– Я перезвоню, – он останавливается и убирает смартфон в карман штанов. Смотрит на меня раздражённо и, как всегда, говорит в своём приказном тоне. – Вам что, Разумовская?
На фамилии перешли, это плохо.
– Э-э, – начинаю, не зная как выкрутиться. Малышня всё ещё стояла за шторкой, боясь сдвинуться с места. Да что греха таить, я, как услышала, его гневный крик, сама и шага сделать не рискнула.
– Не мямлите! – словно гром среди ясного неба прозвучали его слова, и я неосознанно выпрямилась по струнке смирно. – Говорите чётко, что нужно?
Что-что! Не знаю я! И вообще, страшно мне, когда со мной так говорят.
– Разрешите спросить! – воскликнула, вспоминая один военный фильм. Как показала практика, Генеральский любил дисциплину, значит, надо просто подстроиться под мужчину. Может, оттает и подобрее станет, а то вечно смотрит на меня недовольно, раздражённо и сурово.
– Разрешаю, – уже спокойнее произносит, скрещивая на груди руки и приготавливаясь меня внимательно слушать.
– Вы на обед гречку с котлетами или салатом будете?
Разумовская, какая, мать его, гречка? Ты не могла спросить о погоде? Взболтнуть что-то о детях? Похвалить его внешний вид?
– Вы издеваетесь? – прищуривается, и мне резко становится стыдно. Не издеваюсь, просто по жизни люблю влипать во всякие неприятности.
– Ни в жизнь! Я завтракала на кухне и повариха попросила узнать, что вы желаете на обед. Я совсем забыла, вот и пришла к вам, – шла ва-банк, потому что вообще не имела никакого понятия, был ли здесь хоть какой-то повар.
– Передайте Ираиде Павловне, что я доверяю её вкусу, – ответил раздражённо, а затем обошёл меня, продолжая куда-то идти.
Вот это пронесло!
Смахиваю невидимый пот и выдыхаю, хватаясь ладонью за грудь. Сердце билось, как бешеное, будто я пробежала пятидесятикилометровый марафон. Да я чуть со страха не умерла, когда он меня спросил, издеваюсь ли я над ним!
Делаю очередной вдох-выдох и устремляю испепеляющий взгляд на малышню, которая вышла из-за шторки.
Улыбаюсь им, и чувствую, как нервно задёргался мой правый глаз. Спокойствие, Юль, главное, не сорваться. А-то унесёт, и сама себе увольнительный лист подпишешь.
– Ну что, шпана, добегались? – спрашиваю, стараясь сдержать нарастающую злость. – Я же сказала вам, что помогу сблизиться с отцом взамен на то, что вы не будете мешать мне работать. Из-за вас второй раз уже перед начальником краснею. Так сложно потерпеть?
– Ты тормозишь, – ответила Ритка на моё высказывание. Где только таких словечек нахваталась?
– И мы решили ускориться, – поддакнул главный заводила. Они вообще знают, что такое терпение?
– Так, – говорю нетерпящим тоном. Хватит, хотела быть доброй и отзывчивой няней, но, кажется, придётся становиться фурией в их лице. Меня дико раздражают непослушные дети, и, если бы мои близняшки были такими же, выселила их из дома. – Сейчас мы вместе идём на урок английского, где вас ждёт учитель. А потом я иду есть. И только посмейте что-нибудь вытворить, потому что голодная я контролировать себя не умею. Всем понятно?
Кое-как они кивнули, и мы вернулись обратно в мини-класс, где на меня сразу же нажаловалась учительница английского, причитая, что недопустимо спать на работе. Хотела пристыдить меня, но, увы, она ещё не в курсе, что сделать это очень и очень сложно.
Но вот что странно – у моего начальника это хорошо получается.
Английский у нас на сегодня был последним из уроков. И, пока дети учили всяких букашек-таракашек на иностранном языке, я спокойно обедала на кухне. Как оказалось, у Генеральского и правда был личный повар – Ираида Павловна, добродушная женщина лет сорока.
