Глава 3

В первое мгновение я просто оцепенела. Как заяц, нечаянно попавший в свет фар. Секунда. Другая. Тело под моими руками оставалось неподвижным. Мелькнула мысль: «А тело ли?». Может, я зря панику развела? Может, это какой-то хлам на дороге, выброшенный за ненадобностью?

Я осторожно пошевелилась. И меня прошиб холодный пот. Я действительно на ком-то лежала. Ужас сработал не хуже катапульты. Меня буквально подкинуло. И я с трудом удержала равновесие, вновь обо что-то споткнувшись. Судорожно взмахнув руками, как пьяный гусь крыльями, я кое-как выпрямилась. И прошипела сквозь зубы ругательство. Мне до судорог не хватало света. Надо же было именно сегодня расколотить фонарик!

Мысли бестолково кружили в голове. Без света никак. Мало того, что я теперь даже приблизительно не могу понять в какую сторону мне нужно идти. Так еще и желательно узнать точно, кто же спас меня от фатального падения. А единственный источник света…

И тут меня осенило. У меня же еще был мобильник! Света от дисплея должно было хватить, чтобы осмотреть дорогу под ногами. Пусть идти с ним нельзя. Но я хотя бы найду пакеты с продуктами и определюсь в какую сторону мне идти. Оставался пустяк. В кромешной тьме найти сумку с телефоном. Я вздохнула и, присев на корточки, принялась опасливо обшаривать темноту руками. Приходилось осторожничать, чтобы не поранить нечаянно ладони.

Через пару секунд такого ощупывания воздуха я наткнулась на чужую ладонь. И окончательно поняла, что мне не померещилось. Я на кого-то упала. Или меня кто-то поймал? Я попыталась наощупь определить жив ли мой спаситель. Но замерзшие пальцы отказывались определять степень теплоты чужой руки. С поиском пульса тоже вышел облом. И я заметалась, чувствуя, как к горлу подкатывает паника. Проклятый день! Когда же ты уже закончишься!

Не знаю, к чему бы привели мои метания в конце концов. Или до чего бы я додумалась. Но к счастью, моя рука зацепила знакомую потрепанную «кожу бешенного дерматина». Я судорожно вцепилась в сумку. Через пару мгновений телефон был у меня в руках.

Слабый свет от дисплея выхватил из тьмы фигуру лежащего на дороге мужчины. Я прикусила губу. Темное пальто не определимого оттенка, модный шарф на шее. Я осторожно переместилась и посветила незнакомцу в лицо. Темные волосы, легкая небритость, длиннющие ресницы, как опахала индийского раджи. Вроде, ничего необычного. Но у меня сердце дрогнуло. Надо ему помочь. Я приложила ладонь к шершавой мужской щеке и, мимоходом удивившись ощущениям, осторожно потрепала:

– Эй! Очнитесь! Вы живы?

Кожа на скуле незнакомца моим озябшим пальцам показалась шелковисто-атласной. Трех или четырех дневная щетина уже не кололась. Скорее, щекоталась. Я не удержалась, и провела пальцами по мужской скуле. Ресницы незнакомца дрогнули. А я снова обрадованно потрепала его по щеке:

– Эй! Очнитесь! Открывайте глаза! Не стоит валяться посреди дороги! Вставайте! Пожалуйста!

Кажется, я несла бред. Но мне было до одури страшно. Казалось, что в спину смотрит чужой враждебный взгляд. Словно хочет узнать: справлюсь или нет? Помогу или пройду мимо?

Когда незнакомец слабо застонал и слегка шевельнулся, я едва не взвизгнула от радости и вцепилась мужчине в плечи:

– Вставайте, пожалуйста! Я тут рядышком живу, смогу вам помочь! Но дотащить вас не сумею. Вы, наверняка, тяжелый!

От тех глупостей, что я болтала, самой было противно. Но, казалось, мой язык бежит впереди мысли.

Ресницы мужчины дрогнули еще раз и глаза распахнулись. А я замерла с открытым ртом. Никогда не видела глаз такого чистого изумрудного цвета! Как будто драгоценные камни!

