Цитаты из книги «Геометрия моих чувств»

Маленькая, осунувшаяся, испуганная. Но до чего же сильная девчонка. Когда Даша в истерике бросилась на нее, даже не вздрогнула. Только глазища свои огромные, заплаканные подняла на нее и смотрит. Полным ублюдком себя ощущал. Схватил ее, а когда под ладонями ощутил насколько тонкими стали ее руки, плечи… такая злость меня разобрала. Увел поскорее оттуда. Хотел увезти, пасть в ноги и вымаливать прощение. Только ведь я, идиот, сделал все так, что она никогда не простит. И Нинка словно тигрица набросилась, зашипела: – Уходи, Кай. Просто оставь ее в покое, не будь уродом. Странно, но эти слова как ушат холодной воды на голову. Только тогда осознал, каким придурком был.

– Евочка, что за изверг это сделал? – дрожащим от волнения голосом спрашивает мама Кая. – Я просто упала с лестницы. Была на исполнении, дом старый, темно, вот и свалилась, – поднимаю на нее испуганный взгляд. Вру безбожно, хотя понимаю, что ей лгать бесполезно. – Ева… – предостерегает меня от дальнейшей бравады. – Не надо, правда, – я беру ее за руку, заглядываю в глаза. – Вы простите, что явилась так к вам. Просто мне так тяжело без него, – чувствую, что сейчас разревусь. – А он ушел, даже выслушать меня не захотел. – Евочка, девочка моя, – обнимает меня женщина. – У меня сердце разрывается на вас двоих смотреть. До чего же упрямый мальчишка он. Сам все это время словно мертвый изнутри. Придумал себе что-то. Сам себя осудил, сам казнил. Но не понимает, дурачок, что вместе с собой тебя на страдания обрекает. Я пытаюсь его вразумить 24f362. Но он упрямый, словно баран. Вижу, что и сам уже пожалел десять раз. Только не признается ведь. Дай ему время. – Как он там? – вопрос слетает с моих губ помимо воли. Корю себя за него. Ведь мне теперь никакого дела до этого мужчины не должно быть. Для чего душу травить. – В работе весь, – будто не замечает моих терзаний, отвечает Лидия Прокофьевна. – Словно волчок одинокий. Сутками без продыха

При упоминании ее имени, на уровне рефлексов, кулаки сжимаются. Моя. Черт побери, она моя. Даже сейчас смириться не получается. Чувствую себя скотом последним, но ничего поделать не могу.

– Я смотрю, Малыш тебя очень полюбил, – улыбается Лидия Прокофьевна, наблюдая за нашим общением с псом. – Да, он еще тот предатель, – хмыкает Кай, переводя взгляд на собаку. – Малыш, а что это у тебя с когтями? – взволнованно спрашивает он, смотря на лапы пса. Малыш фыркает и поднимает на меня вопросительный взгляд. Все присутствующие за столом следуют его примеру. А я краснею, словно помидор. – Малыш очень просил, а я не смогла ему отказать, – виновато улыбаюсь. Малыш кладет голову мне на колени и смотрит на Кая нахмурившись. Вроде как защищает меня. – Эх ты, мужик, – смеется Кай, сокрушенно качая головой. – Вот так и становятся подкаблучниками, – говорит он, а Малыш встает и подходит к Каю, виляя хвостом. Словно стыдясь, тычется носом ему в руку. – Женщин нужно держать в жестких рукавицах… тем более, такую строптивую, как наша, – поучает его Кай, приобнимая того за шею. – Дашь слабину – и все…сядет на шею… – Ой, Малыш, слушай его больше. Он тебе насоветует, – смеется Лидия Прокофьевна, вступаясь за нас с псом

Достаю косметичку и раскладываю в ряд на одеяле инструменты для маникюра и несколько бутылочек с лаками. Замечаю боковым зрением, приближающегося ко мне Малыша. – Что, дружок, измучил тебя хозяин работой? – спрашиваю его, поглаживая по голове. В ответ Малыш тяжко вздыхает и, усевшись рядышком, кладет нос мне на колени. – А я тут маникюром занялась, – демонстрирую ему тюбик из-под лака. Малыш подталкивает мордой мою руку. – Что, и ты хочешь? – смотрю на его шикарные когти. – Иди-ка сюда – кажется, я придумала нам занятие, – хихикаю я. Спустя двадцать минут я, довольная, с отличным маникюром, ложусь на одеяло. Рядом со мной устраивается не менее довольный Малыш. Кстати, я пришла к выводу, что парень тащится от хип-хопа и ярко-желтого цвета

