавший Воронин, только губы не слушались. И голова не слушалась – глупо болталась в воздухе взад-вперед, вверх-вниз. Это утомляло.

Сергей отключился, а когда пришел в себя, оказалось, что его несут четверо товарищей. Потом опустили на койку, как-то очень бережно. Потом долго лежал неподвижно, радуясь, что все осталось позади. Он выжил и, наверное, вскоре сможет встать…

А затем вдруг очнулся от забытья. Оказалось, на койке сидел Боксер, который теребил его за ногу.

– Ты молодец, – сказал Боксер, убедившись, что Сергей очнулся и слышит его. – Хорошо держался. Говорят, стимулятор – жутко неприятная штука. Не знаю, каково вам пришлось, но со стороны это выглядело рвотно. Ты – мужик, хорошо держался, не заорал. Наши зауважали. А Кастет… Понтов много, но поплыл быстро, боль не вынес. Сломался, короче.

Сергей не отозвался.

– Ты, это… не переживай, Белоснежка! Мы тут все обсудили: не надо нам в команде лагерной дури. Служить будем вместе, может, придется спину друг другу прикрывать. Нам сильные люди нужны. Короче, завязали мы с играми Кастета! Встанешь, все по-другому будет. А пока лежи, отдыхай, ни о чем не думай. Все нормально!

«Ну и давно пора!» – хотел ответить Сергей, да сил не оставалось вовсе. Он просто провалился в черный омут, в котором не было снов.

Размышляя над тем, как тщательно проработана каждая мелочь в снаряжении бойца зонд-команды, Сергей приходил к выводу, что это все – не гениальное предвидение инженеров-конструкторов, а накопленный зонд-командами опыт. Горький опыт…

Взять хотя бы бронекожу. К концу первого месяца обучения бойцов «Метлы-117» уже отправляли на тренинги в полном снаряжении, и Воронин отлично знал возможности бронированной «скорлупы» – маленького защитного домика, внутри которого обитала «сущность пятого уровня» – человек.

Бронекожа. Подбирается индивидуально каждому бойцу зонд-команды. Состоит из нескольких слоев сталесиликона, армированного сверхпрочными волокнами-нитями полимерного материала, чрезвычайно устойчивого к растяжениям. Разорвать оболочку очень сложно, Клещ показывал на полигоне: два бронетранспортера тащили ткань из таких волокон в разные стороны, нити вытягивались, упруго вибрировали, не желая уступать табунам лошадей, скрытым под капотами БТРов десанта.

Кроме того, внутренний слой костюма состоял из металлических чешуек, точно таких же, как в сапогах, с которыми бронекожа сращивалась в единое целое. Голову защищал прочный шлем из керамостали, с прозрачной лицевой пластиной. При опущенном «забрале» можно было дышать только через внутреннюю систему регенерации кислорода, в таком режиме боец зонд-команды оказывался полностью изолированным от внешней агрессивной среды. На стекло шлема лазером проецировалась карта местности, на которой, благодаря активной работе пси-сканера, размечались цели.

Существа пятого уровня имели на карте зеленую окраску, а все прочие, первого-четвертого уровней – от желтой до рубиновой, в зависимости от степени опасности.

Сама бронекожа умела мимикрировать под цвет местности, хотя Клещ честно предупредил всех, что на такую защиту особо полагаться не следует. Агрессивные живые существа на чужих планетах используют для поиска жертв не только глаза, но и слух, обоняние. И еще черт знает что, нематериальное, благодаря чему звери ухитряются засечь человека – с включенным режимом «хамелеон», неподвижного, дышащего через регенератор, то есть не распространяющего во внешнюю среду запах добычи. «Хищник вас учует, не сомневайтесь…» – говорил Клещ.

Особое впечатление на Воронина произвело то, что бронекожа умела резко менять окраску на ярко-оранжевую, причем делала это самостоятельно, подчиняясь команде микрочипа – экспресс-анализатора, который контролировал и целостность оболочки, и состояние человека, находящегося внутри. Стоило только «сущности пятого уровня» получить ранение, окрас бронекожи мгновенно менялся – с тем, чтобы пострадавшего можно было сразу заметить с воздуха: хоть на ледовом поле, хоть в песчаной пустыне, хоть в буйно-зеленых джунглях.

Кто-то возрадовался: мол, как здорово все продумано, даже если получишь травму и потеряешь сознание, техника сделает все возможное, чтобы тебя легче было найти и эвакуировать из опасной зоны.

На это Клещ только иронически усмехнулся, а потом, чуть поколебавшись, добавил, что зонд-команды действуют на планетах изолированно от средств технической поддержки, в том числе вертолетов и ракетных катеров, а потому надеяться на помощь с воздуха не стоит. Лучше рассчитывать на себя и на членов своей «Метлы», а многие опытные бойцы выключают «апельсиновую» функцию оболочки.

Сергей внимательно слушал, мелочи имели огромное значение. Из них выстраивалась общая картина, помогавшая более точно понять, в какое дерьмо он влип.

«Пси-сканер – разговорное название, – пояснял военный медик на другом тренинге. – На самом деле, это сканер пси-полей, тепловых и электромагнитных. Он реагирует на мозговое излучение, на мыслительную активность, на движение тепловых и электромагнитных пятен, а на базе полученной информации распознает цели. При этом делит их на пять уровней сущностей. Высший уровень – это человек или существа, аналогичные ему… Однако таковых люди в космосе пока не встретили. Сколько планет освоили, но «братьев по разуму» не обнаружили. Мы по-прежнему одиноки во вселенной, но это, пожалуй, и к лучшему…»