Глава 1. Помощь Стана

Утро ворвалось в сон неожиданно, заявляя свои права бесцеремонным гостем. Джесс едва смогла подняться с кровати и дойти до ванной комнаты. Ее мутило, кружилась голова, из тела словно выдернули все кости, и приходилось держаться за мебель. Ее долго и мучительно тошнило.

Она опустилась на кушетку. Джессика отчетливо понимала, что забеременела, но принять этот факт никак не получалось. Ребенок едва зародившимся крохотным огоньком пылал в ее коконе силы, а она чувствовала себя так, словно носит его уже третий лунный цикл. Что происходит? Ее состояние явно не связано с беременностью. Что с ней?

Джесс плохо помнила, как она вернулась в Ваальду – все было, как в тумане. Немного придя в себя, она долго отмокала в купели, но чувство запачканности не отпускало. Джессика с трудом заснула, заблокировав все вызовы и поставив защиту на комнату. Утро по самочувствию было не лучше вечера.

Она не понимала, почему вчера не ударила Натана, не отшвырнула его от себя магией, даже не выставила Щиты. Что ей помешало? Что произошло? Чувства перегорели, превратились в пепел и сажей перемазали душу. Любовь умерла, как нищенка, которой никто не удосужился дать подаяние. Плохо просила? Не привлекала? Джесс горько усмехнулась. Ответа не было, но, наверное, она в нем уже и не нуждалась.

Это когда-то она готова была биться со всем миром за Натана, поддержать, закрыть, помочь, отдать кусок сердца, поделиться всем. У нее даже мысли не закрадывалось посмотреть на другого. Джесс любила мужа всей душой, и потому удар пришелся прямо в сердце – обугленное, едва живое. Было горько.

Джесс столько раз старалась измениться, понять Натана, найти причины, пока не перегорела. Больней всего оказалось прозревать. Она надеялась, что все недостатки победит великая сила близких душ. Наивная. Свою наивность Джесс растеряла. А правильнее сказать – ее выжгли пролитые слезы.

Вчера, в ожидании мужа, Джесс решила: разведется, поставит точку, разорвет все обязательства; она надеялась, что Дэвид со Станом выделят ей место, где она могла бы спокойно жить. Возвращаться к отцу не хотелось. Станислав точно защитил бы ее от нападок мужа, но вот от осуждения родных – навряд ли, только Джесс было не привыкать. Не сложно представить, что она могла бы услышать: «Мы же говорили! Ты выбрала сама! Надо было слушать старших! Закономерный итог. Это было ясно сразу!» Зачем ей враги, когда родные били куда больнее?! Но все эти мысли не помешали принять решение. Помешал Натан.

Джесс до сих пор не понимала, почему не закрылась? Почему не сопротивлялась? Раскрой она свою силу в полную мощь, он с ней бы не справился. Так в чем дело?! Остались чувства? Ложь. Так из-за чего? Но ответа не находилось.

Вчерашний день весь прошел под девизом: «Добавь новых неприятностей!» Сначала пожар, который, к счастью, вовремя потушили, потом документы с огромными суммами на ремонт столичного дома, когда Джесс ломала голову, как ей перераспределить бюджет и выделить на замок хотя бы тысячу корун. И вишенкой на торте стал разговор Натана с женщиной.

Странно, но слуги не предупредили мужа, что она лично решила его посетить, и это позволило услышать пусть и не все, но достаточно. Натан явно уже не один период состоял с незнакомкой в отношениях. Об этом говорило все: от слов до эмоций. Не менее странно, что муж не отгородился уже привычным заклинанием Тишины, но, видимо, в этом доме Джесс не ждали. Вот она увидела, услышала, наслушалась и забеременела.

Джесс приложила руку к животу. Яркий огонек переливался, подобно самому дорогому камню Тер-Риима – олаксу. Джесс тяжело вздохнула. Зачем Натану понадобился ребенок? У него же есть другая. Развелись бы, и каждый жил, как хотел. Или это из-за Стана? Неужели Натан думает, что она сразу побежит к его брату?! Да Стан первым этого не допустил бы! Он, как и Дэвид, никогда не навредит семье, для него долг и честь – не пустые звуки. Принадлежность к королевскому роду Талликов требовала поддерживать безупречный образ перед народом, и Джесс обязана была его держать. Ведь никого не интересовала правда, а вскройся она – и страшно представить, чем это обернется. У Ликимедов так сменилась правящая династия – всего лишь из-за интрижки кронпринца, которую и интрижкой не назовешь. Вздумай Джесс провернуть что-то подобное, Лантр ее уничтожит.

