Герцогиня смотрела на него снизу вверх и головой едва доходила до его подбородка, но под ее взглядом он всегда ощущал себя маленьким мальчиком. Она проверила, как застегнут воротник-стойка, правильно ли прикреплена гербовая брошь на галстуке. По мнению Рэна, придраться было не к чему, но это же тетя!

Лэра Лэйла легкой магической волной сделала острее стрелки на зауженных черных брюках, обошла его кругом, а потом разгладила несуществующие складки на черном с серебром жако. Рэн закатил глаза. В завершение тетя лично пристегнула эполетом к левому плечу короткий черный плащ со сложной вязью вышивки.

Отступила, довольно его оглядывая, восхищенно сложила руки перед грудью и произнесла:

– Какой же ты у нас!

Рэн мягко поинтересовался:

– Какой? – На тетю нельзя было смотреть без улыбки.

Лэра Лэйла лукаво прищурилась.

– Хорошенький, и уже совсем взрослый! Как же быстро бежит время. – Она шагнула к нему, поправляя и так аккуратно уложенную прическу с колючим ежиком челки, и поджала губы. – Ну никак я не привыкну к этой новой моде.

Рэн насмешливо фыркнул:

– Кто бы говорил?!

Герцогиня кокетливо поправила пышные локоны и стрельнула в него глазами.

– Хороша?

Рэн рассмеялся.

– Тетя! Вы когда-нибудь слышали от меня что-нибудь, кроме признаний в том, что вы – самая прекрасная женщина королевства?

Тетя Лэйла сделала серьезное лицо и кивнула:

– Это хорошо. Зная тебя, ты точно врать и льстить не будешь, так что я могу быть спокойна.

Он благоразумно промолчал. Льстить Рэн действительно не любил, но приходилось. Правда, не тете и маме. Он покосился на свои записи, думая, с какой стороны подойти к вопросу об Игле. Мнение лэры Лэйлы могло существенно помочь и повлиять на решение обоих лордов. Может быть. Или хотя бы она объяснит, почему они так жестко запретили искать артефакт.

Герцогиня поправила манжеты, быстро оглядывая себя в зеркале, и уже серьезным тоном продолжила:

– Рэн, послушай внимательно. Со Стеллой ты еще ни разу не встречался. Прошу тебя быть крайне осторожным в поведении и выборе слов.

И правда, каждый раз, когда появлялась делегация дриад, Рэна с Гаем спешно отсылали с поручениями подальше от замка. Интересно, почему на этот раз их решили оставить на прием?

Тетя подошла к чайному столику и коснулась графина с соком, но Рэн опередил ее, налив в высокий хрустальный бокал напиток. Тетя благодарно кивнула.

– Ты должен знать, что Стелла – Высшая Эльфийка, по уровню не ниже Вестника. Хоть мы и дружим, но не обманись ее улыбкой и простотой в общении. Дриады слушаются ее беспрекословно, и союз с ними нам выгоден. Очень выгоден, Рэн. Встреча с ней планировалась на лунный цикл позже, но она ее перенесла, что очень настораживает. – Она посмотрела на него так, словно бы подозревала в планировании разрыва дипломатических отношений с дриадами, и сухо продолжила: – И попридержи Гая. Никаких многозначительных улыбок, никаких излишне пристальных взглядов. Стелла, конечно, сдержит своих девочек, но скандалы нам не нужны. Это дриады, Рэн. – Тетя запнулась, отводя взгляд. – Ну, не мне тебе рассказывать, чем это грозит.

Да уж. В свое время, когда они изучали малые народы, в эту тему Рэна и Гая погрузил лорд Стан: отвел в один дом – скромный и уютный внешне и очень раскованный внутри. Там Рэн и Гай открыли для себя новые грани общения с женщинами, и там же дядя подробно объяснил, чем отличаются отношения с обычной женщиной от отношений с дриадой.

Они воспринимали мужчин только с одной целью – продолжения рода. Удовольствие дриады даровали невероятное, по крайней мере, так говорили, но результатом всегда был ребенок – девочка. Мальчиков у этого малого народа не рождалось. Дриады славились своей красотой и образом жизни. Внешне идеальные женщины были природными духами во плоти. Они собрали в себе все женские черты, возведя их в категорию «слишком»: слишком эмоциональные, слишком красивые, слишком капризные, слишком настойчивые. Кругом сплошное «слишком». Рэн поморщился. Слава Всевышнему, что его защищает королевская кровь, и опасаться посягательств не стоит, но кому-то точно придется поработать на благо их королевства.

