4

Громадина снизилась и повисла над верхушками сосен. Интересно, подумала Анита, как они собираются опускаться? Но чародейский корабль опускаться не стал, оттуда сбросили веревочные лестницы.

Шон вдруг напрягся, цепи на плечах натянулись…

– Ты что! Ты что! Не надо! – завопил один из чародеев, судя по голосу, более молодой.

– А что? – Шон расслабился, с любопытством глядя на колдуна.

– Эти цепи рвать нельзя! – пояснил тот. – Это очень сильно заколдованные узы.

– Почему нельзя? – вмешалась Анита. Она уже несколько раз попробовала цепочку на прочность, хоть порвать ее и не надеялась, просто любопытно было…

– Да, почему это нельзя? – присоединился Шон.

– Запрещено.

– А… ну, если запрещено…

Вслед за лестницами с воздушного корабля опустили вместительную сетку. Сперва в нее погрузили пострадавших в схватке чародеев, и сетка плавно ушла вверх – куда-то под брюхо «Крылатого Орла». Остальные затоптали уголья и молча ждали. Пролетел, тоненько жужжа, дротик с красной кисточкой. Тремлоу шумно вдохнул, зазвенев «очень сильно заколдованными узами». Молодой чародей встрепенулся и вскинул голову, но рыцарь уже расслабился.

– Помню, помню, нельзя…

Снова опустилась сетка. Чародеи загнали пленников в середину, веревки натянулись, края сетки сошлись, образовав мешок. Она оторвалась от земли, и Аниту прижало к Шону.

Сами чародеи подошли к свисающим лестницам. Сетка пошла вверх – должно быть, ее тащил какой-то механизм, скрытый в недрах башни посередине «Крылатого Орла». Колдуны поползли следом. Анита увидела вылетевший из чащи дротик с красной кистью – некоторое время он кружил у медленно возносящегося сетчатого мешка, потом отстал. Пленники понуро наблюдали за тем, как тросы подтягивают их к разверстой дыре в ребристом днище. Над головой что-то мерно звякало и поскрипывало. Мешок начал раскачиваться – корабль устремился прочь от полянки. Подъем замедлился, но не прекратился, черное днище неотвратимо приближалось. Вот оно уже над головой – если бы руки были свободны, можно было бы потрогать округлые края шахты, куда втягивался мешок… Наконец края проплыли мимо. Когда веревка стала короткой, сетчатый мешок почти перестал болтаться. Прижатые друг к другу пленники вертели головами, озираясь. Башня, издали казавшаяся огромной, была вовсе не так уж и велика. Круглое пространство, едва ли десять шагов в поперечнике, сужающееся кверху. По стене к оголовку башни уводили узкие ступени.

Мешок приподнялся выше уровня пола, полукруглые створки под ногами съехались, образовав дно колодца. Где-то под потолком в темноте вновь защелкал, залязгал механизм; Шон с Анитой начали потихоньку опускаться. Тросы провисли, затем мягкими кольцами легли на пол, и пленники смогли отступить друг от друга. Распахнулась дверь, в проеме показалась освещенная матовыми фонарями палуба.

– Выходите! – каркнул Первейший.

Пленники покинули темное нутро башни, для чего Шону пришлось нагнуться. Едва они ступили на палубу, откуда-то из-под ног донесся приглушенный голос:

– Дарагой, паслушай, э?

Анита от неожиданности подпрыгнула, а рыцарь недоуменно свел брови.

– Дарагой, – снова прозвучало из-под палубного настила, – послушай, я зынаю, ты – хароший чилавэк. Асвабади, а? Моя совсем исытомилась, быратья исытомились, асвабади, да?! Всэвышным малю!

– Ты кто? – Анита, звякнув цепями, присела на корточки. Точно, голос доносился прямо из-под досок.

– Ковер моя! Ковер летуча, по-вашиму… Зыдесь истомился савсэм…

– Молчать! – заорал чародей, отпихивая Аниту в сторону.

– Я зынаю, ты харошая чилавэк! – донесся другой голос, несколько иного тембра, но с прежним акцентом. – У тебя шаги легкие, а? Асвабади нас – послэ сачтемся с табой, ежэли давэдется!