Мне было стыдно просить её об одном одолжении, но я всё-таки решилась и рискнула. Попросила приготовить гречку с долбанными котлетами. Она посмотрела на меня со скепсисом, но согласилась, недоверчиво начиная делать фарш.
Да мне просто не хочется опять опозориться и всего-то! Нужно взять себя в руки и перестать валять дурака. Детишки явно не воспринимают меня всерьёз. И, кажется, мне всё же придётся помочь им сблизиться с отцом, иначе спокойной жизни не видать.
Вернувшись обратно в классную комнату, снова ощутила на себе неприязненный взгляд англичанки. Она высокомерно посмотрела в мою сторону, а затем отвернулась. Смотри, какая фифа! Как будто она не спит, принцесса крашенная.
Забрав детей, мы вернулись в детскую, и я посмотрела в устав на распорядок дня. Удивилась, когда увидела, что у них какая-то зарядка в полседьмого утра и мне резко стало жалко детей. После этого шёл завтрак, уроки, свободное время и час для выполнения домашнего задания. Затем шла тренировка, снова свободное время и отбой. Где-то между этим ещё нужно кормить их. В принципе, расписание было лёгкое. Но, кажется, слишком загруженное для детей восьми лет.
Всего-то старше моих на один год. Но у тех свободы намного больше.
– Ну, что, чем займёмся? – спросила, сев на диван и потянувшись. – До обеда ещё целый час.
– Гулять хочу, – закапризничала Ритка, надув щёки. – И мороженое.
– Лопнешь от мороженого, – показала ей язык, улыбаясь. – Предлагаю поиграть в приставку, как смотрите на это?
Взяв в руки джойстик, покрутила его в руках. Я-то знаю, что любые детки те ещё любители поиграть в игрушки. Артёмка с Димкой постоянно просят включить им какие-нибудь игры, за которыми они проводят весь свободный вечер. После уроков, конечно же.
Дьяволята согласились, и мы почти целый час играли в гонки, и, казалось, что даже сблизились. Они смеялись, сбивая мою машину и отправляя её в полёт в стену. Злорадно смеялись. Но это уже что-то, да?
Немного поиграв, мы пошли на обед. Опоздали буквально на пару минут, приходя уже к накрытому столу. Усадив малышню, подвинула всем аккуратно тарелки и дала по ложке. Села сама за стол и взглянула на этих двоих. Они тоже были двойняшками, как и мои две кровиночки, по которым я уже успела соскучиться.
И, если сейчас я пока не сильно скучала, то уже через два дня начну вешаться на стену. Чувствую, выходных не дождусь, разревусь ещё раньше. И, кстати, я даже не знаю, когда они у меня. И есть ли вообще.
И, как бы ни хотела увидеть своих братьев, надо было немного потерпеть. Работу с такой зарплатой сейчас нигде не найдёшь.
Только взяв вилку, чтобы зачерпнуть немного гречки, сразу же остановилась, услышав звук открывающейся двери. Подняв голову, увидела Генеральского, уверенно шествовавшего к столу. Сразу же напряглась, уводя взгляд в сторону.
Зачерпнула вилкой гречку и вспомнила то недоразумение. Чувствую, как щёки горят, краснея с каждой секундой всё сильнее. Главное, не смотреть на Александра, чтобы очередная волна стыда не прилила к лицу.
Боковым зрением увидела, как мужчина сел за стол и пожелал всем приятного аппетита. Я, что-то пробурчав себе под нос, засунула вилку в рот. Ели мы молча, и эта тишина сильно напрягала. Кусок не лез в горло, да и я, в общем, была не голодна. Дьяволята тоже молчали, иногда поглядывая на отца.
Александр Николаевич уже не выглядел таким разъярённым, но было видно, что он сдерживался, чтобы случайно не ответить резко или зло. У кого-то день явно не задался, и что-то мне совсем не хотелось попадать под горячую руку.
