Глава 2

– Может, она еще пару дней у нас проведет? – с сомнением интересуется Валерий Иванович. – Мало ли…

– Нет, – морщится Веприцкий. – Я ее домой заберу. А ты первые два дня заезжай, Валера.

– Договорились, – кивает доктор и уже собирается выйти из палаты, когда я понимаю, что молчать больше нельзя. Последний шанс.

– Я не хочу к тебе домой, – тихо, но отчетливо заявляю я и упрямо смотрю на Родиона.

– А кто б тебя спрашивал? – кривится он. – Прекрати со мной пререкаться, Майя.

– Отвези меня в мою квартиру, – шиплю я, но бесполезно, заботливый доктор Валера поспешил покинуть палату. Спорить с Вепрем ему не под силу. Не та весовая категория.

– Перестань ломаться, – хрипит он и как ни в чем не бывало осведомляется с притворной заботой: – Встать сможешь? Или мне тебя до машины тащить?

«Что? – пытаюсь не взорваться я. – Я тебе что? Кулек с мукой?»

– Я не хочу никуда с вами идти, – спокойно повторяю я. – Я сама смогу вызвать такси и доехать до дома. Я не ваша пленница, Родион Александрович, – стараюсь втолковать я.

– А, ну ясно, – нетерпеливо бросает он и величественно выплывает в коридор. Я пытаюсь сесть, но сильно кружится голова.

– Куда-то собралась, девонька? – бормочет моя бабулька, вновь усаживаясь на прежнее место и поднимая с пола брошенный Вепрем журнал.

– А где мои вещи? – спрашиваю я. – Сумка? Шуба?

– Не знаю, милая, – разводит руками бабулька. – Тебя к нам привезли в платьишке и в сапожках. Я тебя в больничное переодела, – бормочет старуха, – и все вещички Родиону Александровичу передала. Он так велел.

– Ну понятно, – хмыкаю я и думаю, что делать дальше. Живи я с кем-нибудь из родственников, то запросто могла бы и в ночной рубашке усесться в такси и около дома быстренько забежать в подъезд.

«Но у тебя, Маечка, – напоминаю себе, – нет ни денег, ни телефона, ни ключей от квартиры. Сумка, видимо, осталась в кабинете у Вепря, – сжимаю я челюсти и чувствую, что вот-вот готова разрыдаться от бессилия. – Блэд! Блэд! Блэд!»

– А где я вообще? – прикинувшись овечкой, спрашиваю у сиделки. – Что это за заведение? Где находится? Пешком я, конечно, не дойду. Но с обычного телефона можно позвонить брату. Пусть приедет и заберет.

– Клиника доктора Марьинского, – удивленно лопочет старуха. – Валерия Ивановича то есть. Он нарколог. Самый известный в городе. Сюда обычно из клубов народ везут. На ноги быстренько ставят. Очень удобно. И люди живы, и врачам хлеб.

– А где мы территориально? – пытаюсь выведать у бабульки страшную тайну.

– Так на Никитина, – пожимает она плечами, будто хочет сказать: «По клубам шастаешь, а где вот таких, как ты, откачивают, не знаешь!».

«На Никитина, – пытаюсь сообразить я. – Значит, рядом с «Пантерой» – самым любимым детищем Веприцкого. Нужно найти телефон и позвонить Славке. Пусть возьмет какое-нибудь Ксюхино платье и пальто в придачу», – решаю я, когда в палату возвращается Родион. Следом за ним плетется какой-то парень со свертком.

– Поедем, красотка, кататься, – ухмыляется Вепрь, а за ним подхихикивает и сиделка, ржет в голос помощник. Я поднимаю на него глаза и мотаю головой.

– Я не хочу с тобой ехать! – кричу, понимая свое бессилие. – Отвали от меня!

– Ну, ну, милая, – улыбается Родион, забирая у своего парня сверток. Встряхивает небрежно и накрывает меня огромным пледом, наверное снятым с двуспальной кровати.

– Отцепись от меня, слышишь, – пытаюсь сорвать с себя дурацкую тряпку. Брыкаюсь, кричу и стараюсь освободиться из стальных лапищ Веприцкого.

