Рокен, так звали молодого учёного, фанател от «старинного» земного рока.
– Почему старинного? – поинтересовалась Женя.
– Современный – отстой.
– Почему?
– А что ты слушала?
– Ну, кое-что… – соврала она.
– И как?
Женька неопределённо махнула рукой.
– Вот, зацени. Из нового.
Он переключил настройки и снова щёлкнул пальцами. Минуты две Евгения слушала из вежливости, а потом не выдержала и попросила выключить.
– Я же говорил!.. Необычно для землянки.
– Что?
– Любовь к настоящему року.
– Неужели? Ты серьёзно?
Да, с землянами определённо что-то творилось. Что-то очень страшное.
– А я обожаю фолк, – разоткровенничалась она, будто кто тянул за язык.
– А готик?
– Ещё бы!
– Супер!
Они разговорились и выяснили, что им нравятся одни и те же рок-группы: Metallica, Nightwish, Scorpions, Sirenia, Король и Шут, Парк Горького… Рокен сообщил, что на станции есть «Клуб рока» и собственная группа. Обменялись номерами коммуникаторов и не заметили, как пролетел обеденный перерыв. Пока в лабораторию не заглянул рассерженный и взмыленный Грегори.
– Кто-то языками чешет, а кто-то…. Я не понял, где сыворотка?! Сколько ещё ждать?
– Ой! – спохватилась Женька.
Она и забыла, зачем пришла.
– Ой? Ну надо же! – разорялся Грегори. – К твоему сведению, у тебя под дверью очередь. Обед полчаса как закончился.
– Ой-ой! – воскликнула Женька.
– Что нужно? – спросил Рокен. – Я принесу.
Джамрану вернулся с цилиндрической капсулой и зарядил инъектор. Грегори быстро сделал Жене укол, взял анализ крови на пробу и умчался. Женька бросилась следом, но Рокен остановил её и спросил:
– Ты когда заканчиваешь?
– Около шести.
– Сегодня Вечер рока в бывшем ангаре. Пойдём?
– С удовольствием! – согласилась Женька и умчалась в приподнятом настроении.
Евгения разобралась с пациентами и была дома уже в пять. Она так и не удосужилась приодеться, так что пришлось довольствоваться чем есть. В итоге, плюнула на имидж, натянула брюки, рубашку, тунику и распустила волосы. Кажется, Рокен не из тех, кого особо заботила внешность спутницы.
Джамрану встретил её у лифта, как и договаривались. Они поднялись на несколько палуб выше и решили пройтись. Женьке всё было интересно. По пути Рокен устроил ей небольшую экскурсию.
– Когда-то в верхней сфере был ангар. Затем пристроили нижнюю сферу, и ангар перенесли туда – в самое «брюхо». А часть прежнего оборудовали под концертный зал. Остальное заняли под сад, теплицу гидропоники, стадион и пляж.
– Пляж? – поразилась Евгения.
– Имитация: берег моря, волны, песок. И вода солёная.
– Здорово!
– Сходим как-нибудь? – улыбнулся Рокен.
– Обязательно, – ответила Женя. – А что здесь ещё интересного? Куда можно пойти.
– Сколько угодно! Сквозные терминалы…
– Грегори обещал показать, – вздохнула Женька, – но видно обещанного три года ждут.
– Что?
– Земное выражение.
– А. Здесь много занятных мест. Талех устроил всё с комфортом. Под куполом сферы на самом верху – обсерватория. Посмотрим в телескоп на далёкие галактики. Развлечений валом…
За разговорами Женьке показалось, что они слишком быстро пришли, миновав целых шесть палуб. Жилые сектора, торговые центры, кафе, аллеи… Повсюду сновали люди. Многие возвращались со смены или наоборот – спешили на работу. Просто гуляли, толкались у магазинов и сидели на скамейках.
У Клуба, перед разрисованными граффити переборками, тусовалась броско одетая молодёжь и фанаты постарше. Парни у входа окликнули Рокена, и он помахал в ответ. Их с Женькой пропустили по-свойски – через служебный вход.
Бывший ангар выглядел совершенно по киберпанковски: мерцающий свет, стальные балки с лианами кабелей, трансформаторные щиты, развороченные блоки реле и висящие по стенам гроздья проводов.
Рокен тотчас потащил Женю на балкон, подальше от скандирующей толпы. Они пробрались мимо софитов и устроились на металлической площадке с видом на подмостки. У Женьки зарябило в глазах.
