– Разумно, – медленно кивает Димиров. – Но этот принцип не касается образования. Если хочешь… – медленно тянет он, размышляя над каждым словом. – Я выдам тебе беспроцентный заем лет так на десять. Подумай. Обсуди с родителями. Это хороший вариант.

– Спасибо. Но нет. Я мечтала учиться именно в МГУ, – мямлю я как дурочка. Не даю себе даже возможности поразмыслить. Триста двадцать тысяч – огромные деньги даже для моей семьи. А для меня одной тем более.

– Посмотрим, – чуть недовольно бросает Александр Георгиевич. – В зимнюю сессию народ повылетает, и вас будет легче туда засунуть, – решает он. – Мне бы хотелось, чтобы Катя училась в ВШЭ. А она без тебя даже с места не сдвинется.

– Вы преувеличиваете, – мотаю головой. Но Дамиров верно подметил. Мы с Катей с детского сада не разлей вода.

– Вернемся к этому разговору позже, – морщится Димиров, видимо раздраженный моим упрямством. – Мне нужно поработать, – одной фразой возводит между нами барьер. И до самой Москвы что-то внимательно разглядывает в ноутбуке. А мне остается только отвернуться к окну. Невозможно все время пялиться на Катиного отца. Еще решит, что я идиотка!

В телефоне тренькает эсэмэска.

«Доброе утро, Настя! Как дела?» – пишет мама.

«Все хорошо. Еду в университет», – отбиваю сообщение.

«Удачи тебе, роднулька!» – приходит ответ.

«Спасибо, мамочка! Вам с папой тоже», – набираю я, смаргивая слезы.

И снова смотрю в окно. Машина на крейсерской скорости прет по московским проспектам и замирает около самой знаменитой из сталинских высоток.

С придыханием задираю голову, стараясь рассмотреть звезду на шпиле. Но ничего не получается.

– Станция «Альма матер». Приехали, – слышится рядом веселый голос Александра Георгиевича.

– Спасибо, – выдыхаю я, повернувшись. И снова натыкаюсь на пробирающий до костей взгляд Димирова. Где-то внизу живота тугой пружиной скручивается сладкое томление. Непонятное чувство. Даже страшно немного.

– Спасибо. До свидания, – причитаю я, стараясь справиться с внутренним жаром. – А где тут первый корпус? – распахнув дверь, спрашиваю обалдело.

– Вот он, – кивает Александр Георгиевич на главное здание. – Тебе в кабинет 1510. Сама дорогу найдешь? – В голосе сквозят забота и легкая насмешка.

– Найду, – выдыхаю я, ощущая себя полной дурой, и пробкой выскакиваю из мерса.

Сделав пару шагов, замираю в ужасе. Куда идти? Меня пропустят на входе?

Была бы Катя, мы бы вдвоем легко справились. А самой штурмовать МГУ страшновато. Но ничего не поделаешь! Надо идти.

– Настя! – раздается сзади голос Димирова, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Оказывается, машина никуда не уехала. И сам Димиров, и его охрана, не скрывая веселья, наблюдали, как глупая девочка из провинции таращится на главный универ России.

– Пойдем провожу, – быстрым шагом направляется ко мне Александр Георгиевич.

Сзади, как по команде, выпрыгивает из иномарок охрана.

– Нет, что вы? Я сама, – возражаю, пытаясь скрыть испуг.

– Ага. Я вижу, – серьезно кивает Катин отец. И взяв меня за руку, ведет к главному корпусу. Сердце уходит в пятки, как только мою ладошку берет в плен лапища Димирова. Все нутро переворачивается от избытка чувств, а сердце барабаном стучит в ушах.

Не вырываюсь. Нет смысла позориться, привлекая внимание к нашей маленькой группе. Иду рядом, еле-еле поспевая за высоким статным мужчиной.

И в глубине души ругаю себя за беспомощность. Чего тут боятся? Университетов я, что ли, не видела? Везде одно и то же.

Но нет! Сейчас все совсем иначе. Огромное здание давит на меня своей мощью, заставляет сгорбиться. Почувствовать себя песчинкой в людском потоке. Зазеваешься, и смоет волной. Только Димиров мощным буксиром тянет меня вперед, разрезая толпу, будто нож масло.

Паника уступает место спокойствию. Я не одна. Я под защитой. Хотя бы сейчас, в этот момент. Потом все наладится. И я, привыкнув, вольюсь в учебу. Но сейчас я искренне благодарна Катиному отцу за помощь. Занятой человек, а смог уделить время. Мой бы точно не стал заморачиваться.

Сосредотачиваюсь на ладошке, зажатой в пальцах Димирова. Кажется, весь мой мир сузился до соприкосновения наших рук. Тепло разливается по коже, заставляя трепетать. Усилием воли пытаюсь сконцентрироваться на главном.

МГУ! Я так мечтала учиться именно здесь. Задрав голову, смотрю на шпиль со звездой. Потом перевожу взгляд на башенки, стоящие чуть ниже. Таращусь на часы на башне и на скульптуры, украшающие фасад. До сих пор не верится, что я буду тут учиться.

– Говорят, их сам Гагарин отливал, – скупо улыбнувшись, кладет холеные пальцы на бронзовую ручку двери Александр Георгиевич. Распахивает передо мной тяжелую створку.

И войдя в холл, украшенный мраморными колоннами и люстрами, протягивает застывшему по стойке «смирно» охраннику красные корочки.

– Проходите, – нажимает тот на какую-то кнопку. Запрещающий знак вертушки тут же сменяется зеленым цветом.

