Глава 5

С самого утра все идет наперекосяк. Виной тому бессонная ночь. И уже кажется, что помощи от Вепря мне не дождаться, из его смертельных объятий не вырваться.

– Ты что такая мрачная? – лениво осведомляется он за завтраком. – У нас сегодня дел выше головы. Постарайся обойтись без фортелей.

Я кошусь на Ольгу, хлопочущую в дальнем углу столовой, и говорю с легкой усмешкой:

– Огласите весь список, пожалуйста!

Знакомая всем с детства цитата из старой комедии. Но на Вепря она действует магически. Он довольно улыбается, видимо вспомнив, как герой Смирнова хотел пойти работать куда угодно, но только не на стройку к Шурику. В этом и заключается непередаваемая прелесть общения с соотечественниками. За семь лет брака с иностранцем, довольно сносно знающим русский язык, я почувствовала пропасть непонимания на собственной шкуре и научилась ценить единомышленников. Да и само отношение Вепря, ну если отбросить в сторону его невыносимый тон, может сойти за гостеприимство. И уж точно не идет ни в какое сравнение с жизнью в особняке семейства Бакли. Мысленно я тут же оказываюсь там. Бегу сквозь череду комнат в поисках дочери. Мои сны и мечты только об этом. Я зациклилась, сама понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Истерика накатывает мощной волной, и мне кажется, я бессильна ей противостоять.

– Перестань давиться слезами, – бросает раздраженно Вепрь. – И слушай внимательно, – заявляет он, накладывая мне в тарелку оладьи и сметану.

Есть ранним утром я вообще не в состоянии, но тут киваю своему мучителю и равнодушно жую.

– Заезжаем к нотариусу и оформляем брачный контракт. Мои юристы уже все подготовили, – начинает он строго и, увидев, что Ольга идет к нам, добавляет весело: – Я хочу, чтобы твои права не пострадали, чижик. Мне важно знать, что, случись со мной какая неприятность, ты будешь обеспечена несмотря ни на что, – улыбается он мне как родной.

– Ты меня пугаешь, Роди, – томно воркую я. – Но ради твоего спокойствия я подпишу все бумажки. Хотя лично мне твое имущество нафиг не нужно…

– Я знаю, девочка, что ты не меркантильна, – усмехается Вепрь и неожиданно берет мою ладошку в свои лапищи и довольно целует ее.

«Позер, блин, – мысленно шепчу я и внезапно осознаю, что за мимолетный слюнявый поцелуй сердце совершило кульбит, а в животе проснулись несносные твари, именуемые бабочками. – И запорхали там, идиотки!»

Нет, первая идиотка – это я. Приз в студию, пожалуйста! Умудрилась так облажаться! Ранним утром я попыталась дозвониться Алисе, самым нелепым образом втянувшей меня в эту гнилую историю.

«Но и хороша, ты хороша – пеняю себе. – Почему в Америке не нашла подходящего человека? Уже бы давно выкрала Мелиссу и увезла в Россию. А у тебя хватило ума лично припереться домой. Вепрь тебе понадобился? Ну-ну. А оно видишь как обернулось!»

Я жую оладью, заботливо политую сметаной.

«Кавалер, блин, – хмыкаю про себя. – Но нужно сказать ему, чтоб больше не лез в мою тарелку…»

– Ты слушаешь меня? – осведомляется Веприцкий строго.

– Да, конечно, – киваю я, понимая, что почти ничего не слышала. Но переспрашивать не собираюсь. Тем более что права голоса тут не имею. Сам отвезет куда нужно. Сам проследит за выполнением.

– Потом можем заехать к тебе домой. Что ты там хотела взять…

– Только вещи, – воркую я. – И драгоценности в банке…

– Из-под детского питания? – презрительно морщится Веприцкий. Необходимость играть заботливого и нежного жениха отпадает. Ольга на минуту выходит из столовой.

– Нет, Роди, – как последняя дура улыбаюсь я. – Банк… Такое помещение, милый, люди хранят там денежки. А у меня ячейка… Просто зачем платить за ее аренду, если тут мои цацки будут в безопасности. Ну и дома собрать небольшой чемоданчик.

– Хорошо, любовь моя, – нежно бормочет Вепрь, и я не поворачиваясь понимаю, что Ольга снова в комнате. Но я ошибаюсь. Это Марина. Добродушная толстуха с глазами-вишнями. Она служит в доме поварихой и экономкой. А Ольга – горничной.

– Родион Александрович, – обращается она к хозяину дома. – Вы про шампанское не забудьте. Я Артему напомнила, но ему нужно выдать четкие указания, а то купит не пойми что…

– Ага, – кивает Веприцкий, – а мне потом пей всякие помои, – смеется он и внимательно смотрит на меня.

– Ты какое предпочитаешь, Маечка? Или шампанское у нас тоже под запретом?

– Любой алкоголь, – киваю я. – Лучше сок, Роди…

– Второй твой приступ я не переживу, – искренне вздыхает он. – Чуть сам не подох, – замечает скорее Марине, чем мне. – Тогда шампанское для персонала, – быстро решает Родион. – Вы же выпьете за наше здоровье? – то ли спрашивает, то ли глумится Веприцкий.

– Конечно-конечно, – заведенным болванчиком кивает Марина.

– Ящика хватит, – весело бросает он. – Майе Владимировне сок, мне виски. И то и другое есть. Поэтому за шампусиком отправляй Артема в самую последнюю очередь. А у нас, моя девочка, – обращается он ко мне, напрочь игнорируя Марину, – план такой. Сначала нотариус, потом шопинг и салон красоты. Ну и напоследок заберем твое шмотье с Олимпийской.

