– А Тор где? – удивляется Богдан, как только я запрыгиваю на пассажирское сиденье огромного и злого внедорожника, особой гордости хозяина.
– Идет следом, – отмахиваюсь небрежно. – Велел к главному входу подъехать.
И добавляю довольно.
– Он Леру уже в люкс перевел. Красавчик!
– Отлично, – кивает Богдан.
Автомобиль резко срывается с места и, проехав полквартала, тормозит около главных ворот.
– Твоя подружка в надежных руках, все необходимое куплено и доставлено…
– И что? – вскидываюсь, ожидая подвоха.
– Можем на рыбалку сходить и на охоту, – как бестолковому, объясняет Дан и, покосившись в зеркало заднего вида, кивает. – Вот Витек бежит. Сейчас его спросим.
И как только Торганов плюхается на заднее сиденье, повторяет вопрос.
– Да я не против! – вздыхает тот. – Могу даже отпуск взять. Далеко не пойдем. Но надеюсь, Валерия Васильевна даст нам возможность потусить хотя бы неделю…
Какие рыбалка и охота? Не хочу никуда ехать!
Эмоции бьют через край. Но ничего крамольного в предложении друзей нет.
Не на крылечке же родильного дома мне сидеть?
На дальние озера все равно не пойдем. А на ближние точно смотаться успеем.
– Согласен, – киваю сосредоточенно.
И неожиданно вспоминаю, как долго ждал этот отпуск, как вместе с друзьями оговаривал каждую деталь. Дан еще на всех вездеходы и снасти готовил.
– До Синего сегодня доедем, – мечтательно тянет он. – Вокруг покатаемся…
А я словно наяву вижу небольшой катерок, летящий по реке к Синему озеру, и Леру, сидящую рядом со мной.
– Я все хотел спросить, – осторожно осведомляется с заднего сиденья Витя. – А где ты с Ушаковой умудрился познакомиться? Ты ж вроде сторонишься местного населения.
– В магазине возле дома, – задумчиво чешу затылок. – Вы же на майские меня продинамили…
– Это когда меня в командировку отправили? – недовольно бросает Дан, выезжая на трассу. А затем сворачивает в сады. Именно там у него на участке и стоят в гараже наши вездеходы.
– Да, – киваю, поморщившись. – Тебя куда-то Родина послала, а Витя застрял в Европе… Что там было? Не помню уже.
– Извержение вулкана, – коротко замечает Торганов. – Не пойму, при чем тут мы? Ты же вроде сам на рыбалку отравился.
– Ага, – киваю, смеясь. – Решил прикормки побольше с собой взять. Зашел в наш магазин за горохом и манкой. А там та-а-акая куколка мороженое покупает! Ну я и тормознул рядом. Пригласил покататься.
– Вот умеешь ты баб клеить, Тима! – вздыхает Торганов.
– Одно слово, Отмороженный Фей! – ржет Богдан.
Вроде бы в словах друзей нет ничего обидного или двусмысленного, но так хочется настучать им по репам.
– Хорош, пацаны, – пресекаю дурацкий смех. – Я женюсь на Лере …
– Чудак-человек, – закатывает глаза Дан.
– А если она не согласится? – криво усмехается Витя.
– А у нее есть выбор? – цежу цинично и, заслышав жужжание айфона, открываю Телеграм.
– Тимофей Сергеевич, – пишет мне помощник. – По делу Литвина кто поедет?
– Я. Сам, – печатаю быстро. Чувствую, как сердце давит от дикой усталости и вселенской грусти. Не хочу уезжать из Шанска. Даже сейчас, в пяти километрах от города, чуйка вопит от тревоги.
Задумчиво пялюсь в экран. Вроде бы обычная командировка. Но как серпом по всем местам!
– Траблы? – кивает на айфон Богдан.
– Да, все нормально! – мотаю головой и добавляю раздраженно. – Придется нам с тобой в Иваново смотаться, Дан…
– Ты взял на работу этого балбеса? – смеется Торганов.
– Пришлось, – сетую наигранно.
– Еще неизвестно, кто из нас балбес, – недовольно чешет репу Богдан. – Фей вляпался в нехорошую историю. Нужно прикрыть, – яростно скрежещет зубами, выруливая к садовым участкам.
– Кончай трепаться, – роняю отрывисто.
Отворачиваюсь к окну, пресекая дурацкий треп. Смотрю на запорошенные снегом дома и деревья, на дымок, поднимающийся над украшенными особняками. И вздрагиваю, когда Витин айфон завывает дурацкой сиреной. Аж уши закладывает.
– Да! – рявкает в трубку Торганов, сразу становясь серьезным и собранным. Выслушав, роняет коротко. – Через полчаса буду.
