Цитаты из книги «Своя комната»

Если не поужинать как следует, то ни думать, ни любить, ни спать не получается. От говядины с черносливом внутренний свет не загорится. ВОЗМОЖНО, мы попадем в рай, и там, МОЖЕТ БЫТЬ, нас встретит Ван Дейк — говядина с черносливом порождает сомнения и придирки.

Беседа увяла. Такова природа человека: сердце, тело и мозг у нас крепко связаны, а не хранятся по отдельности (как наверняка будут через миллион лет), и без хорошего ужина хорошей беседы не бывает.

До войны на подобном обеде люди говорили бы о том же, но их речи звучали бы иначе, поскольку в те дни им сопутствовал своеобразный музыкальный призвук, волшебно преображавший сказанное, словно кто-то мурлыкал под нос мелодию некой песни.

представьте, что мысль внезапно сгустилась и потяжелела, и вы ощутили, что у вас клюет, и осторожно вытянули леску, и теперь изучаете добычу. Но, оказавшись на берегу, мысль вдруг кажется маленькой и жалкой; хороший рыбак бросит такую рыбку обратно в воду: пусть нагуляет жирок, и тогда ее можно будет изжарить и съесть.

говорят, что, услышав свист, старые профессора пускаются галопом),

Я возьму на себя смелость нарушить этот обычай и сообщу вам, что этот обед начался с камбалы, утопленной в глубокой тарелке и надежно укрытой белоснежными сливками, тут и там сбрызнутыми коричневыми каплями, похожими на пятнышки с боков олененка.

Женщины просидели взаперти миллионы лет, и стены уже так пропитались их творческой силой, что кирпичи и известь не вмещают ее — теперь она выплеснется на перья, кисти, политику и торговлю. Но эта творческая сила отличается от мужской.

Тончайший», «сложнейший», «искусно разработанная» — это, безусловно, хвалебные эпитеты, а хвалить свой пол как-то странно и глупо, а в данном случае и неуместно. Глядя на карту, мы не можем сказать, что Америка была открыта женщиной; откусив яблоко, не вспоминаем, что законы гравитации были придуманы женщиной; а глядя в небо на аэропланы над нами, не можем отметить, что именно женщины изобрели авиацию.

Отсюда, возможно, своеобразие литературных героинь: они ошеломительно прекрасны или уродливы, воплощение небесной доброты или адского беспутства, — именно такой видел женщину влюбленный, когда любовь его расцветала или увядала, обретала или теряла взаимность

Возможно, Оливия понравилась Хлое впервые в истории мировой литературы. Клеопатре не нравилась Октавия. А если бы нравилась — как изменился бы сюжет «Антония и Клеопатры»! Сейчас же эта история подана слишком просто и банально, думала я, на мгновение забыв об «Испытаниях жизни».