– Я умею читать по глазам, – улыбнулась женщина, – а в ваших глазах я вижу растерянность и сомнение. Вы хотите изменить свою жизнь, не так ли?
– А у меня получится? – вдруг спросила Барбара.
Женщина засмеялась:
– А вы примерьте. Вам необязательно покупать, просто полюбуйтесь на себя. Индейцы тайно верят, что девушка, покупающая свадебное платье, выбирает себе судьбу. Главное – выбрать правильное.
Барбара послушалась, всё равно занять себя в одиноком отпуске было нечем.
Платье сидело на ней великолепно, она даже помолодела лет на десять. Жемчужный цвет очень шел к ее загорелой коже и голубым глазам. Легкими складками, подчеркивая стройное тело, шелк струился по ногам и касался пола. Барбара привстала на цыпочки, прошлась перед зеркалом и засмеялась. Она обязательно купит платье – просто так, назло всем.
Хозяйка заглянула в зеркало из-за спины Барбары.
– Не сомневайтесь, платье принесет вам счастье, уж я-то знаю, – сказала женщина и подмигнула Барбаре, – а это вам в подарок.
И протянула Барбаре роскошный веер из перьев фламинго.
Самолет оторвался от земли и, сделав круг над изумрудным берегом острова, взял курс на север. Барбара откинулась в кресле и прикрыла глаза. Ей почему-то вспомнилась бабушка Лина, которая показывала маленькой внучке свое свадебное платье, сшитое из белого поплина, с кружевной фатой и сохраненное ею в память о муже и счастливой семейной жизни.
На похоронах бабушки, когда все, опустив головы, молились вокруг гроба, красивая белая птица в серых крапинках и с горбатым клювом, разогнав ворон, уселась на голую ветку прямо за спиной священника. Мама подняла голову, и птица вдруг крикнула громко и протяжно, потом расправила широкие крылья и стремительно улетела вверх, стрелой рассекая свинцовое небо.
– Это сокол, – мама наклонилась к Бобби. – Бабушка с нами попрощалась… В девичестве она была Каролина Фальк.
Бобби ничего не поняла. Спустя много лет она узнала, что девичья фамилия бабушки была Фальк, что в переводе со шведского означает «сокол».
И, уже погружаясь в сон, Барбара вдруг четко, как будто наяву, увидела лицо бабушки, которая прошептала ей, как в детстве, на ушко: «Allt ska bli bra…»[12]
Лина Фальк никогда не видела такого высокого и чистого неба. В Швеции небо часто бывало свинцовым, тяжелым, иногда бледно-голубым, иногда прозрачно-белым с прожилками перистых облаков, но никогда – таким ярким.
В Северной Дакоте небо было настолько голубым, что, казалось, его покрасили самой насыщенной лазурной краской. Высоко парили ястребы, они почти не двигались, как будто их подвесили к небесному своду. Лина долго наблюдала за птицами, пока глаза не устали от голубизны и яркого солнца. Справа и слева от дороги тянулись пшеничные поля. Прямая пыльная дорога уходила далеко за горизонт. Ни деревца, ни дома, ни холмика… Только небо, пшеница, ястребы и дорога. Лине было семнадцать, когда она и старший брат покинули Швецию. В Канаде жили родственники, и раз в год от них приходила рождественская открытка. Старший брат отца обстоятельно, обращаясь ко всем двойными именами, поздравлял с Рождеством, а затем детально описывал, сколько акров земли оставили под озимые и сколько пудов зерна засыпали осенью в свой собственный элеватор. Заканчивалась открытка всегда одним и тем же вопросом: «Что ты решил?» Отец вздыхал, пыхтя, раскуривал трубку и прятал открытку в жестяную коробку из-под печенья с полустершейся картинкой на крышке: мальчики катаются с горки на санках, на одном из них красная вязаная шапка. Точно такая была у его старшего брата, который теперь жил в Канаде. Шапка переходила от брата к брату, отец был самым младшим в семье, всё донашивал после братьев, и красную шапку тоже.
