Читать книгу «Сокрушая Иллюзии» онлайн полностью📖 — Виктории Падалицы — MyBook.
image

Глава 6

Слуга сопроводил меня в сам особняк.

Там, в уютном кабинете, выдержанном в стиле прошлого столетия, меня ожидал старик.

Тот самый дедуля, который присутствовал на моём посвящении и который тогда смутил меня вдвойне. На вид ему было лет восемьдесят. Само собой, оголяться ещё и перед ним, мужчиной в почтенном возрасте, мне было, мягко сказать, стыдно.

Но зачем он позвал меня сюда?

Неужто его тоже ублажать придётся, как очередного господина, третьего по счету? Какое счастье, что этих господ всего три штуки имеется, а не целая футбольная команда.

– Здравствуйте, господин Джамал. – ощущая себя очень неловко от его проницательного взгляда и того неприятного случая, чему этот дедуля, определенно конструктивных взглядов и чёрствой морали, стал свидетелем вчера, всё же первой заговорила я.

Господин Джамал отвесил мне лёгкий ненавязчивый поклон, с надменно-царственным видом восседая в кожаном кресле, словно на троне.

– Только сегодня узнал о твоей истории и пожелал поговорить с тобой лично. Присаживайся, девочка. – предложил господин Джамал, с виду безобидный и открытый для общения, но определенно имеющий способность распознавать, когда собеседник с ним не искренен.

Этот низкорослый и жилистый дед, словно психолог с большим опытом, был особо чувствителен к любым колебаниям на эмоциональном уровне и проявлениям лукавости собеседника, пусть и самого скрытного. Он точно чуял фальшь за версту, без труда распознавал, что из себя представляет тот или иной человек.

Я не знала наверняка, так ли это, или моё субъективное мнение насчёт господина Джамала ошибочно. Но, на первый взгляд, этот дедуля производил именно такое впечатление. В любом случае, с таким, как он, лучше оставаться честной.

Господин Джамал морщинистой рукой с тонким запястьем любезно указал на стул, стоящий рядом с его рабочим столом. На столе имелись две чашки кофе, а также закрытая папка с какими-то документами и слайдами, уголки которых торчали из-под картонной обложки.

Я послушалась и разместилась там, где он сказал. Сев на стул, на самый его краешек, я свела колени вместе и успокоила на них свои, подрагивающие от стабильного невроза, руки.

Глаза на господина Джамала поднимать боялась.

Этот человек и его взгляд, проникающий прямиком в мозг, вызывал мурашки по телу и то подопытное ощущение, что в тебе копаются. От него веяло какой-то непонятной мне, непознанной мудростью, которую невозможно было увидеть глазами, но и невозможно было не осязать на уровне чувств.

Зато господин Джамал был открыт. Бери и считывай, что называется. Он того и хочет от собеседника, но и требует от него аналогичной самоотдачи.

В отличие от двуличного и поверхностного Амирхана, от которого постоянно разило каким-то холодом, опасностью и чем-то омертвевшим, неживым, что свойственно разгулявшемуся на воле психопату, не способного к жалости и другим человеческим ощущениям и качествам.

И в отличие от дикаря Фархада, внутренний огонь которого настолько яростно бушевал в его душе, что излишне щедро выплёскивался наружу лавиной жестокости и безнаказанности, выжигая и обугливая до костей, безжалостно уничтожая любого на своём пути.

Если эти два изверга друг другу противопоставлены характерами, как огонь и лёд, то господин Джамал олицетворял нечто большее, космическое и необъятное.

Он великолепно держал все эмоции в себе.

На первый взгляд, его лицо вообще никаких эмоций не выражало, как и умные глаза, которые пронзали насквозь. И вовсе не от того возникало чувство, что он тем самым пытался подавить меня, выражая свою агрессивность, и представлял не меньшую опасность для меня, чем Амирхан и Фархад. Его взгляд скорее напоминал взгляд учёного, который находится на пороге величайшего открытия.

– Кофе для будущей госпожи?

Господин Джамал проявил ко мне очередную любезность. Ему вовсе не зазорно было это делать, невзирая на менталитет, отличный от моего, а также игнорируя непреодолимую пропасть между нашими статусами.

– Если можно…

От навязанной мысли, что в этом месте, помимо дикарей и маньяков, имелись спокойные и адекватные персонажи, да ещё и признающие меня женщиной, а не пустым местом, я ещё ниже склонила голову. Спряталась от него, растерявшись на порядок выше. Не ожидала к себе подобного отношения.

