Реконструкция № 1: Визит Черного Пса

В один из январских дней 1746 года мистер Хокинс-старший вышел из «Адмирала Бенбоу» на деловую встречу. Встреча происходила неподалеку, на открытом воздухе и напрямую касалась теневой стороны бизнеса м-ра Хокинса.

Деловой партнер м-ра Хокинса, мистер Черный Пес, уже поджидал в условленном месте и после обмена приветствиями задал главные вопросы, послужившие причиной и поводом для данной встречи. Если более или менее вежливо изложить суть вопросов, то состояла она в следующем: не случались ли в последнее время с уважаемым м-ром Хокинсом тяжелые травмы черепа, вызванные падениями с лестницы или иными внешними воздействиями? Не пил ли уважаемый м-р Хокинс в последнее время некачественные спиртные напитки, способные нарушить мозговую деятельность? Проще говоря, с какого бодуна уважаемый м-р Хокинс объявил о повышении ровно в три раза тарифов на пакет услуг, предоставляемых м-ром Хокинсом своим деловым партнерам, интересы которых он, м-р Пес, в настоящий момент представляет?!

В качестве дополнительной информации м-р Пес сообщил, что человек он семейный, и семья его имеет обыкновение кушать три раза в день, равно как имеет ряд других потребностей, удовлетворение каковых он, м-р Пес, считает своим супружеским и родительским долгом, исполнению какового объявленные м-ром Хокинсом новации однозначно препятствуют.

В ответ м-р Хокинс сообщил, что сам отягощен семейными узами и проистекающими из них обязанностями, вследствие чего вполне понимает резоны м-ра Пса. И рассчитывает на ответное понимание м-ром Псом того факта, что длительное и беспрепятственное осуществление м-ром Хокинсом бизнеса, связанного с оказанием услуг деловым партнерам, интересы которых м-р Пес в настоящий момент представляет, было бы невозможно без определенной (и не совсем безвозмездной) поддержки со стороны лиц, как облеченных официальными полномочиями, так и просто пользующихся большим авторитетом в округе. И повышение тарифов, о котором м-р Хокинс искренне сожалеет, отражает ни в коем случае не его, м-ра Хокинса, желание увеличить личные доходы, но единственно основано на новых условиях сотрудничества, ультимативно выдвинутых рекомыми лицами.

В ответ м-р Пес предложил консенсусный вариант: он, м-р Пес, займется с рекомыми лицами плотской любовью в извращенной форме, а тарифы пусть останутся прежними.

М-р Хокинс предложенный вариант отверг как контрпродуктивный.

Дальнейшие переговоры свелись к изложению сторонами аргументов, подтверждающих их первоначальные позиции, причем форма изложения становилась всё более эмоциональной в ущерб логике.

Закончился обмен мнениями тем, что м-р Пес вынул из ножен тесак и попытался использовать его в качестве последнего, самого убедительного аргумента.

М-р Хокинс счел подобный формат дискуссии для себя неприемлемым и покинул место встречи, направляясь в сторону «Адмирала Бенбоу» с максимально возможной скоростью.

М-р Пес последовал за ним, догнал и применил-таки тесак. М-р Хокинс пошатнулся, но остался на ногах и продолжил движение в сторону трактира. В дверях упомянутого заведения м-р Пес попытался еще раз, более эффективно, применить свой аргумент, но зацепился им за край вывески, оставив глубокую зарубку, доступную для обозрения даже спустя многие годы после происшествия…

Комментарий к реконструкции № 1

Не слишком ли смелые выводы на основе одного-единственного повреждения вывески?

Не слишком. Если не вводить новые сущности, никак иначе это повреждение не объяснить. А если вводить, то любые рассуждения теряют смысл: рассечь вывеску мог кто угодно, хоть Годзилла, поднявшийся из вод Бристольского залива.

Вывеска явно разрублена ударом снаружи – значит тот, кто спасался от удара, искал спасения в доме. И это был не Черный Пес – если даже предположить, что его разговор с Бонсом состоялся на улице и закончился схваткой на тесаках. С чего бы Псу пытаться укрыться в логове своего врага, в его, так сказать, штаб-квартире? Еще меньше оснований предполагать, что убегавшим был Бонс – тот мастер рукопашного боя, что продемонстрировал, быстро разобравшись с Черным Псом (как именно произошла разборка, чуть позже).

