– Никак не пойму, Димир, – пожимает плечами Герман, мой партнер по бизнесу и старый друг. – Какого ты девчонок у себя поселил? Снял бы им квартиру в центре. Нанял бы консьержек докладывать…
– Так спокойнее, – отрезаю я, разливая по стаканам виски. – А ты что будешь пить, Алин? – перевожу взгляд на прекрасную жену Лиманского.
– Яблочный сок! – в один голос отвечает парочка.
Та-а-ак! Интересный поворот.
Наблюдаю, как Герман наполняет бокал жены темно-янтарной жидкостью. И внимательно смотрю на друзей.
– Выкладывайте, пока Алишера нет, – весело приказываю я.
Алина растерянно смотрит на мужа, а тот, откашлявшись для приличия, сообщает неохотно:
– У нас весной будет третий. Еще рано объявлять официально. Слишком маленький срок. Поэтому держи язык за зубами.
– Клянусь, – шутливо прикладываю руку к груди. Но Лиманские и без всяких клятв знают: от меня инфа никуда не выйдет.
Поймав спокойный взгляд Алины, поднимаю бокал.
– Здоровья тебе, принцесса! Если этот придурок посмеет тебя расстроить, приходи ко мне со всеми тремя детьми.
– Да фиг тебе! – самодовольно смеется Лиманский. А строгая Алина Муратовна лишь опаляет меня укоризненным взглядом.
– А где, кстати, Дарина? – демонстративно оглядывается по сторонам Герман. – Я что-то пропустил?
– Кажется, в Сочи уехала, – досадливо морщусь я. С любовницей я расстался сегодня утром. Надоели бесконечные намеки на свадьбу и истерики. Вроде сразу предупредил: я никогда не женюсь. Одного раза хватило.
– Меня больше интересует, где этот придурок? – киваю на пустующее место Алишера и добавляю раздраженно: – И Катя с подружкой задерживаются…
– Вроде отлить пошел, – хмыкает Герман.
А его жена радостно восклицает:
– А вот и девочки!
Поворачиваю голову и застываю на месте. Интересно, только челюсть вывалилась или шары тоже?
Катерина на каблуках в подаренном мною платье важно шествует по террасе, будто на показе мод. Но не она привлекает мое внимание. А маленький худой воробей, шагающий рядом.
Настя!
Нервно сглатываю, стоит только зацепиться взглядом за тоненькую фигурку. Слишком гладкая ткань не оставляет никакой тайны. Жадно пялюсь на высокую грудь и длинные ноги, проступающие из-под шелковой ткани. Поднимаю взгляд выше и, наткнувшись на длинные блондинистые локоны, ловлю себя на совершенно дурацком желании намотать их на палец. А потом…
Легкий удар по голени приводит меня в чувство.
– Интересно, где застрял Алишер? – фыркает недовольно Герман.
– А зачем ты меня пинаешь? – интересуюсь холодно.
– Прости, нечаянно задел, – улыбается как ни в чем не бывало Лиманский.
На правах друга семьи встает с места, обнимает радостную Катерину. То же проделывает и его жена.
А я, поднявшись из-за стола, отодвигаю стул для Насти.
– Прошу. Будь как дома.
– Спасибо, – шепчет она, опустив глаза. Так и хочется приподнять подбородок и заглянуть в смущенное девичье личико.
Но нельзя! Нельзя. Это все-таки подружка моей дочери.
– А где Алишер? – удивленно спрашивает Катя, садясь по другую от меня сторону. Рядом со стулом писающего мальчика.
– Потерялся где-то между террасой и ватерклозетом, – ехидно усмехается Лиманский.
– Может, его поискать? – хлопает глазами моя дочь.
– Ага, – огрызаюсь резко. – Сейчас пойду в дверь сортира постучу.
Настроение портится. И не Алишер тому виной. А девочка, сидящая рядом.
Что же я за скотина такая! Собственный зуд унять не могу. Сразу как увидел, запал. Идиот.
Женщин никогда не видел, что ли? Так их у меня… До ночи считать можно.
Вот только бы понять, почему меня тянет к Катиной подруге? И на кой ляд я поселил их в своем доме?
Много вопросов. Ситуацию еще можно исправить. Но я не хочу. Это первая реакция. Она пройдет. А Катьку нужно контролировать. Та еще оторва! Вся в мамашу свою.
