Компьютерные дисплеи по бокам карты могут показать самые маленькие участки, например, города. Если какая-то резидентура передает сообщение с ключевым словом «ООП», то компьютер все покажет на экране. Дежурный офицер сможет это прочесть и сделать распечатку. На дисплее видно, что делалась распечатка и в какое время. Каждый шаг ООП во всем мире отмечается на гигантской карте Моссад.

В начале смены каждый дежурный офицер требует от своего предшественника предоставить все передвижения за последние сутки: это дает ему представление о действиях ООП за последние 24 часа. Например, если в лагерь ООП на севере Ливана по сообщению агента прибыли два грузовика, эту информацию сообщают дежурному. Следующий шаг – выяснить, что находилось в грузовиках. На связь с таким агентом выходят ежедневно, а иногда и каждый час, в зависимости от места его нахождения и степени опасности для Израиля.

Опыт показывает, что за, казалось бы, безобидными вещами могут последовать крупномасштабные и опасные действия. Однажды, после Ливанской войны, агент сообщил, что в лагерь ООП в Ливане прибыла партия хорошей говядины, в таких лагерях это редкий случай. Моссад знал, что ООП планирует атаку или теракт, но не имел понятия, где именно. Мясо все пояснило. Оно было закуплено для праздничного обеда. Исходя из этого, израильские «коммандос» на штурмовых лодках нанесли превентивный удар, перестреляли одиннадцать боевиков ООП, когда те садились в резиновые лодки.

Это только один пример того, насколько важными могут оказаться даже самые незначительные сведения. И как необходимо сообщать обо всем максимально точно.

В начале второго месяца обучения кадеты получили свое личное оружие – «Берету» 22-го калибра, официальный пистолет «катса» Моссад. Правда, при работе «в поле» его носят с собой очень редко. Само ношение оружия может привести к серьезным проблемам. В Великобритании закон запрещает ношение оружия, риск быть пойманным с пистолетом слишком велик. Если правильно делать свою работу, пистолет не понадобится. Если нужно убежать или отговориться – тем более.

Но нам все же внушали, что мы, если уж наш мозг приказывает руке вынуть оружие, должны сразу убивать. Мозг должен приказать, что парень напротив тебя – мертвец. Он или ты.

Но использование оружия требует практики. Как в балете – умения делать правильное движение в нужное время.

Оружие носят в брюках на ремне. Некоторые «катса» пользуются кобурой, но большинство нет. «Беретта» идеальна, потому что она маленькая. Нам показали, как зашить в нижний край пиджака парочку маленьких свинцовых грузиков, благодаря ним полы пиджака легко качнутся вперед, открывая легкий доступ к оружию. Нужно одновременно повернуться и нагнуться, чтобы быть наименьшей целью для противника. Если тебе сначала нужно расстегнуть пиджак, это может стоить тебе жизни.

Если уж стреляешь, выпускай как можно больше пуль. Если цель лежит на полу, подойди, приставь ствол к виску и выстрели еще раз. Так надежнее.

«Катса» обычно используют пули с тупым концом или пули «дум-дум», пустые внутри, с тупым или заостренным концом. Разрываясь в теле, такие пули наносят самые страшные ранения. Наше обучение стрельбе проходило на военной базе близ Петах-Тиква, где израильская армия тренирует спецназ иностранных правительств. Мы часами стреляли по неподвижным целям, а затем обучались в стрелковых галереях, паля на ходу по картонным фигурам, внезапно появлявшимся в коридоре.

Обучение включало модель гостиничного коридора. Мы шли по нему, поворачивали сначала направо, потом еще раз направо, с «дипломатом» в одной руке и «ключом от номера» в другой. Иногда мы входили в наш «номер» без приключений. Потом внезапно открывалась дверь и появлялась картонная фигура. Нас учили немедленно бросить все на пол и сразу стрелять.

