Он вошел в нее не частью, а океаном бушующего пламени, взорвал от пяток до макушки головы и бросил в бездну. Она летела вниз, не ведая куда, лишь жарче становилось с каждым мгновеньем жизни, а где-то глубоко огонь пылает… Вот-вот сгорит и закричала Надя, понимая, что выхода не существует, но!.. в самый последний момент душа вдруг выпрыгнула и устремилась в небо, радуясь, что не сгорела, радуясь полету. Блаженство наполняло все пространство, она упала на него и замерла, боясь пошевелиться. Немного погодя стала Елисея осыпать поцелуями, при этом непрерывно повторяя:

– Что я наделала?.. что ты со мною сделал?.. ты бросил меня в небо, как же мне сейчас на землю опуститься?..

– А ты не опускайся, пока не упадешь, летай, насколько хватит сил.

– Как я могла?.. не понимаю…

Люда, как зачарованная за столом сидела и на них смотрела:

– Как ты делаешь все это, Елисей?.. давно спросить хотела. Не просишь, не наглеешь, а получаешь все?.. Почему они жаждут и я?.. ты зачем пришел?.. ведь не за этим, вытворяешь что?..

– Не за этим и не за чем-то другим, просто пришел, а не за тем, чтобы что-то получить.

– Елисей!.. – обратилась Вера к Елисею.

– Что?

– Я тоже хочу…

– Так может к мужу обратишься?.. или вон возле клуба сколько мужиков… сходите. Здесь через минуту толпа будет.

– Они не могут слезы в росинки превращать, а радость в пламя.

– Да, я поняла, ты все превращаешь в бриллианты, даже тоску и слезы – вывод сделала Людмила.

– В чистоту, прозрачность!.. – Вера подвела итог. – Так как, Елисей?.. я тебя хочу.

– Так места нет и окружен я… – улыбнулся Елисей.

– Я сейчас встану – проговорила Надя, поцеловала Елисея, – спасибо!.. Хоть и совратилась я, но не стыдно… может потом будет…

Вера подошла и села рядом.

– Порой задумываемся о том, а что же будет завтра?.. но!.. ведь это уже было… давно или недавно. Забудем, девчонки… давайте сейчас просто влюбимся друг в друга!.. – посмотрел на Веру Елисей, – ты все еще одетая сидишь?.. или тебя раздеть?.. а может, ты меня сейчас не любишь?..

– Люблю!..

– Так раздевайся и иди в мои объятья.

– А ты можешь?..

– Более чем. Вот если бы ты одна была, тогда бы я не смог. – Он встал, налил немного водки, выпил, посмотрел на Лиду, которая все еще не шевелилась, на Галю, которая сидела, будто в шоке, на Люду… – я сам не ожидал, девчонки, но!.. раз так получилось… полней наливайте бокалы, потом попытаюсь объясниться.

– Лиду с Надей не тревожь – сказала Люда, идите в комнату, мы вам прощаем.

– Ладно, пошли Верунчик!.. или нет… раз ты уже разделась, я унесу тебя принцесса!.. – ловко взял ее на руки и в комнату унес.

Когда оказались на кровати, спросила Елисея:

– Что я должна делать?..

– Любить!.. просто любить!.. когда просто любишь, сердце подскажет, делать что. – Чуть подумал, – и вот еще что, не люби на потом, не планируй на завтра или послезавтра, а только то, что есть сейчас.

– Я поняла!.. бриллиант сверкает только, когда открыт и первозданен.

– Да!.. если мы планами и сомнениями его замотаем в кокон, блеск исчезает и мгновение, обрамленное золотом любви, поблекнет, превращаясь в страз, в стекляшку.

– Ты ложись!.. я буду целовать тебя ласкать, любить!.. я больше всего этого хочу

– Я знаю. Мне не шевелиться?..

– Нет, просто лежи – она навалилась на него грудями, прижимаясь к его телу нежно, стала целовать глаза, нос, губы, опускалась ниже, целуя грудь, живот. По телу волны расходились, охватывая их обеих близостью и радостью сердец.

– Почему так хорошо?.. потому что это блуд?..

– Может это чистая любовь?..

– Как такое может быть?.. ведь я изменяю мужу…

– Только потому, что он любит… если любит, не тебя, а клетку золотую!..

– Да!.. он в постели только самец, а я самка… а у тебя?..

– Принцесса!.. я же говорил.