Хокинс-старший – идеальный кандидат на роль человека, спасавшегося в «Адмирале». Становятся понятны причины его болезни, так странно совпавшей по времени с болезнью Бонса. Становятся понятными причины гробового молчания Хокинса-младшего об этой болезни…

Надо полагать, дальше события развивались так: спасения Хокинс-старший в трактире не нашел, попросту не успел запереть за собой дверь. Пес ворвался следом за ним, возможно, успел нанести еще одну рану.

Но тут на сцене появился – спустился по лестнице в общий зал трактира – Билли Бонс, направляющийся на свою ежедневную прогулку: подзорная труба под мышкой, тесак в ножнах у пояса.

Неожиданная встреча стала шоком для обоих пиратов. Если Пес просто безмерно удивился, обнаружив в «Бенбоу» своего былого начальника, то у Билли немного съехала крыша: Пес с окровавленным тесаком в руках наверняка охотится за Бонсом и заветной картой! Бонс выхватывает свое оружие и мчится рубить врага в капусту.

В изложении дальнейшего можно поверить Хокинсу: схватка, лязг стали, опрокинутая мебель, бесславная ретирада Черного Пса и обморок Билли Бонса… Пожалуй, выдумана лишь история с ранением Пса – Хокинс должен был как-то объяснить цепочку кровавых пятен у двери «Адмирала Бенбоу», наверняка многие видели их на снегу в тот день. Или на земле, зимы в Южной Англии малоснежные.

Так что болезни Бонса и Хокинса-старшего совсем не случайно начались одновременно… И завершились одновременно не случайно – обоих лечил доктор Ливси, а у этого своеобразного медика пациенты долго не болели.

Глава шестая. Крестный отец Трелони

Но кто же, выражаясь современным языком, «крышевал» бизнес мистера Хокинса-старшего? Кто прикрывал его шашни с контрабандистами?

Крышевали и прикрывали два человека. Сквайр Трелони и доктор Ливси. Последний, разумеется, в ипостаси не доктора, а мирового судьи.

В доле был еще один человек, таможенный надзиратель мистер Данс, но его роль сугубо подчиненная. Однако именно нюансы в поведении мистера Данса, неосмотрительно сообщенные нам Джимом Хокинсом, позволяют выстроить цепочку доказательств преступного сговора.

Итак, рассмотрим поведение таможенного надзирателя мистера Данса в исторический вечер налета шайки слепого Пью на трактир «Адмирал Бенбоу».

Мистер Данс получает известие, что в бухте Киттова Дыра маячит какой-то неопознанный люггер. Люггер, напомним, излюбленный контрабандистами тех времен тип судна – скоростной, маневренный, с малой осадкой, позволяющей подходить близко к берегу… Но в данном случае появление люггера никак с контрабандой не связано, на нем прибыла шайка слепого Пью. Мистер Данс, впрочем, этого не знает. И реагирует так, как и положено честному таможеннику: отправляется к Киттовой Дыре во главе отряда своих подчиненных.

А вот дальше начинается странное… Пью погибает, шайка его разбегается в разные стороны, некоторые разбойники отступают к берегу, к своему люггеру. Мистер Данс их преследует… но очень странно преследует, словно боится догнать. Вот как это происходит: «Но стражники спешились и осторожно спускались по склону, ведя лошадей под уздцы, а то и поддерживая их, и постоянно опасаясь засады. И, естественно, к тому времени, когда они добрались наконец до бухты, судно уже успело поднять якорь, хотя и находилось еще неподалеку от берега».

Вопрос: а зачем таможенники потащили с собой лошадей, замедлявших спуск к бухте? Почему не оставили одного человека наверху в качестве коновода и не двинулись быстро, налегке? Зачем им лошади на берегу, у самого моря? Куда мистер Данс собрался скакать по волнам?

Ответа нет. И не может быть. Совершенно не нужно спускать лошадей в темноте с берегового склона, с риском поломать им ноги, – если и вправду желаешь поймать контрабандистов. А вот если задача стоит обратная – дать контрабандистам время погрузиться на люггер и отчалить, то всё сделано правильно.

