В пятницу вечером Василиса встретилась с Борисом в маленьком кафе в центре Москвы. Они разместились за маленьким круглым столиком у окна. Борис был одет скромно, но аккуратно: светлая рубашка с коротким рукавом и джинсы.

Василиса положила на столик букет ромашек, подаренных Борисом, рядом с двумя бокалами белого вина.

– Почему ромашки? – спросила Василиса.

– Это очень по-русски. Они похожи на тебя.

– Чем?

– Есть в них какая-то светлая энергетика.

– И это всё? Я думала, что ты скажешь, что они такие же красивые, как и я.

Борис усмехнулся.

– Зачем говорить об очевидных вещах.

– Я закурю. – Василиса достала из пачки тонкую сигарету. – Ты не куришь?

– Нет.

– Почему?

– Жалко себя любимого.

– Как же современные мужчины любят себя.

– Это ерунда. Посмотри вокруг.

В кафе сидело много мужчин с одутловатыми от алкоголя лицами, болезненным видом и большими животами.

– Я не это имела в виду. Я подразумевала любовь к себе в широком смысле. Чтобы любить себя не достаточно заботиться о своём теле.

– Это очень по-русски пренебрегать своим здоровьем во имя непонятно чего. Тело и дух связаны. Если дух не здоров, тело также приходит в негодное состояние.

– Ого, да ты философ.

– Возможно. Что в этом плохого? Умным быть совсем неплохо, если правильно пользоваться своим умом. Тогда не будет горя от ума.

– Я раньше не замечала в тебе таких склонностей к философии.

– Раньше ты меня вообще мало замечала.

– Ты был таким скромным.

– Вовсе нет. Скорее я никогда не был тусовщиком и заводилой в компаниях. Это вовсе не говорит о скромности. В сущности своей я большой наглец.

– Ого. В чём это выражается?

– Ты хочешь это узнать?

– Ну. – Василиса затушила окурок в пепельнице и взяла паузу. – Если да, то что?

– Тогда потребуется некоторое время, чтобы тебе познать всю мою наглость. Впрочем, я не против ускорить процесс такого рода познания.

– В таких случаях о женщинах судят, как о шлюхах. Не так ли?

– Кто судит?

– Мужчины.

– Откуда женщины могут знать, что мужчины думают о женщинах. Все мужчины разные.

– Ты был женат?

– Был.

– Дети?

– Детей нет. Вроде бы. Шутка.

– Шутник. Почему развёлся?

– Не люблю эту тему.

– Ты изменил ей?

– Нет. Просто не сошлись характерами.

– Какая банальность.

– Вся наша жизнь сплошная банальность.

– Ещё никогда не встречалась с мужчинами философами.

– А какие у тебя были мужчины?

– Ну. Мужчины.

– Настоящие?

– Да. Наверно.

– Понятно.

– Что понятно? То есть ты себя не относишь к категории настоящих мужчин?

– Нет.

– Какой ужас.

– Я отношу себя к мужчинам-интеллектуалам, прости за честность.

Ещё несколько вечеров они гуляли по Москве, однажды сходили в театр.

Борис пригласил Василису к себе в гости. У него была уютная однокомнатная квартира: в комнате небольшая стенка, столик, на стенах картины и фотографии. На одной из фотографий Борис почти в полный рост улыбался, закинув за спину пиджак или куртку. Что это проявление нарциссизма или большого самолюбия? Василиса долго смотрела на эту фотографию. Эта фотография размерами превосходила другие фотографии, висевшие на стенах. Борис принёс в комнату шампанское и бокалы. Зазвонил его мобильный.

– Прости, я быстро.

Борис вышел в коридор.

– Да. Привет. Всё нормально. Не могу. Занят. Много дел.

Василиса поняла, что звонит женщина.

– Я всё прекрасно понимаю. Я тебе потом перезвоню. Пока.

Борис нажал отбой.

– Кто это? – Василиса нахмурилась.

– Ты ревнуешь? Мне это очень приятно. Извини, мне надо было просто отключить телефон. Старая знакомая, между нами давно уже всё кончено. Пожалуйста, не сердись.

Борис подошёл к Василисе, обнял её и поцеловал.

Они стали любовниками. Иногда Василиса оставалась на ночь у Бориса.

Борис любил застилать постель хорошим шёлковым бельём нежных цветов. Василиса заметила, что у него был оригинальный вкус. В его квартире на стенах висело много фотографий в рамках вместо картин. Фотографии были с самыми разными сюжетами: от кота с задумчивым видом, смотрящим куда-то вдаль, до какого-то южного портового города залитого лучами утреннего солнца.

Василиса почувствовала, что очень сильно привязалась к Борису. Она не могла себе признаться в том, что была сильно влюблена в него или просто любила. Почему? Она не понимала и не хотела думать об этом.

В комнате было темно. За окном шумели машины и время от времени раздавались бойкие голоса ночных гуляк.

Борис лежал на спине. Он прижимал к себе Василису, гладил, перебирал её волнистые русые волосы.

– Борь, а ты переводил любовные романы? – спросила Василиса.

Борис был переводчиком.

– Нет. Сейчас основной спрос только на детективы.

– С бразильского всё?

– Нет такого языка. С португальского, иногда с итальянского.

– Когда ты успел итальянский выучить?

– В Бразилии, когда там работал. Было очень одиноко и совершенно нечем заняться.

– А как же бразильские женщины?

– О.

– Что о?

– Это особая тема.

– Я не поняла. Что секреты?

– Да нет. Это я так, себе цену набиваю. Ничего ни с кем не было.

– Это ты так говоришь, чтобы меня не расстраивать.

– Разве это плохо?