Вдруг будто только что проснулся, обхватил ее руками и опрокинул на кровать. Вера затихла, глядя ему в глаза:

– Возьми меня, всю, без остатка, а мне себя отдай…

– Да!.. – и он проник в нее. Сначала боль пронзила тело, вошла в сердце, проникая всюду, наполняя тяжестью какой-то липкой и, будто прочищая, разбросала тяжесть по пространству. Закричала Вера что есть мочи, но!.. в следующее мгновенье почувствовала полное освобожденье, вся тяжесть липкая исчезла, а тело, словно изнутри стало омываться утренней прохладой водички родниковой.

– Елисей!.. – она горела вся. Казалось, нет от огня спасения, но прохлада, что выходила из глубин, огонь в блаженство превращала.

Лежали рядом и просто наслаждались расслабленьем.

– Мне надо отдохнуть немного – промолвил Елисей.

– Спасибо, Елисей и прости меня за все…

– За что?.. хотя, не говори, хорошо и нет больше ничего, кроме мгновенья прекрасного, что вечностью зовется.

– Как ты можешь, Елисей, и почему нет сил сопротивляться?.. – спросила Люда, – ведь я никогда бы не подумала такое о девчонках…

– Я устал немного, Люда, вот отдохну и покажу, а пока… создаю и я и вы то, что происходит. Вот сейчас кто-то из вас думает, что может кто-нибудь прийти… вы этого больше всего боитесь… и эта мысль в узор событий в каком-то сочетании войдет, но не для того, чтобы разрушить существующий уже… Я просто расскажу и все, а поймете или не поймете…

– Ладно, рассказывай.

Они сидели за столом, немного все шальные.

– Разливай остатки, поди не опьянеем.

Люда разлила.

– Каждое мгновение человеческой жизни в следующее мгновение кристаллизуется в событие, а далее в элементарные частицы, и далее в атомы, молекулы, как голограмма… картинка на кинопленке. Условие одно – сознательное мгновение жизни. Один человек, как наблюдатель, преобразует тем, что сознает, волну в событие сначала, как в телевизоре на экране, а потом сам становится живым свидетелем, участником этих событий… – посмотрел на всех, понял, что непонятно говорит, – вы желаете в себе – это волна. Я, как объект средоточия, становлюсь индикатором для претворенья в жизни.

Женщины смотрели на Елисея, как на диво.

– Я поняла, что ты как-то управляешь, даже если сам не понимаешь. Откуда это у тебя?.. – спросила Галка.

– На севере с одним шаманом познакомился. Он многому научил меня, но своему, что я не принимал, но понял и объяснил по-своему себе. И как только начинаю понимать, что и как, умение приходит. Тут, правда, мешает все, конечно, особенно сомнение людей, живешь с которыми…

– Выходит, мы все доверились тебе, и ты начал…

– Не я начал. Желания стали роиться вокруг центра средоточия – меня и создавать узор событий вокруг этого центра, охватывая все большие пространства, вовлекая в сферу притяжения подобные мысли-желанья всех, кто попадает в эту сферу влияния.

– А если не приемлет, например?

– Будет выдавлен из сферы влияния и все.

– Но как ты можешь?.. – спросила Галя.

– Просто!.. важно для меня, как центра реагировать в унисон вашим желаниям. И силы и возможности растут, согласно запроса всех, кто вовлечен в узор событий. Тут, разумеется, на сердце нагрузка большая, но я молод и сердце выдерживает много.

– Выходит, ты можешь выдержать нас всех?

– От вас зависит. Если любовь от вас идет сплошным потоком, через доверие, то и отдача велика. Тут даже не столько же, а в степени, ведь не только я, вы сами создаете эту силу, я только определяю силу всех и даю ей направление на конкретное действие, в нашем случае на контакт!..

– А в жизни почему так не бывает?..

– Я же говорю, что сомнения людей… но бывает иногда – это сила вождей, кумиров, лидеров и всяких атаманов, которых любят и готовы умереть за лидера… Частный пример и без насилия – это мы с вами…

– А как же семья, муж-жена?.. это же мало силы…

– Тут все зависит от идеала, как я понял – идеал женский у мужчины и мужской у женщин. У меня идеал женщины большой, от святой до куртизанки, значит рано или поздно в жизни появится такая. Так и у женщины, если идеал только один – мужик, как отец детей, то кроме, как на самца-производителя может не расчитывать.

Вот тут-то замолчали все… задумались, пытаясь осознать свой идеал и отношения к мужчинам…

– А почему они – Лида, Надя, Вера?.. – спросила Люда.

– Они раскрылись и отдались без остатка и без сомнений, доверились беспрекословно, поэтому и узор событий так организовался.

– Может ты их раскрыл?..

– Может и я, но при их согласии, доверии, любви. Я не сделал ничего, чего бы вы не пожелали по отдельности, как и в общем. Сказать иначе, мы все прожили то, что сами же хотели, вы по отношению ко мне, как центру, я по отношению к вам всем. И самое главное, девчонки, это то, что я с каждой из вас как бы в ином был мире, в котором мы только двое… я и Лида, например, я и Вера, мы были как бы вне общей картины мира, только двое, потому и нет стыда друг перед другом.