– Где он есть? – заметив мою недовольную морду, бурчит Герман. Подхватив со стола трубку, тыкает в контакт. – Занято! – объявляет во всеуслышание и смотрит на меня в упор. – Может, правда, поискать?
– Да сиди уже. Никуда он тут не денется. Охрана на каждом углу. Давайте ужинать, – объявляю я чуть громче и делаю знак повару, дежурящему у мангала.
– Вы что будете пить? Вино или шампанское? – спрашиваю у девчонок. Виски заведомо детям не предлагаю.
– Мне сок, – тут же, не раздумывая, отвечает Настя.
– А мне тоже сок, только с виски, пап, – нахально заявляет моя дочь.
– Тебе завтра на занятия, будешь там с похмела, – роняю я, улыбаясь. Но голову оторвать уже хочется.
Какой, блин, виски? В девятнадцать-то лет? И где она его пила? Нужно позвонить Ритке и задать чертей за дрянное воспитание. Вот собирался же забрать дочку сразу после началки. Так не дали, педагоги хреновы.
– Вам завтра к какой паре? – сжимаю в пальцах вилку. И примерно представляю ответ.
Не зна-а-аю, папа!
– К первой, – тихо и коротко замечает Настя. – Занятия начинаются с десяти, но секретарь в деканате попросила приехать к первой паре. Там что-то подписать надо и получить студенческие билеты.
– Хорошо, тогда вместе в город поедем, – киваю я. И заметив показавшегося из-за угла потерявшегося гостя, восклицаю умышленно громко: – Ну наконец-то мы дождались! Предлагаю выпить за возвращение Алишера!
– Хороший тост, – вторит мне Лиманский. – Это событие нужно отметить.
И когда Алишер садится за стол, интересуется пренебрежительно:
– Где тебя носило, дебилушка?
– Потом скажу, – нервно передергивает плечами тонкий в кости Алишер. Он и так выдержкой не страдает. А сейчас прям весь на пределе.
– Тебя там пытали, что ли? – кошусь недовольно. – Что вообще за номера? Приехать в гости и затеряться не пойми где.
– Да у тебя тут можно запросто неделю выход искать, – роняет Алишер, накладывая шашлык в тарелку.
– Что тебя так задержало? – откидываюсь на спинку кресла. Непроизвольно кошусь на Настю.
Девчонка спокойно отрезает от шашлыка маленький ломтик и отправляет его в рот.
Тогда как моя Екатерина Александровна уже нарезала весь кусок мяса на мелкие кусочки и заглатывает их как утка.
Ну что за воспитание? Придется высказать все Маргарите!
И снова перевожу взгляд на Настю. На свою беду, блин!
Девчонка облизывает жирные губы, а затем, взяв стакан с соком, захватывает ртом трубочку.
Совершенно невинный жест. Но заводит нехило, чтоб я сдох!
– Алишер, – желая отвлечься, киваю приятелю. – Мы ждем.
– Дайте поесть, – бурчит тот. – Что привязались? Сказал же, потом…
– Сейчас, – тихо, но твердо настаивает Герман.
– Айрат звонил, – бурчит Алишер, всем своим видом показывая, кто тут дебил.
– Что хотел? – рычит Лиманский. И я вижу, как в одно мгновенье напрягается друг, как дергается Алина.
Вот же далось мне дурацкое отсутствие Алишера! Решил человек промолчать, какого настаивать?
– А вы где учитесь? – интересуется Алина у Насти, всем своим видом показывая, будто ей совершенно не интересны мужские разговоры.
– На мехмате, – слышится рефреном Настин голос. – Отделение механики.
До сих пор не могу понять, какая нелегкая понесла мою дочь на самый сложный факультет. Вроде в школе она особо талантами не блистала. Но глаза у знакомых вываливаются, когда я небрежно сообщаю, где учится моя дочь. Горжусь невероятно! Это вам не бесполезные филфак с инязом.
– Айрат просит допустить его на ринг. Старая история вроде забыта. Клянется шоу не срывать, – серьезно заявляет Алишер.
Морщусь, стараясь сосредоточиться на возникшей проблеме.
– А где гарантии? – спрашиваю нехотя. Не знаю, кто как… А я против Айрата. Нормальный боец не срывается с ринга. Не превращает бой в шоу. Да и староват он уже. Вон, от молодых зубастых нет отбоя.
– Да пусть выходит, – раздраженно морщит нос Лиманский. – Какая разница? Мы на бои ближайшее время не собираемся.
