– Вы что-то хотели сказать, моя королева?

– Да, – и он увидел решимость в ее зеленых глазах, так похожих на глаза погибшего принца, – В связи с тем, что мы не знаем, где находится Хейди и вернется ли она, я прошу вас начать подготавливать Тео… И Рослин тоже.

– К чему? – удивился Джон.

– К тому, чтобы занять трон.

– Но, Лориана, дорогая моя, вы с Ларри живы и проживете еще долгие годы! – Джон в негодовании всплеснул руками, чуть не выронив приказ, – Ты знаешь это не хуже меня, твоя интуиция обычно не подводит!

– Да, – согласно кивнула Стася, – Но никогда не знаешь, что может произойти завтра. Вы полагаю, помните, что у короля Лоренса есть еще один сын и что он опасен.

– Без сомнения.

– Скажите, Джон, что говорит ваше сердце друида? Он виновен в убийстве Олина?

– Почему ты спрашиваешь?

– Сегодня я виделась с Уной. – задумчиво произнесла Стася, – Что-то в ее словах заставило меня усомниться. Королева фэйри никогда не ошибается.

– Мне кажется, – Джон почесал бороду, – Душа этого молодого человека настолько темна, что нужно быть беспечной Хейдимар, чтобы этого не заметить. Я полагаю, он вполне способен на убийство брата, и не только.

И, кивнув королеве, старый друид удалился, а Стася продолжала смотреть в окно, пытаясь увидеть на поверхности водной глади прозрачные следы грядущего, угадать, что ждет ее детей в будущем, различить их судьбу в дрожащем зеркале озера.

В тот день банкир Доэйн встретился с посланником мауронов. Доэйн никак не мог поверить, что вот этот маленький, черноволосый, курчавый человечек в цветастых одеждах – и есть один из жрецов древнего племени.

– Я слышал, вы скрываетесь от всех, признаюсь, мне странно, что вы решили прийти ко мне! Это, полагаю, большая честь, – начал банкир, провожая гостя в кабинет.

– Принесите нам чаю! – кивнул он служанке, вытянув подбородок.

– Одну минуту, – ответила та, скрываясь в дверях кухни.

Доэйны жили в старинном каменном особняке, дом банкира был одним из самых больших в замке Лир. Но не самым: Доэйн считал, что выделяться не следует.

– Да, мы не любим делиться с чужими некоторыми сторонами нашей жизни, – признал жрец.

– Что же тогда привело вас в Лир? – поинтересовался банкир, – Полагаю, дело важное?

– Разумеется. У верховного жреца есть к вам предложение. Мы бы не сделали его, если бы не ситуация, в которой мы оказались, – жрец кивком поблагодарил за чай.

Доэйн отпустил девушку и сам разлил ароматную жидкость в тонкие фарфоровые чашки.

– Эльфийский чай? – поинтересовался маурон. – Чудесный напиток! Как и эта комната!

Он обвел глазами богато обставленный кабинет, кожаные кресла, шкафы из красного дерева, старинные книги в дорогих переплетах и остановил взгляд на выложенном мозаикой столе.

– Вы, видимо, любите роскошь, господин банкир?

Доэйн пожал плечами.

– Скорее, я неравнодушен к красоте, – сдержанно ответил он.

– Как и мауроны, у нас очень красиво, когда горят костры.

При этой фразе банкир поморщился, он слышал о кострах, и надеялся, что жреца привело сюда совершенно другое дело.

– Так в чем состоит предложение? Признаться, вы разбудили мое любопытство!

– Верховный жрец наслышан о вас.

– И что же обо мне говорят?

– Во-первых, что вы мудры. Во-вторых, что вы самый богатый человек в Граничных землях. Что вы богаче, чем дом Туаденелей.

– Ну, это не сложно. Туаденели никогда не стремились к богатству, – усмехнулся банкир, скрещивая пальцы, он приготовился слушать.

– Что вы никогда не упускаете выгоды…

– Случается, что упускаю. Это преувеличение…

– Поэтому, – перебил маурон, – Верховный жрец послал меня именно к вам, чтобы предложить одно чрезвычайно выгодное дело. Вы поможете нам, взамен мы предложим вам нечто совершенно замечательное.

– И что же? – Доэйн удивленно поднял брови, что может ему предложить этот северный шаман?

– Ключ к неиссякаемому богатству. Золотые горы!

– Звучит заманчиво, – ответил банкир осторожно. – Чего вы хотите взамен?

Маурон заерзал в кресле, видимо не зная, как начать свою речь. То, о чем он хотел просить банкира, было слишком необычным для жителя Граничных земель.