Кстати, именно после того «обучения» Гай так вошел во вкус, что дядя Стан посоветовал ему «знать меру». Посоветовать-то посоветовал, но Гая «процесс познания» захватил настолько, что он никак не мог остановиться. Правда, дриад это не касалось, Гай свободу любил больше, чем несколько лит удовольствия.

Рэн вступился за друга:

– Тетя, вы к нему несправедливы. Гай не горит желанием стать отцом, и мне этого тоже не надо.

В дверь громко постучали, и в комнату влетел счастливый Гай, всем видом опровергая слова Рэна.

– Я готов ко встрече с прекрасным! – Заметив лэру Лэйлу, он почтительно склонился. – Добрый день, лэра! Вы, как всегда, восхитительно выглядите!

Тетя поджала губы и грозно произнесла:

– Гай! – Он моментально выпрямился, принимая серьезный вид и бросая в сторону Рэна вопросительный взгляд, но лэра Лэйла перехватила его. – Спрашивайте у меня, лэр, а не у своего друга! Случилось вот что! На этом приеме вы ведете себя, как жрец закрытого Храма Судеб. Ни одной лишней улыбки! А лучше вообще ни одной улыбки! Или я сама займусь вашей личной жизнью.

Гай заметно побледнел.

– Лэра Лэйла! А перед вами-то я чем провинился? Ну что за день такой? Даже вы сердитесь. Но за что? – Он посмотрел на нее с видом несчастного фирийона.

Тетя растаяла и рассмеялась.

– Гай! Строй глазки кому хочешь, но не мне! – Она вздохнула и уже серьезно пояснила: – Я не готова объяснять дриадам, почему ты не годишься на роль отца их девочек, ни сейчас, ни когда повзрослеешь. Я люблю тебя, наравне с Рэном, поэтому описывать твои плохие стороны мне будет крайне неприятно.

– Вы так говорите, будто у меня масса плохих сторон, – пробурчал Гай и недовольно поморщился.

– Хватает, – произнесла тетя, с грустью глядя на него.

На это Гай просто не нашел, что ответить, застыл с оскорбленным видом, а Рэн осознал, что поговорить об Игле и ее поисках сейчас точно не удастся, к сожалению. Тетя скептически оглядела костюм Гая, поправила гербовую брошь, непослушные вихры коротких волос, и довольно кивнула:

– Отлично! За мной, лэры, со всем осознанием значимости и важности приема.

Рэн и Гай недовольно переглянулись, едва тетя покинула комнату. Правитель другого королевства – это серьезно, а если он или, вернее, она вдобавок Высшая Эльфийка, то это еще хуже. Рэн знал Королеву дриад по магоснимкам – холодная, надменная красавица, и если раньше он относился к ней нейтрально, то, чем ближе подходило время знакомства, тем меньше она ему нравилась. Вместо Большого парадного зала приемов был выбран Мизурдовый зал, потому что она так хотела, согласованное время встречи изменили, потому что ей так было удобно, количество встречающих сократили, не тронули только служителей новостных подшивок, опять-таки по ее просьбе-требованию.

Королева пренебрегла всеми регламентами международных встреч, но даже лорд Стан, хоть и ходил мрачнее тучи, но ни слова против не сказал, чему Рэн и Гай сильно удивились. Что Лантр, что эта Высшая эльфийка «равная ему статусом», распоряжались, словно у себя дома, и это раздражало. Вестник, конечно, немало сделал для королевства и королевской семьи – благодаря его помощи Оуэны удержались во главе страны, поэтому ему было простительно, но Стелла… На основании чего она командует?

К указанному Стеллой времени они едва успели, к подготовке подключили даже Рэна с Гаем, как они ни стремились избежать этой «чести»: Рэну досталось переписать официальное приветствие лорда Дэвида, а Гай стабилизировал переходы вместе с другими магами, пока охрана проверяла прибывающих служителей новостей.