– Только не говори, что тебя нужно доставить в город, – тормозит около дома Богдан.
– Да иди ты, – морщится Виктор и, хлопнув меня по плечу, роняет отрывисто. – Там твоя Лера рожать собралась. Нужно возвращаться.
– Я смотрю, ты тут как королева устроилась!
Вздрогнув, распахиваю глаза от знакомого ехидного голоса. И удивленно смотрю на Ларису Дроздову и Лену, с любопытством оглядывающих гостиную.
Я даже не услышала, как они вошли! Вот лохушка!
– Привет, – сажусь на кровати. – Вы зачем тут?
– Проведать тебя, – хмыкает Лариса и поджимает и без того тонкие губы. – Везет же некоторым… Да, Лен?
Запахивая халат, тяжело поднимаюсь навстречу.
Незваные гостьи спокойно разгуливают по гостиной. Заглядывают в спальню и санузел. Смотрю на них растерянно. И даже не знаю, что предпринять.
– Нам так не жить, – тянет Лена противно.
От жадных взглядов и едких замечаний мне становится не по себе. Улыбаюсь, стараясь сдержаться. Разговаривать с бывшими соседками невмоготу, а попросить выйти неудобно.
Некрасиво это. Как-то не по-людски…
– Конечно, куда нам! – усмехается Лариса. – От Морозова залетела птичка наша. Вон, уже с утра прибегал. Мой муж его сразу срисовал и мне позвонил. А я-то быстро два плюс два сложила…
Ноги моментально становятся ватными, а в ушах бьют барабаны.
Фей вычислил меня?! Как? Не может быть!
Пытаюсь успокоиться, но не получается.
– Дура ты, Лерка! – снисходительно роняет Лариса, впиваясь в меня цепким взглядом. – На кого позарилась! Думала, женится он на тебе? Не-а! Морозов детей отберет, и тебя под зад ногой выпрет…
Каждое слово бьет по нервам. Сердце колотится бешено.
– Лариса, прекрати, – останавливает ее Лена. – Смотри, на ней же лица нет… А ну как родит раньше времени… Фей тебя живьем закопает…
– А что я такого сказала? – передергивает плечами Лариса. – Только предупредила по дружбе.
– Ладно, пошли, – хватает ее за руку Лена. Дверь хлопает, неся долгожданную тишину. Но я даже встать не могу. Размазываю слезы, бегущие по щекам. И с трудом соображаю, что делать дальше.
Морозов все знает!
«Погоди паниковать, – сжав дрожащие кулачки, останавливаю саму себя. – Вполне возможно, он приезжал по другому поводу!»
«Но кому я вру?» – усмехаюсь устало.
Все сходится. Лариса права!
Именно сегодня меня перевели в люкс. А он в роддоме один. Если Тимофей приезжал не по мою душу, то где же тогда лежит его жена? Да и не станет Морозов определять любимую в Шанский роддом. Отвезет в Москву или в Майами.
«Она могла родить, и ее выписывают домой, – придумывает новые доводы здравый смысл. – Во-вторых, муж Дроздовой мог обознаться. В третьих…»
Чувствую, как все тело пронзает резкая боль, бьющая словно током.
Успеваю только сесть на диван и прижать руки к животу. Малыши как по команде переворачиваются. А внизу усиливается тянущая боль.
– Тихо, мои хорошие. Тихо… – шепчу сквозь слезы. – Мама с вами. Мы справимся. Я обязательно что-нибудь придумаю…
Выдыхаю, когда становится легче.
Нужно уехать. Сбежать. Но, похоже, я попала в ловушку. Из отделения не выйдешь. Вещи мои в камере хранения.
Да и поступила я в патологию в ноябре, а сейчас январь. В осеннем пальто далеко не уйдешь. С такси в Шанске туго. А ближайшая больница в областном центре.
Нет, побег – не выход! Не хочу и не могу рисковать детьми.
«Боженька дорогой, – реву, обхватив живот обеими руками. Утыкаюсь носом в спинку дивана, – пусть Морозов обо мне не вспомнит! Пусть идет своей дорогой, а я – своей! Пожалуйста!»
Шепчу «Отче наш», как учила бабушка. И не могу вспомнить ни одну другую молитву.
Совсем от страха мозги растеряла. Мысли путаются. А сердце выпрыгивает из груди. Нужно успокоиться.
– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Роза, входя в палату с большим белым кулем.
Точно такой же нес Фей.
– Все в порядке, – киваю через силу.
– Ты чего раскисла? – вздыхает медсестра и, поставив пакет на журнальный столик, добавляет решительно. – Пойдем в кроватку, милая…
Тупо пялюсь на бумажную сумку с логотипом фармацевтической компании, а в голове уже складываются воедино причудливые пазлы.
