Глава 4

– Благодарю, – только когда поели все дети, Андрей поднялся из-за стола. – Марусь, можно тебя на пару слов?

«Как ты меня назвал?!» – хотела воскликнуть я, но перехватила удивленный взгляд Лёвы и сдержалась. Не буду устраивать разборки при детях. Это некрасиво.

– Пойдем на балкон, – вздохнув, предложила я настырному гостю. – А вы смотрите за Олежкой, чтобы он никуда не упал.

– Хорошо, мам.

Мы вышли на прохладный балкон. Тут лежали санки, лыжи, ватрушки в коробках. Одно из окон не закрывалось полностью – сломалась защелка. Я всё хотела вызвать мастера, чтобы починил, но руки так и не дошли.

– Милые у тебя дети, – произнес Андрей и распахнул сломанное окно, высунулся туда и с наслаждением вдохнул свежий воздух. – Ты должна сделать всё, чтобы они были счастливы.

Такого разговора я точно не ожидала. Обескураженно подняла на него взгляд:

– Что тебе нужно?

– Я говорил, что пришел помочь, – он повернулся ко мне, прикрывая окно.

– И всё-таки…

Он слегка наморщил нос.

– Говоришь, что не помнишь меня. И даже не веришь, что когда-то мы с тобою встречались… Думал, с течением времени твоя память прояснится…

О чем он? Ай, ладно. Пора выпроваживать этого голубчика!

– Андрей, – подняла руку, прерывая его, – надеюсь, ты все же Андрей?

Мужчина закатил глаза и вытащил из кармана брюк визитницу. Достал одну и вложил мне в руку.

– Если ты меня все-таки прогонишь, обещай, что позвонишь, – проникновенно сказал он. – Это важно. Поняла, Марусь? Ты должна позвонить!

– Допустим, мы с тобой всё же знакомы, – мельком взглянув на имя и фамилию «Андрей Горнов», я спрятала визитку в карман джинсов. – Ты пойми меня правильно. Я родилась не в Москве. Мои одноклассники сейчас за тысячу километров. И вот появляешься ты и утверждаешь, что мы когда-то с тобой учились вместе.

– И встречались, – поддакнул он, останавливая взгляд на моих губах.

Стало некомфортно. Я отвела взгляд и с раздражением уставилась на сломанную защелку. Блин, надо было починить. Дует!

А впрочем, пусть этим теперь занимаются новые квартиранты!

– Смотри, – мне подсунули прямо под нос смартфон. – Узнаешь?

Группа немолодых ребят с очень знакомыми чертами сидят в ресторане и обнимаются.

– Ленка Колодина? – тыкнула я в эффектную блондинку. – А это Лешка Орлов?

– Да, – кивнул довольно Андрей и перелистнул на другую фотографию. – Половина нашего класса перебралась в Москву, и если бы ты пришла хоть на одно собрание одноклассников, то мы бы встретились раньше.

Почему-то в это я поверила сразу.

– Мне писала в соцсети лет пять назад Надя, – взяла я смартфон и теперь задумчиво листала фотографии. – Я думала, прикалывается. Она же непутевая была.

Судя по фоткам, весело они там заседали. Намного веселее, чем партнеры Влада. Групповые фотографии сменялись одна за другой, пока я не наткнулась на фото чертежа.

И почему-то пальцы дрогнули. Ничего не понимая в буковках на незнакомом языке, я недоуменно разглядывала его.

План дома?

Нет, не похоже.

Бытовки?

Круглый! Что может быть построено круглое? А, беседка! Точно…

Но почему такие непонятные буквы? Даже слова!..

Чертеж был выполнен на смятом листке бумаги карандашом и выглядел очень-очень странно.

– Надя построила нехилый бизнес, – аккуратно отнял у меня смартфон Андрей и выключил. – У нее была несчастная любовь с женатым мужчиной, а потом она одумалась.

– И ты об этом знаешь? – не удержалась я и вздернула бровь. – Обычно мальчикам такое не рассказывают.