Мы учились вытаскивать оружие, сидя в ресторане, если возникают проблемы. Тогда нужно либо упасть со стулом назад и стрелять из-под стола, или перевернуть стол – последнее у меня так и не получилось, в отличие от других – и стрелять. Все – одним движением.

Что случится с невинным зрителем? Нам внушили, что в ситуации, когда дойдет до перестрелки, таких нет. Зритель станет свидетелем смерти – твоей или твоего противника. Если умрешь ты, то не все ли равно тебе, ранят зрителя или нет? Речь идет о выживании. Твоем выживании. Нужно забыть о честности. В такой ситуации можно либо убить, либо погибнуть. Твоя обязанность – беречь и защищать имущество Моссад. А это имущество – ты. Однажды уяснив себе это, ты теряешь стыд выглядеть эгоистом. Эгоизм воспринимается даже как хорошее качество, от чего трудно избавиться, возвратившись домой после рабочего дня.

Когда после наших долгих занятий по стрельбе мы вернулись в аудиторию, Рифф сказал нам: «Теперь вы умеете обращаться с оружием. Теперь забудьте об этом. Вам оружие не понадобится». Мы стояли, самые быстрые стрелки на всем Западе, а тут вдруг оказалось, что это все – ничто, что оружие нам не нужно. Но втайне каждый говорил тогда сам себе: «Ну да, это он просто так сказал, но я знаю, что оно мне пригодится».

Последовали вновь длинные доклады с последующими практическими занятиями в Тель-Авиве, на которых мы оттачивали искусство наружного наблюдения и контрнаблюдения.

Самую скучную лекцию прочел нам самый старый майор в израильской армии. Тихим монотонным голосом шесть часов подряд он говорил о маскировке и определении больших и маленьких видов вооружений, сопровождая лекцию показом сотен диафильмов. Он повторял всю лекцию одно единственное движение – менял диафильмы и объяснял: «Вот египетский танк». Затем: «А вот аэрофотосъемка четырех хорошо замаскированных египетских танков». На фото ничего не было видно, кроме пустыни, где, возможно, действительно спряталось четыре хорошо замаскированных египетских танка. Мы смотрели на изображения сирийских джипов, американских джипов, египетских джипов, замаскированных и не замаскированных. Это была самая нудная лекция в моей жизни. Позже я узнал, что все прошли через нее.

Следующее занятие было поинтересней. Его вел Пинхас Адерет, и посвящено оно было документам: паспортам, удостоверениям личности, кредитным карточкам, водительским правам. Самым важным документом для Моссад являются загранпаспорта. Они делятся на четыре категории: первая категория, вторая категория, паспорта для «работы в поле» и одноразовые паспорта.

Одноразовые паспорта либо найдены, либо украдены и используются лишь в тех обстоятельствах, когда их показывают на короткое время. Их не считают «настоящими» документами. Переклеена фотография, иногда изменено имя, но в принципе такой паспорт стараются изменить как можно меньше. Но такой документ не выдержит правильной проверки. Офицеры «Невиот» (которые взламывают двери, проникают в квартиры и т.п.) пользуются этими паспортами. Их используют и для тренировки в пределах Израиля или для вербовок в самом Израиле.

К каждому выдаваемому паспорту прилагается листок с именем и адресом, затем фотокопия карты района города с этим адресом. Сам дом отмечен на карте, приложена его фотография и описание домов по соседству. Если случайно встретишься с человеком, знающим это место, то его простой вопрос не поставит тебя в тупик.

Если получаешь на операцию одноразовый паспорт, то тебе объяснят, где этим паспортом пользовались раньше. Например, его нельзя показывать в отеле «Хилтон, потому что там его недавно предъявлял другой человек. Кроме того, на каждый штемпель в паспорте нужно подготовить историю.