Теперь, когда ушел барьер «любовь к мужу», Джесс по-иному посмотрела на Станислава. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной, но это ничего не значило. Джесс еще не выздоровела и не пришла в себя после болезни по имени «Натан». А в таком состоянии хороших отношений не построишь. Джесс хмыкнула. Отношения… О каких отношениях может идти речь, если она снова беременна? До одного периода малыша уйти от Натана она не сможет – ребенку надо установить энергетический баланс. Она даже не сможет жить вдалеке от мужа, и ему придется бывать дома куда чаще. Как она все это выдержит? Как? После произошедшего ей противно было его видеть.

С трудом поднявшись, она добрела до кровати – хотелось лечь и не вставать. С ней происходило что-то странное, и это тревожило. Словно вчера Джесс израсходовала весь резерв и с нулевым пыталась еще работать. Что такое магическое истощение, она отлично знала – во время учебы перестаралась, а потом долго болела, возвращая силы. Сейчас Джесс чувствовала себя намного хуже – в таком состоянии не поможет даже подпитка, ведь для ее переработки и усвоения требовался хотя бы свой минимальный резерв. Что происходит?

Джесс вызвала целителя и услышала то, что знала и сама – она беременна и у нее критическое магическое истощение. Хуже всего, что отток энергии не прекращался, а понять, кто или что из нее тянет силы не мог никто, включая и ее. Звать Стана или Дэвида – это рассказывать о том, что произошло, а к этому Джесс была не готова. О Стане она старалась не думать. Все робкие мечты рухнули в один момент. О Натане и речи не шло, одно воспоминание о нем вызывало омерзение. Только с каждой литой становилось все хуже, и если так пойдет дальше, то Джессика просто не встанет. В запасе оставалось лишь одно средство – обратиться к Учителю.

Джесс впервые пришлось привлечь слуг, чтобы одеться. Луноликую, драконицу-спутника, она попросила ждать во дворе – забраться в таком состоянии на арею Джесс точно не смогла бы. Управляющий смотрел на нее с искренним беспокойством – за периоды, что они проработали вместе, их отношения стали в чем-то похожими на дружеские. Несмотря на то, что его нашел Стан и вполне возможно через него узнавал положение дел в Ваальде, Джессика управляющему доверяла.

Он попробовал ее остановить, но тщетно. Джесс не хотела пугать его своими предположениями. Ей помогли сесть в седло Луноликой, и драконица тотчас окружила ее плотными Щитами. Чуткая спутница сразу поняла, что ее напарница ждет ребенка. Джессика отправила мысленный посыл – благодарность за заботу и показала цель полета.

Учителя Джесс видела сравнительно недавно – у него она приходила в себя после того, как узнала, что Натан откупился Рэном. Малграмм, Хранитель Камня Судеб, был непревзойденным Мастером в искусстве Интуиции, но Джесс он научил лишь азам. Не каждому давалось это сложное искусство.

Только Малграмм прославился не этим. По статусу он приравнивался к Высшим эльфам, потому что отвечал за Камень Судеб – артефакт, через который Вечные высказывали свою волю и сообщали важные для Тер-Риима пророчества. Времени для Камня не существовало – он видел прошлое и будущее во всех вероятностях. К нему обращались в самых крайних случаях, когда от ответа зависела чья-то судьба, потому что плату он брал соответствующую – от одного дня жизни до периода. Даже Малграмм не мог предсказать, какую цену он затребует.

Джесс старалась обходить Камень стороной, хотя артефакт на нее реагировал вполне благосклонно – позволял увидеть, правильно ли она разгадала суть событий. Малграмм по отношению к Джесс был теплее и мягче ее отца, но она старалась лишний раз ему не докучать. Лишь однажды Джесс обратилась к Учителю с просьбой позаниматься с Рэном. В отличие от нее сын смог освоить куда больше в искусстве Интуиции. Потом пришлось отправиться к Малграмму, когда на период отстранилась от всех дел, и вот опять она летела к Учителю за помощью, которую мог дать только он.