Теперь, помимо стыда, мной одолевало ещё и чувство духовной опустошенности, а также психологической слабости, неразвитости по сравнению с этим человеком.

Господин Джамал пододвинул ко мне одну из чашек с черным кофе, от которого стоял невероятный аромат по всему кабинету, и завел разговор, постепенно переходя к интересующей его теме.

Взялся незаметно наседать и обрабатывать меня, иными словами. Как самый настоящий лидер секты, с которой вполне можно было провести аналогию в отношении игры "Иллюзия".

– Я проникся тем, сколько ты выстрадала и ради чего пришла сюда. Мне искренне жаль тебя, девочка.

Господин Джамал со своей чашкой кофе откинулся в кресле, с неподдельным любопытством изучая моё лицо. Пока то было без видимых изменений.

– Ужасная жизнь, которая несправедливо далась тебе, уничтожает твою уникальную личность куда стремительнее, чем кажется на первый взгляд. – господин Джамал активно следил за моей реакцией. – Ты тратишь себя на того, кто этого совершенно не достоин. Что он сделал с тобой? Я говорю о твоём муже Андрее. Он тебя изуродовал внешне, однако в душе ты пока что осталась очень красивой. Ты любишь свою дочь и готова ради неё на всё. Ты непорочная и покорная. Ты умна и милосердна. Совесть твоя чиста перед Богом и перед людьми. Ты хорошая женщина, мечта многих из нас. У тебя большое сердце, ты не алчна и не продажна, как большинство девок в нынешнее время. Скажу больше. Ты одна из тех настоящих обездоленных, ради которых и создавалась концепция "Иллюзии". Мой прадед был основателем её старой версии, а я – создателем игры, как таковой. Старой доброй "Иллюзии", до той поры не модифицированной сыном на свой лад. Сейчас моя игра, моё детище превратилось не пойми во что. Сын непонятно, с какой целью, подбирает буквально с мусорного бака падших женщин, склонных к алчности и лицемерию. Они двуличные, пустые, поверхностные, не одарённые гордостью, и с ними нельзя обращаться по-хорошему. Об них следует ноги вытирать, ибо они не заслуживают к себе лучшего отношения. А главное – они сами не хотят того, чтобы их уважали. А ты совсем иная, девочка. Ты удивительная. Как твое имя, прекрасная?

– Катя. – я взяла чашку и сделала небольшой глоток кофе.

Это далось осуществить с некоторым трудом, так как пальцами моими, предчувствующими грядущие и неладные изменения в моём скором будущем, постепенно овладевал тремор.

– Катя. – господин Джамал покачал головой в знак отрицания существующего. – Я бы предпочел называть тебя Айша. Позволь так себя называть. Не возражаешь?

Я не выразила недовольства против его предложения.

Тогда господин Джамал достал из ящика стола какую-то ткань темно-синего цвета с серебристым отливом и подошёл ко мне сзади.

– Я хочу кое-что подарить тебе. Эта вещь мне очень дорога, так как связана с неосуществившейся мечтой. Посмотри, какая красота.

Он бережно развернул передо мной подарок.

Это был платок. Красивый, дорогой и с ненавязчивыми узорами. Но платок…

– Платок украшает любую женщину. Он подходит всем без исключения, придает шарм и таинственность, создаёт интригу и пробуждает здоровый интерес. Глядя на женщину в платке, у мужчин складывается о ней совсем иное впечатление. Примерь. Позволишь помочь тебе?

Господин Джамал не дождался ответа и сам набросил платок мне на голову. Что-то там мудрил он, крутил, обматывал какое-то время, и в итоге получилось то, ради чего он всё это затеял.

– Посмотри, как тебе идёт. – он, восхищаясь, подал мне зеркало. – Разве не видишь, как сильно меняется твое отражение? Разве не чувствуешь особенное душевное тепло, нистекающее дальше по телу? Не чувствуешь себя защищённой и свободной?

– Есть немного… – согласилась я, реально ощущая то, что внушал мне господин Джамал.

Чувствовать на себе платок и его воздействие на психику было более чем необычно. Я ведь носила платки иногда, но никогда прежде не ощущала ничего подобного.

Сила убеждения меня ослепила, либо платок и впрямь попался волшебный, заряженный на положительные эмоции, я не знала. Но этот, казалось бы, простейший ритуал покрываться действительно обладал каким-то чудодейственным эффектом.

