Я понял, что это подстава, уже когда мы подъехали к бару. Не знаю, что именно подсказало, но как только я вошел внутрь, появилось дерьмовое предчувствие. Просто до последнего надеялся на здравый смысл Остапа. И, как оказалось, зря.
Весь чертов клуб зависал здесь. У бара тусовался Красавчик. Он был первым, кого я узнал. Лука выглядел набравшимся, хотя это и неудивительно. Он никогда не умел пить.
Я рассмеялся, стоя в пролете, практически посередине зала, чем и привлек к себе внимание. Они узнали меня. Видел, как удивление с помесью страха появилось в их глазах. И это напомнило мне какого это, когда ты делаешь то, что хочешь. Когда с тобой считаются, когда боятся, потому что идти против человека, владеющего чемпионским поясом – вредно для здоровья.
– Ну и? Она здесь?! – произнес громко, чувствуя как по венам, будто дурман, растекается злость.
– Подстилка Палача здесь?
Остап напрягся. Я видел, как нервно забегали его глаза.
– Илай, следи за языком…
– А то что? А?
Повернулся к Остапу.
– Ты специально притащил меня сюда? И это тот, кто должен был договориться о бое? Тот, кто хочет вернуть меня в спорт?
Посмотрев в сторону бара, заметил, что Красавчика уже и след простыл. Что ж, побежал звать папочку. Да и плевать. Меня бесил страх на их лицах. Они все чувствуют себя предателями, они все были свидетелями того, как мой собственный отец кинул меня. И почему меня должно это заботить?
– Виски со льдом.
Бармен, кивнув, принялся готовить напиток. Остап крутился около меня. А потом за спиной раздался его голос:
– Ну, здравствуй, Илай.
Стиснул кулаки. От одного только его присутствия отвращением накрыло. Выпил залпом алкоголь, обернулся. Потап совсем не изменился за четыре года. Такой же взгляд надменный, будто все вокруг ниже его достоинства. Этот мужик считает себя хозяином жизни. И я когда-то так считал. Как дурак, в рот ему заглядывал, повторял за ним все, как слепой юнец. А сейчас смотрю, и вижу перед собой мудака.
– А где же та, что поселила раздор между отцом и сыном? – улыбаюсь и спрыгиваю с барного стула. Направляюсь к ним. Он напряжен и это смешит. Неужели великий Палач чего-то боится?
Из-за его спины вдруг появляется Она. Так неожиданно, и это как удар под дых. Замираю на полуслове. Стою и пялюсь на нее, не могу глаз отвести. Так хотелось, чтобы предательство испортило ее. Чтоб постарела, потолстела…Да что угодно, только бы не давило в груди, только бы не подыхать по ней больше. А она такая же, сука. Даже краше стала. Губы еще пышнее стали, а помада красная делает из ее нежного лица конченую суку. И это п*здец как идет ей.. Если сюда загнать вcех красоток мира, я даже не взгляну на них. Она как криптонит для меня. Никогда не мог противиться тому, что она будит внутри.
Раньше с любовью смотрела, а сейчас в ее взгляде ненависть. И это, бл*ть, так больно! Так унизительно!
– Уходи отсюда, Илай, – руки скрестила, а я на ее голосе зависаю.
Юлька жмется к Палачу, и мне тошно. Моя! Все еще мне принадлежит! И от этой мысли жилы рвет. Внутри все поднимается, будто цунами. Вся грязь и боль, которую так тщетно запихивал внутрь, сейчас на поверхности. И я захлебываюсь.
Предательница ведь. Шлюха. А если бы сейчас подошла и сказала: "Я выбираю тебя". И я, слабак, простил бы…
Улыбнулся, кивнув своим мыслями.
– А в глаза сказать, Юль. Не хочешь в глаза мне повторить, что в письме написала?
Она выходит вперед. Вижу, как на ее плечо ложится рука Палача. Девушка оборачивается и что-то говорит ему. Он напряжен, боится, но послушно кивает и отпускает. Ты смотри, какое у них доверие.
– Это было полтора года назад. Забудь. Живи дальше.
– Илай, – по плечу хлопает Лука. Он протягивает мне виски, я принимаю. Лука единственный, кто не бесит меня сейчас.
– Как дела, брат? Слышал у тебя бой скоро, – обнимаю его за шею, притягивая к себе.
Красавчик смеется.
– Да, брат. А я слышал, ты хорошо поднялся в тюрьме. Они у тебя там вместо груши были?
Лука постоянно несет чушь. Но он классный парень, он единственный, кто не врет, глядя в глаза. Единственный, кто живет по каким-то понятиям.
– Илай, – раздается совсем близко. Рука Палача ложится мне на плечо, и это происходит молниеносно. Резкий рывок, я сбрасываю его ладонь и кулак сам собой летит в цель. И он поражает ее. Палач, не ожидающий удара, ловит в челюсть. Его голову немного откидывает назад, а когда он возвращает ко мне взгляд, в его глазах бешенство.
– Давай поговорим, слышишь?
Ага, сейчас и поговорим.