Но однажды, в году так 1892-м, из конверта с открыткой выпали письмо и фотография. На ней был изображен светловолосый мужчина в пиджаке и шляпе: губы плотно сжаты, лоб широкий, нос прямой, всё лицо как будто из камня вытесано, сразу видно – скандинав. Из кармана пиджака выглядывала цепочка часов. Отец повертел фотографию в руках и принялся читать письмо. Брат подробно описывал ферму, принадлежащую хозяину фотографии. Звали того Оле Доккен, и имел он пять тысяч акров земли в штате Северная Дакота, в основанном норвежскими переселенцами местечке Доккен, что на границе с Канадой. У брата были какие-то дела с этим фермером.
«Твоя Каролина подрастает, ей уже скоро пятнадцать-шестнадцать? Пора замуж. А лучшей партии для нее и не сыскать. Мистер Доккен – вдовец, у него пятилетняя дочь растет без матери. Хозяйка нужна в дом и мать для девочки. Долго не думай, а то какая-нибудь шустрая девка приберет Доккена к рукам».
Прочитав письмо, отец присоединил его к открыткам в коробке, еще раз внимательно рассмотрел фотографию и повернулся к жене:
– Что ж, так тому и быть!
Сам он не решился оставить Швецию и пересечь океан. Старшей дочери Лине справили нехитрое приданое: два хороших шерстяных платья – синее и коричневое, вышитую скатерть и две нарядные наволочки. Вместе с бельем сложили всё в небольшой старый чемодан. С Линой отправили и старшего сына: всё-таки боязно было отпускать за океан дочку одну совсем ещё ребенка. Мать сняла с плеч шерстяной платок, повязала его дочери и заплакала.
Лина долго стояла на нижней палубе третьего класса и смотрела вдаль, пытаясь разглядеть в толпе провожающих отца, мать, младших братьев и сестер, пока берег не скрылся в свинцовой дымке.
В Канаде Лина надолго не задержалась. Дядя купил ей место в повозке из Квебека до Доккена, дал на дорогу два американских доллара, поцеловал в лоб на прощанье. Брат долго бежал за повозкой, размазывая слезы по лицу. Больше Лина никогда никого из них не видела и ничего о них не слышала. В большой семье она оказалась отрезанным ломтем, и только шестьдесят лет спустя младшая сестра из Швеции нашла Лину в Америке.
Лине досталось крайнее место в повозке, ее подбрасывало на ухабах, но она радовалась, что может видеть небо и дорогу. Пыль в Америке была какая-то красноватая. Подол синего платья и ботинки словно заржавели от этой пыли, она украдкой пыталась очистить их концом платка, прикрывавшего плечи, но вдруг женщина, сидевшая напротив, засмеялась и сказала что-то по-английски. Лина не поняла ни слова и остаток пути просидела не шевелясь. Дорога с остановками заняла почти два дня. Переночевали пассажиры в придорожной гостинице, где одноместный номер под самой крышей стоил один доллар. Следующим утром выехали рано. Через пару часов стали попадаться редкие деревянные дома с резными террасами и креслами-качалками на них. Повозка покатилась по единственной улице небольшого городка и выехала на пыльную площадь, на которой стояли три церкви, почта, несколько магазинов, парикмахерская и салун. Повозка остановилась у входа в булочную, и вооруженный ружьем кондуктор, сидевший всю дорогу вместе с кучером на ко́злах, помог Лине достать с крыши повозки ее небольшой чемодан. Так шведская девушка Каролина Эриксон с одним долларом в кармане нового синего платья прибыла в Америку.
Двое мужчин во фланелевых куртках и брюках, заправленных в сапоги, разгружали с телеги мешки с мукой под вывеской Dokken Bakery. Одного из них Лина узнала. Это был мужчина с фотографии и ее будущий муж, Оле Доккен.