Рокен конечно знал, где лучше. Более шустрые фанаты тоже залезли на соседние балконы. Один парнишка-землянин сразу привлёк её внимание… стоптанными кроссовками. Она могла поклясться, что это кроссовки из двадцатого века. Как и потёртая джинсовая куртка, и стрижка… и наручные часы…
– Смотри! – оживился Рокен.
На сцену вышли музыканты и зал взорвался овациями. Внизу орали, свистели и хлопали. Рокеры приветствовали всех, по традиции прокричав в микрофоны о «всеобщей любви», и заняли свои места. Окезы и джамрану – гитаристы, многорукий линдри – ударник, землянин – клавишник и солисты: два парня и девушка. Инструменты – точные копии старинных земных.
Посыпались звонкие удары с ранними переборами гитары, и Женька замерла от счастья. Как они играли! В основном из своего репертуара и рок-групп двадцатого века, и двадцать первого, в том числе и тех, о которых Женька пока не знала. Захотелось вопить от восторга и бросаться на сцену как отъявленной фанатке. Это был истинный рок!
Рычали басы и переливались аккорды. Было слышно, как пальцы скользят по струнам, порхая над грифом. Цветные пятна прожекторов метались по стенам, заливая восторженную толпу. Зал сходил с ума и бился в экстазе, а на балконах зажигались огоньки свечей. Женьке чудилось, что она парит над реальностью. Рок расправлял крылья, рокотом взмывал над толпой и обрушивался сверху, раскатами отскакивая от стен, врезаясь, оглушая и шибая в голову грохочущим созвучием… Вот это была акустика!
В самый волнующий момент Рокен взял Еву за руку и прошептал на ухо:
– Идём.
– Куда?
– В отличное место!
– Зачем?.. А там будет слышно?! – забеспокоилась Женька, пытаясь перекричать рок.
– Ещё как!
Они поднялись по железной лестнице на самый верх. Рокен отодвинул кожух, открывая тускло освещённый альков. Часть помещения тонула во мраке. Рокен усадил опьяневшую от музыки Женю на ковровый настил с разбросанными валиками. По-прежнему звучал рок, но без оглушающего грохота. Можно было разговаривать не напрягаясь.
– Готова? – спросил Рокен.
– Определёно, – только и смогла вымолвить Женя.
Улыбаясь, он вытащил из-под настила флягу и налил в стаканчик чего-то тягучего, прозрачного и без запаха. Пригубил сам и протянул ей.
– Что это? – спросила Женя.
– Пей. Джамранский тоник, ничего опасного…
Непутёвый из Женьки получился ксенопсихолог. Поскольку «джамранский тоник» и заверения в безопасности наедине с джамрану её не насторожили. Взбудораженная от рока Евгения залпом выпила острый напиток, подивившись карамельному вкусу. Улыбнулась Рокену, и в голове у неё помутилось.
– Что это? – недоумённо спросила она, хватаясь за парня, чтобы не упасть.
– Ничего страшного, – тот обнял её в ответ. – Слабый катализатор генома. Усиливает восприятие. Только и всего.
– Стимулятор, что ли? – спросила Женя, еле ворочая языком, пока Рокен стягивал с неё тунику.
– Сейчас пройдёт, – успокаивал он. – Первичный эффект…
Рокен привлек её и поцеловал, прежде чем Женька обнаружила себя без рубашки и вообще без ничего, и его – обнажённым. Всё стало чётким и естественным. Красивый мужчина-джамрану, держащий её в объятиях и его настойчивые губы. Кожа у Рокена была шелковистая на ощупь и смугло-золотистая, в отличие от Талеха…
Талех! На секунду мысль о командоре чуть не выхватила Женьку из блаженства. Она испытала прилив возбуждения, на мгновение поймав бледный образ. Мгновение, и Рокен вновь показался ей самым привлекательным и желанным на станции, и во вселенной…
– Думай о роке. Сейчас…
Джамрану пылко увлёк её на подушки и, опрокинув навзничь, посмотрел долгим пронзительным взглядом. Неистовый ток пробежал по телу до кончиков пальцев, требуя немедленно исполнить танец страсти, под шум урагана бушующего внизу… А музыка взрывалась жарким шёпотом, обхватывала горячими ладонями и ошеломляла наслаждением. Заставляя забыть обо всём, кроме рока.