Незнакомец пару секунд смотрел на меня, прищурившись. А потом поймал мою руку с телефоном и отвел в сторону:

– Слепит…

Хрипловатый его голос звучал, как райская музыка. И я повторно впала в ступор. А мужчина приподнялся и застонал, схватившись за голову. Когда он отнял руку, на пальцах осталась кровь. Это вывело меня из оцепенения. И я бросилась помогать своему нечаянному спасителю.

Дисплей телефона постоянно тух. А я от чрезмерного усердия была слишком неуклюжей и путалась в собственных руках и ногах. Но через несколько минут глупой и ненужной суеты мы оба стояли. Оставалось найти мои пакеты. Но я уже склонялась к мысли бросить их тут и сходить домой за запасным фонариком, когда неожиданно впереди вспыхнул яркий свет, почти ослепив меня.

– Аня! Слава Богу! Ты чего стоишь тут в полной темноте?

При первых звуках знакомого голоса я едва не подскочила:

– Олежек!

– Я. Я, конечно. А ты кого-то другого ожидала? – В голосе парня послышалась шутливая злость. – Признавайся, кого ждешь?

Я смутилась. И почему-то покосилась на своего спасителя. И замерла. Рядом со мной никого не было. Помимо воли растерянно оглянулась. Улица была пустынной, насколько хватало света от переносного аварийного фонаря Олега. Неужели померещилось? Да быть такого не может! Но и бесшумно мгновенно скрыться из виду ни один человек не сможет. Если только не умеет летать. Я нервно хихикнула.

– Ань, ну ты чего? Я ее жду, жду. А она стоит посреди темной улочки и смеется!

Мою нервозность как рукой сняло. Я поджала губы. О том, куда мог деться мой спаситель, подумать можно позднее. Сейчас стоит поговорить с Олегом. Я посмотрела на приближающегося парня. Лица сейчас не видно. Но я готова была поклясться, всю его фигуру сковывало напряжение.

Олег добрался до меня и обнял за плечи, всматриваясь в лицо.

– Ань, прости меня! Слышишь? Прости, пожалуйста! Я не планировал так надолго уезжать от тебя!

Наверное, я идиотка. Но, посмотрев в охваченное раскаянием лицо парня, я растаяла. Все обиды разом куда-то улетучились. Все непонятное и жуткое растворилось, смытое ярким электрическим светом.

– Я не сержусь. Но лучше бы было, если бы ты хоть как-то дал о себе знать. А то я уже не знала, что и думать.

– Анют, я не мог. Правда не мог. Но я все свои грехи искуплю. Вину заглажу. Идем домой? – Олег скорчил умильную рожицу, а я рассмеялась. – А кстати, ты чего тут стоишь в темноте?

Я хмыкнула:

– Знаешь пословицу: поспешишь – людей насмешишь? Это про меня. Я слишком торопилась застегнуть сумку, чтобы поскорее попасть домой. И в итоге расколотила фонарик. Пришлось топать в темноте. В какой-то момент я поскользнулась и начала падать. Уронила пакеты с продуктами. Кстати, их надо найти. Слава Богу, что сама целая осталась.

По лицу Олега проскользнула тень недоумения. Он явно не понял связи между спешкой, сумкой и разбитым фонариком. Но сделал вид, что все так и было задумано. А я чуть ли не впервые с момента нашего знакомства задалась вопросом: что нужно молодому, красивому и не бедному парню от нищей неудачницы, вроде меня. Вовремя пришли мысли, ничего не скажешь.

Имея источник света, мы практически мгновенно нашли мои пакеты с продуктами. Один стоял, как будто его специально поставили. А вот со вторым не повезло. Он упал на бок. Вывалившийся из него кулек карамелек лопнул, и теперь конфеты лежали на пыльной дороге, нахально поблескивая глянцевыми обертками.

Сласти пришлось собирать прямо в общий пакет. Поверх упаковок с печеньем, изюмом и замученных тепличных огурцов. Ну да ладно. Они же в фантиках. Не страшно. Хотя у самой пальцы подрагивали, так мне было обидно и стыдно, что завтра придется выложить на стол конфеты, которые валялись посреди улицы. Но на другие у меня уже не было денег. После поминок придется срочно искать работу. Любую. Иначе не выживу.