– Мне это надоело, – рассердившись, делает шаг в сторону Родион. А потом и вовсе уходит из палаты.

– Быстро ты сдался, красавчик, – шиплю я с ненавистью в голосе. Ложусь в постель и чувствую, как глаза сами закрываются от усталости. Нет сил даже подумать, что делать дальше…

– Все хорошо, – с порога заявляет Валерий Иванович. – Ты пока остаешься здесь, Майя, – весело объясняет он. – Сейчас процедуры, потом обед и тихий час, – сообщает серьезно. – А ближе к вечеру обсудим, что нам с тобой делать. Идет?

– Да, – киваю я. – Я продиктую телефон брата. Он сможет забрать меня…

– Потом, – отмахивается Марьинский. – Пока просто прошу. Будь хорошей девочкой.

Минут через пять в палату деловито входит медсестра. Из-за шапочки, скрывающей лоб, и насупленного взгляда трудно понять, сколько ей лет. Она даже симпатичной не кажется. Строгая и предельно отстраненная. Ставит мне уколы. Один в ягодицу и два в вену. Она напряженно всматривается мне в лицо. Я не сразу понимаю, что не могу на нем сфокусировать взгляд. Медсестра аккуратно укладывает меня на кровати и накрывает одеялом.

– Вот и хорошо, милая, – шепчет негромко.

Это последнее, что я слышу. И снова оказываюсь на берегу океана. Бегаю с дочкой по кромке воды, мокрая и счастливая. Алекс лежит в шезлонге и добродушно улыбается нам с Мелиссой. Я машу ему рукой, а потом беру дочку на руки и бегу к мужу. Он быстро поднимается и укрывает нас с малышкой махровым полотенцем. Я чувствую тепло и радость. А после просыпаюсь, захлебываясь от слез. Реву как от великой потери. Впрочем, так оно и есть…

Я оглядываюсь по сторонам и с ужасом понимаю, что уже нахожусь в совершенно другом месте. Лежу на широкой кровати с кожаным изголовьем. Из высокого французского окна виден край забора и лес.

«Твою мать, – шепчу я, рассердившись на Веприцкого, доктора Валеру и его медсестру. Он все-таки вывез меня из клиники. Велел ввести снотворное и, как пластмассовую куклу, вынес из клиники. – Идиотка, – злюсь на саму себя. – Размякла как дура! И так полно неприятностей, еще угодила в историю с Вепрем! Не нужно было к нему вообще обращаться, – вздыхаю тяжело и от отчаяния валюсь обратно в постель. – Если не он, то кто тогда поможет?!» – реву белугой, утыкаясь носом в подушки.

– Если тренируешься, чтобы меня разжалобить, – слышу я недовольный голос. – То зря стараешься.

От неожиданности я подпрыгиваю на постели и снова натыкаюсь на ледяные глаза Вепря.

– Слезами взять многие пытались, – усмехается он, садясь в изножье кровати, и заявляет не терпящим возражения голосом: – Ты – моя гостья, дорогая. Чувствуй себя как дома.

Что это? Неприкрытый сарказм или откровенная издевка?

– Так нуждаешься в обществе? – хмыкаю я, понимая, что мне обязательно нужно разжалобить эту зверюгу и все-таки договориться с ним.

«Кроме него помочь некому», – тяжело вздыхаю я и замираю на месте, чувствуя, как ладонь Веприцкого нежно касается моей ступни.

«Твою мать! – про себя вою я. – Только этого мне и не хватало!»

И осторожно убираю ногу. Но цепкие пальцы моего противника смыкаются вокруг моей щиколотки и чуть тянут на себя, совершенно не больно, но властно.

– Не рыпайся, – криво усмехается он, – а то трахну и разрешения не спрошу.