Из чего следует вывод: подчиненные мистера Данса не в курсе его тайных делишек. Иначе не стоит затевать возню с лошадьми, можно приказать: перекурим, ребята, спешить не в наших интересах. Но зачем посвящать мелких сошек в тайные дела? Чтобы делиться с ними левыми доходами? Ни к чему, достаточно, чтобы в доле был начальник – он, получив предупреждение, всегда может сделать так, чтобы в нужный день и час таможенники ловили контрабандистов не в Киттовой Дыре, а на другом конце графства.

Но никаких предупреждений касательно того вечера мистер Данс не получал. Он явно в растерянности и не понимает, что происходит. Пожаловали чужаки, какие-то непонятные сторонние контрабандисты? Или же предупреждение не дошло до него по каким-либо причинам?

Поэтому мистер Данс спешит очень медленно. Неторопливо. Но когда добирается до моря, люггер еще рядом с берегом.

Мог ли Данс опознать люггер и понять, что на нем находятся люди, завязанные с ним в одном и том же бизнесе?

Нет, не мог. Он со «своими» контрабандистами никак не контактировал и судов их ни разу не видел. Данс просто получал (скорее всего, от Хокинса-отца) информацию: в такой-то день он и его таможенники никоим образом не должны оказаться поблизости от Киттовой Дыры. И они там не оказывались. Но на сей раз, по понятным причинам, никакой информации к Дансу не поступило…

И вот что происходит:

«Данс окликнул его. В ответ раздался голос, советовавший ему избегать освещенных луной мест, если он не хочет получить хорошую порцию свинца. И тотчас же возле его плеча просвистела пуля.

Вскоре судно обогнуло мыс и скрылось. Мистер Данс, по его собственным словам, чувствовал себя, стоя на берегу, точно «рыба, выброшенная из воды». Он сразу послал человека в Б… чтобы выслали в море куттер».

Любопытно, как именно мистер Данс окликнул люггер? Эй вы, на судне, не вы ли тут, часом, разгромили трактир «Адмирал Бенбоу»? И какого ответа ждал?

Как бы то ни было, ответ не задержался, – пуля, посланная с борта судна. Однозначный ответ и суровый.

Что должен был сделать мистер Данс в таком случае? Совсем рядом с ним люггер, на котором предположительно укрылись люди, подозреваемые в разбойном нападении. К тому же, уже без всяких предположений, только что начавшие стрельбу по королевскому чиновнику при исполнении – дело не просто подсудное, но ведущее прямиком на виселицу.

Самое малое, что должен был сделать мистер Данс, – открыть ответный огонь. У него отряд в шесть человек – шестью мушкетами на малой дистанции можно легко и просто превратить работу с парусами и снастями люггера в самоубийственное занятие. И никуда злодеи не уплывут, а для перестрелки у них положение самое невыгодное – люггер освещен яркой луной, любой человек на палубе – мишень. А таможенники укрыты береговой тенью…

И что? А ничего. Мистер Данс в бой не вступает, торчит на берегу, как рыба, выброшенная из воды.

Может быть, у таможенников не было мушкетов? А чем они тогда боролись с контрабандистами? Увещеваниями? Хотя бы пистолеты непременно должны были состоять на вооружении у таможни. И шесть пистолетов, наведенные на ярко освещенный луной люггер, тоже никуда бы ему уплыть не позволили.

Но люггер уплыл. А мистер Данс отправил человека в Б… (в Бристоль?), чтобы выслали куттер.

Куттер – еще более скоростное суденышко, чем люггер. Многие типы современных гоночных яхт несут парусное вооружение, в общем-то скопированное у куттеров. Но пока человек мистера Данса вскарабкается на берег, опять-таки ведя лошадь в поводу, – осторожно, неторопливо, чтобы та не сломала ногу в какой-нибудь расщелине. Пока доберется до Б… (если это Бристоль, то Хокинс ехал туда целую ночь в почтовом дилижансе). Шансов на успешную погоню у куттера никаких. Мистер Данс и сам это прекрасно понимает, говоря: «Но всё это зря, они удрали и их не догонишь…»

Понимает, но гонца за куттером всё же шлет. Зачем? Лишнее оправдание перед своим таможенным начальством?