Я чувствую, как ком застревает в горле. Этот человек знает обо мне абсолютно все. Никуда не скрыться от него. Остается лишь играть по его правилам, меняющимся по ходу пьесы. Но мне не привыкать… Я справлюсь. Слишком высоки ставки в этой игре.

К нотариусу мы приезжаем с опозданием. Мой драгоценный жених не учел пробки на дороге в час пик. Вот и влипли. Не то чтобы мне хотелось поскорее поставить закорючку под многостраничным документом. Просто ерничаю. Мысленно. Стараюсь улыбаться дорогому Родичке и держаться поблизости.

– Антон Иванович на сделке, – лопочет помощница нотариуса. – Я ему сейчас же сообщу, что вы приехали…

– Пусть занимается, – словно барин отмахивается Веприцкий. – Мы пока изучим документы… Найдется ли тут тихое место, чтобы нас никто не побеспокоил?

– Конечно, – кивает помощница. Маленькая, худенькая нервная женщина. – У нас очень уютная ВИП-переговорная.

– Обалдеть! – вырывается у меня.

– Привыкай, – хмыкает рядом Веприцкий и, войдя в богато уставленную комнату, сразу выдвигает для меня кресло.

– Чай? Кофе? – услужливо предлагает женщина.

– Договор, – мимоходом бросает Вепрь. Плюхается в соседнее кресло и снова берет мою руку в свои. – Пустая формальность, Маечка.

– Я все равно прочту, ладно? – мурчу я и, как только за помощницей закрывается дверь, шиплю недовольно: – А то, может, я по этому договору обязана еще отдать почку и кусок печени…

– Ну кому твой ливер нужен? – лениво усмехается Веприцкий. А когда я погружаюсь в чтение, утыкается в свой ненаглядный айфон последней модели.

Сам договор не содержит никаких скрытых или двусмысленных моментов. Все четко и абсолютно ясно. Имущество супругов раздельное. Никто ни на что не претендует. Ежемесячно я получаю содержание в размере ста тысяч рублей и по окончании еще миллион.

«Интересно, – думаю я. – Сколько выручит Веприцкий от сделки с землей, если так щедр со мной?»

– Из твоего вознаграждения большая часть суммы пойдет на покрытие ущерба, – словно прочитав мои мысли, поясняет он. – Тебе на булавки оставлю рублей пятнадцать. Думаю, должно хватить.

– Если обещаешь кормить, то забирай все, – фыркаю я и тут же возмущенно вскрикиваю. Пункт «дети».

– Это обычная практика, – пожимает плечами Вепрь. – Ты же не захочешь оставить себе моего ребенка, – цедит он равнодушно.

– Я от своих детей не отказываюсь! – нервно шиплю я, прекрасно помня, что именно такое условие содержалось и в брачном контракте семейства Бакли. А я, наивная и влюбленная дурочка, даже не удосужилась прочитать документ. Мне казалось, что Алекс безумно влюблен в меня и никогда не допустит моих слез. Разлюбил. Я же разлюбила. – Этот пункт нужно переписать, – тихо замечаю я. – Мои дети будут жить со мной, но я не возражаю против совместной опеки.

– Переделывать некогда, – мрачнеет Веприцкий. – Просто постарайся не залететь, чижик. Если этот пункт изменим и мы умудримся кого-то заделать, то развода не будет. Надеюсь, ты это понимаешь…

– Почему? – возмущенно выдыхаю я. – Тысячи семей заводят детей, а потом разводятся. Мы не исключение.

– Сама посуди, милая, – тихо и вкрадчиво объясняет Вепрь. – Каждый из нас желает жить со своими детьми. Какой развод? О чем ты?

– В любом случае этот пункт нужно переделать, – спокойно заявляю я. – В таком виде я контракт не подпишу.

– Хорошо, – быстро соглашается Веприцкий. – Переделаем. Что еще?

Я со всей серьезностью вчитываюсь в документ, стараясь не пропустить ни одной детали. Ловлю на себе насмешливый взгляд Родиоши и снова опускаю глаза в текст.

– Больше вопросов нет, – киваю я. – Только, Родичка дорогой, брачный контракт должен кроме моих обязанностей и твоих прав содержать что-то такое, что ты обязуешься для меня сделать…

– Отпустить целой и невредимой по окончании действия договора, – морщится он. – Что ты еще хочешь, чижик?

– Срок действия договора не указан. Поэтому я могу оставаться твоей пленницей долгие годы. Тем более если появятся условия, препятствующие разводу.

– Ладно, – негромко ворчит он, – что ты хочешь, аферистка?

– Внести всего лишь один пункт. Ты обязуешься радовать меня и исполнять сокровенные желания.

– Никто не пишет подобную хрень, Майя, – раздраженно восклицает Веприцкий. Наверняка он представляет мои желания как самые примитивные. Ну там массаж или шопинг… – Хорошо, – фыркает он под моим напряженным взглядом. – Только одно маленькое уточнение. Желание должно быть сокровенным и не материальным. Периодичность исполнения – один раз в год. А то я забодаюсь, дорогая, – мычит он недовольно.

«Бинго! – хочется заорать мне. – Ты даже не представляешь, Родя, на что подписываешься! Бинго!!! Мне тогда и квартиру продавать не придется, – шестеренки в моей башке начинают стремительно вращаться. – Стопэ, – приказываю я себе. – Утешься, милая. Еще рано радоваться. Потерпи».

Конец ознакомительного фрагмента.