«Кажется, в переводе на русский это называется изнасилованием», – замечаю я про себя и чувствую нарастающую дрожь во всем теле. Нет. Не страсть меня захлестывает, а дикий страх. Я боюсь пошевелиться, прекрасно понимая, что на мне кроме больничной ночнушки ничего нет. А сам Веприцкий в спортивных штанах и белой майке лежит у меня в ногах, и одно мое неверное движение или слово, он может запросто их раздвинуть… Я отгоняю от себя крамольные мысли и, приподнявшись на локте, переспрашиваю как дурочка:

– Гостья?

– Да, – серьезно кивает он. – Мне дешевле держать тебя здесь, чем потом искать по всему городу. Опять исчезнешь куда-нибудь. А мне людям плати за дурную работу.

– Зачем я тебе? – спрашиваю предельно серьезно.

– Хочу разобраться, – бурчит он. – У меня пазлы в башке не складываются, – сообщает он недовольно.

«Ну конечно, – хмыкаю я мысленно. – В голове фигурно нарезанные картонки? Заметно!»

– Что ты хочешь выяснить? – осведомляюсь спокойно, насколько это возможно.

– Я поручил провести дополнительное расследование. Пока не получу интересующие меня сведения, останешься здесь.

– С чего бы? – фыркаю я, натягивая одеяло на груди.

– У тебя два варианта, моя прелесть, – сердится он. – Компенсируешь людям все убытки или ждешь, пока я полностью разберусь в этой мутной истории. Ты так верещала в клубе, что даже я засомневался в своей правоте. Поэтому сидишь тут и не свистишь, поняла? В доме прислуга, – раздраженно бросает он. – Комнаты убираются, в холодильнике полно еды. Что-то понадобится, можешь попросить.

– И сколько мне тут находиться? – с вызовом шиплю я. – У меня вообще-то своя жизнь, Родион Александрович, – ехидно замечаю я. – Ваши доводы засуньте себе…

– Куда именно? – саркастически хмыкает он, и одна бровь поднимается кверху.

«Джентльмен, твою мать, – мысленно охаю я. – Монокль только где?»

– Твое положение и так весьма шаткое, – криво усмехается Веприцкий. – Я бы не советовал усугублять.

И снова проводит пальцем по моей ступне. Нежно и очень бережно. Такое поведение совершенно не вяжется с его тоном. Агрессивным и чуть снисходительным. Вдобавок на мне нет трусов, что тоже не прибавляет уверенности.

– Отпусти, – прошу я, пытаясь вытащить ногу из его цепких лап.

– Подумай, что тебе нужно. Я отдам распоряжение, – усмехается он, снова оглаживая мою щиколотку.

– Мне нужна моя одежда и моя сумка, – нервно требую я. – Домашняя обувь и, может быть, спортивный костюм. Давай я съезжу домой, возьму необходимое, – предлагаю я примирительно, в глубине души лелея надежду удрать или вызвать полицию. – И верни мне мой айфон, пожалуйста, – добавляю тихо. – Мне срочно нужно позвонить…

– Ага, сейчас, – ухмыляется Вепрь. И я вижу, как на надменное и властное лицо ложится тень. – Не зарывайся, милая, – рычит он, поднимаясь. – Шмотки тебе принесут, сумку тоже. А вот про телефон забудь. Мне только твоих спасителей здесь не хватало.

– Клянусь, – шепчу я. – Верни телефон. Мне нужно быть все время на связи. У меня дочка маленькая, – уже реву я. – Если я не отвечу, она решит, что я ее бросила…

– Где она? – замирает на месте мой похититель. – Говори адрес, мы заберем.

И тут я впервые в жизни радуюсь, что Мелисса осталась в Америке. А с другой стороны, будь она со мной, моя девочка, мне бы не пришлось обращаться к Вепрю за помощью и сейчас пререкаться тоже не пришлось бы.

– Она живет в Бостоне со своим отцом, – чуть слышно лепечу я сквозь слезы. – Пожалуйста, не лишай меня единственной радости. Прошу, – реву я.

– Хорошая мамочка, да? – фыркает он и, задумавшись, смотрит в окно. Там на улице, оставляя косые капли на стекле, льет ливень.

Мне нестерпимо больно от слов Родиона. Но ничего не поделаешь… Да и делиться сокровенным не настало время.