Доккену было сорок, а Лине – шестнадцать. Но разве возраст имеет значение, если браки совершаются на небесах? А это был именно тот случай. Лина была девушка видная – достойная дочь Скандинавии. Белая, легко краснеющая кожа, светлые волосы, заплетенные в косу, голубые прозрачные глаза. Лина была невысокой, но крепко сбитой. Она всё умела и ничего не боялась. Мистер Доккен остался доволен: такая не подведет ни в хозяйстве, ни в постели. Общих детей у них было восемь. Лина успевала везде и всегда, вот только английский язык так и не освоила. Дома говорили на смеси норвежского и шведского, и дети свободно болтали на этом «языке».
Когда Лина забеременела в восьмой раз, мистеру Доккену было пятьдесят шесть – преклонный возраст по тем временам. «Потянем ли?» – хмурился он, но, когда на свет появилась девочка, он дал ей имя Элвайна, что означает «счастье», и с первого дня нещадно баловал ее. Девочка росла, не зная, что такое тяжелый фермерский труд. С ранних лет чета Доккенов прививала ей желание вырваться из бесконечных пшеничных полей в большую жизнь, где есть автомобили и самолеты, где женщины снимаются в кино и поют на сцене. Они сделали всё, чтобы отправить любимицу в колледж. «Пусть хоть одна будет белоручкой», – надеялась Лина.
Говорят, дочери повторяют судьбу матерей, но Лина делала всё возможное, чтобы Элвайна не повторила ее путь. Элвайна выросла упрямой, бескомпромиссной и последовательной в достижении целей. Характер совсем не вязался с внешностью: она была миниатюрной девушкой с кукольным фарфоровым личиком и большими серыми глазами. На Элвайну заглядывались все местные парни, но она не обращала на них никакого внимания. Училась прилежно и сдала все необходимые экзамены для поступления в колледж.
Северная Дакота в начале XX века была преимущественно сельскохозяйственной. Коренного населения осталось немного, большинство составляли переселенцы из Северной Европы: Германии, Швеции, Норвегии. Самым большим городом был и до сих пор остается Фарго, где и находился колледж.
Элвайне нравилось в колледже всё: трехэтажные корпуса, кафетерий, даже ее комната, похожая на монастырскую келью. Она с удовольствием ходила на лекции и занималась в библиотеке, допоздна засиживаясь за учебниками.
В библиотеке она встретила Раймонда Стенли.
Любовь не планируется, любовь приходит вне плана, и Элвайне пришлось оставить колледж – она забеременела. Лина и слышать не хотела о том, чтобы Элвайна бросила учебу, она предлагала взять ребенка на воспитание, только бы любимая дочь окончила колледж. Элвайна и здесь оказалась непреклонной: она вышла замуж за Стенли, высокого ирландца с копной красных волос и прозрачной кожей, и занялась устройством их дома. У семейства Стенли были деньги, но Раймонд оказался таким же принципиальным, как его молодая жена: ради своей семьи он ушел из докторантуры и устроился учителем в местную школу.
Элвайна и Раймонд ждали мальчика, придумали имя – Джеффри. До родов оставалась неделя, как вдруг Раймонд заболел. Накануне он играл с учениками на школьном стадионе в бейсбол, отражал битой броски, ловил мяч, потом мылся дома под холодным душем. На следующий день поднялась температура, но Раймонд не воспринял недомогание всерьез и продолжил ходить на работу. Через два дня Раймонда без сознания увезли в госпиталь прямо из школы. К вечеру он скончался от отёка легких. Ему было всего двадцать восемь.
На следующий день Элвайна родила девочку в том же госпитале, где в морге лежало тело ее мужа. Назвала дочку Барбарой – «чужестранкой», ведь они с Раймондом ждали мальчика.
За похоронной процессией Элвайна наблюдала из окна госпиталя, держа на руках новорожденную девочку.