– Действительно, гражданин! – раздалось чуть дальше. – Если вы освободите военнопленных…

Тут на крик примчались чародеи и вместе с Первейшим принялись притопывать и пританцовывать на мятежных коврах-самолетах. Те завывали: «Ай! Ой! Шайтаны!» Аниту и Шона колдуны поволокли к кормовой части «Крылатого Орла». Из-под ног снова раздалось:

– Асвабады! Нам здэс плоха! Савсэм нэ кормят, работат заставляют, ваеннапыленниых нэльзя работат заствалят! Канвэция нэ вэлит!

Новый конвоир оказался добрей Первейшего, топтать не стал, только бросил на ходу:

– Заткнись, ты не военнопленный, а трофей! А вы ступайте, ступайте!

– Послушай, – обратился к нему Шон, – а почему ваш корабль так называется, «Крылатый Орел»?

– А что?

– Да ведь крыльев же нет!

Чародей даже приостановился, пораженный вопросом, затем ответил:

– А вот как раз поэтому и называется «крылатый», что крыльев нет. Если б крылья были, зачем так называть? Тогда бы каждый увидел, что крылатый. А раз крыльев нет…

– Так наоборот ведь, – вкрадчиво перебил Тремлоу. – Если бы они были, можно было бы так и назвать, а если нет – так зачем же? Все сразу начинают машинально искать их, выглядывать… а их и нету, понимаешь меня?

Чародей сделал несколько шагов, шевеля губами, а потом закричал:

– Чтоб я лопнул! Ах ты коварный тип! Хватит языками молоть, идите уж! Нет – есть, какая раз… Демоны преисподней! – Он схватился за голову и пошел прочь, что-то бормоча.

В это время шум позади стих – это заточенные под палубой ковры наконец умолкли, и чародеи прекратили скакать.

– Куда вы нас? – спросил Шон, ухмыляясь. – Тюрьма у вас тут на корабле или что?

– А вот что! – Один из чародеев неожиданно толкнул рыцаря с Анитой сзади, и пленники провалились в дыру, которая зияла в настиле.

Они попали в полотняный мешок, подвешенный к днищу корабля. Ткань оказалась толстая, да еще и в несколько слоев. Видно сквозь нее ничего не было. Над головой лязгнула решетчатая крышка люка. Повозившись, Шон с Анитой кое-как устроились на дне мешка.

– Что будем делать? – спросила ведьма.

– А ты можешь как-нибудь освободить нас от цепей?

Анита задумалась, припоминая подходящее заклинание. Иногда дети умудряются так запутать пряжу… да, есть одно, можно попробовать. Некоторое время ведьма честно пыталась, но чары ее на узы не действовали. Те и вправду были сильно заколдованными.

– Ладно, – сказал Тремлоу. – Тогда давай попробуем выспаться, что ли? Рано или поздно куда-нибудь прилетим. Главное, Жезл им не достался.

Разбудил их скрип петель. Решетчатый люк над головой открылся, и в проеме на фоне по-утреннему чистого голубого неба показалось несколько голов. На этот раз без масок, зато с тесаками – не колдовскими, судя по виду, а вполне обычными. Голос скомандовал:

– Вылезайте. Да глядите, без глупостей, не то мигом за борт столкнем!

Подхватив скованных пленников, колдуны помогли им выбраться на палубу и сняли волшебные цепи – с «Крылатого Орла» деваться все равно было некуда.

Анита с любопытством огляделась: палуба широкая, загромождена ящиками и коробами. Над башней курился дымок. Отходящие от нее контрфорсы оказались чем-то вроде кают. Команда, как прикинула Анита, состояла человек из двадцати.

– Идемте, – велел конвоир. – Будем вам допрос учинять.

– А пожрать? – спросил Шон.

Вместо ответа конвоир будничным голосом поинтересовался:

– Так куда вы Жезл подевали?

Анита с Тремлоу одновременно пожали плечами. Ведьма, нахмурившись, уставилась на пол у своих ног, а рыцарь задумчиво возвел глаза к небу. Чародей кивнул.