Луноликая несла Джессику так, словно перевозила стеклянную вазу, и такая забота приятно грела душу. Работать с пространством оказалось невероятно тяжело. Обычно за три перехода Джесс долетала до Байенфалле – столицы магии Тер-Риима. В ее окрестностях как раз и жил Малграмм, но сейчас Джесс и Луна раздробили путь на пять переходов, и уже к четвертому всю нагрузку на себя взяла драконица.

Джессика обрадовалась Элтитюдам – самым высоким горам Тер-Риима, что окружали подковой Байенфалле, как родному дому. Путь давался очень тяжело – кружилась голова, перед глазами темнело, плыло, дрожали руки. Она с трудом удерживалась в седле, и драконица усилила защиты максимально. Они свернули на восход прямо над воротами Льда – через них шла дорога в королевство Светлых эльфов. Потом ушли в сторону ледников, и вскоре показалось озеро Душ – запретное место, дорогу в которое мог найти не каждый. И именно на его берегу жил Малграмм.

Джесс держалась в седле из последних сил, хотелось просто лечь и не подниматься с мощной спины драконицы. Джесс задремала, когда из сна ее выдернул осторожный оклик Луноликой: «Джесс! Озеро».

Джессика приподнялась. Лес разросся, сполз с гор в попытке поглотить дорогу, которая тонкой нитью вилась внизу – скоро верхом к Учителю не доберешься. Горы расступились, открыли небольшую долину, в центре которой в тисках леса переливалось на солнце озеро. Усиль Джесс магически зрение, она разглядела бы его дно, настолько прозрачным было озеро, но пить и купаться в нем запрещалось. Его воду брали целители и военные, для остальных путь сюда был закрыт.

Джесс бросила Поисковик – он бабочкой сорвался с пальцев, и ее тотчас скрутило. Держась за спину Луноликой, она с усилием дышала, мысленно давая указания: «Снижайся. Берег от нас по правую руку. Ориентируйся на самую большую ель. Жди меня там».

Луноликая возмутилась: «Ты с ума сошла? Ты еле держишься, как я тебя оставлю?»

Она плавно пошла на снижение, закладывая круг, и мягко опустилась рядом с елью. Из-за нее, отодвигая массивные лапы, вышел высокий чуть сгорбленный пожилой мужчина. Пушистая аккуратная борода седым полумесяцем обрамляла лицо, белые волосы короткой стрижки, напоминали снег на шапках Элтитюд, контрастируя с загоревшей кожей.

Джесс не почувствовала ни одного заклинания, но ее подхватил поток воздуха, бережно поднял и, к своему смущению, она оказалась на руках Малграмма. Джесс не знала, сколько периодов Учителю. Он походил на старого, но все еще крепкого воина, и охотничий костюм подчеркивал широкие плечи.

– Всевышний! Джесс! Я безумно рад тебя видеть, но что с тобой? – Джессика попыталась вежливо освободиться, но кустистые седые брови грозно сдвинулись, и Малграмм сурово произнес: – Не трепыхайся. Еще ненароком уроню.

Джесс замерла. Конечно, Малграмм шутил, она хорошо это понимала, но давно ее уже никто не носил на руках. Она смущенно пробормотала:

– Учитель, мне неловко. Ваш возраст… – Джесс осеклась под косым недовольным взглядом золотисто-зеленых глаз в окружении сеточки морщин.

Учитель нес ее без усилий. Он зашел за высокую сосну, и пространство тотчас подернулось пеленой, дрогнуло и открыло перед Джесс лесную поляну с ухоженным каменным домом. Маленький фруктовый сад с ягодником жался к его стенам. Слева от дома журчал ручеек и собирался в каменной чаше.

Деревянная беседка стояла на границе сада и леса, словно соединяя два мира, вся увитая плющом и лозами пропиуса – вечнозелеными стеблями с алыми цветами и кистями продолговатых ягод. Именно в нее Учитель занес Джесс и посадил на деревянную скамью. Круглый каменный стол тотчас начал наполняться блюдами и напитками. На жалкую попытку Джесс отказаться, Малграмм лишь нахмурился, и она сдалась.

