Глава 6

Рана Звягина все меньше беспокоила. Только при определённом наклоне или повороте вдруг возникала резкая боль. Отчего он замирал, выжидая пока она уйдет. Вообще, чем лучше он себя чувствовал, тем больше им овладевало чувство тоски и вины. Он оказался нахлебником. Но, больше всего его смущала сердобольная хозяйка. Она оказалась молодой, привлекательной и смешливой. Будто бы искала малейший повод посмеяться. Читала стихи, видно библиотека на «Самуиле Маршаке» здорово повлияла. Покрикивала: «Кто там шагает правой, левой, левой, левой!». Она продолжала его перевязывать, оборачивала бинтом, вроде, обнимала: «Надо же! Ни грамма жира. Одни мышцы!» И каждый день услужливо подавала ему на стол завтрак, обед и ужин, он благодарил и хоть чем-то пытался помочь.

Про себя решил: «Пора уезжать!»

По утрам Нина гремела бутылками и уходила из дома с нагруженной тележкой. Звягин на это вначале не обратил внимания, но потом догадался. В углу кухни стояли два бидона, которые обычно используют для молока. Из них она в бутылки разливала брагу.

– Кто же это столько пьет? – все-таки, спросил Звягин.

– Что делать бедной женщине, надо же как-то перебиваться!

Так Звягин узнал: Нина брагу, как она говорила, «слезу комсомолки», продавала.

– У меня конкуренты, самогон гонят, у них заработки!

Вот тогда Звягин сказал:

– Я подумаю.

Самогонные аппараты в свое время он перевидал десятками. Их бригаду посылали на изъятия этих самых аппаратов. Чего только смышлёные любители не сочиняли. Один поразил, трубку отвел по стене под ковром и прямо в буфет на самом видном месте.

«Я сделаю», – сказал Звягин.

И точно. Через несколько дней на газовой печке стоял один из бидонов. С трубки, ранее карниза, изъятого у Нины, капал прозрачный самогон.

У Звягина появилась забота, он мог часами наблюдать за работой своего аппарата, и под это капание вроде легче думалось, и рана не болела. Нина теперь стала приходить домой гораздо раньше. В один из дней она тронула Звягина за плечо и с улыбкой проговорила:

– Никогда я не чувствовала себя такой уважаемой, как в последнее время. Все в один голос. Не нужно ни коньяка, ни водки. Только ваш самогон! Очередь на полгода!

Она засмеялась.

– Скажу, качество продукта и от меня зависит!

– Согласен, – подтвердил Звягин.

– Основа – слеза комсомолки! Мой опыт проверенный, – с той же усмешкой говорила она, – Мы возили сахар в Индию. У каждого матроса баклажка, на три, а то и на десять литров. Я дрожжи у себя на груди прятала от этих извергов. Помню, ночью однажды кто-то к койке подбирается. Думаю: любовник! А он:

– Кокша, дай дрожжи!

Звягин смеется.

– У меня предложение, – говорит она, – давайте устроим торжественный ужин в честь вашего выздоровления. И заодно за улучшение материального положения.

– Как скажете.

… В большой комнате раздвинут стол. На блюде, только из духовки, запеченная курица. Вокруг разные салаты, приправы, в пучке зелени яркие срезы помидоров и болгарского перца, посреди бутылка прозрачного самогона.

Нину не узнать, она в легком приталенном платье в розовый горошек, глубокий вырез, янтарные бусы и под их цвет волосы в кажущемся беспорядке.

– Выпьем! – говорит Нина. – мы столько времени и на вы. Предлагаю – на брудершафт!

– С удовольствием, – говорит Звягин.

Они поцеловались.

– Я Эдуард!

– Я – Нина!

– Да, – говорит Звягин, – стало ярче вокруг!

– Давай потанцуем! – предлагает Нина.

Она включила радиолу: быстрый танец.

– Я люблю танго, – сказала она и поменяла пластинку.

 
Снег кружится.
Летает, летает,
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Все, что было до тебя.
 

Звягин вел осторожно, чуть касаясь, рука скользнула по платью. Он любил танцевать, но это было так давно, что не вспомнить. Но теперь что-то затеплилось внутри, о чём он и думать забыл, и он крепче прижимал к себе податливое тело. Но тут Звягин словно опомнился.

– Давай выпьем, – сказал он. Представляешь, за все время, из-за всех передряг, я ни разу не сообщил домой, где я и что со мной. Разреши, я позвоню по телефону.