Да, у Стенли были деньги, и жизнь Раймонда была застрахована. Он умер, не оставив завещания. Элвайна должна была получить приличную сумму. Когда молодую вдову с дочерью наконец-то выписали из роддома, Стенли пришли познакомиться с внучкой. В доме Раймонда и Элвайны собралось много людей. Все жалели малышку, у которой жизнь началась с потери. Приехала Лина, она жила теперь одна – муж умер несколько лет назад, дети выросли и покинули родительскую ферму. Лина взяла на руки внучку.
– Красивая девочка, – сказала по-шведски Лина. – Я научу ее вязать носки и печь лепешки с медом.
И запела какую-то старую песенку.
В комнате рядом беседовали Стенли с соседями. Элвайна склонилась над Барбарой, стараясь не прислушиваться, как вдруг отчетливо услышала голос отца Раймонда:
– Я сделаю всё, чтобы Элвайна не получила страховку.
Мать Раймонда добавила:
– Мы платили за его обучение, он должен был стать доктором наук, но не доучился из-за нее и поэтому оказался в этом захолустье, в школе, которая его и доконала.
Элвайна больше никогда не видела Стенли. Она вычеркнула их из своей жизни и жизни маленькой Барбары.
Когда Лина попыталась заступиться за родителей Раймонда и напомнить Элвайне, что Барбара их внучка тоже, дочь их умершего сына, и что они имеют право встречаться с ней, Элвайна возразила:
– Они не заботились о том, как будет расти Барбара, они горевали не о рано оборвавшейся жизни Раймонда, а о страховке и своих несбывшихся надеждах.
И добавила:
– А вдруг я опять выйду замуж, рожу детей. Зачем Барбаре три комплекта бабушек и дедушек? Я не хочу запутывать ребенка. У нее всё должно быть как у всех. Страховая компания выплатила деньги Элвайне. Этих денег хватило на покупку небольшого дома в другом городке, подальше от Стенли и поближе к колледжу. Лина переехала к дочери, помогать с воспитанием внучки, и Элвайна смогла наконец-то закончить обучение. Через год она снова вышла замуж и переехала к мужу на ферму Барбару муж удочерил и дал ей свою фамилию – Андерсон.
Каждый вечер Элвайна приходила в комнату к дочери почитать на ночь книжку с волшебными историями и пожелать спокойной ночи. Но однажды она сказала:
– Сегодня я расскажу тебе новую сказку.
«Жила-была молодая женщина с мужем – добрым учителем. Женщина очень хотела иметь детей, и Бог послал ей маленькую дочку. Девочка росла внутри женщины и скоро должна была родиться на свет, но злой колдун по имени Тяжелая Болезнь забрал мужа у женщины. Она много плакала и горевала, пока не родилась ее маленькая дочка. Еще женщина много молилась Богу и просила сделать ее и ее дочку счастливыми. Как-то поехала женщина на ярмарку за овощами и новой одеждой для дочки, а там встретила молодого фермера. Они разговорились и очень понравились друг другу, а через месяц фермер приехал за женщиной и ее маленькой дочкой и увез их к себе на ферму. Девочка выросла, ей уже пять лет, и скоро у нее родится братик или сестричка. И зовут эту девочку… Знаешь как?»
– Как? – спросила Бобби.
– И зовут ее Барбара Андерсон.
Бобби села в постели:
– Это я?
– Да, honey.
– И у меня скоро будет братик или сестричка?
– Да, sweetheart.
Бобби задумалась:
– И у меня был другой папа?
– Его у тебя почти не было. Он умер еще до того, как ты родилась.
Барбара часто вспоминала тот разговор с матерью и думала о ее жизни. В двадцать лет Элвайна потеряла мужа, но не отчаялась, в двадцать один снова вышла замуж. Родила троих детей. Работала на ферме, так и не воспользовавшись образованием, полученным в колледже, помогала мужу, помогала детям. Когда Элвайне исполнилось пятьдесят пять, умер ее второй муж. Барбара всегда считала его своим отцом. В шестьдесят Элвайна в третий раз вышла замуж и снова счастлива.
Значит, и Барбара будет счастлива. Счастью надо открываться, а судьбу лепить своими руками.
О проекте
О подписке