Глава 4

Автохтоны не поднимались из травы, пока челнок не взлетел. Но сколько радости было, когда все увидели блестящие приношения. Шаман тут же объявил, что здесь был их Великий Дух (несколько странный) и его сыновья. Великодушным действием, Он подтвердил благоволение к своему народу, хотя обычным людям как раз ничего и не досталось.

Обратный полёт прошёл в дискуссии о том, чем, могли обработать камень примитивные существа? Как они сумели сложить идеальную пирамиду, да ещё при огромном весе и размере плит? А может, её построили некие пришельцы? Но тогда для какой цели и почему именно здесь? Переселенцы терялись в догадках. Они и не ведали о том, что судьба свела их с сообществом, которое владело обширными знаниями о Мироздании и успешно практиковало белую магию. Могло работать и с чёрной, но никогда не делало этого: подобные мероприятия влекут наказания Творца. Шаманы нескольких общин, собираясь вместе, творили настоящие чудеса. Это они, не прикасаясь к камню, построили пирамиду.

С известной точки зрения, трансмутация и метаморфозы всегда являлись истинной сутью магии. Она действительно способна менять природу вещей или, скорее, делать их не тем, чем они кажутся на первый взгляд рядового обывателя. Непререкаемое и настойчивое желание обретает форму за счёт мысли, вложенной в произносимые слова. И когда чистый маг уверенно и с осведомлением, даёт новое название некой конкретной вещи, то она действительно преобразуется в субстанцию, обозначенную данным термином. Концентрированное воображение облекает любую мыслеформу в "плоть" – предмет. И наоборот. Племя кахаи, состоявшее из нескольких общин, свято верило в божественное происхождение мира. Как-то приобрело и сохранило знания о едином Творце и его Вселенной. Ведало оно и о том, что при абсолютной, непререкаемой вере, мысль человека способна творить чудеса. Необходимо только, чтобы она обладала соответственной мощностью и чистотой убеждения. Для этого соплеменники собирались в установленное время, в нужном месте и под руководством шаманов "производили чудеса".

Под воздействием энергии мыслей множества людей и самих служителей культа, камни появлялись из воздуха, принимали нужную форму и ложились точно туда, где им надобно находиться. Любой пришелец был бы сражён увиденным, но только не сами члены этого сообщества. Они были привычны к диковинам, демонстрируемым служителями культа. Люди знали теорию "чудес", но у них не хватало твёрдости в вере, чтобы самим сделать подобное.

…Так, в общем-то, незаметно и непримечательно, закончилось свидание представителей совершенно разных миров. Но вожди аборигенов были невероятно счастливы от своих сверкающих приобретений, подаренных им самими богами. Атланты – нилонцы, тоже были довольны встречей: они узнали и задобрили будущих соседей. А главное: убедились в их несостоятельности, а значит, в своей безопасности.

"Сейчас у них далеко не то положение, чтобы воевать с кем-то, пускай даже с дикарями. Оружия у них хватало: не на праздник летели, и было оно такое, что несколько охранников могли истребить целую армию дикарей, но к чему всё это? Негоже начинать новую жизнь с войны. К тому же, вдруг у них есть более сильные покровители? На планете присутствуют гуманоиды с Мохалы. Возможно, они поддерживают связь с местным населением и неизвестно, какие они эти отношения?" – так полагал премьер уже несуществующего правительства. Он сумел, в своё время, убедить Сенат Нилона в необходимости его присутствия на чужой планете и организации новой жизни. И теперь провёл успешные переговоры с аборигенами.

Размышления Лиркана прервал голос: – Смотрите, здесь кто-то есть!

На открывшейся внизу панораме, недалеко от гор, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались два терминала. Они были незаметны с высоты полёта: настолько хорошо сливались с местностью. Проглядывались промышленные постройки и нитки трубопроводов, уходящие вдаль и соединяющиеся с переплетением из них на выделенной территории. С приближением к ним челнока подали сигналы радиометры, уведомляя о повышенном излучении.

– Э-э, да это месторождение радиоактивных материалов! – воскликнул деятель от науки.

– За терминалом надпись! – произнёс пилот.

Все увидели на земле, выложенный из белого камня, короткий текст, на принятом в Содружестве языке: "Внимание! Здесь производство повышенной опасности! Срочно покиньте этот район!"

Начертанное, конечно, ни о чём не говорило, но можно было догадаться об общем смысле извещения: им сигнализировали об опасности. А, может, рекомендовали убраться отсюда. А вероятно, и то, и другое!

Челнок проследовал над месторождением и полетел дальше. Справа, вдали, виднелись леса, за ними горы. Где-то курился вулкан. Впереди и слева бескрайняя, зелёная равнина.