– Нет бы, соврал дальше. Какой же ты вредный.

Прошло несколько недель.

Борис сидел за компьютером, переводил книгу. Василиса листала его фотоальбомы. В который раз ей попались на глаза фотографии незнакомых ей женщин. Пять фотографий трёх женщин. Она делала долгую паузу на рассматривание каждой такой фотографии. Одна девушка была на фоне тропической природы, видимо снимок был сделан в Бразилии. Белая. Русская, а может быть бразильянка из португальских переселенцев.

Борис то суетно непрерывно долбил по клавишам, то погружался на какое-то время в толстый словарь. Василиса заметила, что Борис был чем-то недоволен.

– Борь.

– Да.

– Что-то не так?

Борис захлопнул резко словарь и бросил на стол.

– Я занимаюсь ерундой. Это я понял не только сейчас. Но почему-то не могу бросить это занятие. Почему? Естественно в первую очередь из-за заработка. Я должен что-то есть. Нужно искать другую работу. Сколько можно переводить глупые детективы. Я понял только одно, все детективы глупы и примитивны, что в России, что в Бразилии, что в какой-нибудь Буркина Фасо. Другое дело триллеры. Жаль мне не попадались давно в руки хорошие триллеры.

Борис присел на пол рядом с Василисой. Она сидела на полу на ковре и держала в руке фотоальбом.

– Ты так любишь смотреть фотоальбомы.

Борис поцеловал Василису в щёку и крепко обнял.

– Ты часто работаешь по вечерам и мне нужно чем-то занять себя.

– Прости, я не должен тебя оставлять наедине с самой с собой в моём присутствии.

Борис поцеловал ещё раз Василису.

– Я заметила в этом альбоме кое-какие фотографии… Фото женщин.

– Извини, я должен был давно их убрать куда-нибудь.

– Убрать?

– Если хочешь, я выкину их.

– Сделай милость.

– Когда?

– Завтра же.

Василиса надула губы.

– Хорошо. Немедленно, но… Сначала я с тобой кое-что сделаю…

Борис предлагал Василисе переехать к нему вместе с Настей. Василиса отказывалась.

– Я не могу. Не могу бросить бабу Лизу. Разве нам так плохо?

– Нет. Неплохо.

Прошло несколько месяцев. У Василисы намечался отпуск.

– Борь, может быть слетаем в Турцию? – Василиса курила на кухне Бориса.

Борис вырвал у неё сигарету и выкинул в форточку.

– Брось эту привычку.

– Можешь сделать путёвки для нас в своей фирме?

Борис недавно устроился на работу в турагентство.

– Путёвки то я сделаю, но сам наверно не смогу полететь. Я же не так давно устроился на работу.

– Ты обидишься, если я полечу без тебя?

– Нет. Ты давно не отдыхала и заслужила нормальный отдых.

Василиса улетела в Турцию одна. В Турции за ней пытался ухаживать один чиновник в возрасте близком к пятидесяти годам. Чиновник обещал Василисе подарить дачу и дорогую машину. Василиса сказала на это:

– У меня всё есть?

– И мужчина?

– И мужчина.

После этого чиновник сбавил обороты в своих ухаживаниях за Василисой, а вскоре она улетела в Москву. Отдых её показался скучным.

Василиса вечером приехала к Борису. Ей казалось, что он спокойно отнёсся к тому, что она отдыхала без него. Во всяком случае Борис не проявлял никаких эмоций. Он сидел за компьютером.

– Опять что-то переводишь? – Василиса подошла сзади к Борису и обняла его.

– Нет. Пробую сделать что-то своё.

– Ого.

– Так ничего серьёзного. Баловство. Всё, идём пить чай и спать.

На кухне Борис поставил чайник.

– Ты мне совсем не рассказывала про свой отдых.

– Странно, что ты только сейчас заинтересовался этим, когда прошла уже неделя после моего возвращения.

– Извини.

– Что уж. Нормально.

– Значит понравилось?

– Нормально.

Василиса странно посмотрела на Бориса.

– Что-то не договариваешь?

Василиса усмехнулась.

– Так кое-что вспомнила. За мной пытался ухлёстывать один чиновник в годах.

– Жулик.

– Почему жулик? Не все же чиновники воры.

– И как же он ухаживал за тобой?

– Предлагал дачу и дорогую машину подарить.

– Точно вор.

– Я ему дала понять, что он мне неинтересен.

– Правильно. Я тебе верю. Он наверно похож на твоего Фрикаделькина.

– Тефтелина, – поправила Василиса.

– Не важно.

– Внешне не похож. Зачем ты вспоминаешь о том, что было у меня до тебя; я же не спрашиваю тебя о твоих бабах.

– И правильно делаешь.

Василиса успокоилась.

Спустя неделю она вновь стала недовольна отношениями с Борисом. Ей казалось, что Борис не делает достаточных усилий для того, чтобы они стали наконец-то мужем и женой. Борис говорил как-то, что хочет на ней жениться, но это было только разговором.

Василиса приехала на метро. Ей пришлось простоять в жуткой давке больше пятнадцати минут.

Борис читал газету.

– Ужин я не готовил, – сказал Борис после дежурного поцелуя.

«Мне нужно что-то сготовить, – подумала Василиса. – Ну, уж нет. Не сейчас. Сначала надо расставить все точки над ё».

Василиса прошлась по комнате. Остановилась у окна, посмотрела с минуту в окно, потом подошла к Борису. Тот опустил газету.

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Что?

– Тебе не понять этого. Я наверно не смогу объяснить.

– Не хочешь готовить, я сам приготовлю что-нибудь минут через десять.

– Тебе обязательно было нужно меня унизить.

– Чем?