Глава 22

Наутро ужасно болела голова и легче не стало. Трясущимися руками Вася открыл ноутбук, и попробовал зайти на счёт. Не удалось. Как выяснилось позже, заморозили по подозрению в финансовых махинациях.

– Лишь бы с работы не выгнали, – думал Вася, опустошая стакан воды.

Помониторив новости, ничего подозрительного он не нашёл.

– Накрутил себя понапрасну, – в конце дня успокоил он себя и выдохнул, – всего лишь изъяли то, чего не было.

Похмелье начало проходить, а чашечка кофе совершенно привела его в чувство. Всё-таки не было ничего лучше крепкого кофе.

Утром он побрился, умылся и отправился на работу. Были ещё опасения, что начальство может оштрафовать за какие-то проступки, но это мелочи. Главное, чтобы не уволили. А увольнять было не за что. И приглашение клуб в любом случае пришлёт. Почему-то Вася верил в это.

Была прекрасная морозная погода и обычный инженер спешил на работу, как не спешил никакой инженер. Красная девятиэтажка показалась ему родным домом, как только её верхние этажи забрезжили перед взором.

Неожиданно раздался взрыв… Как написали позже, бытовой газ заполнял коридоры и этажи все выходные, а охранник был с похмелья и проспал всю смену под вентиляторами. Короткое замыкание и большой фейерверк. Вместе с теми немногими, кто успел войти в здание, и принял газовый запах за ремонтные работы.

Вася шмякнулся на край тротуара и вытер со лба пот. Вокруг паника, мигалки и хаос. Жертвы… Такова была цена проигрыша на уровне С-2.

– Больше не пойду, – подумал Вася, вытирая белила с бетонных ограждений.

– Отказаться не получиться, – насмешливый голос вывел его из небытия, – и не думайте, что смерть станет лёгким билетом на выход.

Рядом стоял огненно-рыжий толстячок, в жёлтом плаще и чёрной шляпе. Он курил и безучастно смотрел на окружающий хаос.

– Мой вам совет, хорошенько подготовьтесь к следующей игре, – он выбросил сигарету, – иначе последствия будут катастрофичными.

– Кто вы? – пролепетал Вася.

– Меня зовут Дима, – усмехнулся собеседник, – но поверьте, это вам не поможет, – он слегка приподнял шляпу и растворился в толпе.

Помнилось ужасное состояние воскресного утра. Когда на душе плохо, остаётся только отравить тело. Чтобы почувствовать себя низшим из разумных. Как же глупо, всего один проигрыш в отдельно взятой игре.

К вечеру, изрядно напившись, пьяница отправился по одному ему известному маршруту. А именно, Пушкинская, 250. Он хотел получить ответы и на этот раз у мадам не было шанса отвертеться.

Однако какого было его удивление, когда вместо двери, вплотную к стене стояло дерево. Огромный дуб, шириной в два обхвата крепко подпирал здание.

– Так, – пробормотал Вася, – что за чертовщина.

Он обошёл дерево и пощупал кору. Шершавая, с наростами мха, кора была изрезана глубокими продольными линиями времени. Может, он ошибся адресом? Выйдя со двора на основную улицу, он увидел табличку с номером дома.

– Даже если они закрылись и переехали, то какого чёрта там возникло дерево, – продолжал думать Вася, возвращаясь домой, – может, заговор правительства? Они любят такие головоломки.

– Никакого заговора, – тихий спокойный голос слегка отрезвил Васю.

Невдалеке, под сенью деревьев стоял маленький лысый человек в вельветовых штанах и полосатой водолазке. Голова его покачивалась, отбивая одному ему известный ритм.

– Вы играете? – спросил Вася, так же покачиваясь по воле алкоголя.

– Когда-то играл, – ответил незнакомец, – тяжело и мучительно, но выбора не было…

– Вы дошли до конца? – уточнил Вася.

– Как сказать, – пожал плечами лысый, – каждый раз финишная прямая оказывалась лишь стартом новой дистанции. Как знать, может, у вас будет по другому. Но уйти вам однозначно не дадут…

Следующие несколько дней Вася не выходил из дома. С проницательностью бухгалтера он искал любые упоминания о шашечном клубе, но ничего не нашёл. Закрытая структура, как и полагается, ничем себя не выдавала.

