ГЛАВА 7,

в которой Сидоров совершит Приятную прогулку с Ваней, Станет подумывать о романтическом продолжении, а все норвежцы продолжат Размышлять о смысле жизни

Обед закончился, и Ваня предложила прогулку на ближайшую гору.

Вернувшись в свою комнату, профессор переоделся в спортивный костюм, лежавший на кровати. На нем ярко выделялся лейбл VIKING-LOVE.

Ольге Сидоров послал короткую SMS-ку:

Сижу в пушистых технологиях, все замечательно, целую.

Твой викинг в 33-ем поколении Паал Нильсен-Сидоров, почетный профессор и видный бизнес консультант мирового уровня.

Немедленно он получил ответ:

Пей поменьше! Как дела с босоножками?

У Кролика пропал аппетит.

Ох, уж эти женщины! Ни грамма фантазии.

Тропинка вилась по склону живописной горы. Они шли не спеша, глубоко вдыхая наполненный влагой и пряными запахами воздух.

Ваня рассказывала, что каждый норвежец любит в одиночестве ходить по горам и размышлять о смысле жизни. Придя к какому-либо выводу, норвежец возвращается домой и ждет, когда его снова посетят сомнения. Сразу же, лучше зимой, он надевает лыжи и отправляется снова размышлять. И так – до последнего дня, когда ему абсолютно все становится предельно ясно на этом свете и он отправляется размышлять в Лучший мир.

Профессор Сидоров выразил одобрение столь ясной жизненной философии.

Норвежцам, конечно, повезло – рядом всегда есть горы, а потом их так мало (норвежцев, а не гор, плотность очень небольшая!), что гулять в одиночестве совсем нетрудно, в то время как, скажем, в Петербурге очень-то не погуляешь – те же 5 миллионов живут и гуляют все в одном городе.

Ваня согласилась, действительно, не очень-то погуляешь.

На самом деле, бывший младший аналитик размышлял, стоит ли приударить за очаровательной Ваней и пытался разглядеть в ее глазах ответ. Однако Ваня, по-видимому, предоставила инициативу ему.

Предвидя возможные дипломатические осложнения между двумя странами, Сидоров решил повременить, чтобы лучше изучить обстановку. Не последнюю роль сыграла ожидаемая реакция Ольги после того, как таблоиды всего мира сообщат об этом скандале.

Прогулка окончена, и они вернулись в резиденцию.

Оставшись один, Сидоров улегся на диван и погрузился в размышление, что все-таки хотят норвежцы. Еще раз изучил родословное древо.

К сожалению, король Улаф V и Сидоров находились на разных ветвях. Впрочем, надо показать папку всем, кто недостаточно к нему почтителен. С другой стороны, это явно вызовет нездоровый интерес, и даже подозрения со стороны известных компетентных органов.

Но, упустив возможность получить лавры и премию за картину Мунка, бывший младший аналитик подумал, а не продаться ли норвежской разведке? Конечно, за приличные деньги…

– Утро вечера мудренее, – и он уснул глубоким сном.

В эту ночь Сидорову снилось, как король Улаф V вместе со своей любимой собакой рекомендовали ему подумать о тесном сотрудничестве с норвежскими спецслужбами.

5 миллионов норвежцев (и все на лыжах!), перебивая друг друга, пытались рассказать о смысле жизни викинга в 33-м поколении.

Теща Агриппина Петровна решительно осудила намерения зятя:

– Я так и знала! – и сразу же села писать донос, куда надо.

А Кролик предложил сотрудничество с другой могущественной разведкой в Зимбабве и посоветовал меньше болтать.

ГЛАВА 8,

в которой Сидоров отправится в далекое прошлое, прослушает «Сшей ты мне, матушка, красный сарафан». узнает, куда ушел викинг Паал Нильсен, и потеряет бдительность в обмене SMS – ками

Утром профессора ждал сюрприз.

Свежая, как майское утро, Ваня радостно сообщила:

– Мы отправимся в небольшое романтическое путешествие.

Сидоров признался:

– Если вместе, хоть на край света.

– На край света еще рано, – улыбнулась Ваня и пригласила в голубой джип, где уже ждал голубоглазый водитель. Сидоров подумал, что как-то перестал разрабатывать тему ангелов, но они довольно быстро приехали на площадку, где стоял готовый к полету вертолет.

Профессор помог Ване подняться по небольшой лесенке и молодцевато, едва не оступившись на входе, впрыгнул сам.

Ваня сделала вид, что этого не заметила.

Вертолет взлетел и двинулся через горы на запад, миновал на бреющем полете город, где деловито сновали машины, вспыхивала и гасла реклама, толпа, как нечто единое перетекала по переходу, мигали сигналы светофоров.

Вот уже и новый микрорайон.

Пробежала змея поезда, весело поблескивая солнечными окнами.

На пригорке кладбище, пустынное в этот ранний час. Лишь одна печальная процессия приближается к воротам.

Сидоров с интересом следил за проносящимися пейзажами.