– Звони!

Он набрал номер и сразу узнал голос жены. Объяснил, что скоро вернется, что с ним все нормально. И тут он услышал то, отчего сразу протрезвел.

– Тебя разыскивали. Два человека сказали, что ты в Киеве и договорился с ними встретиться. Дали свой номер телефона, запиши.

– Ты никому не говорила, где я?

– Нет.

– Я скоро приеду, буду тебе звонить!

– Что-то случилось? – спросила Нина.

– Ничего, все нормально.

… На следующий день Звягин обратился к Нине:

– Присядь и выслушай. Вчера мне жена сообщила, что меня разыскивали. Никто не знал, где я, а в Крайске, обо мне спрашивают и объявляют, что я в Киеве. Представляешь, добрались до Крайска! Значит, в Киеве этот розыск идет на всю катушку. Нина, за все тебе спасибо. Я и так у тебя задержался! Я не хочу тебя подставлять. Киев для меня незнакомый город, а дома, как говорят, и стены помогают! Что-то там придумаю! Как это ни обидно, то зачем я приехал в Киев, не осуществилось!

– Я понимаю, – сказала Нина, – но Киев большой город. Здесь человек, как иголка в стогу сена, а вернуться домой – это правильно.

– Еще раз за все тебе спасибо! – Сказал Звягин.

– А почему ты решил, что меня подставляешь?

– Как? Если меня обнаружат, и тебя не пожалеют! Банда! Киев большой, но у меня нет людей, воевать с этими подонками.

– Ая!?

Звягин засмеялся.

– Нина, буду по тебе скучать!

Этот разговор имел неожиданное продолжение. Нина отправилась на толкучку и за бесценок купила разные старые вещи: пиджак в клетку, штаны с выдутыми коленками, растоптанные ботинки и фуражку с двумя пуговицами позади. Все это выложила перед Звягиным.

– Не бреешься, запускаешь бородку, и, клянусь! Никакая вражина тебя не узнает! До конца выздоровеешь – и езжай! А может и решится что-то с твоим должником!

Через неделю преображенный Звягин загружал тележку бутылками самогона, и вез его вместе с Ниной на импровизированную торговую точку – скверик, выбранный Ниной, недалеко от небольшого «Гастронома». К его открытию собиралась длинная очередь. Нину тоже ожидали, и все происходило очень быстро. Самогон раскупали. Но уезжали они не сразу, а дожидались сторожа «Гастронома». Он приносил мешок пустых бутылок и получал свой самогон.

Пока шла торговля, Звягин разгуливал по близлежащим улицам. Так он завернул за угол дома, и ему открылся просторный двор. Посреди бетонный стол для игры в теннис, за столом тесно сидели люди. Очень громко разговаривали. Подошел к ним мужчина. Поставил на стол бутылку, все очень живо раздвинулись, давая ему место, а бутылку убрали под стол. Разливали очень незаметно. Однако видно было – пили, мимоходом что-то закусывали. Звягин приблизился. Вокруг стола ходил высокий костлявый человек и убедительно что-то говорил. Его то слушали, то отвлекались, а он продолжал, жестикулируя:

– Великий божий дар – свобода выбора! – Я за, но за мудрый выбор, хоть и чужой, но мудрый…

«Вроде и не бомжи, – подумал Звягин, – колоритная публика! Хорошо! На свежем воздухе! Секта какая-то!»

Глава 7

Звягин позвонил домой. Еще раз предупредил – быть осторожными.

– Я пока задержусь, не беспокойтесь, привет нашим. За меня поцелуй Аню! Запиши мой номер телефона и звони в крайнем случае.

Мысли, что он в розыске, его не оставляли, и как покарать Кравчука – была главной. Теперь уже не деньги, а чувство мести его одолевало до крайности.

«Ищут его!! Значит, боится, сволочь, а я тут в Киеве не могу нарыть хоть что-нибудь! Потерял квалификацию!»

Звягин корил себя и не напрасно. Окрепнув, он несколько раз приближался к дому Кравчука на Баумана, издали выбирая самые разные места для наблюдения. К дому иногда подкатывали машины, но чаще всего «Москвич ИЖ» с теми двумя подонками, которые его пытались убить. Живой оказался малый! А жаль!!! Кравчук с ними разговаривал, но сам садился в свою «Волгу» и они уезжали. Наблюдения обрывались! Было ясно, что где-то есть база, где-то какой-то сборный пункт, какая-то малина, но пешеходу не догнать! Звягин тянул время и, наконец, решил.