Паспортом для «работы в поле» пользуются для быстрых операций в чужой стране. Но его не показывают при пересечении границы». Катса» редко используют фальшивые документы, переезжая из одной страны в другую, кроме тех случаев, когда путешествуют вместе с агентом, но этого они всегда стараются избегать. Фальшивый паспорт пересылается диппочтой, запечатанной «бордеро» – специальным восковым штемпелем с нитями. Сам его вид показывает, что незаметно вскрыть такой пакет нельзя. Дипломатическая почта применяется для пересылки корреспонденции между посольствами. Согласно общепринятой практике диппочту при пересечении границы не вскрывают для проверки. Дипкурьер, перевозящий почту, пользуется иммунитетом. (Конечно, паспорта для «катса» в другой стране могут доставляться и «боделем», т.е. курьером.) Восковые печати сделаны так, что конверты можно легко открыть и снова закрыть, при этом, например, на таможне не возникнет ни малейшего подозрения, ведь восковый штемпель внешне не поврежден.

Паспорта второй категории, собственно безупречные паспорта, подбираются в соответствии с «легендой» «катса». Живых людей с указанными в них именами не существует.

А для паспорта первой категории существует как «легенда», так и указанное в нем реальное лицо. Такой паспорт выдержит любую официальную проверку, даже в той стране, которая его выдала.

Паспорта делаются из разной бумаги. Канада, например, никогда не продаст другой стране бумагу, из которой изготавливаются канадские паспорта. (Моссад очень высоко ценит канадские документы.) Но фальшивый паспорт не может быть сделан из фальшивой бумаги. Потому в подвале Академии Моссад содержит маленькую фабрику и химическую лабораторию, где производятся разнообразные сорта бумаги. Химики анализируют состав оригинальных документов и создают точную смесь для изготовления необходимых бланков.

Бумага хранится в большом складе при определенной температуре и влажности. На полках лежат паспорта большинства стран мира. Одним из иных занятий этой «фабрики» было производство фальшивых иорданских динаров. Их вполне успешно меняли на настоящие американские доллары и наполняли Иорданию фальшивками, усиливая хроническую инфляцию в этой стране.

Когда я, будучи кадетом, посетил фабрику, то увидел большую стопку чистых формуляров канадских паспортов. Их, скорее всего, украли. Настоящая большая поставка, более тысячи штук. Я не думаю, что о похищении этой партии когда-либо сообщалось. В прессе точно нет.

Многих иммигрантов после переселения в Израиль просят сдать свои паспорта во имя спасения евреев. Каждый только что переселившийся из Аргентины в Израиль еврей без возражений отдаст свой аргентинский паспорт. Он попадет в огромный зал, похожий на библиотеку, где хранятся тысячи паспортов, распределенных по странам, городам, даже районам, с еврейскими и нееврейскими именами, рассортированные по возрастам – и все данные введены в компьютер.

Еще у Моссад есть большая коллекция паспортных штемпелей и подписей, которые он впечатывает в свои собственные паспорта. Все они содержатся в книге образцов. Многие из этих образцов собрано полицией. Останавливая кого-либо, они могут попридержать его паспорт и сфотографировать разнообразные печати.

Чтобы поставить штемпель в фальшивый паспорт нужно провести особую процедуру проверки. Если в моем паспорте стоит штемпель из Афин за определенный день, то отдел до этого покопался в своих досье и тщательно подобрал печать и подпись пограничного чиновника за этот день, подходящие по времени к моменту полета. Если кто-то свяжется с Афинами, чтобы узнать, кто из чиновников дежурил в этот день и в этот час, то в моем паспорте все будет соответствовать действительности. Люди в этом отделе очень гордятся своей работой, подчеркивая, что еще ни одна операция не сорвалась из-за плохого документа.

Кроме того, я в вышеприведенном примере кроме паспорта получил бы еще и досье, которое мне следовало бы выучить наизусть, а потом выбросить. В этом досье содержатся общие сведения о дне, когда я якобы пребывал в Афинах: погода, заголовки газет, актуальные темы дня, где я ночевал, чем занимался и т.п.

Для каждого нового задания «катса» получает маленькую памятку об его предыдущей работе. Например: помни, что в такой-то день ты был в таком-то отеле под таким-то именем. В этом листочке упомянуты и все люди, с которыми «катса» встречался или их видел. Это еще одна причина для максимально подробного написания отчетов, не упуская ни одной мелочи.