– Для начала, вы можете спросить, откуда у нас золото. Клянусь, это реально. Мы знаем, как его добывать, и поделимся с вами секретом, которым мауроны владели веками. Вы же взамен окажете нам одну услугу. Дело в том, что главная задача – сохранить наш род, наши традиции. В то время как королева Лориана пытается его уничтожить. Посланные ею рыцари сожгли наши деревни. Теперь осталось всего две крепости на самом севере, но скоро они заберут и их тоже.

– Я очень сочувствую вашему племени, но чего вы хотите от меня? – с недоумением спросил банкир.

– Мы слышали, что вы имеете влияние на королевскую семью? – маурон пристально взглянул ему в глаза. – Добейтесь от королевы, чтобы она дала слово оставить в покое нас и наши обычаи, и взамен получите ключ к бесконечному богатству. Неисчислимым сокровищам!

Доэйн задумался, а потом отошел к окну. Он смотрел на серую от постоянного дождя улицу, на спешивших по ней прохожих, на крестьян с повозками, увидел он и промокшую до нитки Шильду, которая возвращалась домой, как всегда с корзиной зелени. Внимательное созерцание, однако, не отвлекало от размышлений, и его внутренний взор напряженно вглядывался в предложение маурона. Ключ к вечному богатству… звучит заманчиво. Но чего они просят взамен? Доэйн обернулся.

– Мы взрослые люди, уважаемый, – произнес банкир. – Давайте называть вещи своими именами. Если кратко, суть предложения сводится к следующему: вы предлагаете мне увеличить мое состояние, и, как я понял, увеличить существенно. А взамен просите, чтобы я помог вам добиться разрешения сжигать людей на кострах. Все верно?

– Можно и так сказать, – кивнул жрец. – Напомню, это не просто сожжение, но великая жертва нашему богу!

Доэйн вернулся, занял свое место и снова налил себе чаю.

– Во-первых, хочу сразу заметить, что королева Лориана никогда на это не пойдет. Даже, если я предложу простить долг короне целиком.

– Можно представить ей наше предложение завуалировано…

– Королева не глупа. К тому же с ней всегда друиды, а они знают ваши обычаи. Во-вторых, я не знаю, что слышал обо мне верховный жрец, но сам я считаю себя человеком долга. И я никогда не пошел бы против совести. В-третьих, мое состояние так велико, именно потому, что, как вы справедливо заметили в начале нашего разговора, я не глуп, мой друг. И прекрасно понимаю, что если много веков мауроны хранили свои знания в тайне, то вовсе не потому, что хотели бы поделиться со мной…

– Ошибаетесь, – возразил жрец, – Мы готовы раскрыть вам тайну.

– Возможно, но вы убьете меня раньше, чем я сумею воспользоваться ею, не так ли? –улыбнулся банкир, поднимая брови. – Нет, уважаемый. Передайте верховному жрецу, что банкир Доэйн честный человек и не признает сделок с совестью. И к тому же, он умен.

Маурон поднялся.

– Это ваше последнее слово?

Доэйн сдержанно кивнул. Жрец, оставшись абсолютно невозмутимым, поблагодарил за чай и направился к выходу. Все та же служанка появилась, чтобы проводить его. В дверях он неожиданно обернулся.

– Ты не так умен, как думаешь, Доэйн, – мрачно заявил он. – Прощай.

Маурон покинул кабинет, прошел через дом, бормоча про себя какие-то ругательства, после чего сразу же покинул замок Лир, отправившись назад на север. А Доэйн остался в своем кабинете, пребывая в задумчивости. Конечно, любопытно было бы взглянуть на источник этого богатства. Но владение им означало бы предательство по отношению к королевскому дому, а Доэйн никогда не пожелал бы стать предателем, да и мауроны не были ему симпатичны. Интересно, как на его месте поступил бы сын? Хольдор в последнее время работает с рвением, он почти все время проводит с книгами и никуда не выходит, что ж, возможно, из него еще и выйдет толк. Банкир чувствовал, что единственный сын побаивается и уважает его, но вряд ли любит. Они никогда не говорили друг другу о любви. Иногда он ощущал грусть, что отношения с Хольдором не сложились, но слишком уж разными они были! Банкир вздохнул. Еще столько работы, нужно обязательно провести несколько встреч… Почему-то он вдруг почувствовал усталость, а ведь еще только середина дня! Наверное, это подкрадывается старость…