Каждый раз, уходя из дому, объяснял Нине: «Знакомлюсь с Киевом», а сам еще и еще раз ехал к своему объекту наблюдений. Ему нужно было определить, хотя бы приблизительно, когда Кравчук уезжает из дому: получалось, примерно, в десять утра.

В один из дней он направился на железнодорожный вокзал, где в стороне на площади стояли множество «такси». Решение было простое: нанять машину, договориться с водителем, проследовать за «Волгой» и узнать, куда она доезжает. Он шел мимо машин, выбирая водителя. Из кабины выглядывала круглолицая улыбающаяся физиономия молодого парня.

– Подвезешь? – сказал Звягин.

– Куда угодно!

– У меня дело не совсем обычное.

– Любое! Прошу пана!

Звягин обошел машину, сел рядом.

– Выруливай, – может, еще и не договоримся.

– Уверен! Договоримся!

Звягин стал объяснять. Улица Баумана, он покажет место, где незаметно стать, чтобы была видна «Волга». Двинется – следовать за ней. Держать дистанцию, где остановится, он скажет.

– И все!?

– Сколько стоять придется, не знаю, за стоянку плачу вдвойне!

– Детские игрушки. Два дня тому назад ко мне сел разъяренный пассажир, велел догнать машину с его женой и любовником, чтобы убить, пол Киева я за ними гонялся, а не догнал. Пассажир сидел на вашем месте и плакал вот такими слезами.

– И какую машину ты догонял? Мерседес!

Парень засмеялся.

– Многие верят – шутка. Батя учил, как клиентов развлекать. Я по его доверенности еду. Он спит. А бабки капают!

– Следи за «Волгой», шутник!

Звягин в боковое окно наблюдал за мельканием домов.

«Волгу» очень уверенно этот веселый водитель держал на виду. На одной из улиц она свернула с дороги, мелькнул разрыв между домами, рядом в одном месте оказались «Волга» и «Москвич Иж». Над первым этажом дома мелькнула вывеска «Кожгалантерея…» Проехали дальше, и Звягин велел остановиться.

– Рассчитаемся. Спасибо. Бате привет!

Звягин осмотрелся, дома двухэтажные, на одном за ветвями прочел «Улица Саксаганского». Понятно! Слева через дорогу трамвайная линия, он прошел на противоположную сторону, пока не оказался возле деревянного навеса трамвайной остановки. Впереди, совсем близко, увидел «Волгу» и «Москвич». Теперь отчетливо прочитал вывеску: «Кожгалантерея, куртки на заказ, сумки, кошельки»

Глава 8

– Буду тебя знакомить с Киевом – предложила Нина, – Хочешь посмотреть на Днепр с высоты?

Они шли по длинной аллее, обсаженной каштанами. Под ногами рыжая листва. И удивительно, на отдельных, почти голых деревьях свисали гроздями белые цветы.

– Осенью цветут каштаны!? Красота!

– Может и красиво, – сказала Нина, – эти деревья кричат: «СОС!» перед смертью. Какая-то моль их ест! Уйдем отсюда!

Они вышли на свободное пространство к обрыву. Осенний кустарник всех цветов и оттенков будто бы волнами скатывался вниз к Днепру, застывшему серебристой подковой.

Порывами налетал прохладный воздух.

– Паришь над кручей! – сказала Нина.

– Хорошо! – сказал Звягин. – Только к цели не приближает.

– Отвлекись, Эдуард, еще как приближает. С хорошим настроением пойду в магазин, выберу самую красивую куртку, заодно осмотрюсь. Как договорились!!

К этому времени Звягин был настолько откровенен с Ниной, что многое рассказал о себе, даже подробности истории с ведерком, о чем в свое время и с женой не делился.

– Ненароком пересолишь суп, – старалась она по-своему каким-то образом утешить Звягина, – а приходиться есть!

…Нина еще сразу, как только Звягин рассказал о магазине, решила его посетить. Они вдвоем проехали мимо трамвайной остановки, откуда он просматривался…

С утра она разоделась, как на праздник: желтые ботиночки на высоком каблуке, колготки с люрексом, полосатый вязаный свитер бардового цвета, поверх куртка из темной ткани. Незаметный макияж: серо-голубые глаза оттенены, губы очерчены розовой помадой.

– Да! – сказал Звягин – не знал, что ты такая привлекательная!