Мизурдовый зал встретил Рэна и Гая тихим гулом переговаривающихся придворных. Почетный караул стоял наизготовку. Гвардейцы в серо-зеленых мундирах замерли статуями у ниши портала. Свое название зал получил за главный цвет интерьера – голубой с бирюзовым отливом. Вставки малахита украшали стены и сочетались с мрамором и позолотой лепнины, создавая атмосферу торжественности, ростовые зеркала в золотых рамах размещались между высокими окнами и увеличивали пространство. Алые занавеси фалдами обрамляли окна, а каскадные люстры прозрачными искрящимися дождями свисали с расписного многоярусного потолка, заливая зал ярким светом. Темно-мизурдовая дорожка покрывала наборной узорчатый паркет, отполированный до зеркального блеска, и соединяла портал с подножием малого трона, на половине пути к ней примыкала еще одна, ведущая к высоким мягким креслам и небольшому столику из моранского дерева с малахитовой столешницей. Как видно, основная беседа должна была пройти именно там.

Лорд Дэвид разговаривал с лордом Станом у трона. Рэн на всякий случай оглядел собравшуюся толпу, но отца не увидел. Это уже не удивляло и не огорчало, отец, наверное, снова пропал где-то в Сетке Миров, разыскивая очередную интересную идею, об их неприятном разговоре он, наверное, уже забыл. Рэну иногда казалось, что его ничего, кроме новых идей, и не волнует. Мама ждала малыша и перестала появляться на официальных приемах. В последнее время Рэн почти с ней не виделся, и напомнил себе связаться и узнать о ее здоровье. Из-за круговерти дел он слишком поздно вспоминал, что надо поговорить с ней, чаще глубокой ночью, когда уже сам падал от усталости.

Рэн и Гай медленно направлялись к лордам, по пути отвечая кивками на выражение почтения придворных. Министры беседовали неподалеку от лорда Дэвида и лорда Стана, слуги замерли у столиков с напитками. Музыканты по жесту Регента заиграли лиричную мелодию, разбавляя тишину. Помощники, советники и другие чиновники толпились за троном, а служители новостных подшивок жались к богато украшенным стенам. На встречу собрались настолько малым составом, что Рэн снова не удержался от удивленного взгляда, предназначенного тете.

Она тихо пояснила:

– Стелла не захотела помпезности. Встреча пройдет в узком кругу. Надо заключить важные договоры, но все переговоры будут вести ее представители, поэтому встречаем, немного развлекаем, пока она не начнет беседу с Дэвидом, и тихо уходим. – Заметив его недовольство, тетя нахмурилась и прошептала: – Рэн, не морщись. Она – Высшая, и этим все сказано.

Да кто вообще устанавливал эти правила?! Он, конечно, уважал заслуги Высших эльфов, но почему они так вольно себя вели? Ведь и все остальные народы делали для мира Тер-Риим не меньше.

Рэн и Гай подошли к Наставнику и Учителю, и коротко поклонились. Оба лорда придирчиво их оглядели, и лорд Стан вынес вердикт:

– Пойдет.

Они вернулись к беседе. Рэн отвернулся к Гаю и закатил глаза, на что друг согласно кивнул. Тетя присоединилась к братьям, а неподалеку топтался крайне взволнованный министр земельных ресурсов. Он то и дело поправлял воротничок, одергивал манжеты и снова возвращался к воротнику.

Чтобы убить время, Рэн приветливо к нему обратился:

– Лорд Валс, чем вы так встревожены?

Министр кашлянул, понижая голос:

– Ваша светлость, если бы вы только знали, как это сложно общаться с этими… этими… – он почти прошептал, – рапиями, даром что женщины.

Это точно! Дриады при всей своей воздушности и иллюзорной простоте никогда не упускали свою выгоду, запускали в нее зубки подобно рапиям – хищным рыбам, чьи челюсти можно разжать, если они вцепились в добычу, только с помощью специального заклинания, другое на них не действовало.

Рэн усмехнулся.

– Лорд, ну вы же сами указали причину, зачем же так переживать?

Министр подавил нервный смешок и тотчас принял важный вид.

– И то правда.

По залу прошелся легкий звон – прибывали гостьи. Арка портала засияла, энергия волнами прокатилась по залу. Рэн быстро занял место за спинами родных, согласно статусу. Гай встал рядом. Друг едва слышно прошептал на ухо Рэну:

– Посмотрим, что за рапии к нам пожаловали.