«И настанет ли? – горько усмехаюсь я. – Выйду ли я живой из этого дома? Или меня вынесут вперед ногами и закопают где-нибудь под елкой? Тогда и говорить о своих проблемах нет смысла. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас», – напоминаю я самой себе Правило Миранды и лихорадочно подыскиваю новые доводы для своего похитителя.

– Хорошо, – лениво сообщает он. – Я выдам тебе смартфон без симки. По всему дому вай-фай. Социальные сети заблокированы в принципе. Скайпом разрешу пользоваться только для разговоров с ребенком. Остальные мой сисадмин заблокирует. Идет? – бурчит уже у самой двери.

– Да, конечно, – сквозь слезы соглашаюсь я. Главное – Мелисса. Ну и выйти живой отсюда.

– Договорились, – скупо кивает Вепрь. – Телефон завтра, все остальное сегодня, – бурчит нехотя. – Надумаешь сознаться, скажи прислуге. Со мной свяжутся.

– А ты… то есть вы? – выдыхаю я, не в силах скрыть любопытство.

– У меня дела, – с кривой ухмылкой сообщает он. – А ты хочешь, чтобы я остался? – смеется хрипло и, прислонившись плечом к косяку двери, оглядывает меня жадным взглядом. – Но ты же понимаешь, девочка, – бросает нехотя, будто не слова выговаривает, а сплевывает. – Если я останусь, то не дам тебе уснуть. Хочешь?

– Нет, – как заведенная мотаю головой.

– Я тоже, – фыркает он. – Валера велел соблюдать предписания. Ешь, спи. Ну и молись. А вдруг поможет… – морщится он и быстро выходит из спальни.

«Тоже мне царь горы, – всхлипываю я, утыкаясь носом в подушку. – Подумаешь, герой… Хотя, – шепчет мне внутренний голос. – Если бы он на тебя запал, Майка, то и помог бы обязательно. Не факт, – отмахиваюсь я от самой себя. – Запала может только на трах хватить. Лучше заплатить, чем отдаться», – бурчу мысленно и прислушиваюсь. Где-то вдалеке хлопают двери, слышится шум двигателя, кто-то бьет по газам, и какая-то неведомая машина срывается с места.

– Идиот, – шепчу я, с трудом поднимаясь с кровати. Подхожу к окну и, не ожидая подвоха, отдергиваю занавеску из тонкого тюля. И сразу натыкаюсь взглядом на суровое лицо Вепря, на злющие синие чуть прищуренные глаза.

Сзади слышится шорох шагов, и я поворачиваюсь как ужаленная, лишь мельком успеваю увидеть и осознать, что мой похититель смеется.

– Родион Александрович велел передать, – смущаясь говорит крепкая коротко стриженная девица в джинсах и форменной майке «Пантеры». Она протягивает мне допотопный смартфон. Ни разу не яблоко. Телефон начинает тут же звенеть как припадочный.

– Да, алло, – мямлю я, прекрасно понимая, кто именно мне звонит.

– Валера велел тебе лежать, – гневно рычит Веприцкий. – А ты уже шастаешь…

– Так что же, – инстинктивно парирую я, поворачиваясь обратно к окну. Пристально гляжу на своего тюремщика. – Мне теперь и в окно выглянуть нельзя?

– Смотри на здоровье, – хмыкает он в трубку и, махнув рукой, идет прочь. Зычно свистит, и к нему, как по команде, подбегают два высоких черных пса.

«И не сбежишь», – мысленно вздыхаю я, возвращаясь в кровать. И тут же вижу брошенную на стул сумку. Мою собственную. Слышу, как в ванной льется вода. Заглядываю туда осторожно. Девушка в майке «Пантеры» протирает кафель и раковину. Оборачивается на взгляд.

– Меня Оля зовут, Майя Владимировна. Если что-то понадобится, обращайтесь.

– Родион Александрович что-то говорил по поводу одежды, – слабо намекаю я.