– Я знала, что ты вернешься, – внезапно говорит Лидия Прокофьевна, поднимая на меня улыбающийся взгляд. – Даже я не была в этом уверена, – нервный смешок слетает с губ, в то время как я старательно делаю занятой вид. – Поверь мне, деточка. Я знаю своего ребенка. Мой сын жуткий упрямец. С ним порой очень тяжело. Но если полюбит – то всей душой и навсегда. В этом он на отца очень похож, – грустная улыбка озаряет ее лицо. – Он необыкновенный мужчина. Таких больше нет, – краснея от смущения, говорю я. – Береги его, Ева, – шепчет женщина, задумчиво глядя на меня. – Я буду, – киваю, веря в свое обещание всем сердцем. – Ева, хотела спросить тебя… – через несколько минут молчания говорит она. – Ответь честно… Обстоятельство, разбившее отношения Коли и Егора…это ты? Я опускаю глаза, краснея от стыда. Руки начинают дрожать от волнения, к глазам подступают слезы. – Я сразу это поняла, – говорит она тихим голосом, так и не дождавшись от меня ответа. – Не знаю, что могло тебя связывать с его другом. Ведь он женат. Не буду лезть не в свое дело… – говорит Лидия Прокофьевна, но я не даю ей закончить. – Мне невероятно жаль, что так все произошло. Меньше всего я хотела стать причиной их размолвки… – Но стала… и как я понимаю, скорее всего, не только их… – произносит женщина, а я стыдливо прячу взгляд. – Я тебя не виню. Просто подумай хорошо и прими решение сердцем. Хотя, думаю, мой сын уже никуда тебя не отпустит, – произносит она. А когда я слышу ее тихий добродушный смех, поднимаю в неверии глаза. Неужели и сейчас не возненавидит? Неужели поймет? И так хочется высказаться. Именно ей. – Я никуда от него не уйду, – произношу твердым голосом и смотрю на нее, вкладывая во взгляд всю решительность. Чтобы ни минуты не сомневалась в моих словах. – Поверьте, я не знала, да и до сих пор не знаю всей ситуации Егора. Так уж случилось, что он был со мной не совсем откровенен. Словно вихрь, ворвался в мою жизнь, закрутил так, что я и оглянуться не успела, как нарушила все жизненные принципы. С вашим сыном все абсолютно по-другому. Понимание того, что я люблю его, пришло ко мне не сразу. Он как наваждение был. Я пряталась от него, гнала. Но все безрезультатно. А потом поняла, что он – мое. Моя вторая половина. То, чего мне так не хватало. Кай до сих пор не может до конца открыться мне. Он уязвленный, преданный однажды. Его убивает то, что из-за меня он предал друга. Я чувствую его боль, несмотря на то, что он так тщательно прячет ее за маской равнодушия. Я разобьюсь вдребезги, но сделаю все для него. Чтобы он наконец-то поверил в то, что мы с ним смотрим в одну сторону. Потому что люблю вашего сына всем своим сердцем. На глазах у его мамы проступают слезы. Да и сама я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Лидия Прокофьевна протягивает ко мне руки, а я, ни секунды не раздумывая, поднимаюсь и заключаю ее в объятия. – Спасибо вам, – мой голос дрожит. Но я чувствую, что мне это было необходимо. Высказаться. – Тебе спасибо, милая. Я никогда его таким счастливым не видела, – плачет женщина, и вместе с ней я заливаюсь слезами. – Что случилось? – слышится взволнованный голос Кая за спиной. Мы отстраняемся друг от друга, украдкой вытирая слезы. Кай стоит в дверях, удивленно смотрит на нас. – Ничего сынок, просто в глаз что-то попало, – улыбается Лидия Прокофьевна, пряча взгляд. Усердно делает вид, будто занята растением. – Ага, сразу обеим, – хмыкает он и подходит к нам. Приобнимает обеих за плечи. – Выплакались? – спрашивает с улыбкой на губах. Я киваю, пряча лицо на его груди. – Мам, я закончил. Там погода такая хорошая, шли бы вы на свежий воздух, – прижимает меня к себе, успокаивающе поглаживая мои плечи. – Да, Ева, ты иди, отдыхай. Я сама тут доделаю все, – улыбается женщина, подталкивая нас к выходу. – Вы уверены? Я с радостью останусь с вами и помогу. – Уверена. Идите, – отмахивается от нас, словно от комаров назойливых.

Но Малыш, жулик еще тот, быстро смекает что к чему и, подбежав ко мне, отталкивает мою руку, зарываясь носом в пакет. Две секунды – и все содержимое высыпано на пол, а довольный Малыш одним махом справляется с недельным запасом вкусняшек. – Ну вот, – огорченно вздыхаю. – Какой ты нетерпеливый, совсем как твой хозяин, – глажу его по лощеной шерсти. Кай приближается ко мне и, приобняв за плечи, целует в висок. – Мы просто всегда берем свое, никого не спрашивая, – шепчет он с довольной улыбкой на губах.

