Цитаты из книги «Своя комната»

не только стоном уязвленной гордости; это был протест против покушения на мужскую самооценку.

Помогает ли оно понять причину тех мелких нестыковок, что порой происходят на полях повседневности?

почему патриарху, которому положено покорять и править, так важно чувствовать, что он по самой сути своей стоит выше доброй половины человеческой расы.

и ….. эти пять точек обозначают пять минут, на протяжении которых оторопь сменяется изумлением, а затем — смущением. Вы замечали, сколько публикуется в год книг о женщинах? А сколько из них написано мужчинами? Вы понимаете, что, возможно, являетесь самым обсуждаемым животным на земле?

Сколько вопросов родилось после тех самых обеда и ужина в Оксбридже! Почему мужчины пили вино, а женщины — воду? Почему один пол процветал, а другой — бедствовал? Как нищета влияет на литературу? Что необходимо, чтобы создать произведение искусства?

совершенно необходимо, поскольку оно дает заряд бодрости, стимулирует нервную систему. Забери его у мужчины, и он умрет, словно кокаинист без своего наркотика

Для обоих полов (вот они, толкаются за окном) жизнь — это тяжкая, нескончаемая борьба. Для нее нужна невероятная смелость и сила, но более всего она требует уверенности в себе — ведь мы так любим иллюзии. Без этой уверенности мы беспомощны, как младенцы. Но как же воспитать в себе столь неуловимое и при том бесценное качество? Рассуждая о том, что некоторые люди — неполноценны, взращивая в себе чувство собственного превосходства — благодаря богатству, статусу, римскому профилю или дедушкиному портрету кисти Ромни.

Еще один повод для их гнева не столь очевиден. Возможно, они вовсе не гневаются: зачастую дома они оказываются самыми любящими, нежными и заботливыми людьми. С чрезмерным пылом рассуждая о женской неполноценности, профессор, возможно, стремился утвердить собственную полноценность.

Они приняли бы высказанное как факт — ведь мы же не спорим с тем, что горошек зеленый, а канарейка желтая. Что ж поделать, сказала бы я. Но я разгневалась именно потому, что гневался он.

Всё, кроме тумана, подчиняется ему. И он в ярости. Это было понятно из того, что он писал о женщинах, — читая его, вы думали не о предмете его рассуждений, а о нем самом. Когда автор излагает аргументы бесстрастно, он думает лишь о предмете своей речи, и читатель вслед за ним думает о том же. Если бы профессор писал о женщинах бесстрастно, подобрал бы неопровержимые доказательства и ничем не дал бы понять, что один вывод кажется ему предпочтительнее другого, то и читатели бы не разгневались