ВИП – палата, разом подобревший персонал и этот самый пакет… Без Морозова тут точно не обошлось.
– Что это?
– Лекарства твои. Нам по спецфондам выделили. Виктор Петрович распорядился их тебе отдать. Поэтому я все сразу принесла, – бойко тараторит Роза.
Протягивает мне обе руки.
– Давай, провожу!
Хватаюсь за прохладные пальцы. Сама точно не дойду. Голова кружится. Боюсь упасть. Осторожно поднимаюсь с дивана.
И охаю от неожиданности, когда ноги заливает теплая жидкость.
– Погоди, Лерочек, – обалдело шепчет Роза, переводя взгляд с меня на лужу на полу. И выскочив из палаты, распахивает дверь в ординаторскую.
– Марина Николаевна, у Ушаковой воды отходят!
– Что значит – рожать собралась? – рычу, поворачиваясь к Вите. – Ты же сам пять минут назад говорил…
– И был убежден, что неделю смогу ее продержать на капельницах, – недовольно кивает Торганов. – А что произошло, пока мы сюда ехали, понятия не имею…
– Ты там на кофейной гуще гадаешь, доктор? – кричу, не сдерживаясь.
– Ладно, спорщики, – философски фыркает Дан и резко сдает задом. И замечает совершенно спокойно. – Хватит орать, не в лесу.
Отвернувшись к окну, прикрываю веки.
Давай, Морозов, вдох-выдох. Авось полегчает.
– Не дергайся, Тима, – на мое плечо опускается тонкая Витина ладонь. – Достану я твоих дочек…
– Спасибо, – шепчу сдавленно. Хлопаю по руке друга. – Только ты разберись, Вить, что там случилось. Печенкой чую, неспроста все.
– Братская печень, – усмехается Торганов, и через минуту я слышу его голос, наполненный холодной яростью.
– Марина, что там с Ушаковой произошло? Час назад все было нормально… Почему плачет? Кто заходил в палату? По камерам наблюдения отследили? А она сама что говорит?
Повернувшись, пристально смотрю на друга. Если сейчас выяснится, что Леру довел кто-то из персонала, подам в суд на роддом. Плевать, что дружу с Торгановым.
– Ларку Стаценко помнишь, из «Б» класса? – смотрит на меня в упор Витя.
– Это которая потом за Дрозда замуж вышла? – уточняю на всякий случай.
– Она самая, – кивает Торганов и добавляет зло. – Поганая баба. Это ее черти принесли к твоей Лере. Что там наговорила, непонятно… Но твою красавицу еле успокоили…
– Я Дрозду по репе настучу, – обещаю, сжимая зубы. – Засужу придурка…
– Да он не при делах, Тим. Это все Ларка, – печально вздыхает Витя. – Дурная баба…
– Если сейчас из-за нее что-то случится с детьми и Лерой, я им обоим покажу небо в алмазах, – рычу, ощерившись. Сжимаю кулаки от ярости и бессилия.
– Они еще толком после прошлогоднего процесса в себя не пришли, – смеется Торганов. А Дан, отвлекшись от руля, ухмыляется довольно.
– Да мало этой сволочи присудили! Вот как можно доступ к реке перекрыть? Хорошо, хоть Тима тогда подключился!
– Штраф впаяли, и то дело, – улыбаюсь скупо. – Но в этот раз эта парочка перешла границу. И если факты подтвердятся, то прощения просить будет бессмысленно.
– Да что ты им сделаешь, Тим? – печально вздыхает Витя. – Сейчас приедем, камеры наблюдения посмотрим. Но в любом случае я Дроздову из отделения выгнать не могу. И роды у нее мои врачи примут. Обязаны.
– Да не волнуйся ты, Вить, – морщусь я. – Больно ударить можно и опосредованно. Чем там Дрозд сейчас занимается? Ларьки на площади держит. Что еще?
– Магазинчик открыл на въезде в город, – тут же рапортует Дан. – И заправку напротив. Сейчас будем проезжать, я покажу.
– Отлично, – улыбаюсь кровожадно и, когда машина тормозит около роддома, настоятельно прошу Торганова. – Пришли мне данные с камер наблюдения.
– А можно я сначала Лерой займусь? – огрызается он и, выскочив из внедорожника, бежит к крыльцу.
– Поедем домой? А Тор позвонит, все расскажет, – словно на больного, смотрит на меня Богдан.
– Ты как хочешь, – мотаю головой. – А я в холле посижу. Мало ли что понадобится.
– Эффект присутствия? – улыбается Дан.
– Типа того, – киваю мрачно.
Выбравшись из машины, бреду по утоптанному снегу вслед за Торгановым. Но останавливаюсь на полдороги. Я же заходил сегодня в здание. Там нет зала ожидания. Только небольшое окошко для передач.