Вертолет набрал высоту и летел над заснеженным хребтом, над длинным и довольно узким фьордом, зеркальную гладь которого чертили два туристических лайнера. Две стаи чаек, как бы разделившие сферу влияния, следовали в фарватере кораблей.

Вертолет снизился, и некоторое время профессор наблюдал, как туристы, стоя у борта, кидают чайкам пищу. Чайки строго по рангу, по очереди подлетали и, не задев руки довольно приличным клювом, выхватывали корм с ювелирной точностью.

Ваня пояснила:

– Это популярное для туристов развлечение, и все участники шоу довольны.

Затем вертолет поднялся над склоном, откуда низвергался солидный водопад, и подлетел к площадке, где, вцепившись в каменный обрыв, одиноко стоял сельский дом, сложенный из бревен, с явно многовековой историей. На склоне скалы, на внушительной высоте, паслись козы, нимало не смущаясь глубокой под ними пропастью.

Вертолет сделал круг и сразу же приземлился на каменистый крошечный участок у дома.

Тут только Сидоров заметил, что их встречают хозяева дома, окруженные детьми самого разного возраста. Муж и жена в национальных одеждах торжественно приблизились к вертолету, откуда профессор, поддерживая Ваню, спускался им навстречу.

Ваня что-то сказала по-норвежски, и один из пятерых детей, в руках которого был российский флажок, неожиданно приветствовал гостя по-русски:

– Добро приехать дорогой родня мистер Сидоров.

Потрясенный этим приемом, бывший младший аналитик произнес по-норвежски все, что мог вспомнить в эту минуту до свидания где купить золотые босоножки спасибо большое, чем вызвал неподдельный восторг всего семейства и Вани. Сидоров присоединился к их хохоту, впрочем, не догадываясь, что же он сказал на самом деле.

Хозяин Юхан, кряжистый мужчина за 50, погруженный в молчаливое величие, попыхивая трубкой, невозмутимо наблюдал за происходящим. Хозяйка Марта выступила вперед и поднесла на подносе кружки с неведомым напитком и сушеную рыбу. Сидоров вопросительно взглянул на Ваню, взял бокал и задумчиво посмотрел на мутную жидкость.

Хозяева подняли кружки и громко, как боевой клич, крикнули Скол!

Ваня поддержала их тем же криком и выпила. Дети пили что-то другое, и весело поглядывали на взрослых.

Профессор, чтобы не потерять уважения новых родственников, залпом осушил кружку, затем взял с подноса кусок сушеной рыбы и понюхал его.

Ваня объяснила, что скол – это значит скальп, который когда-то викинги снимали с врагов и пили из него победную чашу. Сидоров невольно вздрогнул, опасливо взглянул на Юхана, в глазах которого зажглись какие-то недобрые огоньки, и машинально притронулся к своей голове, что вызвало у Вани улыбку.

Семейство дружно зааплодировало, а старший из детей Кнут заиграл на аккордеоне Сшей ты мне, матушка, новый сарафан!

Воодушевленный мелодией и уже начинавшим действовать напитком, профессор сделал несколько рискованных па, которые можно было, при большой фантазии, принять за русскую присядку. К нему сразу же присоединились две девочки. Впрочем, их танец скорее напоминал движения рок-н-ролла, что никак не помешало бурному веселью.

Затем все двинулись вдоль обрыва и приблизились к одинокой могиле, увенчанной каменным крестом, с высеченными старинной вязью словами. Ваня перевела:

ПААЛ НИЛЬСЕН, Викинг, УШЕЛ В ОЧЕРЕДНОЙ ПОХОД…

Сидоров молча переживал утрату уже родного для него викинга, пытаясь представить многочисленные славные подвиги предка и гадая, в какой именно поход он ушел.

Затем бывший младший аналитик окончательно решил стать достойным его бессмертной славы. Оставалось решить, в какой поход, немедля, отправиться ему.

Ваня прервала размышления, обратив внимание на потрясающую панораму горных вершин, сияющих снежными шапками. Глубоко внизу фьорда продолжалась суетливая туристическая жизнь, а Сидоров, как горный орел, взирал на это уже другим, суровым взглядом викинга.

Из задумчивости его вывело сообщение, что когда-то весь этот Согнефьорд принадлежал его славному предку. Профессор ощутил чувство глубокой обиды на тех, кто лишил его законных прав на великолепный фьорд.

У могилы все снялись на память, а Сидоров пригласил новых родственников побывать в Петербурге, на что они дружно закивали головой и, как ему показалось, сразу стали готовиться к ответному визиту.

Перед посадкой в вертолет на гостя надели настоящий норвежский свитер с изображением злобного викинга, в котором он сразу узнал родного Паала Нильсена.

Ваня от его имени преподнесла семейству настоящий тульский самовар, вызвавший неподдельный интерес родственников. Видный бизнес-консультант точно знал, что никакого самовара не привозил, и еще раз благодарно взглянул на девушку.