Малышня ела долго, и за это время я успела насладиться оладушками с клубничным вареньем и чаем.
– Юлия, – раздался голос начальника в тишине и звука стуков металла о керамику. Этот тихий, вкрадчивый тон мне, ой, как не понравился. – Учительница по английскому пожаловалась, что дети сегодня опоздали на уроки. Как это вышло?
Услышав это, подняла голову от своей тарелки и посмотрела в лицо Генеральского. А что вы на меня так смотрите? Вот лучше у кровинок своих спросите.
В общем, если я сейчас не скажу что-то нормальное, меня уволят. Коза, блин, а не учительница.
Соберись Юлька и быстро думай. Только не мели ерунды, прошу тебя один раз в жизни!
– Появились некоторые трудности, – протянула, пытаясь выиграть время. Посмотрела на чертят, чтобы те не посмели и пискнуть. Сама эту кашу заварила, когда уснула, и мне её же теперь и расхлёбывать.
– Вы уснули, и дети сбежали, так? – всё. Эту учительницу я уже ненавижу. Потому что у меня в голове только что появилась идея, и теперь она была разрушена.
– Так, – опустила голову, как нашкодивший щенок, теребя пальцами край скатерти. А что врать и пытаться вывернуться, если он обо всём знал? Представляю, он сейчас и так злой, а ему ещё и пожаловались на меня.
– У вас одно предупреждение из трёх, – ещё бы знать, о чём он говорил! – Напортачите ещё два раза, и вы уволены.
Фу-ух, отлегло. Он прямо смилостивился надо мной, давая ещё один шанс. И я не собиралась его терять, потому что с этого самого часа легкомысленная Юлька по кличке «Филин» становится серьёзней всех на свете.
Раз воспитанием этих детей никто не занимался, эту задачу я возьму на себя. Они будут у меня ходить, как шёлковые, по струнке и больше не посмеют вставлять мне палки в колёса!
Но я видела по их миленьким улыбочкам, это делать они и собирались. Услышали и поняли, что ещё два моих просчёта, и вылечу с этой работы. А детки тем временем проведут время с отцом. Намного легче и быстрее, чем я договорюсь с их папой больше уделять им внимания.
И дети решили пойти по другому пути. Это я видела в их глазках, которые так и сверкали, задумывая вытворить что-то ещё. Ох, чувствую, жизнь моя сладка не будет.
Оставшийся вечер прошёл спокойно. После обеда помогла сделать дьяволятам домашнее задание, а затем у нас была тренировка по плаванию и скрипке. Оказывается, Андрей неплохо плавал и мечтал стать известным пловцом, а Рита хотела научиться в совершенстве играть на скрипке.
Узнав об этом, удивилась. Хотела взглянуть одним глазком на то, что они умеют, но ни один сорванец не пустил меня на порог комнаты, в которой проходили занятия.
День был спокойным, дети больше ничего не вытворили, и я сразу же поняла, что это означает одно – затишье перед бурей. Обдумывают план, чтобы нанести удар в неподходящий момент.
Но я буду готова дать им отпор.
***
– Рота, подъём! – сквозь сон слышу громкий крик и непонимающе, даже лениво поднимаюсь с кровати. Какая к чёрту рота? Какой подъём? Смотрю на свой телефон, пытаясь разглядеть время через только разлипшиеся глаза. Шесть двадцать. Мама миа! Почему так рано?! Это же у детей зарядка, а не у меня должна быть. Ну уж нет, я досплю свои официальные сорок или сколько-то там минут, и никто, абсолютно никто не выдернет меня с моей новой, тёплой кровати.
Плюхаюсь обратно на мягкий матрац, накрываясь одеялом с головой. Закрываю глаза и сразу же слышу звук открывающейся двери, напоминающий грохот.