– Получилось случайно, – спокойно пожал плечами он. – Я шел домой, увидел ее на детской площадке. Она ревела и пила пиво. Как потом выяснилось, со снотворным.

Я помнила Надьку. Она всегда была отчаянной. Хотела жить, чувствовать, радоваться. Именно поэтому мы и завидовали ей слегка – она была смелой. И не раздумывая ныряла в разные компании. Сначала в нашу, потом променяла на ребят с соседского двора, потом вообще пропала с горизонта…

– И?

– Отвез на скорой. Мужику сломал нос и плечо. Случайно. Он не внимал просьбам оставить Надьку в покое.

Я не нашлась, что ответить. А мужчина меж тем продолжал:

– Знаешь, Марусь, я даже рад, что так всё получилось. Ты пожила одна, я пожил. У нас есть опыт и есть с чем сравнивать, – он пододвинулся ко мне ближе, и я заметила мелкую сеточку морщинок вокруг глаз. Уж что-что, а опыт у него был. Сорокалетний, как и у меня. – Я эгоист. И мне твои неприятности на руку. Не хмурься. Да, слушать такое неприятно, зато честно. Я долго ждал. И последние полгода постоянно бродил вокруг. Ждал случая. И вот он наступил… Так что переезжай ко мне вместе с детьми и начнём всё сначала.

Он взял мою руку и нежно погладил.

Мне показалось, что я ослышалась. Переезжать к незнакомому мужчине? Вот так, сразу? И с детьми?!

Именно тогда я и подумала, что передо мной маньяк или ненормальный.

А я стою с ним на балконе и позволяю ездить мне по ушам!

– Я подумаю над твоим предложением, Андрей, – говорю как можно холодней и незаметно протискиваюсь к двери. – Спасибо, что зашёл. У меня сегодня много дел, так что поговорим в другой раз…

– Марусь! – донеслось напряженное вслед, но я упрямо качнула головой:

– Много дел. Прости.

Хорошо, что он всё понял. Молча вышел за мной на кухню. Грузчики как раз отцепляли наш трехкамерный холодильник, и спокойно попрощался с детьми.

Даже и не верится, что у него поехала крыша. Такой интеллигентный с виду и приятный. Вот как внешность бывает обманчива!

А с головой у него и вправду непорядок. Никакого Андрея Горнова я не помню!

Без всякого сожаления я проводила его до двери и сдержанно попрощалась. И только когда он ушёл, унося с собой древесный аромат мужских духов, я смогла немного расслабиться. Оказывается, всё это время я ожидала подвоха, удара в спину или нападения. Инстинктивно была готова защищаться.

Оставшееся до выселения время я провела за упаковкой посуды. Её мне разрешили оставить, пусть и не всю. И ещё детей отвела в соседний подъезд, чтобы они повыпрашивали конфет.

Я обещала отпустить их на празднование Хэллоуина и не могла отказать им. Не теперь.

Развеселая гурьба ребятишек носилась по этажам и вызванивала своих жертв. И если Софка с Лёвкой могли бегать самостоятельно, то с Олежкой ходила я.

Стоит ли говорить, что к восьми часам мы притащились в пустую квартиру едва ли не на бровях?

– Пить! – захныкал младший.

Я устало плюхнулась на скамеечку в коридоре. Грузчики заканчивали демонтировать кухню, и в неё нельзя было пройти.

– Ма, я сбегаю в магазин, – сориентировался старший. С ним увязалась и Софка.

– Мама, расскажи сказку! – захныкал снова Олежка, и я усадила его на колени.

– Ты разве не устал выпрашивать конфеты?

– Неа, – с энтузиазмом воскликнуло мое маленькое чудо.

– Ну ладно, – сдалась я, – тогда слушай: в некотором царстве, в некотором государстве…

Мою непридуманную сказку внезапно прервал дверной звонок. От неожиданности я дернулась. Мой уставший мозг отказывался воспринимать новые неприятности.