– А ты, Димир? – пристально смотрит на меня Алишер, наш главный устроитель боев.
– Приду, – киваю, намереваясь сгладить ситуацию. – Посмотрю на этого зверя.
– Папа, и мы с тобой! – радостно восклицает Катя к вящему ужасу Алины.
Ту историю я знаю не понаслышке. Сам был в зале, когда сорвался Айрат и бросился к жене Лиманского. Орал какую-то чушь. Полез драться с охраной. Пришлось вписаться тогда. И даже всечь кому-то в нос, давая Лиманским возможность беспрепятственно покинуть зал.
– Нечего тебе там делать, – отрезаю жестко. – Ринг – мужская забава и девушкам там не место.
– Папочка, – складывает губки трубочкой Катя. – Ну пожалуйста, мы с Настей давно мечтали.
Удивленно смотрю на гостью.
– Неужели? – приподнимаю бровь.
– Не знаю, – бормочет Настя, откладывая в сторону булочку с кунжутом. – Я там никогда не была. Было бы интересно.
Мне даже поворачиваться не надо. Точно знаю, что моя Катерина подает подруге знаки. А та поддерживает бесстрашно.
Какие бои, девочка?!
Тебя бы обнять и лелеять. Закрыть в комнате и самому любоваться.
– Посмотрим, – роняю устало. И так с утра весь на нервах. И тут замечаю белое зернышко кунжута, прилипшее к розовой пухлой губке. И чуть с ума не схожу от желания провести по Настиному рту языком, убирая прочь дурацкую крошку.
– Насть, возьми. – Катерина протягивает салфетку подружке. Та на автомате вытирает губы.
А я тру переносицу в тихом бешенстве.
Что со мной происходит? Заболел, что ли?
– Я бы не рекомендовал, – цедит сквозь зубы Герман. – Алишер у нас хоть и радеет за стопроцентную безопасность, но риски все равно остаются. Ринг заводит мужиков. И это известный факт. Красивым девочкам из хороших семей там делать нечего.
– А мы переоденемся мальчиками, – смеется Катерина, отламывая виноградину с грозди. Прикусываю себе язык, чтобы не сказать какую-нибудь пошлость.
– Нет, Катя, – отрезаю скупо. – Никакого ринга. Замуж выйдешь, и пусть тебя муж водит. А пока разговор закончен, и больше мы к нему не возвращаемся. Иначе твоя мама с меня шкуру сдерет.
– Мамочка у меня добрая, – тоскливо вздыхает Катерина, явно понимая, что с рингом ничего не обломится.
Добрая Рита! Ага-ага! Да эта стерва меня чуть со свету не сжила! Конечно, кто спорит. Я был редким балбесом. Сейчас точно всек бы себе восемнадцатилетнему, если б представилась возможность. А уж как Ритка орала тогда! Я думал, у меня барабанные перепонки лопнут.
Телефон тренькает старым хитом давно развалившейся группы.
«Скованные одной цепью, связанные одной целью!»
Рита! Легка на помине.
– Слушаю, – отвечаю лениво. Я ничего не чувствую к этой женщине.
Страсть. Ненависть. Все отгорело и погасло. Давным-давно!
– Саша, привет, – заявляет она радушно. Ну как нормальный человек. Не орет с ходу. Не кидается обвинениями. – Можешь уделить минутку? У меня конфиденциальный разговор.
Странно. Очень. Спокойная Маргарита – само по себе большая редкость. А уж с разговорами по секрету – тем более!
– Если только недолго, Марго, – усмехаюсь, поднимаясь из-за стола.
Интересно, о чем хочет поговорить моя бывшая. Да еще и без свидетелей.
– Мамочка, привет! – орет дурниной Катя. Вот просили ее!
– Катя рядом? – переспрашивает Рита, как будто еще есть у нас с ней общие дочери. – И Настя?
– Да, мы обедаем, – роняю коротко. Отхожу чуть в сторону и даже чувствую на себе внимательный взгляд дочери. И специально поворачиваюсь спиной к Катерине.
– Саша, – вздыхает бывшая. – Я тебе по поводу Насти звоню.
Неожиданный поворот!
– А что такое? – отхожу подальше к бассейну. – Не та, за кого себя выдает? – роняю глухо. И очень надеюсь, что маленькая птичка-синичка меня не разочарует. Такая просто не способна. В отличие от моей бывшей.