– Не хотите так – значит скажете по-плохому. Сейчас мы только в одно местечко наведаемся, а потом повернем к замку. Там и скажете… по-плохому…

На пленников надели кандалы с короткими цепочками. Шон тут же попробовал цепь на прочность и лишь вздохнул – должно быть, это были «очень сильно заколдованные» кандалы. Затем пленников проводили на корму для допроса. Из-под палубы доносился ропот и споры ковров-самолетов. Над башней вился густой дым.

– А чего это у вас там наверху дымится? – спросила Анита у шагавшего рядом чародея.

– Секретное левитационное волшебство, – проворчал тот.

– Нэправыда! – тут же раздалось из-под палубы. – Это ми лэтаим, а дым у них для абмана! Для абмана!

Колдун несколько раз притопнул на мятежном ковре, и тот умолк.

На корме в кресле расположился толстый пожилой чародей. По правую его руку стоял, то и дело потирая разбитый нос, Первейший. Теперь, при дневном свете и без маски, он вовсе не выглядел зловещим – худой, даже изможденный, с впалыми щеками. Толстый его начальник, напротив, казался жизнелюбивым добряком. Румяный, упитанный, руки с коротенькими пальчиками, усаженными перстнями, сложены на брюхе.

– Ах, вот и наши гости… – ласково молвил толстяк. – Где Жезл, не скажете ли нам? Из королевского дворца вы сбежали, имея Жезл при себе. Да-да, и не отпирайтесь, пожалуйста!

– Так мы и не отпираемся, – удивилась Анита.

– Молчать! – заорал Первейший, грозя кулаком.

– И хорошо, и славно, что не отпираетесь, – продолжал толстяк. – Из дворца его похитили вы, это известно доподлинно, а в лесу, когда вас захватили, реликвии при вас уже не было. Что же, наверное, спрятали по дороге… Где именно? Кому-то передали?.. Ну, говорите, говорите, не осложняйте себе жизнь. И мне тоже не осложняйте. Если эту беседу придется возобновить в нашем замке, вы, боюсь, вынуждены будете пожалеть. Лучше скажите мне здесь и сейчас, да-да, правду говорю.

Анита покачала головой, а Шон пояснил, указывая на Первейшего:

– Вот он велел молчать.

– Пепел и смерть! – заорал тот, и капитан слегка поморщился. – Это была фигура речи, будь я проклят! Отвечайте!

– Да не знаем мы, где сейчас ваш Жезл.

– Нет, это выше моих сил! – Первейший, схватившись за голову, шагнул к конвоирам, которые стояли позади пленников: – Братья, уведите меня отсюда, уведите туда, где тихо!

Тут на палубу свалился полупрозрачный пузырь и с грохотом взорвался, рассыпав маслянистые радужные капли и оставив на досках лужу вязкой желтоватой субстанции. Толстяк подскочил в кресле, телеса его заколыхались. Первейший взвизгнул, конвоиры крякнули от неожиданности.

Сверху донеслось нарастающее гудение, и за первым снарядом последовали новые. Шары падали на палубу, взрывались и расплескивались. Один угодил в Первейшего – мокрый с ног до головы, опутанный липкими желтоватыми нитями, тот принялся кататься по палубе, визжа: «Снимите это с меня, братья! Уведите меня отсюда!»

– Тревога! – заорал кто-то над самым ухом Аниты. Чародеи уже беспорядочно бегали вокруг, двое тащили прочь толстого капитана, прикрывшего голову пухлыми ладошками.

– Ведьмы!

Анита с испугу присела, когда низко над палубой с гудением мелькнуло несколько силуэтов.

– И вправду ведьмы… – пробормотал присевший рядом Шон.

Десяток фигур верхом на помелах, визжа и улюлюкая, промчались в обратном направлении. На лету они выхватывали из заплечных сумок полупрозрачные шарики и швыряли вниз. Чародеи скакали по настилу, пытаясь увернуться.

– Наши! – завопила Анита. – То есть мои!