Голова раскалывалась безбожно. И Женя не сразу поняла, где она и что с ней было. А когда вспомнила, чуть не умерла от стыда и злости…
«Рокен! Сволочь джамранская! Что ты со мной сделал?»
Через минуту память вернулась, и не осталось сомнений в том, что именно они сделали вместе в алькове под музыку. И ведь Женя сама хотела этого, в ясном уме и твёрдой памяти. То есть, вчера ей так казалось…
Вчера и Рокен выглядел самым желанным, а сегодня не терпелось выдрать ему все его разноцветные патлы. Он точно чем-то её накачал… Какой-то джамранской дурью… Рок! Вот о чём не стоило жалеть ни секунды. А вот надрать Рокену задницу, пожалуй следовало.
Женька кряхтя дотащилась до ванной. Глянула в зеркало на помятую физиономию и круги под глазами. И принялась распекать себя:
«Всю ночь! Надо же так отрываться всю ночь! Будто впервые в жизни увидела голого мужчину и поняла, что с ним можно делать. Ну что, Женечка? Допрыгалась?! Тоже мне, героиня фильма «Земные девушки легкодоступны». Без году неделя на станции, а уже пустилась во все тяжкие с первым встречным. И молись, чтобы начальство не узнало! И никто больше. Слышишь?! Никто! Иначе заработаешь себе дурную славу. Если ещё не заработала. И поделом!».
С другой стороны… Какая разница? Теоретически её здесь нет и соответственно никаких моральных ограничений тоже…
Душ слегка привёл Женьку в чувство. Она вышла с полотенцем на голове, напевая мотивчик из Sirenia. Глянула на часы и заметалась по комнате, хватая вещи. На часах горело без пяти одиннадцать.
Почему её не разбудили?! «А кто бы тебя разбудил, дурочка?». У Грегори и так работы по горло. Всю ночь дежурил, а не по концертам шлялся с разными отвязными джамрану.
Оделась Евгения за минуту. Влезла в брюки, чтобы не возиться с чулками. Кое-как причесалась и рванула в медицинский центр, оставшись без кофе.
«Хоть бы никто не пришёл… Ох, устроит она этому ксенонове! Держись, Рокен!»
По закону подлости в её приёмной было столпотворение. Неужели все так стремятся к ней попасть? Не хотелось бы враз потерять клиентуру из-за случайной оплошность. И весьма горячей оплошности. Её до сих пор бросало в жар при мысли о том, что вытворял Рокен. О боже!..
Женьке ещё повезло. Никто кроме электронной секретарши и пациентов не заметил опоздания. Врачи и медсёстры были заняты разразившейся эпидемией. Дмитрий разбирался с делами в доках. Командор находился где-то на другом конце станции.
Женя торопливо начала приём, стараясь быть вежливой и объективной. Но, как назло, всё раздражало. Заботы клиентов выглядели мелкими, не стоящими и выеденного яйца.
Некая джамранская мадама устала от «монотонности», и не знала, что ещё в себе изменить. «Может быть, попробовать «нетрадиционную генетику»?». Злая на всех джамрану (но умело скрывающая это) Женька посоветовала ей: «флаг в руки, перо в задницу, полный рот печенья, намазать рожу вареньем и об асфальт». Ну, что-то в этом духе, только немного другими словами. Инопланетянка согласилась: «Да, неплохая идея, но я предпочла бы что-то более радикальное».
«Лоботомию», – чуть не ляпнула Женька, но сдержалась. Это точно привело бы к международному конфликту. Взамен порекомендовала начать плести коврики или вышивать крестиком. Джамранка обещала подумать.
Голова кружилась от голода и недосыпа. К обеду удалось разогнать пациентов и сходить в столовую. После хорошего кофе, супа с фрикадельками и громадного ромштекса, настроение улучшилось.
Женя возвращалась к себе, надеясь вздремнуть полчасика до конца перерыва. Не успела она взлелеять эту мечту, как в коридоре её перехватил Рокен. Он сменил рокерский прикид на форму и умерил цвет волос.
– Привет, милая. Ты ко мне?
– Пусти! – завопила Женька. Скорее от неожиданности, чем от злости.
– Что такое? – удивился он, продолжая держать её.
– А как будто бы ничего?! – взъярилась она.
– Подожди, я чем-то тебя обидел? – он был потрясён.
– А то нет?