Если бы мистер Данс всерьез собирался задержать контрабандистов в Киттовой Дыре, таможенный куттер стоило подтянуть к месту операции заранее: тот перекрыл бы выход из бухты, а отряд мистера Данса сухопутные пути отступления, – и всё, контрабандисты в ловушке.

Вывод: мистер Данс прибыл к Киттовой Дыре отнюдь не охотиться за контрабандистами. Лишь изображать такую охоту.

И еще любопытно: люггер уплыл, а мистер Данс возвращается к «Адмиралу Бенбоу». Но внутрь трактира заходит без подчиненных, лишь в сопровождении Джима Хокинса. Рядовые таможенники отправлены в деревушку…

А почему, собственно? Ведь шайка Пью при тревоге бросилась врассыпную, кто-то к морю, а кто-то от него… Трое, а то и четверо бандитов на люггере не уплыли, и всё еще бродят где-то неподалеку (мистер Данс это знает от Хокинса). Есть ли гарантия, что они не решат всё же закончить дело и не вернутся в трактир? Нет такой гарантии.

Но мистер Данс неоправданно рискует и отпускает подчиненных. Хотя парочка вооруженных парней в подобной обстановке явно не помешает. Очевидно, мистер Данс не знает, что сейчас увидит в трактире, и спешит избавиться от лишних глаз. Вдруг разбойники распотрошили в «Бенбоу» какую-нибудь комнату, какую-нибудь неприметную кладовочку, потайной складик, – и разбросали повсюду, например, пачки виргинского табака, отнюдь не украшенные таможенными марками? Или еще какую-нибудь явную контрабанду?

Оправдались опасения мистера Данса или нет – Хокинс о том, естественно, нам не сообщает. Зато подкидывает еще одну весьма красноречивую деталь – мистер Данс, выслушав подробный рассказ Джима о происшествии, решает, что столкнулся с делом, явно превышающим его разумение. И говорит очень примечательные слова: «Доктор Ливси – джентльмен и судья. Пожалуй, и мне самому следовало бы съездить к нему или к сквайру и доложить о происшедшем».

Как это понимать? Доклад доктору Ливси в его ипостаси судьи еще можно как-то понять, но при чем тут сквайр? Он никаких официальных постов не занимает. С какой радости должен ему о чем-то докладывать государственный чиновник?

Да и доктор Ливси для Данса никоим образом не начальник. В обязанности мировых судей входило много чего, они имели право:

– налагать штрафы, принуждать «праздных людей» к работе по найму или к занятию ремеслами;

– регулировать условия найма батраков, разрешать конфликты между хозяевами и рабочими;

– решать вопросы о праве на жительство в данной местности и о признании бродягами лиц, не работающих по найму;

– подвергать взысканию лиц, уклонявшихся от посещения англиканской церкви;

– задерживать застигнутых при совершении преступления;

– разгонять незаконные сборища;

– руководить местной полицией;

– ведать земскими тюрьмами…

Список длинный, но в нем ни слова о таможне и контрабандистах. Таможня – служба королевская, местной власти никак не подчиняющаяся. Полное название должности мистера Данса – королевский таможенный надзиратель, и судья Ливси ему ни с какой стороны не начальник. Не говоря уж о сквайре Трелони. Начальство Данса сидит в Лондоне, в фискальном ведомстве.

Однако мистер Данс собирается ехать на доклад именно к этим двум людям, к доктору и сквайру. Хотя по закону никак, никоим образом им не подчиняется. Значит, отношения «начальник – подчиненный» существуют между ними незаконно? Значит, да. В Лондон уйдет совсем другой доклад – о старательной, но безуспешной попытке изловить контрабандистов.

А Ливси и сквайру предстояло услышать иное: непонятные люди разгромили «Адмирал Бенбоу» (перевалочный пункт «своих» контрабандистов), непонятный люггер шатался в давно приватизированной Киттовой Дыре… Как всё это понимать, мистеру Дансу не ясно. И что делать, непонятно. И хотелось бы получить разъяснения и указания.