Кого это под вечер принесло?!

Однако сюрпризы, как оказалось, на сегодня не закончились.

– Мама? Что ты тут делаешь?

Не веря своим глазам, я даже протерла их. Мама стояла на пороге квартиры, как всегда, элегантная и вся в чёрном. Не каждая осмелился в её возрасте носить юбку по колено с чёрными чулками, и уж мало кто решится на провокационные стрелки. Однако моя мама умела удивлять.

Олежка застенчиво переминался с ноги на ногу. Бабушку он видел редко и немного боялся.

– Приехала помочь, – фыркнула та и протиснулась в коридор.

– Ну что, Трепыхальский дотрепыхался? – обвела она взглядом развороченную квартиру.

И выразительно закатила глаза.

– Когда ты успела приехать? – я положила руки на плечи Олежки, чтобы тот чувствовал себя спокойнее. – Почему не предупредила ?

Мама бросила свою элегантную сумочку из чёрной кожи на тумбочку и недовольно сложила руки на груди.

– На метле прилетела, как подумал бы мой зять. Бывший зять, – недобро сощурилась она. – А ведь я тебя предупреждала, Машенька, что ненадежный он. Уговаривала не ввязываться. А ты что? Поиграла в семью? Довольна?

– Ты приехала, чтобы расстроить меня еще больше? – плакать при Олежке не хотелось, но в глазах так и защипало.

Мама-мама, и почему она не может обнять и пожалеть меня, как делают все мамы? Только и знает, что носом тыкать.

– Нет, я приехала по своим делам. С подружкой повидаться. А та мне и рассказала, – взглянув на Олежку, она поджала тонкие губы. – Негоже детям в гостиницах ошиваться. Я забираю их себе. Ты о них заботилась, теперь моя очередь…

Да что сегодня за день-то? Уже второй человек покушается на моих сладких!

– Что ты говоришь?! – я крепко прижала к себе Олежку и с тревогой поглядела в приоткрытую дверь – Лёвка с Сонькой должны вот-вот подойти. – Я не отдам тебе детей!

– Машенька, милая, – притворно улыбнулась моя мать, а в глазах проблеснули молнии, – я не собираюсь отбирать их навсегда. Лишь на первое время, чтобы ты могла спокойно обустроить свою жизнь. Мы вернемся домой, поживем там месяц-другой… – вздохнула она, словно бы успокаиваясь. – А ты к новому году постарайся что-нибудь придумать: или работу найти, чтобы обеспечить себя и детей, или нового мужа, на горб к которому сможешь присесть!

– Мама, ты… – я даже не нашла слов, чтобы описать всё охватившее меня возмущение. – Ты!..

– Да, я, – невозмутимо пожала плечами она. – Растила тебя одна, без бабушки. Без приданого или наследства – всё своими силами. И вырастила, прошу заметить! Кто ж знал, что из тебя получится очередная кукушка!.. Олеженька, милый, иди сюда. Держи шоколадку!

Она расстегнула свою сумку и достала огромную Милку.

– Я не разрешаю ему есть шоколад, – вскинулась я, но мама отмахнулась:

– Такой стресс у ребенка. Пусть полакомится. Держи, не бойся! Это тебе, Олеженька…

Черты ее лица смягчились, и она ласково потрепала сына по волосам. Тот недоверчиво поглядел на бабушку, но шоколадку взял.

– И как тебе доверить детей? Ты избалуешь их! А потом мне лечить диатез! – предъявила я последний аргумент.

То, что мама отберет детей – я уже не сомневалась. Не зря она притащила шоколадку. Ей это несвойственно. Когда она хотела задобрить детей, она просто оплачивала обед с гамбургерами и картошкой фри, а теперь… Да она подготовилась и продумала всё!

Я поежилась, глядя, с каким удовольствием Олежка поглощает шоколад. Если моя целеустремленная мать что-то себе в голову вбила – ее не переубедить.