Пролетев двести километров, аппарат остановился над большим, морским заливом, в который впадала широкая река, струящаяся вдоль гор: они начинались вблизи него. В десяти километрах от бухты, проток от речки образовывал большое озеро. Селения кахаи находились за сто километров и дальше.

– Вот благословенное для нас место! – решил глава экспедиции, – водоём будет центром Алакона, а залив станет нашим морским портом. Мы же будем когда-то иметь свой флот, и общаться с соседями, торговать и принимать их корабли.

Все единодушно согласились с этим высказыванием.

И… началась великая суета. За множеством дел, встреча с аборигенами и вопрос о пирамиде отошли на задний план, но премьер Лиркан запомнил это событие. Несколько грузовых челноков, использующих для движения принцип антигравитации, начали доставлять грузы с орбиты на Руалани. Были организованы несколько рабочих бригад, и на местности началась сборка лёгких помещений для проживания и хозяйственных нужд. Проводилось электричество. С целью добычи чистой воды бурились две скважины, от них уже прокладывались пластмассовые трубы. Космические корабли многоразового пользования продолжали доставлять с орбиты гуманоидов, съестные припасы, технику и всё остальное.

Сразу же, первым рейсом, доставили на Руалани большой телескоп. Всем не терпелось взглянуть на родную планету хотя бы издали. У каждого тлела надежда на то, что может, ничего не случилось и не будет? – учёные могли ошибиться в своих прогнозах. Ведь для нескольких поколений спутник казался висящим на одной высоте, и многим не верилось в его падение.

Но пришла ночь и астроном, ища Нилон, не нашёл его. Оглядывая ночное небо и сверяясь со своими картами, он не верил глазам: космического тела не было. И лишь наведя оптический прибор в предполагаемое место нахождения планеты, он разглядел едва видимый диск, почти не отличающийся от окружающей его черноты. Нилон исчез под зловещими облаками из гари и пыли. Значит, трагедия всё-таки произошла: их Родина теперь не гостеприимна: там поселилась смерть. Учёный невольно вскрикнул. У телескопа собрались переселенцы, всем хотелось посмотреть на родную колыбель со стороны. Но глядя, некоторые не смогли даже увидеть космическое тело. Оно совершенно не отражало свет Янгула.

Астроном прочитал целую лекцию о произошедшей трагедии и объяснил, отчего их планету почти не видно? Слушая, нилонцы плакали, представляя в этом кошмаре своих родственников и других граждан. Значит, всё! – назад дороги нет! Здесь теперь их Родина, их жизнь! И держаться за неё надо зубами.

Разгруженные корабли возвращались в Содружество, а боевые, получив приказ, улетали в указанные места для выполнения тактических задач и патрулирования отдельных областей галактики. Разгрузка продолжалась четыре месяца: на звездолётах не оставляли ничего. Она отняла все силы у причастных к ней мужчин. А в этом длительном процессе были замешаны буквально все. Каждый металлический предмет был на вес золота. Всё могло пригодиться в этой пустынной местности, на необжитой планете.

Через полгода здесь вырос маленький городок с развитой инфраструктурой и небольшой, механический завод: в нём разместили всё промышленное оборудование, что было взято с собой вместе со специалистами, работавшими на нём. На этом предприятии уже можно было что-то сделать, модифицировать или реконструировать имеющееся.

Затем началась разведка местности. Геологи обследовали близлежащие горы и долины. Они выявили массу полезных ископаемых, в частности руды многих металлов и химических веществ. Остров получил наименование – Атлантида: производное от старого названия нилонцев – атлантов. Он оказался кладезем богатств. Сама судьба награждала потерявших Родину. Находящийся вокруг океан назвали Атлантическим. С этого события мы можем называть их атлантами.

Проблем оказалось великое множество. Надо было добывать пропитание, разделывать пахоту, сеять и высаживать не только привезённые с собой семена хлебных злаков, овощных и фруктовых культур, но и растения некоторых из них…. Здесь надо пояснить один интересный момент: нилонцы привезли с собой саженцы кого бы вы думали? – банана! Эта удивительная трава приносила невероятно вкусные плоды, и они были любимым фруктом. А назывались – пананы.

Плодоносящий гибрид получили путём скрещивания растений нескольких видов, произрастающих на Нилоне. Он был не способным к самовоспроизведению через семена. Но оказалось, что легко мог размножаться отростками. С использованием фрукта готовилось множество блюд и поэтому не удивительно, что посадки были привезены с собой и рассажены одними из первых. Но позже, когда отстроят новоявленный город и его станут посещать торгаши-чужеземцы, они удивятся вкусу экзотических плодов и назовут их бананами. Таково их происхождение.