Одновременно развернувшись, ведьмы с воплями опять понеслись в атаку на «Крылатого Орла». Метлы гудели. Чародеи, поспешно натягивая колпаки и маски, выстраивались вдоль борта. Толстый капитан уже скрылся в башне – обороной, судя по всему, руководил Первейший. Проклиная всех вокруг и моля увести его отсюда, он бегал по палубе, отдавая беспорядочные и противоречащие одна другой команды. Несколько чародеев подхватили пленников под руки, отволокли на корму, спихнули в яму и торопливо захлопнули люк. По дороге Анита успел разглядеть, как ведьмы описывают крутой вираж, вновь атакуя воздушный корабль, а чародеи швыряют в них свои странные приспособления.

Из мешка бой стал почти не виден. Даже привстав на цыпочки, высокий рыцарь разглядел лишь вершину башни, где среди клубов черного дыма возник капитан. Толстяк что-то бросал в рот, быстро пережевывал, после чего подносил к губам короткую трубочку и дул в нее, паля по ведьмам.

– Это наши, – снова пояснила Анита, присаживаясь у ног Тремлоу. – Летучий отряд…

– Летучий отряд? – переспросил Шон.

– Ага. Отборное подразделение фемоведьм под командованием сестрицы Лавандии. Я вообще-то к ним хотела попасть, но… не взяли, короче…

– А чего? – заинтересовался Тремлоу.

– Сказали – слишком красивенькая.

– Это да, – согласился Шон. – Тебе среди таких делать нечего.

– Почему это? – возмутилась ведьма.

Над люком мелькнули силуэты, гудение стало пронзительным, потом почти стихло и вновь начало нарастать.

– Да вот, понимаешь, я их только что более или менее разглядел… – начал рыцарь и замолчал.

– И что?

– Ну… страшно стало! – признался он. – Лучше б не разглядывал, честное слово. Даже глаза щипать начало, заслезились… Ладно, сейчас другое важно – для чего они здесь? Зачем напали?

Анита предположила:

– Может, нас хотят освободить?

Сражение разыгралось нешуточное. Ведьмы обстреливали чародеев, те отбивались как могли, и вскоре вверху образовался рой ножей, метательных звездочек, топориков и бумерангов, беспорядочно мечущихся над палубой. Они постепенно отставали от «Крылатого Орла», но все же упорно следовали за ним, словно хвост кометы.

– Чем это феминистки в них швыряют? – поинтересовался Шон.

– Страшное оружие, – отозвалась снизу Анита. – Наш ответ на магию колдунов Мосина, так объясняла сестрица Лавандия. Про гендерных этих чародеев, правда, при мне разговора не было…

– Так что за оружие-то?

– Говорю же, страшное! Яичные желтки от черных кур, кошачья слюна… – Анита принялась перечислять, хмурясь и морща лоб. Вспоминалось с трудом – все-таки оружие не ее профиль. – Жабьи лапки сушеные, толченые… грибы еще какие-то… не помню, в общем, какие грибы… ну и много-много магии. Жуткое дело!

А схватка продолжалась. Ведьмы проносились все ниже над палубой, но в рукопашный бой вступать не спешили. Наконец запас метательных снарядов у них иссяк.

Громкий голос прокричал:

– Жезла Страсти здесь нет, уходим!

Гудение метел, раньше накатывавшее волнами, начало стихать и вскоре смолкло в отдалении. Присев, Шон укоризненно взглянул на ведьму. Та пожала плечами – она тоже не ожидала от соратниц такой безучастности к судьбе пленников. Но делать нечего, оставалось только сидеть и ждать, что будет дальше…

В конце концов Анита выколдовала еще по леденцу, потом – еще. Шон кривился, тихо ругался себе под нос, но ел – кормить пленных чародеи не собирались. Они в это время были заняты очисткой палубы от желтого липкого студня, образовавшегося из ведьмовских снарядов. Один раз «Крылатый Орел», опустившись ниже, с помощью сетки принял на борт двух чародеев и какой-то груз, о котором вновь прибывшие клятвенно заверяли, что, мол, все проверили тщательно и «они не то, что мы ищем». О чем идет речь, пленники так и не поняли. Затем корабль снова набрал высоту и помчался к цели, больше курса не меняя.