Он поставил перед ней высокий бокал с водой и попросил:

– Выпей, а потом поешь. Неизвестно, в чем душа держится.

Вода оказалась холодной и очень вкусной, пахла сушеными полевыми травами и медом. Джесс не надеялась съесть даже кусочек, но после первого же глотка тошнота и слабость отступили, и она смогла поесть.

Малграмм хмуро наблюдал за ней, потягивая золотистый напиток из любимой деревянной кружки. Он всегда пил из нее, сколько бы Джесс ни бывала здесь, хотя сервировке его стола мог позавидовать любой королевский дом.

Едва Джесс откинулась на подушки, Малграмм хмуро спросил:

– А теперь по порядку. Что тебя довело до такого состояния? И я сейчас не о беременности.

Джесс вздохнула и развела руками.

– Я не знаю. Вчера мы с мужем, – она запнулась, подбирая слова, – поговорили. Я вернулась домой и утром встала в таком состоянии.

– Ничего себе поговорили. – Малграмм покачал головой и потребовал: – А теперь все как на духу рассказывай. Раньше я тебя ни о чем не спрашивал, сейчас же хочу услышать все и с самого начала. Хватит играть в скромницу. Не в твоем положении.

Она устало вздохнула. Впервые за долгие периоды Джесс рассказывала кому-то о своей жизни, не скрывая ничего. Молчать она больше не могла. Малграмм слушал внимательно, не перебивая, только седые брови сдвигались в одну ниточку, и время от времени он выбивал жесткую короткую дробь пальцами по столу. Когда Джесс замолчала, он покачал головой.

– М-да. Говорить очевидное не имеет смысла. Натан – твой выбор. Был он таким изначально, стал он таким – не имеет значения. Ты любила его – и точка. Сейчас важнее иное. Во-первых, скажу о Клятве. Рэну о ней не пытайся сообщить. У тебя, правда, это все равно не выйдет.

Джесс вздохнула.

– Я это уже поняла. Не поняла только причины, почему Вечные одобрили эту Клятву.

Малграмм хмыкнул, посмотрел на Джесс устало и пояснил:

– Джессика, жителям этого мира дана свобода воли. Свобода, Джесс. Это значит – нет ни судьи, ни заботливого отца, который бросится на помощь своим детям. Всевышний поможет, но вредить помощью не будет. Станислав с Натаном сильно отличаются от обывателей. Их поступки влекут за собой более серьезные последствия, и каждый из них сам делает свой выбор. Будет помогать им Лантр или не будет – последнее слово за ними. От их решения зависит выбор мира, и ответственность за него полностью на их плечах. Они оба сделали его, и раз все складывается так, значит, есть то, чего оба не учли.

– Это они не учли! Но при чем здесь Рэн?

– У него есть отец, Джесс. Рэн еще не самостоятелен, чтобы отвечать за себя. За защитой надо идти к его отцу, и Стан прекрасно справляется с этим. Ты и сама это знаешь. Не переживай. Но сейчас я вижу проблему посерьезнее, дорогая. Дело не в Рэне. – Малграмм встал, налил в бокал Джесс еще воды и кивнул. – Пей. Надо залатать твой кокон и усилить защиты.

Джессика взяла бокал, пригубила и ощутила, что вкус воды изменился. Сейчас она была чуть сладковатой и походила на лимонад из спелого пампа. Каждый глоток сопровождался приятной волной, словно по венам бежала не кровь, а игристое вино, наполняя тело силой. Джесс сделала еще глоток и задумчиво спросила:

– Кто тянет из меня силы? Ребенок? Но он настолько мал, что это просто невозможно.

Малграмм внимательно посмотрел на нее, а потом покачал головой.

– Нет, не ребенок. Натан. Хотя малыш – это отдельный разговор, Джесс. Раньше, когда я смотрел твою судьбу, детей от Натана у тебя больше не было. Сейчас же все круто поменялось, и я не вижу из-за чего. Туман Времени плотной пеленой закрыл судьбу твою и малыша. – Малграмм замолчал, что-то серьезно обдумывая, а потом продолжил: – Пол, способности, потенциал – все закрыто, лишь в формирующемся коконе мечутся две силы: Тьмы и Света. Могу сказать только одно – выбор малыша станет ключевым для мира.