Для работы на земле нужна была соответствующая техника и механизаторы. И специалисты вышли из положения: из имеющихся в наличии механизмов и деталей, умельцы сконструировали несколько машин, выполняющих функции тракторов и "плуги" к ним. И… целинные земли долин прорезали полосы первых распаханных борозд. Участки возле домов вскапывались приспособлениями типа современных заступов. Бытие налаживалось. А когда появилась продукция с полей и огородов, жить стало и вовсе хорошо. На кухнях использовались экологически чистые продукты.

Глава 5

Но, иногда, спокойствие расстраивалось: слышались пронзительные крики женщин. Это искала выход проявляющаяся ревность законных жён к своим "помощницам", с которыми они смирились в минуты опасности. А сейчас, соперницы начинали ссориться из-за того, что общие мужья стали нарушать графики посещения своих Пенелоп в "сералях".

Вскоре поднялся вопрос о сооружении электрической станции и металлургического завода: везде были нужны крепкие материалы.

Для объёмного строительства требовалось дополнительное число рабочих. Лиркан решил ещё раз побывать в знакомом селении, где его потрясла своим совершенством пирамида.

Утром следующего дня, трёхместный, воздушный аппарат, напоминающий современный самолёт, приземлился недалеко от уникального сооружения и подрулил к нему. Из машины вышли премьер, программист, с лингвистическим аппаратом и охранник, исполняющий роль лётчика. День был отменный. Ярко светило солнце, но от близкого океана дул прохладный бриз. И это было хорошо: в воздухе отсутствовали насекомые. В кронах деревьев стоял лёгкий шум, галдели птицы. Волнами колыхалась высокая трава. По ней приближался маленький отряд охотников, вооружённых копьями и луками. В середине его, на примитивных носилках, четыре человека несли тушу оленя. Подойдя ближе, они опустили их на землю и пали ниц. Но кто-то, издали, несколькими словами расшевелил их. Мужчины подхватили носилки и бегом пустились к хижинам.

Атланты вновь подошли к каменному произведению. Величественное строение опять потрясло Лиркана качеством и объёмностью выполненных работ. "Ну, не мог этот народ воздвигнуть такое сооружение!" – думал он.

К гостям вышли молчаливый вождь и другой, странного вида служитель культа. Они долго брели: часто падали на колени и кланялись до земли. На сей раз с ними заговорил лингвист.

Указав на премьера, он произнёс: – Лиркан!

Чародей понял, что от него хотят. Тоже ударил себя в грудь: – Майра!

Лингвист ткнул пальцем в себя: – Алан!

Шаман протянул руку к вождю: – Быстрый Леопард!

Программист указывал и произносил: – Небо, грунт, вода, горы, пирамида, дерево, трава….

Маг, в свою очередь называл вещи принятыми у них названиями. Так, используя уже узнанное, парень задавал всё более сложные вопросы. Колдун понимал его и называл всё новые слова и обороты речи. Спустя сорок минут, премьер, через лингвистический аппарат, уже разговаривал с вождями.

Первым делом Лиркан задал, не дающий ему покоя, вопрос: – Майра, кто построил эту пирамиду?

– Мы, кахаи! – гордо ответил шаман.

– Чем же вы воздействовали на твёрдый камень, ведь это так сложно?

– Зачем его обрабатывать? Достаточно представлять, каким он должен быть! – ответил чародей.

– Не постигаю! – премьер был обескуражен услышанным.

– А что тут понимать? – он указал на "самолёт", – вы же вот создали форму и заставили её летать! Так же и мы, только ещё не додумались до этого. Но вы подали нам идею.

– Нет, Майра, всё не так, как ты думаешь. Этот аппарат состоит из множества крупных и мелких элементов, которые делали каждый отдельно, а потом собрали вместе.

До мага стало доходить, что перед ними вовсе не Боги и это несказанно взволновало его.

– Я разумею. Пирамида тоже состоит из отдельных больших камней, собранных вместе, – шаман был серьёзен.

Лиркан понял, что так он ничего не узнает.

– Хорошо, ты можешь показать мне инструменты, которыми ваши люди обрабатывали такие большие и тяжёлые камни? Как вы их поднимали и ставили на место?

– У нас ничего нет, и мы их не возносили. Я же сказал: достаточно представлять, как это должно быть!

Премьер не понимал, но ему вспомнилась невероятная мысль. Он её когда-то слышал, ещё на Родине: неужели этот народ умеет воздействовать на вещи силой своей мысли? Но, как и что происходит при этом?

Глава переселенцев интуитивно чувствовал, что находится на пороге величайшего открытия.

– Майра, я не понимаю, как можно что-то сделать, не прикладывая к этому физических усилий?