Мне казалось, что раньше я просто рассыпалась от панических атак со стороны всех, кому не попадя, а сейчас компактно собрана в кучу. Раньше я была глупа, а теперь прозрела. Мышление моё до общения с господином Джамалом было искаженным, неправильным, спутанным, я не понимала, что хочу и что делаю. Но сейчас этот окутывающий флёр его убеждений будто бы дал мне глоток живительной воды, и все невзгоды прошли сами по себе.

Но внутренний голос твердил обратное: "Не соглашайся с ним, не ведись. Он пускает пыль в глаза, навязывая тебе чужое, выгодное ему мнение. Он использует тебя и психологически насилует. Промывает мозги вовсе не завуалированной атакой и подменой понятий, навязывая не свойственные тебе в данный момент чувства и ощущения. Он уподобляется тому способу влияния над личностью, какой применяется сектантом, когда тот вербует адепта. Защищённости никакой нет, она искусственная, наносная. Вспомни, где ты находишься и кем окружена. Очнись, твоей слабостью пользуются. Твою правду отторгают, внушая то, чего не существует. Тебя никто не спасёт, кроме тебя самой. Здесь нет друзей. Только твои враги. Сломишься – погибнешь."

– Ты находишься под защитой. – продолжал шептать господин Джамал, гипнотизируя меня, подавляя волю и не давая воспрянуть закравшимся подозрениям. – Тебе ничего не угрожает. Ты надёжно спрятана от неугодных. Ты закрыта от внешнего зла во всех его появлениях. Ты находишься под куполом, который одновременно является твоим убежищем. Вместилищем твоей веры, а значит, и безграничной души. Твоя ранимая душа сейчас спокойна и безмятежна. Она излечилась и готова дарить добро всему миру, который тебя окружает. Ты будешь плакать, но лишь только от радости. Ты радуешься, а не огорчаешься, чем радуешь других. Открой себя и впусти веру в своё сердце. И тогда никто уже не сможет тебя обидеть. Никто не посмеет унизить тебя. Никогда. Вокруг тебя будет счастье, благополучие. Ты забудешь о том, что такое проблемы. Вот твое будущее, Айша. Возьми этот платок. Оставь его себе в память о нашем светлом разговоре.

Господин Джамал расправил приятную к телу ткань на моих плечах, а затем легонько упокоил на них свои ладони.

– Я всегда мечтал о дочери, моя дорогая Айша. – продолжал он свой монолог, стоя позади меня. – Думаю, тебе можно в этом признаться. Только вот жена моя умерла рано, и потом, чтобы забыться, так как я ее очень любил и не мог смириться с утратой, ушел с головой в карьеру. В итоге, несмотря на то, что у меня на данный момент четыре жены, не срослось стать отцом опять. Старший сын мой уже никогда не подарит мне внуков. Ему лишь бы кутить и грешить. Особенно ты у него, как навязчивая идея. Он все мелит о том, как мечтает заставить тебя плакать вечно. Он словно одержим этой идеей. Его неустойчивым разумом, и без того слабым, всецело овладело зло.

Я знала, о ком говорит господин Джамал. Обернулась и вытаращила на него глаза при упоминании об Амирхане и их родстве между собой. Так я имею честь говорить с отцом Иллюзии???

Почему тогда господин Джамал не называет сына по имени? Ему стыдно? Или здесь есть куда более очевидный вариант – его настоящее имя держится в тайне, и господин Джамал, дабы не выронить столь ценную информацию в порыве честности, предпочел говорить вот так.

– Я же выступаю против его намерений. Аллах ведь считает женские слёзы. – его руки бережно поглаживали мои плечи. – А сын совершенно не думает о том, что будет ждать его после смерти. Он, как парша на моей шее, да ещё и внуков, несмотря на наличие жён и наложниц, не подарит уже никогда. Это было его личным решением.

Господин Джамал, окончив осязательный контакт, вернулся в своё кресло. Было видно, что он тяжело переживает выбор сына.

– Возможно, младший сын продолжит наш род, и мне стоит понадеяться, что это случится скоро, так как имеются на то причины. Я стар, а потому могу не дожить до заветного момента. Ты ему приглянулась, и у него к тебе более благие намерения, чем у старшего, но… Ладно. – стукнув по подлокотникам кресла изящными пальцами, господин Джамал выпрямил спину и поставил локти на стол, не сводя с меня глубокого чёрного взгляда. – Я к чему это всё говорю, догадалась?

– Нет, господин Джамал. – я покачала головой.

Он выдержал небольшую паузу, а потом выдал то, что сразило меня наповал.