Тогда Вася сходил в магазин, купил месячный запас продуктов и принялся ждать. Ноутбук не выключался сутками, тетради вдоль и поперёк были исписаны ходами и разборами всевозможных партий. Он не отвечал на звонки, чтобы не отвлекаться, и полностью абстрагировался от мира. Единственное, Вася начал курить. Он помнил, как отвлекал его дым во время игры, и для адаптации и хоть какой-то расслабленности он купил сигареты.

Списки работников собирали долго и по поводу работы его не тревожили.

К концу месяца в квартире стоял беспорядок и хаос. Мухи кружили над вонючей мусоркой, да и от самого Васи, который ни разу за всё это время не мылся, пахло не лучше.

Время шло, но никто к нему не обращался. Прошло полтора месяца и Вася стал тревожиться. Запасы иссякали, да и денег оставалось немного. Скрипя сердцем, он решил ждать ещё месяц, и если ничего не изменится, вновь выйти в свет. Через несколько дней в дверь постучали. На пороге стоял мальчишка-курьер с конвертом в руках. Вася улыбнулся и дал щедрые чаевые. Быстро вскрыв конверт, он увидел долгожданную надпись: "Шашечный клуб. Пушкинская, 250. Суббота, 22:50. С-3"

– Проигравшие приходят и уходят первыми, – пробормотал Вася, бросая приглашение на стол, – что ж, пусть будет так.

В субботу он выбрился, умылся и выгладил единственный чёрный костюм. Предстояла самая важная встреча в жизни, когда он познал выигрыш и знал риски, когда соперники были неизвестны, а за отказ, судя по всему, назначалась смерть не только ему, но и всем, кого он знал.

Перед выходом он положил в карман визитку, пачку сигарет и отправился в кафе. Не следовало нарушать традиции, даже в случае проигрышей.

Вася снова подошёл к клубу заранее, помня о неловком моменте с деревом. Как и следовало ожидать, на его месте красовалась железная дверь. Помня о правилах, Вася погулял ещё минут десять, прежде чем постучать в дверь. Холодный взгляд мадам не выражал ничего, кроме безразличия. Она провела игрока за обшарпанный стол у стены, за которым сидел невозмутимый комендант. Через десять минут появился соперник, высокий азиат с тонкими чертами лица и длинным, будто у Буратино, носом. Вася сцепил руки в замок и сосредоточился. Игра началась…

Глава 23

Али лежал в засаде. Несмотря на тёплую погоду, земля была холодной. Он съел небольшой провиант и положил рюкзак под живот. Сегодня будет его первая попытка. Трое запрыгнули в фуры и всех сняли. Али кубарем скатился по склону и затаился в канаве. Машины двигались медленно и Али долго решался запрыгнуть в какую-нибудь из них. Наконец, когда холод пробрал тело, он взобрался на дорогу и запрыгнул в кузов внедорожника, закрытого тентом. Место крайне неудачное, с точки зрения пересечения границы. Самым лучшим было бы забраться в большую фуру, перевозившую продукты или пшеницу. Далее шли фуры с бытовыми приборами, среди которых тоже можно было затеряться. Но внедорожник…

Али подъехал к сверкающему, будто новогодняя ёлка, блокпосту. Когда досмотрщик подошёл к тенту, где-то вдалеке произошёл взрыв. Все встрепенулись, и половину пограничников сняли с поста. Внедорожник беспрепятственно пропустили. Али приоткрыл тент и увидел огромный красный столп над лагерем, и в сердце всплыли воспоминания взрывов и пожаров прошлой жизни.

Он выпрыгнул у второго от границы отеля, когда внедорожник замедлил ход на светофоре. Не зная, что делать, он сел на скамейке и осмотрелся. В зарождающемся рассвете никого не было и мир казался аппликацией фантастического рассказа.

– Всё получается? – спросил вышедший из темноты Дима.

Он был в приталенных джинсах и серой короткой куртке.

– Как вы и говорили, – встал Али.

– Череду интересных событий готовит нам грядущее, – поздоровался Альберт.