– Мне трудно объяснить, как мы это ладим? В деле участвует много соплеменников и все они непоколебимо верят в то, что хотят сделать жрецы. Они создают эмоциональную силу, а мы управляем ею, и она работает по нашему желанию. Так, сообща, и сделали пирамиду.

На лице Лиркана был немой вопрос, и кудесник решил показать это на практике.

– Смотри, – он поднял небольшой камешек, – видишь? – бесформенный. Сейчас он изменится и станет другим.

Колдун сосредоточился на голыше, лежащем на его ладони. И… произошло невероятное – булыжник зашевелился: его поверхность "поплыла" и начала приобретать форму пирамидки. Новые очертания залоснились и стали абсолютно ровными и блестящими. Затем, "изделие" поднялось в воздух и, подлетев к Лиркану, зависло. Он протянул руку, и оно опустилось ему в ладонь.

Камень был тёплый, а словно отполированные грани, стеклом сверкали в лучах солнца.

– Видишь, пришелец? – один я могу воздействовать только на небольшой предмет. У меня непоколебимая вера, но мало эмоциональной силы. А когда её много, то можно творить большие дела.

– Но о каком множестве ты говоришь, Майра? Что за сила должна проявиться в том случае, когда присутствует много людей, и они думают о чём-то или представляют что-то, нужное шаманам?

– Ты говоришь о другом, чужеземец, потому как не слушаешь меня. Они без сомнения верят, что у нас получится сделать задуманное! А это далеко не одно и то же. Их вера порождает необыкновенную силу, которой мы воздействуем на разум предмета.

– Ты хочешь сказать: на "сознание" камня? – поразился Лиркан.

– Да, на его ум и не только. Воздействовать можно на дух любого предмета и… даже на расстоянии.

Нилонцы были вне себя от услышанного. Это стало бы чистейшим бредом, если бы не свидетель – пирамидка, лежащая в руке премьера. Они же своими глазами видели трансформацию обыкновенного булыжника. Жрец же, разочарованным взглядом, смотрел на пришельцев: аборигены приняли их за богов, но по всему видно, что далеко не так. Думали, они помогают им в применении духовных сил на практике. А оказалось, это совершенно невежественные незнакомцы, хотя довольно необычные и очень далёкие от проявления божественных дел. Они не знают самой сути природы – устройства Мироздания.

Вождь, за всё время беседы, не вымолвил ни слова и стоял как истукан, уставившись взглядом в одну точку. И внезапно он произнёс: – Я приглашаю гостей в мою хижину: там наш волхв объяснит истинную природу вещей, а я угощу вас свежим жареным мясом оленя.

Лиркан даже вздрогнул от его голоса: предводитель кахаи звал их к себе в жилище. Это было не очень хорошо. Премьер не забывал, что они на чужой планете и здесь могут быть возбудители незнакомых им болезней, о которых они не подозревают. Он очень опасался этого и в другое время никогда бы не отозвался на подобное приглашение. Но сейчас речь шла о невероятных вещах, и он заколебался. Но его выручил охранник.

– Уважаемые, – вмешался он в разговор, – благодарим за приглашение, но мы тоже хотим угостить вас чем-то таким, что кахаи понравится. Следуйте к летательной машине и там побеседуем.

Аборигены переглянулись: жрец кивнул головой, и все пошли к "самолёту".

Охранник заторопился вперёд. Он вынес из аппарата большой лоскут ткани и, расстелив его на траве, пригласил подошедших сесть на него. Затем достал большую сумку. В ней находились хлеб, бананы и, если сказать по-нашему, нечто похожее на охотничьи колбаски. Когда он извлёк провиант, вокруг распространился вкусный аромат. Охранник раздал всем причитающуюся "пайку" хлеба и "колбасок". Кахаи, не стесняясь, долго разглядывали невиданный провиант, нюхали, пробовали на вкус. Затем, смотря, как едят пришельцы, начали осторожно есть сами.

Угощение им понравилось: они удовлетворённо сопели и долго жевали. Им пришёлся по душе запах изделия. Затем каждый получил поджаренный банан. Предводители автохтонов были поражены их вкусом и попросили ещё. Им дали. Они смаковали их и качали головами, переговариваясь. Потом они выпили предложенный напиток: он им тоже полюбился.

Шаман спросил Лиркана: – Почтеннейший, где вы взяли такие фрукты? Они есть здесь, у нас?

– Майра, они росли там, где мы жили раньше. Теперь этого места нет.

Кудесник щёлкнул языком, – жаль, вкусный плод! – затем повёл вокруг рукой, – так вот, уважаемые гости, как вы представляете появление всего этого?

Премьер пожал плечами и уклончиво ответил: – На этот счёт у нас бытует много мнений, но каждое в отдельности не может быть истиной. В итоге мы не знаем. А что скажете вы? Какой взгляд у вас?