– Я бы хотел такую невестку, как ты. И я думаю над тем, чтобы воссоздать для тебя идеальное будущее, как бы компенсируя неудачи прошлого. Усердно думаю, Айша. Не хочу видеть тебя в наложницах. Не хочу, и всё. Это не твоя судьба ничуть. Не тебе суждено пресмыкаться. У меня на твой счёт имеются кое-какие планы, но пока не буду раскрывать все карты. Оставлю немного тайны, так как не уверен, что это получится провернуть. Но в одном я точно уверен, ты – как раз то, что нужно. Но и тебе надо постараться, чтобы фортуна оказалась благосклонна. Кое-что тебе необходимо поменять в себе.

– Что?

– Прими ислам. – его предложение прозвучало как гром посреди ясного неба. – Я не настаиваю и не приказываю, потому что это неправильно. Но настоятельно советую тебе сделать именно так. Я предоставлю тебе право выбора, но знай: это единственное, что тебя спасёт. От твоего решения будет напрямую зависеть твоя судьба и судьба твоей дочери.

– Я подумаю над вашими словами. – я поставила недопитую чашку кофе на стол. – Но…

На что старик меня обрекает? На пожизненное существование в парандже? На рабство? На жизнь с ненавистным мне человеком? Да не надо мне такого.

– Но я не хочу, чтобы Марьяна жила по мусульманским законам. – осмелилась я высказаться, раз уж и старик разоткровенничался. – И традиции эти ваши мусульманские нам, православным, чужды. Марьяна не станет носить паранджу и совершать намаз, так как уже крещена. И я тоже. Для меня это слишком кардинальные перемены. Мне хватило остаться без волос и попасть сюда. И я вообще не готова сменить свою веру. Мой нательный крестик – единственное, что придаёт мне сил.

А также моя покойная мама, к которой я часто обращалась за помощью и наставлением, и не только в мыслях.

Господину Джамалу не понравился мой ответ, что было заметно по его глазам. Но он всё равно продолжал держаться вполне дипломатично.

– За дочь свою не решай, Айша. Она сама будет знать, что для неё лучше. А ты подумай. Но я рекомендую тебе выбрать именно этот путь. Решай. Чем скорее ты это сделаешь, тем скорее выйдешь из "Иллюзии". Все это зло, что тебя окружает, прекратит своё существование, и взамен ты обретёшь совсем иное. Ты обретёшь душевное спокойствие, а для дочери создашь безбедное будущее. Ты хочешь покинуть игру?

Я очень хотела покинуть игру. Эта мысль плотно засела в мозгах после того, как господин Джамал показал мне, что надежда избежать кошмара наяву есть. Но догадывалась, к чему он склоняет меня.

И поняла, кого имел в виду слуга.

Эти господа втроём, Джамал, Амирхан и Фархад, по всей видимости, обсуждали мою дальнейшую судьбу, а не девчонок. Это меня они хотели выдать замуж, потому что я чем-то не устроила Амирхана.

Только вот, когда он успел во мне разочароваться, если даже суток пребывания меня в гареме не прошло?

Не понимаю.

И за кого господину Джамалу меня выдавать, если не за старшего сына? За младшего, чьи намерения немногим лучше самого Амирхана?

А кто младший сын Джамала?

– Хочу. Очень хочу покинуть игру. И понимаю, что здесь не место мне. Но не такой ценой. Вы предлагаете мне пожизненное рабство. А я надеюсь выйти отсюда через три месяца. Вы ведь говорите о замужестве, правильно вас поняла? Это и есть выход из игры?

Господин Джамал оставил мой вопрос висеть в воздухе.

Тогда я продолжала.

– Я ведь замужем уже.

– Это не проблема. Разведем тебя и выдадим снова. За того, кто достоин тебя. Только вот вопрос в том, что старший сын не особенно подходит для этой роли, так как не способен продолжать род. – размышлял господин Джамал будто сам с собой. – А младший, ну… У вас с ним будут красивые дети. А грехи замолятся и со временем простятся. Благие намерения творят чудеса.

Господин Джамал на некоторое время смолк, пытаясь подобрать слова, чтобы максимально ёмко охарактеризовать своего второго сына. Который, как полагала, тоже не совсем нормальный.

А потом, так и не отыскав нужных сравнений, Господин Джамал решил и вовсе окончить разговор. Но не переставал располагать к себе, хоть уже не выдавал желаемое за действительное и окончил штурмовать мой мозг.

– Если захочешь открыть душу, выговориться или спросить совета, найди меня здесь. Приходи в любое время. И запомни, Айша. Только здесь стены глухонемые. Больше нигде.

Затем отдал приказ своему слуге, стоявшему возле дверей, чтобы меня вывели из кабинета.

1
...
...
8