Длинные шорты цвета хаки и красная в клетку рубашка навевали мысли об отпуске и море.

– Вот тебе деньги на первое время, – передал свёрток Дима, – день отоспись и выдвигайся в город, отмеченный на карте.

Альберт достал из маленькой сумки атлас.

– Ни с кем не разговаривай, никому не дерзи, – предупредил Дима, – здесь другие законы и порядки, которые те, в лагере, принимать не хотели. Поэтому и поплатились.

– Пожар ваших рук дело? – тихо спросил Али.

– Конечно нет, – улыбнулся Дима, – мы не убийцы. Отдыхай, скоро длинный путь и новые вызовы.

Впервые за долгое время Али спал в кровати. Чудесной периной показался ему продавленный матрас и он долго не засыпал, впитывая приятные ощущения. Подушку он отложил в сторону, так как привык спать без неё.

– Жизнь не такая уж и плохая штука, – подумал он, засыпая.

Наутро, к своему удивлению, он почувствовал боль во всём теле. С трудом сев на кровать, он помял бока и растянулся. Не зря ему дали два дня, знали, что подобное произойдёт. Али собрался с силами и спустился в холл. Пожилая женщина косо на него посмотрела.

– Чужаки мы здесь, – подумал Али про себя.

Набрав в магазине хлеба, воды, шоколадок и конфет, он вернулся в номер. Вкус сладкого вскружил голову, и Али засиял от счастья. Вечером он взял банку пива и жизнь показалась ему совершенно прекрасной.

– Думаешь, он не сломается? – спросил Альберт, потягивая коктейль на веранде элитного ресторана.

– Чего-чего, а этого я предсказать не могу, – пожал плечами Дима, – не справится, найдём других.

– Представляешь, сейчас дали Нобелевскую премию за доказательство того, что метисы более всего приспособлены к жизни, – Альберт допил коктейль и поставил на стол.

– Смешные они, – вздохнул Дима, – полукровки без роду и племени более всего приспособлены к жизни только в качестве паразитов. Расы приспосабливались к условиям обитания, низкие, высокие, белые, чёрные… И тут кто-то говорит, что нечто среднее будет более приспособлено. Дойдёт и до того, что трансвеститы будут признаны самыми живучими… Ну да пусть признают. А мы посмеёмся.

Глава 24

Жизнь всё время помогает. Она подбрасывает нелюбимую работу, заставляет ложиться рано, когда не хочешь спать, и поднимает, когда глаза не открываются. Ты идёшь злой и взбешённый, туда, куда не хочешь идти и молишься, чтобы часы поскорее прошли. Треть жизни ты хочешь, чтобы прошли как сон, треть жизни и так проходят во сне. Остаётся ещё треть, и её ты используешь для саморазложения. Но жизнь от тебя не отстанет. Она не подкинет лотерейный билет в счастье, не наградит за «просто так» сундучком благополучия. Чтобы ты не скис и не превратился в бесформенную массу. Ты должен благодарить жизнь за каждое испытание, должен радоваться, что она не забыла про тебя, не махнула рукой, оставив погибать в лучах спокойствия, достатка и безмятежности. Ты воин, а не парадный лакей. Жизнь лучший тренер и наставник, она не пожалеет, не помилует на алтаре отчаяния. А ты пытайся. Быть может, пробьёт час и солнце взойдёт на твоей стороне. Конечно, ты можешь сказать, что у тебя будет следующая жизнь, чтобы попробовать снова… Говори, у нас же свобода слова, где каждый жалеет себя и поливает грязью других. Клоуны, которые везде гадят, зная, что за это ничего не будет. Но жизнь редко бьёт напрямую, жизнь наказывает изнутри. Когда-нибудь ты разучишься радоваться радуге и простому солнечному дождю. Когда-нибудь ты не услышишь шелеста листвы и шума прибоя. Поздравляю. Твой полипропиленовый мозг затвердел. И дай бог, если эта скорлупа расколется не перед смертью, а раньше.

Юля радовалась. Или, по крайней мере, пыталась. Она вспомнила, как в новый год на свалке в небо пустили петарду и все визжали от восторга. А над городом в это время в воздух взметнулись десятки фейерверков. И они смотрели зачарованные.