Он опустился в кресло, закрыл глаза, намереваясь несколько минут отдохнуть, но усталость не проходила, напротив, она становилась все сильнее и сильнее, веки тяжелели, глаза закрывались сами собой. Он погрузился в сон, но спустя несколько минут проснулся, банкир был человеком долга, он не мог забыть про запланированные встречи. Поэтому он попытался встать, но вдруг обнаружил, что ноги не слушаются его, а сердце бешено колотится, он попробовал руками опереться на ручки кресла, но и они не повиновались. Тогда Доэйн решил позвать на помощь, но лишь беззвучно пошевелил губами. И он понял, что не расслышал в словах маурона угрозы. Жрец что-то сделал со мной, подумал он, а в следующую секунду сознание покинуло его. Так и нашли его слуги. Они немедленно перенесли тело на кровать и послали за Хольдором и Шильдой. Молодого человека не было дома, а Шильда прибежала сразу же. Она вскрикнула от ужаса, подбежала к хозяину, взяла его влажную холодную руку в свою, коснулась лба, понимая, что тот уже не может пошевелиться, но все еще остается живым. Как долго это продлится? Шильде было очевидно, что старый банкир умирает. Это странно, ведь еще утром он был совершенно здоров! Шильда провела руками по грудной клетке – нет, сердце в порядке, потом ее руки опустились к животу Доэйна – все органы работают нормально, медленно, но нормально. С замиранием она провела ладонью вдоль позвоночника, в ее голове словно молотком стучала мысль: Хольдор скажет, что я не уберегла отца, скажет, что не уберегла! Она коснулась рукой его лба, прислушалась. Но и мозг в полном порядке. Как и сосуды, как и кровь.

– Ничего не понимаю, – пробормотала она, – Он совершенно здоров…

– Он умирает, – возразила служанка. – Разве ты не видишь, какой же ты лекарь!

Девушка задумалась, сжала виски банкира руками и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Внезапно она ощутила сильный глухой удар, как будто бы вихрь черной энергии ворвался в нее, и на миг ей вспомнились рассказы о Килломаре, что она слышала от матери в далеком детстве.

– Может, это яд? – спросила, между тем, служанка. – Он пил чай со своим гостем, тот мог что-то подсыпать…

– Это проклятье, – тихо сказала Шильда.

– Я слышала, как тот человек что-то бормотал, когда выходил, и он был из мауронов! – служанка испуганно прижала руку ко рту, – Ой, как страшно! Он умрет?

– Да, – коротко ответила Шильда, и в это время вошел бледный, как полотно, Хольдор.

С криком «Отец, отец!» он бросился к банкиру, опустился на колени у кровати, сжав его руку, в то время как слуги оставили молодого Доэйна наедине с отцом и знахаркой.

– Что с ним? – он взволнованно поднял глаза на Шильду, – Ты ведь вылечишь его?

– Это проклятье маурона, – Шильда печально покачала головой. – Его нельзя убрать, оно смертельно.

– Ты же лучшая знахарка! – с возмущением воскликнул мужчина, – Ты клялась, что будешь защищать меня и отца, но не прошло и нескольких недель, как ты пришла в этот дом, и уже отказываешься от своих слов!

– Простите меня, – тихо ответила Шильда, – Я бы сделала все. Но это не в моих силах…

Доэйн снова взглянул на отца, и Шильду поразила боль, мелькнувшая в его взгляде, она и не подозревала, что сын так привязан к банкиру!

Доэйн поднялся, отошел к окну, в то время как девушка дотронулась до руки умирающего и поняла, что она стала холоднее, пульс различался еле-еле. Еще час, не больше.

– Мой отец был строг и суров со мной, – произнес вдруг глухим голосом Хольдор. Он говорил, не оборачиваясь, – Он считал меня разочарованием и не мог гордиться мной. Мы были слишком разными, он многое запрещал мне, и, видит бог, нередко я мечтал вырваться на свободу, покончить с семейными узами! Потому и ушел к эльфам. Но, несмотря на все, он мне очень дорог, Шильда. Дороже, чем ты можешь себе представить. Дороже, чем мог представить я. На самом деле я всегда мечтал быть таким, как он. Я страдал от того, что не похож на него. Многие считали моего отца жадным любителем выгоды. На самом деле он был человеком долга. Он столько сделал для меня, я для него – ничего. И вот сегодня, ты опять говоришь, что мы не можем спасти его жизнь, что он умирает…

– Не можем, – тихо подтвердила Шильда. – Он умирает.

Хольдор повернулся и посмотрел в глаза девушки. В красивые глаза на уродливом лице.

– Если вернешь отца к жизни, если он снова станет здоровым, я женюсь на тебе, – сказал вдруг он.

– Что? – Шильда не поверила своим ушам. Что он говорит, не ослышалась ли она? На ее щеках вспыхнул румянец.

– Я сказал, что возьму тебя в жены, если ты спасешь отца, – повторил он.

– Но я не могу… Я не умею возвращать проклятья.

– А ты попробуй, – с этими словами молодой Доэйн вышел из комнаты.