– Я еще кольцо с бриллиантом надену!

Они вышли на трамвайной остановке. Звягин еще раз внимательно осмотрел место. Параллельно трамвайной линии шла двуполостная шоссейная трасса. Чтобы подойти к магазину, надо было пересечь обозначенный невдалеке переход, а уже потом по тротуару в магазин.

– Удачи! – сказал Звягин.

Нину при входе встретили две женщины: одна пожилая продолжала сидеть на стуле и слегка ей кивнула. Вторая, молодая, очень живо приблизилась.

– Вам помочь?

Нина огляделась. В три ряда от прилавка на вешалках высели куртки.

– Я бы хотела приобрести замшевую куртку, настоящей кожи белого цвета с кремовым оттенком, – заявила Нина.

– Посмотрите, – сказала та, что сидела за столиком, но белой замши нет. Договоритесь. Мы шьем куртки на заказ.

– Я бы хотела заказать.

– Станислав! – громко сказала она. – К тебе клиент! Откуда-то из глубины послышался голос, и вышел высокий средних лет мужчина с усиками, в белой рубашке с закатанными рукавами.

– Вы ко мне? Прошу!

Часть боковой комнате занимал стол с кусками кожи и листами шаблонов из картона. Справа была еще одна дверь, и глухо раздавался стрекот швейных машин. «Мастерская!»

– Я вас слушаю, проходите. Меня зовут Станислав. Могу вам предложить фасоны, пожалуйста, журнал. Можете присесть!

Нина взяла журнал, полистала глянцевые страницы.

– Я бы хотела куртку из настоящей замши, чтобы и она была белая с кремовым оттенком.

– Вначале мерка, – перекидывая на руке метр, приветливо говорил он, и – пожалуйста! О, божественная фигура! Так вы говорите приталенная? Если Станислав пошьет, это будет – шик! Вы и так впечатляете, но в моей куртке перед вами не устоит любой мужчина.

– Приятно слышать. – кокетливо говорила Нина; поворачиваясь и разрешая примерку.

– Будет куртка. Обещаю! Но, к сожалению, на сегодняшний день замши для вашего заказа нет. Но скоро будет.

– Я бы хотела турецкую кожу.

– Что вы! Польская лучше.

– И какие сроки?

– Примерно, пару недель.

– Вы, конечно, сами едете подбирать кожу?

– Нет, – едут специальные люди, где-то в Лодзи, но я подсказываю. Моё слово-авторитет!

– А может быть, можно чуть раньше поехать? Я заплачу.

– Нет. Дело не в деньгах. Вам, конечно, придётся платить. Но тут бартер! Теперь все решает бартер! В Польшу шкуры, а оттуда уже кожа!

– Как шкуры?

– Это не мой круг! Мокрые шкуры! Для меня главное кожа, и я для вас закажу!

– Видите ли, – произносила Нина, – мне о вашем хозяине наговорили, что он с золотой рыбкой дружит. А тут проблема с кожей! Как его правильно звать?

– Для нас он босс, и ему нравиться, чтобы к нему так обращались.

– Что даже по фамилии не называют?

– Нет, его фамилия известна, Тиунов, но для нас он босс.

– Ах, Станислав, мне и о вас подсказали, что вы лучший в Киеве мастер. – Нина как бы непроизвольно поправила волосы. Блеснуло бриллиантовое кольцо, – Хочу шить у вас!

– О, Спасибо. Я сошью вам куртку в первую очередь!

– Скажу вам по секрету, – Нина чуть понизила голос, – у меня тоже дело в Польше: косметика и парфюмерия. От меня будет презент!

– О, я сразу понял: бизнес леди!

– Но как бы все ускорить!

– О! Заверяю вас, все будет очень быстро. Наш босс специально купил рефрижератор, раньше транспорт мы арендовали в этой восьмой автобазе, одни скандалы. С водителем наш босс чуть ли не дрался. Но теперь!

– Хочу напрямую спросить у босса.

– О, деловая женщина! Я думаю, такие клиенты ему понравятся. Он должен быть на месте.

Они поднялись по лестнице, ведущей на второй этаж. Станислав постучал и тут же открыл дверь. Комната, видно, проходная, но похожа на приемную. Слева диван, на нем два человека. Нина легко определила врага Эдуарда. Он сидел, развалившись, цветная рубашка расстёгнута, нога на ногу. Но, главное, это тонкая шея по сравнению с крупным туловищем.

– Босс! Клиент интересуется.