Рэн улыбнулся уголками губ и со всей серьезностью посмотрел на арку. Неожиданно оглянулся лорд Стан и хмуро обронил:

– Постарайтесь отреагировать достойно, лэры.

Рэн не успел спросить о причине столь странной просьбы – арка вспыхнула, открывая переливающийся всполохами разноцветных энергий переход. Заискрили края разреза пространственной ткани миров и распахнулись, разрываясь, словно масляная пленка по поверхности воды.

Едва первая гостья вышла из перехода, как у Рэна перехватило дыхание. Он с трудом сохранял невозмутимость. Мощный поток естественной магии дриад прошелся по залу, едва не снося с ног: влечение, интерес, волнение, жар – все смешалось, не давая мыслить здраво. Рэн вздрогнул, когда почувствовал легкую ауру энергий тети Лэйлы. Она сочувствующе смотрела на него, помогая справиться с наваждением. Ее помощь оказалась своевременной, но полностью убрать все очарование, что шло от дриад, не смогла. Рэн покосился на друга. Гай замер столбом, на его лице маской приклеилось выражение почтения, но глаза полыхали так, что от них можно было поджигать факелы.

Пять высоких женщин двигались плавно, словно плыли над растительным рисунком пола. Такие разные, и почти одинаковые в своих формах. Крутые изгибы потрясали женственностью. Здесь не было тонких талий, но были такие, которые хотелось сжать, почувствовав мягкую податливость и упругость шелковой кожи. Платья разной степени открытости позволяли любоваться гранью между приличным и очень неприличным, но крайне привлекательным. Широкие бедра обтягивали шелковые юбки в пол, обтекая и разжигая воображение. Корсеты приподнимали то, что не нуждалось в поддержке, округляя и так аппетитно выпуклое. Живые цветы украшали сложные плетения кос или волнистые каскады сияющих волос.

Впереди шествовала Королева. У Рэна язык не поворачивался назвать ее просто женщиной. Если бы боги существовали, она превзошла бы их во всем: в статности и грации движений, мягкости и одновременно властности взгляда сапфусовых глаз-звезд, яркости силы и совершенства черт лица. Четко очерченные скулы, мягкий овал подбородка, вытянутые, подобно косточке альма, глаза с пушистыми ресницами и губы, припухлые, манящие, переливающиеся влажной пленкой модной патоки – так и притягивали взгляд. Рэн никак не мог оторваться от ее губ, а когда ему это удалось, соскользнул вниз, утопая в открывшемся виде. На грани. Грани воображения, которое взбесилось, подкидывая ему такие картинки, что впору было беспокоиться о сохранности душевного спокойствия.

Теперь он понял, что имел в виду лорд Станислав и безмерно был благодарен тете за защиту. Рэн попытался взять себя в руки и столкнулся со взглядом глаз-звезд Королевы. Он протрезвил его в одно мгновение – насмешливый, снисходительный, с нотками легкого разочарования. Рэн оторопел. С чего вдруг? Чем он заслужил такое отношение? Он услышал тихий судорожный вздох Гая и легонько толкнул его. Друг посмотрел на него так, словно только что очнулся ото сна, и благодарно еле заметно кивнул.

Лорд Дэвид первым начал торжественную речь, выражая почтение к королевской особе. Хозяйка Файервильдского леса благосклонно кивала, вежливо улыбаясь. Ее спутницы внимательно слушали лорда Дэвида, демонстрируя заинтересованность и уважение. Шипели кристаллы записывающих пластин, представители новостных подшивок тщательно фиксировали встречу. Огромное магическое окно демонстрировало яркие моменты приема на всю страну. Вслед за Регентом выступил лорд Станислав, а потом дриады что-то отвечали, дарили подарки, но Рэн ничего не слышал и не видел, стараясь понять, что за тревога поселилась в душе? Словно магическая зачарованная кукла, он изображал в нужных местах внимание, улыбку, хлопал и одновременно анализировал – что с ним происходит?

Обмен любезностями завершился, королеву пригласили к круглому столику, предложив присесть в кресло. Официальная часть приема переходила в неформальную, и Рэн ждал знака тети, когда им можно будет уйти. В зале остались министры, и только сейчас Рэн обратил внимание на количество их защитных артефактов. Но почему тогда не выдали артефакты ему с Гаем? Рэн оглянулся в поисках тети, но глубокий грудной голос Королевы привлек его внимание.