– Я сделал тебе больно?.. Надо было сказать.
– А кто меня спрашивал? Накачал какой-то мерзостью и…
Глаза Рокена потемнели, звёздочки вспыхнули.
– По-моему, ты хотела того же! – рассердился он.
– Наглец! – выкрикнула она и, вырвавшись, залепила ему пощёчину…
– Что здесь происходит?
Вот те раз! Как нарочно в этот момент их застукал Талех.
– Объяснитесь, – потребовал командор.
– Это слишком личное, – буркнул Рокен.
– Да, – подхватила Женька.
Сейчас она была с ним солидарна, хотя секунду назад собиралась убить.
– Так, – холодно произнёс Талех. – Когда это выходит за пределы каюты и становится дракой в коридоре, то перестаёт быть личным. Оба, за мной!
И они потащились за ним, как нашкодившие котята.
– Значит, ты была против? – шёпотом уточнил Рокен.
– Раньше надо было интересоваться, – сердито прошептала Женька.
– Зачем? – искренне удивился он. – Разве не ясно? Тебе, как и мне нравится рок. Ты слушала со мной музыку. Мы остались вдвоём…
Женя недоумённо нахмурилась, и Рокен хлопнул себя по лбу.
– Во я кретин! Ты же землянка. Я думал – ксенопсихолог, понимает, что к чему и готова к… близкому контакту.
Теперь настала очередь Женьки:
– Тупица.
«Недоучка! Упустить такое в психологии джамрану?!».
– Олух, – шёпотом выругался Рокен. – Думал не тем местом.
– Не отставать! – скомандовал Талех.
У кабинета начальника, Рокен сжал ей ладонь и прошептал:
– Не говори ему. Я – скотина последняя, но не говори…
– Тсс, – Женька приложила палец к губам и кивнула Рокену. Меньше всего ей хотелось, чтобы Талех узнал.
Командор долго изучал их невинные физиономии. Признаваться они не собирались, молчали как партизаны. Поэтому Талех прибег к инъекции гена телепатии и после минутного сканирования мозгов, рассержено бросил Рокену:
– Сукин сын!
У Женьки от такого обращения чуть глаз не выпал. А когда из ладони Талеха выскочил кончик хлыста, она не выдержала и закричала:
– Не бейте его! Пожалуйста! Рокен не виноват!
– Ещё как виноват, – зловеще ответил Талех, но хлыст спрятал. – Не трону я вашего героя-любовника. Если сами не пожелаете. Я не собирался его пороть. Хотя и следовало бы… Но, телесные наказания на станции я почти отменил. А вот патогенные изменения, пожалуй, подойдут.
Евгения ужаснулась.
– Жаль, что мы это больше не практикуем, – похоже, Талех издевался.
Попалась!
– Я надеялся, Ева, что вы хорошо изучили ксенологию, прежде чем согласились работать здесь, – коварно добавил он, насмешливо приподняв бровь.
Она проглотила это молча, и поклялась всю ночь штудировать джамранскую психологию. И не только джамранскую.
– Оба хороши, – вынес вердикт Талех. – Выговор объявлять не буду. Посмотрим на ваше поведение. А теперь, брысь отсюда! Я должен работать.
Они молча поплелись до медотсека.
– Прости, – наконец выговорил Рокен. – Я потерял голову. Это рок.
– А было, в общем-то, неплохо, – рассеянно ответила Женька.
– Неплохо?.. Что?! Неплохо!?
Она юркнула в кабинет, оставив любителя рока в недоумении.
Посетителей ещё не было, и Женя углубилась в изучение сексуальных обрядов джамрану. Через десять минут узнала о них такое, что забоялась выходить на улицу.
Рокен и вёл себя как типичный джамрану. Согласие женщины послушать музыку вместе с мужчиной означало готовность уступить его страсти. Послушать наедине – прямое приглашение к сексу. Особенно если мелодия пришлась по вкусу обоим. Это означало по-джамрански полную взаимность.
Музыка действовала на джамрану как натуральный афродизиак. Рок при встрече и Женькина реакция на него – подтолкнули Рокена к наступлению. Стимуляция генома страсти тоже была частью ритуала соблазнения или ухаживания, кому что нравилось. Однако джамранская дама всегда могла спрятать в рукаве антиген и в случае чего остудить незадачливого любовника. Что хорошо для джамрану…
О проекте
О подписке