Когда я хочу завербовать кого-нибудь, то компьютер сначала отыщет всех, с кем я в любой форме контактировал. Так же проверят и потенциальный объект моей вербовки. Если потом я отправлюсь с вербуемым лицом на вечеринку, не опасаясь столкнуться с другом, которого я уже завербовал под другим именем.

Следующие шесть недель профессор Арнон ежедневно один – два часа читал лекцию на тему ислам в ежедневной жизни: анализ разнообразных сект ислама, их история и нравы, их праздники и обычаи, что разрешено членам этих сект – и что они делают на самом деле, их табу. В общем, все возможное, чтобы составить себе образ врага и уяснить его мотивы. В конце мы получили целый день для самостоятельного написания работы о конфликте на Ближнем Востоке.

Нашей новой темой были «Бодлим» (в единственном числе «бодель»). Это люди, работающие курьерами между конспиративными квартирами и посольствами или между несколькими конспиративными квартирами. Учеба «боделя» состоит обычно из методов АПАМ, т.е. он должен уметь определять слежку. «Бодель» носит все в конвертах или мешках для диппочты. Дипломатические курьеры обычно пользуются дипломатическим иммунитетом и располагают соответствующим документом. Их главная функция состоит в том, чтобы доставлять «катса» паспорта и другие документы и забирать от них для передачи в посольства отчеты и донесения». Катса», в зависимости от их задания, далеко не всегда разрешается появляться в израильском посольстве.

«Бодлим» обычно молодые люди, лет за двадцать, делающие эту работу один – два года. Часто это израильские студенты, отслужившие в войсках спецназначения армии и считающиеся надежными. Хотя важно научить их распознавать слежку, они вполне могут делать свою работу без отрыва от обычной учебы. Они относятся к самому низкому уровню в резидентуре, но для студента это вполне приличная работа.

В большинстве резидентур два или три «боделя». В их задачи входит и забота о «безопасных домах» (конспиративных квартирах). «Бодель» одной резидентуры может содержать в жилом состоянии, скажем, шесть квартир. Соседи при этом не будут любопытствовать из-за нежилой квартиры, под дверью которой штабелями накапливается почта. Эти «бодели» живут бесплатно в таких квартирах и стараются, чтобы холодильник был полон, чтобы оплачивались все счета и т.д. Если возникает необходимость в конспиративной квартире, то «бодель – владелец» переезжает в другую, или живет в гостинице, пока квартира не освободится. Но приводить в «безопасный дом» друзей или подруг «боделям» запрещено. Зарплата их составляет от 1000 до 1500 долларов, в зависимости от того, сколько квартир они обслуживают. Так как им не нужно платить за квартиру, еду, питье и даже за учебу – все оплачивает Моссад, то этого вполне достаточно.

Затем последовала тема «Мишлашим», на разведывательном жаргоне «мертвые почтовые ящики», т.е. тайники для связи. Первое правило: у Моссад тайники функционируют только в одном направлении – от нас к ним. Никогда агент не оставляет для нас сообщения в тайнике, потому что так можно легко попасться в ловушку.

Группа людей из отдела Моссад, занимающегося тайниками так объясняла нам основные принципы этого искусства:

Если ясно, что будет в тайнике, то нужно следовать четырем главным правилам для успешной тайниковой связи: на закладку тайника должно уйти как можно меньше времени; тайник должен быть незаметен и не вызывать подозрений; он должен быть максимально прост; и агент, забирая тайник, тоже не должен вызывать подозрений.

Я смастерил контейнер из пластиковой мыльницы, покрасил его серой краской из спрэя, такой же, какой красят опоры линий электропередач, и нарисовал на нем красную молнию – символ высокого напряжения. Затем я взял четыре винта и гайки, тоже серых, наклеил их на пластик и прикрепил на дне коробочки магнит. Этим магнитом я прикрепил ее с внутренней стороны капота. Затем я остановился у вышки ЛЭП, изобразил поломку двигателя, осторожно прикрепил коробочку с внутренней стороны опоры и уехал. Такую «закладку» никто не найдет. А даже если найдет, то не возьмет – испугается удара током.