Несколько секунд Шильда стояла, словно пораженная громом, а потом вдруг поняла, что сейчас в эту самую минуту рука судьбы протягивает ей шанс, который она не может, не должна упустить! Больше он никогда уже не предложит подобного!

В ее памяти внезапно возникли все знания, которые передали фэйри, словно страницу за страницей кто-то листал перед ней невидимую книгу, и девушка бросилась к старику и принялась шептать заклинания. Потом она взяла длинный серебряный нож, сделала надрез на его руке, а потом на своей, и соединила их. Это был сложный обряд и очень опасный, она рисковала своей жизнью, но ради любви Хольдора она должна рискнуть!

Теперь оставался последний шаг. Шильда оставила раненого и вышла из дома. Она направилась на крепостную стену, на ту сторону, что нависла прямо над бегущим глубоким ручьем. Девушка остановилась, ветер развевал ее волосы. Она сняла с пальца кольцо, которое досталось ей от бабушки, мать передала его Шильде со словами: «Носи его и не теряй, пусть оно приносит тебе удачу!» Девушка не расставалась с ним, оно было ей дорого, дороже всех имеющихся у нее вещей. Секунду Шильда смотрела на кольцо, а потом бросила его в воду с крепостной стены.

– Я отдаю тебе свое кольцо и свою удачу, – сказала она богине смерти, – За это верни мне жизнь того, о ком прошу!

Она повернулась и, не оборачиваясь, направилась прочь. Главное – не обернуться, только не обернуться, уговаривала себя Шильда, хотя больше всего на свете ей хотелось посмотреть назад, на ту, что явилась за кольцом. Но она поборола искушение и почти бегом направилась прочь от крепостных стен, налетая на случайно встреченных прохожих, и бормоча на ходу извинения.

Когда она вернулась домой, банкир Доэйн уже сидел на кровати и ел горячий бульон.

Шильда встретилась глазами с Хольдором, стоявшим у изголовья, а потом, не сказав ни слова, ушла к себе.

– Ты невежлив, сын, – заметил банкир, – Даже не поблагодарил девушку за мое исцеление.

На несколько мгновений Хольдор задумался, стоит ли говорить, а потом произнес:

– Я обещал жениться на ней, если она спасет тебе жизнь.

Ложка замерла в руке у банкира, он долго сидел, не шевелясь, сосредоточенно размышляя о чем-то.

– Значит, твой долг – исполнить обещание, – спокойно сказал он, наконец.

– Я знал, что ты это скажешь, – улыбнулся Хольдор. – Но о чем ты думал так долго? О какой-то выгодной партии, которая сорвалась? О Хейдимар Туаденель?

Банкир засмеялся и покачал головой.

– Совсем нет, – ответил он. – На, забери чашку и поставь на стол. Я думал о том, что никогда не замечал в тебе признаков любви ко мне. Не знал, что ты пойдешь на такую жертву ради меня… Иди, обними меня!

Хольдор, чувствуя, что у него увлажнились глаза, крепко обнял отца, а тот, погладив его по голове, произнес:

– Ну, будет, будет! Иди к себе, а то у меня сегодня еще две встречи по поводу займов…

– Отец, какие встречи, ты же вернулся с того света! – испугался Хольдор.

– Долг есть долг, сын, надеюсь, ты это запомнишь, – улыбнулся банкир. – Иди.

Хольдор оставил отца, испытывая смешанные чувства. Он был счастлив, что тот поправился и благодарен Шильде за его спасение, но и брать в жены уродливую знахарку ему, признаться, совершенно не хотелось. Он всегда представлял, что его женой будет красивая молодая девушка, такая, как принцесса Хейди, а отец, наверное, мечтал о выгодной партии для сына! Никто не думал, что в его дом войдет эта уродливая крестьянка, у которой фэйри украли красоту.

– Зато, она добрая и умная, – пытался утешить себя Хольдор, но получалось плохо.

Два месяца спустя Хольдор Доэйн и Шильда Сойн сочетались законным браком и стали мужем и женой. Шильда была на седьмом небе от счастья, теперь она была богатой дамой, супругой прекрасного певца, о котором мечтали все девушки замка Лир, но главное – женой того, чья любовь была для нее желаннее всего на свете: она охотно бы променяла на нее свой волшебный дар. Но девушка понимала, что он женился лишь потому, что пообещал, она знала, что в его сердце нет к ней любви, но надеялась, что рано или поздно, любовь непременно появится. Боги подарили ей шанс, и Шильда была намерена им воспользоваться. Пока же они с мужем, по-прежнему, ночевали в разных комнатах, и он ни разу не поцеловал свою жену, кроме официального поцелуя в церкви.