– Юлия Филимоновна, подъём! – какой же вы горластый, Александр Николаевич! Морщусь, и сажусь на кровати, заматываясь в плед. Поворачиваюсь в его сторону и смотрю заспанными глазами. Так и хотелось спросить, что ему от меня надо, но сдержалась. Начальник стоит же! – У вас осталось три минуты на сборы, – сообщил мне Генеральский, смотря на меня и ожидая, пока я встану с кровати. А всё, что я могла сейчас сделать – молча смотреть и хлопать глазками, которые срочно нужно было промыть водой. – А куда? – произнесла, моргая. Замерла на секунду, пытаясь хоть что-то понять. У меня с утра мозг вообще не работает, а тут что-то делать заставляют. – Я вижу, вы не прочитали устав, – ой, опять этот тон, не терпящий каких-либо косяков. Прошу, только не второй выговор! – У нас утренняя зарядка. И у вас осталось две минуты и тридцать секунд на сборы. Всё также продолжаю пялиться на своего шефа, непонимающе хлопая ресницами. А время-то идёт…
– Две минуты десять секунд, – смотря на свои часы, произносит Александр и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Округляю глаза и мечусь по кровати, не зная, что начать делать. Какая, мать его, зарядка? Мне-то она зачем? Детям вот надо, растущий организм, мне-то уже ничего не поможет, я вся на части разваливаюсь.
Тем не менее, несмотря на всё своё недоумение, шок и недовольство, вскочила с уютной постели и побежала к чемодану, который не успела вчера разобрать.
Распотрошила багаж, ища хоть что-то спортивное. Да у меня даже похожего ничего нет! Кто же знал, что тут ещё и заниматься припахают, как в армии. Ещё бы построение с перекличкой сделал, я б тогда точно убедилась, что у мужика с головой проблемы.
Нашла! Только вот не уверена, что генералу это понравится… Ну и пошёл он! Сразу надо было предупреждать, а не тогда, когда это уже потребовалось. Хоть кроссовки нашлись сразу, и то радует. Я без своих крошек никуда.
Быстро схватила одежду и побежала в ванную комнату. Не знала, сколько у меня осталось времени, но быстро начала раздеваться, надевая спальные шорты. Да-да, белые трикотажные шорты с чёрными котами. У меня честно больше ничего не было для пробежки.
Когда собиралась в этот дом выбирала всё самое деловое, чтобы не выглядеть в глазах Александра Николаевича подростком. Я же не знала, что помимо того, что мне нужно будет следить за детьми, ещё и бегать заставят.
Вот пусть теперь и не жалуются! А сейчас мне пока что всё равно. Я не выспалась и хочу спать, а тут ещё и пробуждение самое худшее, что у меня было в жизни.
Запрыгнув в шорты, надела лифчик и майку из спального комплекта. Быстро сделала на голове кубышку и кое-как умылась, почистив зубы. Посмотрев в зеркало, ужаснулась. Мне как минимум нужно минут двадцать, чтобы выглядеть по-человечески.
– На выход! – услышала из ванной стальной голос и скривилась. Нет, у Генеральского всё было на высшем уровне, кроме характера. И симпатичный и попа то, что надо, но его эти тараканы… Уверена, жена не выдержала всего этого и сбежала.
К сожалению, его фраза относилась и ко мне, поэтому выбежала из уборной, надевая кроссовки. Пока шнуровалась, дверь в комнату снова открылась, и я вздрогнула, испугавшись. Даже не постучал! А если я тут голая стояла?
– Иду! – нервно сказала, завязывая подрагивающими пальцами узелок. Когда бантик не получился, плюнула и пошла так, засунув шнурки в кроссовки. Схватила ветровку с кровати и побежала к выходу из комнаты.
Александр стоял в коридоре, скептически осматривая мой наряд. Да перестаньте же вы смотреть на меня так осуждающе. Меня же никто не предупреждал, что тут ещё и физкультурой заниматься надо.
Оказавшись за дверью своей спальни, опустила взгляд на малышню. Те были одеты в нормальные спортивные костюмы, тем временем как я была в своей пижаме. Неловко? Неа. Правда, видно, шеф недоволен, но что поделать? Сам виноват, надо предупреждать.
О проекте
О подписке