– Но мы ведь видели?..

– Не видели, а будто фильм смотрели или спектакль. Каждой хотелось сыграть ту или иную роль с главным героем – центром… а почему бы нет?..

Наступила тишина…

– Лида!.. – обратилась Галка, – ты говорила, что у тебя есть дома… принеси, а то что-то не поется с этим милым Елиеем, да и переварить бы надо… – но не договорила, стук в дверь раздался.

– Вот идет и водка – улыбнулся Елисей, – все, девчонки, ноченька накрылась. Пойду я в клуб схожу, а там видно будет, да и вам подумать время надо. Пока мы вместе, ум осваивает быстро, как только разойдемся, забываться будет чистота, если не запишите в мозгу, как непреложность, мои слова рассеются в сознании, как утренний туман, а впоследствии будет восприниматься, как блуд и срам.

– Почему уходишь ты?.. – остановить хотела Лида.

– Я приду еще, но надо, чтобы вы поняли в контрасте – пояснил, – как было со мной, на фоне того, что будет.

Елисей быстро встал, надел туфли, и направился к двери. В дверях столкнулся с Федей, за ним шёл Лёня и Андрей, все были выпивши изрядно.

– Во!.. – улыбнулся Елисей, – я ухожу, но вам не скучно будет, вон сколько гостей…

– А ты чё, уходишь?.. машинально спросил Федя.

– Так выгнали, куда деваться, водки нет, на хвост не принимают – посмотрел на Лёню, – а ты вроде как терпеть не можешь Люду?..

Лёня сверкнул на Елисея злобно, но не ответил.

– Ладно, я пошёл. Не сердитесь на меня, девчонки, – и он вышел.

– А вы чё припёрлись?.. один раз в неделю отдохнуть душою не дают, – сразу отшить хотела Люда.

– Так это… мы не пустые.

Галка засмеялась вдруг:

– Не пустые-е?.. че в положении что ли?..

Засмеялись все, но растерялись мужики, они не ведали веселья с юмором вприкуску. Все женщины подумали: «А как бы Елисей ответил»?.. Услышали в себе: «Любовь просится к рожденью, чтоб радостью сердца наполнить».

Галка на всех недоуменно посмотрела…

– Придёт, спрошу!..

– Вместе спросим – поддержала Вера.

Что спросите?.. – не понял Лёня.

– Действительно, что?.. – посмотрела на подруг, – а вы то чё пришли?.. – на Лёню посмотрела, – я ведь тоже подтверждаю, как ты о Людке говорил.

Лёня, хоть и пьяный был, а растерялся, покраснел:

– Я это… Лида, пойдём, поговорим.

– Ладно, Галь, не ругайся, пусть заходят. Интересно даже, хочется проверить.

Все поняли прекрасно. Всем хотелось проверить слова Елисея про контрастность.

– Лид, иди, тебя зовут ведь, а вы проходите и садитесь, где место есть, всё равно девичник наш накрылся. Зря только Елисея выгнали…

Мужики стали устраиваться, Лёня на стол поставил бутылку водки:

– Нам бы стаканы?..

– А на столе не стаканы?.. наливайте сами.

Женщины за Лидой наблюдали. Она встала и к Лёне подошла вплотную:

– Поцелуй меня.

Наступила тишина. Федя даже водку прекратил разливать. Лёня встал, не зная, делать что…

– Что здесь?..

– Здесь.

Зрачки у Лёни расширялись…

– Чё, совсем?..

– Хочешь сказать, свихнулась?..

– Нет, Лид, он хочет, чтобы ты разделась прежде, чё он тебя одетую то будет целовать – вставила Людмила.

Лёня молчал, молчали мужики, не понимая женщин.

– Ладно, сейчас разденусь.

Она ловко наклонилась, взяла платье за подол, и начала снимать. Сначала оголились ноги, живот, груди, и платье в руках осталось. Груди притягивали взор сосками:

– Вот и всё!.. а может, на диван пойдём?.. Только ты сам-то раздевайся тоже.

Лёня озирался, как затравленный зверёк, в глазах похоть со страхом в вперемешку.

– Подожди, Лид – сказала Надя, – пусть выпьют, а потом… – на мужа посмотрела, – и ты тоже раздевайся, раз пришёл ко мне сюда, значит, соскучился и хочешь… Я согласна – засмеялась весело она, – подошла, взяла стакан и выпила немного, подала Андрею, улыбнулась мило, – я сейчас тоже разденусь!.. для тебя любимый!.. – и стала раздеваться.