А агент, забрав коробочку, тоже сможет легко прикрепить ее в подходящем месте в машине и уехать.

Нас также научили делать «сликс» – особые тайники в квартире или в доме, чтобы к нему был легкий доступ, но чтобы постороннему трудно было его обнаружить. Это даже надежнее сейфа. Если где-то нужно что-то спрятать, то такой тайник очень легко смастерить, используя самые простые предметы, которые легко купить в скобяной лавке или в универмаге, в отделе, где продают товары для любителей мастерить.

Одним из самых простых тайников может стать дверь из листов ДСП с обеих сторон и с рамой посередине. На верхней планке рамы двери просверливается дырка и вовнутрь – т.е. в пустоту между листами ДСП подвешивается предмет, который нужно спрятать. Затем вешалка для одежды в шкафу. Внутри нее полно места. Те, кто проводит обыск, скорее всего, перетряхнут всю одежду в шкафу, но вряд ли догадаются заглянуть внутрь вешалки, на которой она висит.

Для секретной перевозки документов или денег через таможню удобно воспользоваться таким методом. Нужно купить две одинаковых газеты, из одной вырезают кусок и делают, таким образом, маленький кармашек. Затем вырезают такой же кусок из другой газеты и заклеивают им дыру в первой газете. Это просто старый фокус. Мы изучали много книг о фокусах. С такой газетой под мышкой можно спокойно пройти таможню. Можно даже дать ее подержат чиновнику, пока проходишь контроль.

Следующий блок упражнений, под названием «кофе», рассчитан на совместную работу трех человек. Йоси, Арик Ф., набожный великан за 1,80 м и я пошли с инструктором Шаи Каули на улицу Хаяркон-Стрит с ее многочисленными отелями, посидели немного в кафе, затем Каули по одному провел нас в холл гостиницы. У каждого из нас был фальшивый паспорт и соответствующая «легенда». Заведя одного из нас в отель, Каули осматривался по сторонам, выбирал кого-то, и мы должны были установить с этим лицом контакт. Иногда это были агенты, иногда нет. Но мы в любом случае должны были выудить из них как можно больше информации и договориться с ними о встрече.

Я подошел к человеку, который был репортером журнала «Afrique-Asie», и попросил дать прикурить. Завязалась беседа, и я хорошо выполнил задание. Оказалось, что он «катса», который под «легендой» репортера принял участие в конгрессе ООП в Тунисе. Для своего журнала он даже написал ряд статей.

Как и всегда, после каждого такого упражнения нам нужно было написать отчет. Как был установлен контакт, о чем разговаривали, все, что происходило. На следующий день в классе проходил «разбор полетов». Особенно удивительно было внезапно встретить в аудитории того, с кем вчера устанавливал контакт.

Как и все прочие упражнения, такие тренировки постоянно повторялись. Наш учебный план, уже и без того полный, доходил до спешки. Хотя мы все еще учились, мы уже научились связывать одно обстоятельство с другим, вплоть до того, что искали людей, по которым могли бы ударить. Мы больше не могли вести разговор, не разбрасывая «приманки». Обычно при вербовке выдают себя за обеспеченного человека, но нельзя слишком углубляться в детали. C другой стороны, слишком расплывчато говорить тоже нельзя, а то тебя примут за мошенника.

Наши курсы на самом деле были великой школой жульничества – школой, в которой прививают умение обманывать в интересах твоей страны.

Одной из проблем после учений, на которых я, к примеру, выдавал себя за богатого коммерсанта, было вернуться на почву реальности. В одно мгновение я переставал быть богачом; я становился служащим или чиновником, пусть в интересном отделе, и пришло время писать отчет.

Конец ознакомительного фрагмента.