Налетаю на него. Завязывается борьба. Он отбрасывает меня, а в следующую секунду лицо взрывается болью. И это заводит. Внутри меня – пожар. Я вижу цель, и я уничтожу его. Это все, чего я сейчас хочу.
– Прекрати! Слышишь, давай поговорим! – рычит Палач, защищаясь. Я бью его в висок, но он уходит от удара, и начинает наступать. Я отхожу, а когда его кулак достигает моей челюсти, меня отбрасывает.
– Ай, – я слышу женский крик позади себя. Я врезался в кого-то. Обернувшись, встречаюсь с потерянным взглядом голубых глаз. В них столько испуга, столько мольбы и светлого, доброго, что это путает. Я стою и пялюсь на нее, понимая, что не могу отвернуться. Злость постепенно стихает, и я понимаю, что не хочу сделать ей больно. Она выглядит такой беззащитной.
– Прости, – вылетает со свистом.
Она обнимает себя за плечи и отходит. Я думаю о том, что мне знакомо ее лицо. Но вот вспомнить бы откуда…
– Илай, выйдем на улицу. Нужно поговорить.
Голос Палача приводит в себя. Делаю шаг вперед и выбиваю плечом дверь. Вылетаю из бара, вдыхаю прохладный воздух вечера и немного попускает. Бл*ть. Сжимаю ладонями виски, понимаю, какую дичь только что творил. За мной следом выходит Потап.
– Я хотел поговорить с тобой, я не хочу с тобой драться.
Засмеялся, сплевывая в сторону кровь.
Из бара выходит Остап и Лука, а за ними появляются девушки. Устроили тут представление. Попкорна не хватает.
– Мне не о чем говорить с таким куском дерьма, как ты!
Он подходит ко мне. И это меня бесит – то, что он до сих пор чувствует себя хозяином положения.
– Ну не хочешь говорить, тогда ударь меня, – произносит спокойно, расставляя в сторону руки. Открывается для того, чтобы унизить.
– Бей столько, сколько потребуется, чтобы отпустить. Давай уже разберемся с этим и зароем топор войны.
– Ты увел у меня девушку, пока я сидел на зоне! И теперь предлагаешь мне так просто все отпустить?!
– Да, она со мной, прости меня, но ты мой сын. Ты нужен мне, ты нужен клубу. Я хочу дать тебе работу, я протягиваю тебе руку.
Я смотрю на его ладонь, и кроме смеха, у меня нет никакой другой реакции. Он и в самом деле думает, что все можно решить, протянув руку?
– У меня есть работа.
Палач смеется.
– Фитнес инструктор? Не смеши меня, Илай. Ты – машина для убийств. Ты Тор, и ты должен быть в клети, а не учить жирных долбо*бов не быть такими!
Во мне поднимается цунами. Я просто не могу сдерживать это в себе:
– Ты увел её!
– Вы не были вместе!
Меня злит, что в горле мешается еб*чий ком.
– Мы были в ссоре! Что ты, бл*ть, за отец такой?!
Он резко врезается в меня. А я в стену. Палач давит локтем мне на шею, душит.
– Я х*евый отец, и я не прошу, чтобы ты разрешил мне быть им, – цедит сквозь зубы. – Но как тренер, я тебя не подводил. Я зову тебя, Илай. Я хочу устроить тебе бой, чтобы ты вернулся. Возьмешь снова титул чемпиона, докажешь всему миру, что ты не сломался, что ты не угробил свою жизнь из-за того сраного мажора. Ты воин, и ты должен драться!
Резко отталкиваю его. Пару секунду уходит на то, чтобы откашляться.
– Мне не нужны твои подачки!
– Кроме меня никто не поможет тебе сейчас. Ты нестабилен, и никто не возьмется, а я возьмусь.
Запрокидываю голову к небу. Смеюсь. А потом возвращаю к нему полный презрения взгляд.
– Спасибо тебе. И иди нах*й.
– Ты в порядке? – Катя смотрит на меня взволнованно.
Мы остаемся в баре практически одни. Когда началась драка, все выбежали на улицу. Я ошарашенная от произошедшего, все еще не могу найти слов. И дело даже не в том, что на меня налетел агрессивно настроенный мужчина, в буквальном смысле, свалив с ног. Это ведь он. Тот самый парень – Илай. Он спас меня от голодной смерти два дня назад.
– Что у них тут происходит? За что этот парень злился на отца?
Катя делает знак бармену, прося приготовить ей коктейль.
– Палач – отец Илая. Когда Илай сидел, Потап с Юлькой сошлись.
– А Юля – это бывшая девушка Илая?
– Теперь да, бывшая, – кивает Катя. – Да, я знаю, выглядит дерьмово, но Юля с Потапом любят друг друга.. на самом деле любят. А с Илаем она…мне кажется, она пользовалась им. Он другой, не похожий на Потапа.
Катя делает глоток напитка и показывает бармену класс.
– Илай – он более сложный. В общем, вышло как вышло, – она пожимает плечами.