Олег больше делал вид, что помогает мне собирать конфеты. От меня не укрылось, что парень часто и внимательно осматривает темную улицу. Меня так и подмывало язвительно поинтересоваться, кого он потерял. Но я старательно заставляла себя молчать. Сейчас не время для скандалов. Да и, не смотря на все умные мысли, мне сейчас было откровенно страшно остаться совсем одной. Но в душе поселилось какое-то странное чувство. Олег мне сейчас почему-то показался еще более чужим, чем тем майским вечером, когда я его увидела впервые. Странное, не уместное чувство.

Олег провел меня до самого крыльца. И, пока я судорожно раздумывала, пригласить ли его остаться на ночь, или под благовидным предлогом попросить уйти, поставил пакеты на верхнюю ступеньку:

– Анют, прости меня, пожалуйста, но я еще и дома не был. Только приехал, и сразу к тебе. Нужно родителям на глаза показаться. А то они, наверняка, переживают еще больше тебя. У меня телефон скис от пропущенных звонков от них. Так что я сейчас домой. А утром приду. Сможешь располагать мною, как захочешь.

Странные существа – женщины. Я только что раздумывала, как бы поделикатнее избавиться от парня и остаться одной. А когда парень самоустранился, я ощутила лютое разочарование. И тут же захотела удержать, остановить. Но Олег уже повернулся и быстро пошел к калитке.

***

В эту ночь я долго не могла уснуть. В голове все крутились обрывки каких-то мыслей. О том, что у меня нет работы. И нет денег. О том, что я осталась совсем одна. Олег не в счет. О самом Олеге. Я снова и снова задавалась вопросом: что он во мне нашел? Даже встала с постели и, как была, в старенькой ночной рубашке, побежала к зеркалу. Увиденное меня разочаровало даже больше, чем днем.

Подростком я была хорошенькой, как куколка. Чистая фарфоровая кожа. Словно законы подросткового возраста не для меня писаны. Большие темные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Правильной формы аккуратный носик. Брови настолько идеальной формы, что однажды мою тетю незнакомая женщина на улице отругала за то, что мне позволили сделать татуаж. Смешно. Тогда я даже слова такого не знала.

Кукольности добавлял не высокий рост – один метр пятьдесят девять сантиметров. Я легко могла затеряться в толпе своих одноклассников, половина из которых были на голову выше меня.

Единственное, что меня расстраивало, это моя фигура. Я была тоненькой, как веточка. С нулевым размером груди, едва обозначившейся попой и полным отсутствием бедер. Теперь я понимаю, что лучше бы я такой и оставалась на всю жизнь.

Выйдя замуж, я резко, в течении полугода набрала вес, сменив размер XS на XL. А иногда дело доходило и до XXL, что неимоверно меня расстраивало. Но самое ужасное, что с полнотой пришли угри, плохая жирная кожа и сухие секущиеся волосы. Моя красота испарилась, как дым. Зато у меня появились бедра.

Вот и сейчас из глубины старого потемневшего зеркала с жадным любопытством на меня смотрела полноватая женщина неопределенного возраста с крысиным хвостиком вместо косы и фигурой а ля колбаска. Совершенно неожиданно, а главное в первые подумалось: «а как Олег мог не просто позариться на такое тело, но и по нескольку раз кряду заниматься со мной любовью?» От неприятного осознания в душе что-то зазвенело и разбилось. С горьким юмором подумалось, что это, наверное, мои розовые очки разбились.

Устав от разглядывания себя, такой красивой, и порядком продрогнув босыми ногами на холодном полу, я снова забралась под одеяло. Но, даже согревшись, уснуть не могла все равно. Олег теперь не шел у меня из головы. Я не могла понять почему он со мной. Из каких соображений. Ладно, если бы я была богатой наследницей. Но все, что у меня было – это старый домик на обрыве над рекой в конце не мощеной улицы, которая периодически превращается в болото. Из всех удобств только свет и вода. И целая трагедия каждой осенью, когда нужно завезти дрова и уголь для отопления. Так что из меркантильных соображений парень точно не мог со мной встречаться. А в большую и светлую с его стороны я и раньше не особо верила. Теперь же просто терялась в догадках.

Я очень долго крутилась на кровати с боку на бок. Пыталась считать овечек и слоников. Но сон все не шел. Стоило мне хоть немного расслабиться, как овечки тут же ехидно скалились в мою сторону волчьими пастями. А слоники удирали, сверкая пятками.