– Да ну что ты! – возмущается Рита. – Настя – девочка очень хорошая. На нашу дурынду влияет положительно. Только… – мнется, подбирая слова.
– Выкладывай. Не тяни, – шагаю по дорожке, усаженной елочками.
– Сейчас Настина мама звонила… – роняет осторожно Маргарита.
И я инстинктивно напрягаюсь, словно готовлюсь к бою. Неужели сейчас попросит вернуть девчонку домой или переселить в общежитие.
В душе все обрывается от тревоги. Я не отдам.
Просто не смогу отпустить девчонку. Мне ее видеть нужно. Дышать одним воздухом. Заботиться. Просто знать, что она рядом.
– Какие-то проблемы? – роняю отрывисто. Засунув руку в карман, сжимаю пальцы в кулак.
Да фиг я отпущу теперь Настю!
– Нет-нет, все нормально. Но Макаровы – очень щепетильные. И хотят компенсировать проживание Насти в твоем доме. Ты, пожалуйста, не бери с нее ни копейки. Мне Вадим Ильич помог очень сильно. Я в неоплатном долгу перед ним. Столько лет мучилась. А он…
– Ты заболела? – интересуюсь серьезно. Рита мне не чужая. Пусть и бывшая… Но первая любовь. И дочка у нас общая.
– Нет, теперь все отлично, – радостно смеется бывшая. – Даже хорошо, что Катя к тебе уехала…
– Рита, – рыкаю, останавливая треп. – Давай ближе к делу.
– У нас с Витей будет ребенок, – выдыхает Маргарита. – Столько лет не получалось. А тут… Я на седьмом небе от счастья, Саш. Правда! И все благодаря Макарову. Он точно поставил диагноз. Назначил лечение. И все получилось…
– Поздравляю, – роняю скупо. – Если у тебя все…
– Саш, подожди, – умоляюще просит бывшая. – Ты за Настеной присмотри, пожалуйста. Она хорошая девочка. Только в своей семье не нужна никому. Папа, конечно, светило. Но у него еще трое от первого брака. И в любимицах ходит другая дочка. А эта как трава в поле…
– А ну-ка, поподробней, – велю коротко.
И Рита тотчас сникает. И вздохнув, рассказывает неохотно:
– Настя – племянница Люды Тумановой. Помнишь, со мной училась… Людкина старшая сестра замутила роман с женатым мужиком. Родила Настю. А потом, когда у него жена окочурилась, они поженились. Там настоящая трагедия была. Мне Люда рассказывала. Поэтому старшие дети Макарова не любят Настю. И Люда говорила, что именно Настю винят в гибели своей матери. Представляешь? Мол, узнала о ребенке, и сосуд лопнул.
– Бред какой-то, – роняю устало. – Ребенок не может нести ответственность за проступки взрослых. Козел твой доктор, хоть и гений. А за девочкой я присмотрю по возможности. Спасибо, что предупредила, Рита.
– Я рада, что ты все понял правильно, – охает она и уже собирается попрощаться, как я предлагаю решительно:
– Если нужна помощь, скажи. Я все оплачу. И рожать надо в хорошем месте, а не у вас в поселке, в этих богом забытых Филлипиннах. Найди нормальную клинику, Рита. И пришли мне счет. Пусть ведут тебя всю беременность. Я оплачу.
– Саш… Это лишнее, правда.
– А если Витька будет против, я приеду и набью ему морду. Да еще за разбитую «Яву» взыщу. Так ему и передай.
Впервые за много лет я спокойно говорю о бывшем друге, который когда-то, целую вечность назад, увел у меня жену.
Сначала была ярость, потом явное пренебрежение, а теперь, когда все отболело, можно и пошутить.
Рита смеется негромко. А я повторяю, как для умственно отсталых:
– Найди лучшую клинику и пришли мне счет. Я настаиваю. Все-таки брат или сестра моей дочери…
– Спасибо, родненький, – в порыве чувств всхлипывает Рита. А я, закончив разговор, медленно бреду к гостям.
«Это тебе спасибо, Маргарита Николаевна! Вовремя сообщила. Благодарю за службу!»
А мыслями снова возвращаюсь к Насте. Девочка славная. Как же такую не любить?
Чисто по-отцовски, естественно!
Взглядом выискиваю на террасе блондинистую головку. И неожиданно замечаю бойко беседующих Алину и Настю.
Интересно, о чем болтают?
О проекте
О подписке