– Тебе бы пришлось звонить в деканат. Пока бы выписали пропуск, полдня бы прошло. А так быстро мы проскочили, – наклонившись ко мне, усмехается Димиров. Пропускает меня вперед. Но и сам ни на шаг не отстает. Словно боится потерять меня в толпе. Идет следом, до минимума сократив дистанцию. Я даже слышу его дыхание. И парфюм, от которого до сих пор сносит крышу.

Снова взяв за руку, через мраморный холл ведет к лифтам. Основная масса не обращает на нас никакого внимания. Но некоторые аж останавливаются, увидев знакомое лицо. Радостно кивают Димирову, а затем концентрируют внимание на его спутнице. То есть на мне. Исподволь ловлю оценивающие взгляды, прощупывающие меня насквозь.

«Кто ты такая? – будто спрашивают холеные гламурные цыпочки. – Почему оказалась рядом с самим Димировым?»

«Самозванка», – проносится эхом у меня в голове. Но пытаюсь запомнить каждый момент этого удивительного шоу. Больше оно никогда не повторится. Я иду за ручку с очень крутым мужиком. И как дурочка, фантазирую.

Он – мой муж, а я его жена. И ничего нет особенного, если в первый день он проводит любимую женщину до деканата. Нельзя? Почему? Для настоящей любви нет законов!

«Стопэ», – прошу собственную фантазию. Иначе я умом тронусь. Пойди потом разбери, где реал, а где мои глупые мечты.

На небольшой площадке толпится народ. Студенты подшучивают друг над другом, несмотря на парочку насупленных преподавателей, ведущих между собой серьезную беседу. Замедляю шаг, немного не доходя до первого лифта.

И тут же слышу над самым ухом раздраженный глухой рык: «Настя, не тормози». Димиров собственнически дергает меня за руку. И ведет к лифту, который уже оккупировала охрана и оттеснила прочь непонятливых.

– Давай быстренько. Люди ждут, – абсолютно бесстрастно замечает Александр Георгиевич, как будто это я задерживаю толпу. Широкая ладонь ложится мне на спину. Плыву от невинного прикосновения и от легкой волны парфюма.

Делаю шаг, стараясь не смотреть по сторонам. И даже дышать забываю, когда пальцы Димирова по инерции скользят по позвоночнику. Словно проверяют качество шва на спинке моего пиджака. Всего одно мгновение. Но по всему телу мгновенно разбегаются миллионы разрядов. Пульс бьется с удвоенной скоростью. Ничего не соображаю. Только бы не упасть!

Вхожу в пустую кабину, инстинктивно чувствуя защиту от ненавидящих взглядов, бьющих в спину. Большой сильный мужчина принимает на себя все удары судьбы.

Один из телохранителей Димирова предупредительно нажимает на кнопку пятнадцатого этажа. Створки закрываются, и лифт взмывает вверх. Ничего необычного. Вот только пальцы, зажатые крепкой рукой Александра Георгиевича, вмиг становятся потными. Осторожно вынимаю ладошку из плена. И достав из кармана платок, вытираю руку. Но как только опускаю ее, снова сильные пальцы слегка сжимают мои, заставляя меня содрогаться от близости. Словно глупая гусыня, рассматриваю серую ткань брендового пиджака. И еле сдерживаюсь, чтобы не погладить.

И выдыхаю, когда створки лифта выпускают нас на факультете.

– Приехали, Настя, – улыбается мне Димиров, подводя к дверям деканата. И едва коснувшись плеча, напутствует серьезно: – Дальше сама. Будь умницей.

Быстрым шагом возвращается к лифту, который держит для него охрана. А я смотрю вслед широкой спине. Залипаю взглядом на накачанных плечах и такой же заднице. И с сожалением вздыхаю, когда створки закрываются, унося прочь Александра Георгиевича и мои глупые фантазии.

От резкого звука инстинктивно отскакиваю в сторону. Рядом со мной резко открывается дверь, норовя ударить меня по лбу. Какой-то блондинистый старшекурсник, вывалившись в коридор, чуть не сбивает меня с ног.

– О-ба-на, какие у нас тут девочки красивые ходят! – присвистывает, припечатывая жадным взглядом. – Ты в деканат, крошка?

– Ага, – киваю, снова возвращаясь в реал. И добавляю сердито: – Я тебе не крошка.

– Прошу! – распахивает передо мной дверь блондинчик.

– Димирова или Макарова? – отрывается от бумаг сухонькая седая женщина, услышав мое «здрасьте!»

– Макарова, – достаю из рюкзачка паспорт.

– Не надо, – машет тонкой лапкой старушка. – Нам твое личное дело уже прислали. Держи, – протягивает студенческий и зачетку.

Трясущейся рукой беру документы. Даже не верится, что я стала студенткой МГУ. Я даже об этом мечтать не могла!

– А Димирова где? – строго интересуется тетка.

– Она идет. Скоро будет, – придумываю на ходу.

– Так. Мне ждать некогда. Забирай и ее документы тоже. В ведомости распишись. И на занятия бегите, девочки. У вас дифур следующей парой. На него лучше не опаздывать.

– Спасибо! – киваю на прощанье и, на ходу засовывая долгожданные корочки в рюкзак, выхожу из деканата. Нужно прямо сейчас найти расписание и узнать, где у нас пара.

Дифференциальные уравнения. Блин. Не люблю их!

– А я решил тебя дождаться, – нахально улыбается долговязый блондин, чуть не сбивший меня с ног.

– Зачем? – гляжу непонимающе. Красивый парень, знающий себе цену. Вот только совершенно не в моем вкусе. Я люблю брюнетов. Лет так за тридцать.