Илай добрый… не каждый поможет незнакомцу. А он помог, даже сверх того, обеспечил меня жильем на пару дней. Но тот факт, что он сидел в тюрьме, пугает.
– А за что он сидел?
Дверь бара открывается, и я вижу, как в зал потихоньку возвращаются ребята. Самым последним заходит Палач.
Мы не успеваем договорить. К нам подходит та самая Юля. Она просит себе виски, а я смотрю на нее и понимаю, что не нравится мне она. Не знаю почему. Вроде яркая внешность, стройная, женственная, а есть в ней что-то омерзительно гнилое внутри. Она будто яблоко – спелое, красивое снаружи, а когда откусишь – видишь, что все поедено червями.
– Ты как? – спрашивает ее Катя, обнимая.
Девушка пожимает плечами. Она чем-то раздосадована.
– Потап зовет его в клуб, – произносит со злостью. – Если Илай вернется, он превратит мою жизнь в ад, – на ее глазах слезы. Катя успокаивает девушку, а я вдруг понимаю, что находиться здесь у меня нет никакого желания. Нужно возвращаться в квартиру к Кате, выспаться перед завтрашним днем.
– Катюш, я поехала домой. Ты отдыхай.
Подруга занята разговором с девушкой, поэтому она просто кивает в ответ.
Я выхожу из бара и решаю прогуляться пешком. Тем более, в нескольких десятках метрах от него небольшое озеро. Можно и подышать перед сном.
Приблизившись к водоему, устраиваюсь прямо на траве. Здесь нет ни души, вода ровная, будто стекло. Впервые за все это время я ощущаю спокойствие. Осознала только сейчас, что я в тысячах километров от чудовища, отравлявшего мне жизнь. Я в безопасности, у меня есть работа и меня будут окружать хорошие люди. Несмотря на ту стычку Илая с отцом, я вижу, что они действительно все как семья. А ссора и недопонимание – так в каких семьях этого нет?
За спиной вдруг послышались чьи-то шаги. Вздрогнула, подскочила с земли, а когда обернулась, замерла в удивлении. В нескольких метрах от меня стоял Илай. Его серые глаза напряженно исследовали мое тело.
– Я не задел тебя? – его голос звучал устало.
Я тут же почувствовала жуткое смущение и волнение. Помнит ли он меня? Если да, то это будет унизительно. Вдруг он расскажет всем? Я ведь не смою с себя потом образ попрошайки.
– Нет, – прячу глаза, отворачиваюсь к воде. А сама руку придерживаю, потому что начала ныть после ушиба.
Последний год она постоянно дает о себе знать. Сказывается многократный перелом. Кости заросли, а боли остались.
Илай приближается ко мне. И с каждым его следующим шагом, мое сердце стучит все громче.
Кривится так.
– Дай посмотрю, – берет мою руку, осматривает ее. А я с его пальцев взгляда не могу отвести. Сильные, с намозоленными костяшками. Они касаются моей кожи, а я и слова вымолвить не могу. Внутри тишина и это поражает.
Нет ни страха, ни желания убежать, как обычно это бывает, когда меня касаются. После постоянных избиений мужа я превратилась в загнанного, испуганного зверька. А сейчас совершенно посторонний мужчина трогает меня и я не боюсь.
– Твоя шея, – вдруг слетает с его губ ошарашенное. Опомнившись, поднимаю ворот водолазки к подбородку. Отстраняюсь от него.
– Прости, мне пора…
Робко улыбнувшись, направляюсь к дороге. Но слышу, что этот упрямец идет за мной. От него пахнет алкоголем, и сейчас я понимаю, что мужчина в таком состоянии может сделать что-то плохое. Так почему я вообще позволила ему заговорить с собой?
– Ты будешь работать в клубе? – поравнявшись со мной, спрашивает он. На его губах улыбка, и мне так стыдно вдруг за недавние мысли. – Палач обычно не берет с улицы.
Я останавливаюсь, поднимаю на него глаза. Мне хочется довериться ему, но я боюсь. Он агрессивный, он сидел в тюрьме, и он бывший чемпион по боям без правил. Разве есть более опасное сочетание?
– Меня Катя устроила.
– Катя Ворошилова? – смеется, кивая собственным мыслям. Мужчина поднимает на меня прищуренный взгляд. – Значит, теперь твои дела пойдут хорошо?
А вот теперь мне неуютно. Все-таки помнит тот случай в кафе. И я не знаю, как себя вести с ним. Чувствую себя такой жалкой.
– Да не бойся ты меня, – его пальцы касаются моего плеча. Это неожиданно, и я вздрагиваю, отстраняясь. Он хмурится, но понимает.
– Я девушек не обижаю, – поднимает вверх ладони, улыбаясь.
– Ты ударил отца…
Нервный смешок срывается с его губ.
– И у тебя кровь на лице.
Илай вытирает рукавом губы. Опустив глаза, видит красное пятно на одежде. Хмурится.
– Он увел у меня девушку.
В его голосе обида.
– Того, кто любит, нельзя увести, словно это щенок на поводке.
О проекте
О подписке