Через мгновение стояла в плавках:

– Люд и ты раздевайся, мужиков то трое.

– Нет, меня не подготовили ещё, сама же знаешь… вон, Вера пусть.

– Ладно – нисколько не смутилась Вера, – гулять, так гулять, надо же хоть один раз в году побыть собой, чтобы потом полгода мужу доказывать, что я не проститутка и что чиста, как росинка в первых лучах солнца. – Посмотрела на Люду с Галей, – а вы всё равно разденьтесь, мужиков то трое, и вдруг им мало будет, да и чтобы точно знать, что не проболтается никто… хотя?.. мужики не бабы, всё равно трепаться будут.

Галка смотрела на подруг с очарованием каким-то, она не узнавала их, не понимала до конца, что происходит. Понимала лишь одно, что это влиянье Елисея. Вот ведь какой, пришёл и все ограничения разрушил, всё перевернул в душе и смылся… преобразил, по сути, всё.

– Ладно, посмотрим, может, не придётся. Они вас-то испугались.

Люда смотрела с интересом, видела, как у подруг глаза сверкают.

– Мужики, раздевайтесь, дамы просят, или вам не нравятся их прекрасные тела?

– Тогда пусть сами выбирают, я могу и с Лёней!.. а Лида, уступишь?.. – вдруг загорелась Надя, – Андрюша уже приелся, да и ему не помешает смена интересов.

Галя понимала, что сейчас что-нибудь произойдёт, к такому развитию в деревне не готовы, не говоря о мужиках, в разнос пошли подруги. Она чувствовала, понимала, что они все плачут, оплакивая своё прошлое, свои ошибки, пустоту и беспросветность. После Елисея бессмысленность существованья выразилась чётко. Он центр, им и остался, но!.. как он сказал?.. Всё несоответствующее выдавит из сферы влиянья…

Андрей взял платье Нади, сунул в руки ей:

– На, одевайся, дура, дома с тобой поговорим, – сплюнул, – сдурели бабы.

Надя обмякла вся, села на стул…

– Вот и всё!.. кончился полёт. Так и знала, что падать будет больно, наши мужики только водку жрать, да руки распускать, – посмотрела на Андрея, – я не приду домой сегодня.

– Не придёшь, прибью – угрожающе ответил ей Андрей.

– Надь, а чё он руки распускает?..

Промолчала Надя, что-то увидела у печки, встала, и пошла… никто не ожидал… возле печи в углу топор лежал. Подошла, быстро топор схватила и отошла к дверям.

– Я тебя, гадина, не выпущу отсюда. А если даже выскочишь, то всё равно убью. Ещё хоть раз тронешь, не жить тебе.

Андрей побагровел, но приближаться не рискнул. Он посмотрел в глаза Надежде и весь хмель мгновенно вышел, понял, что она его, действительно, убьёт, с ней что-то произошло, да и было чего испугаться, в дверях стояла почти голая Надежда с топором в руках.

– Надь!.. Ты чего?.. – дрожащим голосом Андрей заговорил, – я пошутил… успокойся ты.

Все сидели и молчали, были ошарашены происходящим. Люда тихонько к Надежде подошла, обняла за плечи:

– Ты чего не рассказывала то, давно надо было разобраться. Правильно Елисей сказал, что собрались поплакаться, душу излить, а стесняемся даже друг друга, – окинула всех взглядом и мужикам: – всё, убирайтесь, нашли кабак… – тихо отняла топор и отвела Надежду на диван.

Андрей первым кинулся к дверям, озираясь, как затравленный зверёк… он ещё до конца не осознал, что как прежде было, больше никогда не будет, только где-то глубоко страх появился, даже ужас, который начал распускаться взглядом Нади с топором, всё больше поражая суть его. Он испугался, может, первый раз в жизни, так сильно… что дрожали ноги. Она будто взяла его за сердце и давила, давила, давила…

Через минуту мужики исчезли. Наступила тишина, звенящая слезами боли.

– Как было хорошо!.. пришли, и всё исчезло – тихо промолвила Галина.

– Да уж, контрастность на лицо, и понимать ничего не надо. Хоть бы пришёл, девчонки!.. – заволновалась Люда, – они же Елисея изобьют сейчас.

Заволновались женщины от одной мысли, и поняли вдруг все, что так и будет.

– Надо в клуб сходить, может, помешаем, не дадим?..

– Так одевайтесь и пошли скорее, заберём его и к Лиде… – поторопила Галя.

– А чё, к Лиде то?.. – спросила, одеваясь, Вера.

– Напьёмся, а то чё-то так противно, сил нет, слёзы так и рвутся…