– Малыш! Ко мне! – кричит Кай, сопровождая команду коротким свистом. Спустя секунду со стороны второго этажа доносится оглушающий топот. А еще спустя две секунды, перепрыгивая через две ступеньки разом, навстречу нам несется огромное лохматое чудо. Первым Малыш замечает Кая, стоящего немного впереди меня. И несется навстречу ему. Но, случайно переведя взгляд, видит меня и резко меняет направление. С громким радостным завыванием, не переставая махать хвостом, словно пропеллером, он налетает на меня, ставя на мои плечи свои огромные лапы. Я, как и в прошлые моменты объятий с ним, падаю на пол под его тяжестью. Только теперь я не пугаюсь, а хохочу от всей души и обнимаю его за шею. Малыш лижет мое лицо, руки, одновременно с этим не переставая звонко лаять. Как бы ругая меня за столь долгое отсутствие. – Я тоже за тобой скучала, мальчик мой любимый, – визжу я, заливаясь смехом от его мокрых поцелуев. – Ну вот, Малыш. Предатель, – бурчит Кай, подходя к нам. Но несмотря на обиженный тон, на его губах довольная улыбка. Малыш, по всей видимости, почувствовавший укол совести, спрыгивает с меня и подходит к Каю.

– Я запутался Ева, – шепчет прямо в губы и снова целует. – Ненавижу терять контроль… – поцелуй и тихий шепот. – А с тобой мой контроль к чертям летит. И разум. И принципы все… – смотрит в глаза долго, пронзительно. От его слов ком к горлу подкатывает. Глубже, полнее, чувственнее не сказал бы никто. Для меня его признание сейчас дороже тысячи заезженного «люблю». Сердце начинает отдавать пулемётной очередью в груди от истины, озарившей мой уставший мозг. Он приковал меня к себе намертво. Так, что теперь только с мясом отдирать. Все это время он, словно умелый кузнец, день за днем выковывал самую крепкую цепь из самого прочного материала. Его изделие искусно и невероятно красиво. Он делал его с особой тщательностью, старанием, любовью. Умело вплетал в металлические звенья отголоски наших чувств, эмоций. Различных по окрасу и настроению, но одинаково сильных по мощности. И теперь эта цепь одета на наши сердца. ыгфьбы Это не значит, что больше не будет противостояния, не будет той борьбы, что так увлекает нас. Нет. Как раз таки наоборот. Просто сейчас мы честно признали друг перед другом свои слабые стороны. И теперь знаем, что терять нам есть что, как и беречь. И я даже представить боюсь, что будет со мной, если вдруг его не станет в моей жизни

Кай прерывает поцелуй. Немного отстраняется, судорожно пытаясь справиться с замком моей куртки. Сквозь рваное дыхание из его груди вырывается едва различимое, но уже зародившееся звериное рычание. Я понимаю, что он на грани. А когда яркая вспышка молнии разрывает сумрак, в мгновенном свете я вижу его глаза. Лихорадочный блеск которых пугает меня. Он в бешенстве. В ярости. И сейчас ничто не способно его сдержать. Зверь на воле и почувствовал кровь. Он самый быстрый, самый сильный. От него не скроешься, не убежишь. Пока он не возьмет то, что хочет – не успокоится. Его руки едва ли не разрывают неподдающуюся молнию куртки. Он распахивает ее полы и грубым движением стягивает лиф моей майки вместе с чашечками бюстгальтера. Замирает. Дотрагивается пальцами до сосков нежно, едва касаясь, пугая меня столь резким контрастом в поведении. Несмотря на опасения, я подаюсь навстречу, не имея сил сопротивляться пробудившемуся желанию. Капля дождя холодит мою кожу, стекая по округлости груди. Кай наклоняется и с животным упоением слизывает горячим языком мокрую дорожку. Я цепляюсь за его шею, притягивая к себе. Меня подхватывает ураган новых чувств. Мне жарко и холодно одновременно. Я боюсь его до дрожи в коленках и до зубовного скрежета хочу. Кай словно чувствует изменения во мне. И это действует на него, словно красная тряпка на быка. Он срывает с меня куртку, стягивает майку, которая путается на моих запястьях, образуя тугой узел. Он целует меня. Исступленно, горячо, жадно. Мой ревнивец, мой хозяин. Мне кажется, он и к дождю меня ревнует – слизывает каждую каплю, стекающую по моему телу. Я буквально кожей ощущаю его боль, его ярость. И готова сделать все, чтобы унять ее