– Так Марина уже в город поехала. Завтра утром привезет. Не волнуйтесь, Майя Владимировна. Лучше скажите, что вам поесть принести, – улыбается Оля. – Сегодня вам, конечно, в ночнушке ходить по дому не надо. А завтра, как вещи привезут, спускайтесь на кухню. Там у шефа деликатесов полно. Вам, как гостье, разрешено его холодильником пользоваться…

– Какие мы щедрые, – фыркаю я, укладываясь в постель вместе с сумкой. – Лучше бы ты меня домой отпустил, Родя, – шепчу под нос и прижимаю к себе ту единственную вещь, что принадлежит лично мне. Потом осторожно лезу внутрь, втайне надеясь, что мой айфон все-таки на месте. Но увы. Я с ужасом осознаю, что чьи-то чужие руки копались в моих вещах. Перебирали содержимое косметички, разглядывали паспорт.

«Телефон мне нужен, – ворчу я. – Там фотографии Мелиссы и мои заметки. Те самые, что я по крохам собирала, пытаясь связать концы с концами. Только с их помощью я могу найти управу на Алекса и забрать у него дочку!»

Я стараюсь не думать. Боюсь сорваться и еще больше навредить себе. Почему я вбила в свою пустую башку, что помочь мне может только Веприцкий? Зачем вообще вернулась в Россию? На том же Брайтоне найти человека, подобного Вепрю, не составило бы труда.

«Кому ты врешь, – натужно вздыхаю я. – Ты бы оттуда живой точно не выбралась. И местные воротилы обязательно бы навели сведения об Алексе. А узнав, с кем имеют дело, сдали бы меня с потрохами. Да еще Алиса прожужжала все уши, что кроме ее дорогого Родечки никто мне помочь не в силах. А сама сбежала с Павликом, зараза. Да еще велела молчать».

Трясущимися руками я снова беру трубку. Пролистываю список контактов. Видимо, тот, кто составлял их для меня, любит черный юмор.

«Марина», «Ольга», «Алиса» и «Я» значатся в записной книжке. Ну кто такой я с большой буквы, мне известно. Ольга и Марина – помощницы по дому. А вот Алиса наверняка тут оставлена специально. Проверить, точно ли мы знакомы, заодно и вывести на след непокорной племянницы и ее простоватого бойфренда.

– Алиса, – шепчу я в трубку, как только мне ответили.

– Майка, ты? – возбужденно кричит моя подружка. – Где тебя носит, а? Я тебе звоню, звоню…

– Твой родственник… Этот живодер… Запер меня, – сиплю я чуть слышно. – Обвинил меня во всякой фигне и запер…

– Где? – удивляется Алиса. – В «Пантере»?

– Нет, – цыкаю я. – В каком-то загородном доме. Тут…

– Ну мать, поздравляю! – поет довольная подружайка. – Ты произвела впечатление на моего дядюшку. К нему в Плуталово мало кто допущен. Что бы ни надумал наш повелитель, ты в шоколаде… И пока он думает о тебе, есть вероятность, что меня оставит в покое…

– Ты… – пытаюсь сдержаться я. – Мне нужно забрать Мелиссу у Алекса. Как ты не понимаешь? Я могу не успеть! – Родик тебе поможет, – хмыкает вероломная подруга. – Очаруй его, что ли…

– Перестань, – вздыхаю я. – Он вешает на меня какие-то долги и требует их уплаты. У меня таких денег нет. Вернее, есть, но это для дочки. Если твой родственник их у меня отберет, то я никогда не увижу Мелиссу.

– Не ной, – предупреждает Алиса. – Я скоро приеду и с ним поговорю. Какие еще долги? Он с дуба там рухнул?

– Не знаю, – усмехаюсь я. – Зря я вернулась… Может, стоило согласиться на условия Алекса?

– С ума сошла, – фыркает подружка и быстро попрощается.

Немигающим взглядом я смотрю за окно, где уже сгущаются сумерки. Еще один день прошел впустую. Мне ничего не остается, как закрыть глаза и молиться. Надеяться, что чудовищная ошибка скоро разрешится и мне удастся спокойно поговорить с Вепрем. Убедить его выкрасть мою дочку с другого континента.