Джессика судорожно сжала бокал в пальцах. Предназначение?! Не может быть! Что за душа откликнулась на зов Натана? Чего ей ждать от этого ребенка? И что за судьбу ему готовит мир? Вопросы кружились, как стая воронов над добычей. Она осторожно приложила руку к животу, и маленькая искорка откликнулась волной тепла.

– И чего больше, Учитель? Света? Тьмы?

Малграмм снова бросил в ее сторону задумчивый взгляд и нехотя ответил:

– Об этом рано говорить, ребенку всего несколько лит. – Он тяжело вздохнул и повторил: – Всего несколько лит, а Натан уже не справляется. Он не вытянет этого ребенка, Джесс. Вместо того, чтобы работать на кокон малыша, он тянет силы из тебя, потому что слишком слаб. Ты должна найти другого, кто сможет взять ребенка на себя, иначе вы оба погибнете.

– Другого?!

Джесс растерялась. Кого? Дэвида? Или Стана? Она смутилась. Страшно представить каким ударом станет для него это известие. Не отвернется ли он вообще от нее? И сразу же себя одернула, сейчас ей надо думать о ребенке.

– Кого, Малграмм?

Учитель присел рядом на скамью и предложил:

– Положи руку на живот и представь сначала одного, а потом другого. Ты сразу же поймешь, к кому тебе надо будет идти.

Джесс послушно положила руку на живот, закрыла глаза и прислушалась к себе. От магического истощения остались только отголоски, маленькая искорка ребенка, подобно сердцу, мерцала в ее поле, медленно формируя кокон. Джесс представила Дэвида, согнулась и тотчас прикрыла рукой рот, сдерживая рвотные позывы.

– Явно не тот, кого ты сейчас представила.

Джесс хмуро усмехнулась.

– Второго не имеет смысла представлять – альтернативы ему попросту нет.

– И то верно, – Малграмм похлопал ее по руке. – А теперь слушай. Ты хочешь развестись, но есть лишь одна помеха – до трех лунных циклов ребенка тебе надо находиться рядом с Натаном. После ты свободна выбирать, как жить дальше. – Он на миг закрыл глаза, нахмурился и задумчиво протянул: – Может, даже раньше, не будем гадать. Три лунных цикла после рождения ребенка – и ты свободна. Но пообещай мне, Джесс. Ты позовешь меня перед родами. Это очень важно.

– Да, Учитель, – она кивнула. Слова Малграмма радовали и тревожили одновременно. Чего же ждать?

Он поднялся, подошел к перилам, рассматривая что-то вдалеке.

– Крепись, Джесс, – его голос звучал глухо. – Тебе придется набраться терпения и сил. Но могу сказать точно, что Натан кардинально изменит отношение к тебе.

– Но вряд ли я изменю свое, – Джессика устало вздохнула.

Неужели он думает, что после такого она способна простить мужа?! Она – не ульвит. И достаточно сделала, и терпела. Довольно.

– Полное твое право. – Учитель едва заметным жестом убрал все со стола, налил ей еще воды и попросил: – А теперь закрой глаза и посиди немного. Я на время подпитаю тебя, чтобы все мои усилия не пошли прахом, и советую немедля отправиться к тому, кого выбрал ребенок. У тебя не так уж много времени. Не затягивай. Максимум день. Поняла?

Она кивнула, и Малграмм быстро установил ей новые защиты, а потом проводил к Луноликой – без его разрешения никто войти и выйти из этого места не мог. Только Высшие эльфы, как узнала период назад Джесс. Учитель помог ей сесть в седло и тепло попрощался.

Луноликая поднялась в небо. По внутренней связи Джесс чувствовала – Луна рада, что ей стало лучше.

– Куда теперь? Домой?

Джессика помолчала, взвешивая. Предстоял еще один тяжелый разговор. Но времени нет, и Джесс решилась:

– Нет, Луна. Мы летим к лорду Станиславу.

Луноликая удивленно оглянулась.

– Ты уверена? Ты выдержишь?

Джесс улыбнулась драконице и кивнула. До Серых Скал их ждал двойной переход, поэтому Луна волновалась. Джесс спокойно перенесла первый переход, но все же решила остановиться и сделать передышку. Тратить чудом полученные силы не хотелось.