– Тима, – слышу сзади голос Богдана. – Витя звонил. Велел дома ждать. Если что понадобится, мы за пять минут домчим. А тут глаза мозолить тоже не надо…
– Логично, – киваю я. Но что-то меня не отпускает. Не могу просто так уехать, и все.
Меня сейчас колотит от страха и бешенства. Ужасный микс. Нужно сдержаться и немного выдохнуть. Положиться на судьбу и талант друга. Не думать ни о чем. Не накручивать себя. А просто ждать. Ну и дышать время от времени.
Уже дома, как неприкаянный, сажусь на диван. Смотрю на темный экран айфона и пытаюсь сообразить, сколько времени длятся роды. Час или десять? Не имею понятия.
Вздрагиваю, когда приходит какая-то эсэмэска.
– Виктор Петрович велел вам переслать, – пишет мне кто-то из роддома.
Всматриваясь в каждый кадр специальной подборки, бурчу себе под нос самые грязные ругательства.
Точно, тут без Дроздовой не обошлось!
Только я с женщинами не воюю. Жди, Дрозд, преподнесу тебе одно известное холодное блюдо. Месть называется.
Снег за окном усиливается. Так и валит хлопьями. Вытянув ноги, сижу у камина и тупо смотрю на полыхающее пламя. Сейчас нужны ясные мозги. Почему? Ну откуда я знаю! Чуйка! А я ей доверяю…
Лениво наблюдаю, как огонь лижет дрова. Огладываю гостиную.
Камин нужно перестроить. Загородить как-то!
Да и во всем доме придется провести реконструкцию. Заменить стеклянные поверхности на более прочные. Под детскую выделить самую теплую комнату на втором этаже. А еще купить для малышей все необходимое…
Вот только что? Я же не врубаюсь!
С кем бы посоветоваться? Лихорадочно вспоминаю, у кого из друзей недавно родился ребенок.
– Руслан, – звоню я бывшему сокурснику. – Вроде ты недавно отцом стал. Мне бы узнать, что нужно купить для младенцев…
– Так два года уже, Тим! – смеется в трубку Годаров. – И мы сейчас на Бали. Оба разоримся на консультации. Позвони Тимуру Манучарову. Он точно в теме. У него три месяца назад сын родился.
– А удобно? – спрашиваю, напрягаясь. Если с Русланом Годаровым мы вместе ходили на греблю, то Манучаров всегда держался отстраненно. А ну-ка на человека крупный бизнес в шестнадцать лет свалился!
– Неудобно на потолке спать, – хохочет Русик и добавляет совершенно серьезно. – Сейчас его личный номер скину. И самого Тимура предупрежу. Ты там в крутой замес угодил, братан?
– Есть такое, – вздыхаю тяжело. И как только приходит эсэмэска с заветными цифрами, сразу тыкаю в экран. И пока идут гудки, пытаюсь собраться с мыслями.
Но Манучаров дружески ржет в трубку.
– Кажется, кто-то влип!
– Дважды, – каюсь, как при явке с повинной. – У нас близнецы.
– Сочувствую, – подавляя легкий смешок, басит Тимур и спрашивает с беспокойным любопытством. – А с женой что, Тима?
– Рожает сейчас, – охаю горестно. – Мне бы понять, что нужно для детей. И купить к выписке…
– Обычно этим женщины сами занимаются. Им в кайф. Но видать у тебя все пошло по-другому…
– Как-то так, – замечаю печально. – Мне бы посоветоваться, Тимур. Боюсь облажаться…
– Так приезжай к нам. Люба тебе все расскажет и покажет. У нас мелкий до сих пор джазу дает. А у тебя пацан или девчонка?
– Девчонки… Две…
– Приезжай. Тебе, я вижу, поддержка нужна.
– Сейчас не смогу, – вздыхаю тяжело. – Мне бы тут разобраться…
– Тогда я попрошу жену составить список. И пришлю тебе в ватсап.
– Спасибо, Тимур, – ликую в приступе благодарности. И закончив разговор, недоуменно гляжу на Дана, сидящего в кресле напротив.
– Что-то не так, братан? – роняю устало.
– А ты уверен, что Лера согласится жить с тобой? Все-таки сперва ее спросить нужно.
– Мои дети будут жить со мной, – отрезаю, подрываясь с места. – И это не обсуждается. Понял?
Выскочив в коридор, засовываю ноги в старые ботинки. Хватаю пуховик, натягиваю рукава и, будто за мной гонятся все черти ада, выскакиваю во двор.
Вдыхаю свежий воздух и, подставив лицо под падающие снежинки, ругаю сам себя.
Что я так взбеленился?
О проекте
О подписке