– А я слышал, слышал, у нас же слух острее. И вправду ведь – я ж не представился. Кардамуд. – Он галантно склонился, подогнув левую переднюю лапу.

– Шон.

– Анита. Вот скажи, Кардамуд, а зачем тебе Жезл?

Дракон засопел, взвивая прошлогоднюю хвою. Пламя костра задергалось. Кардамуд переступил с лапы на лапу.

– Ну… Это история уходит своими корнями в далекое прошлое, – наконец пояснил он, опускаясь на землю. – История деликатная, я бы даже сказал щекотливая, и мне не хотелось бы…

– Ну ладно, если щекотливая… – разочарованно протянула ведьма, которой, конечно, немедленно страсть как захотелось узнать подробности.

Однако дракон, не слушая, уже погрузился в собственные мысли и задумчиво пророкотал:

– Все дело в моей подруге Мелоните… У нас, драконов, не слишком распространен моногамный брак, но когда я встретил ее… Мелонита – само совершенство, упоительная идеальность, безупречное… э… безупречная безукоризненность. Познав ее… это совершенство, в смысле, обретя, м-да… короче говоря, познакомившись ближе, я обрел счастье!

Должно быть, хвост дракона по-прежнему метался – из тьмы со стороны филейной части доносились скрип и хруст веток.

– Я даже остался с ней в храме. – Кардамуд покачал головой. – Я, бывший дотоле вольным скитальцем и бродягой…

– В храме? – переспросил Анита, швыряя палочку от леденца в костер.

– Ага, да, в нем. Мелонита, она сторожит какое-то святилище, забытый храм. Хрен знает, что там за храм, жрецы давно оставили его, а может, и вымерли… Но Мелонита дала обет… У нас, драконов, такое случается… И я остался с ней. Мы были счастливы, мы жили напряженной… э… соразмеренной и гармоничной жизнью. Чего же еще желать дракону… Мы с Мелонитой жили друг для друга…

Дракон надолго замолчал.

– Началось все недели три назад, – заговорил он вновь. – Я стал замечать, что Мелонита недовольна. Возраст мой еще не тот, чтобы… ну, вы понимаете?

– Э… Кардамуд, если тебе не хочется об этом говорить… – промолвил Шон. – Нам вовсе незачем знать…

– Нет-нет! – Позади дракона раздался оглушительный треск – там упало сломанное у основания дерево. – Простите, это я хвостом… Так вот, Мелонита… Она стала поистине неутомимой… Она так любит меня, моя Мелонита! И я готов на все ради нее! И вот вдруг выясняется, что я… Ну то есть все, кранты, больше ничего не могу… Кошмар!!! Вы понимаете, да, понимаете?

Кардамуд всхлипнул, краем крыла смахнул слезу размером с кулак и продолжил:

– Всем известно, что знаменитый Жезл способен помочь в этой напасти. Я вызнал, что чародеи, владевшие им, доверили реликвию Валдо Мосину… Он потом сказал: подарили. Не исключено, что сами чародеи так не считали… Кстати, а почему Жезл оказался у вас?

– Да вот, с Мосином, понимаешь ли, стряслась беда… – ответила Анита.

– Что? Он умер?

– Скорей наоборот… – возразил Шон. – Обрел бессмертие. Но он доверил Жезл нам, могу поклясться. Слово дворянина!

– Ну, как бы то ни было, я прилетел к Валдо, попросил его одолжить Жезл… Я не знал, что он доверил реликвию столь замечательным хранителям. Так вот, я просил Валдо, умолял… Он не отказывал, представьте себе, но и Жезла не отдавал! Знаете, – дракон доверительно понизил голос, – теперь, после того как чародеи напали на дворец, я думаю, что лорд Мосин хотел использовать меня против них. Они-то доверили ему Жезл Страсти, чтобы он сверг королеву и отдал им страну, так шептались конюхи, я слышал… О, я много чего слышал из окошка конюшни, ведь у нас такой тонкий слух. А Валдо был себе на уме… Простите, вы его доверенные хранители…

– Ничего, ничего, – подбодрил Шон. – Мы только накануне появились в королевстве. С Жезлом – это вышло случайно, рассказывай дальше…

– Перст судьбы, знамение рока! – воскликнул дракон. – Так вот, Валдо обучал собственных чародеев, объявил турнир, чтобы навербовать лучших воинов… Вы ведь слыхали о турнире? Конюхи говорили, что это будет нечто выдающееся… Должно быть, лорд готовился к атаке гендерных, не хотел Жезл отдавать. Вот и меня намеревался использовать, по всей видимости… Боевой дракон – залог успеха кампании! Но меня это не волнует, мне важно было заполучить Жезл…

Кардамуд выдохнул клуб густого дыма и вновь смахнул слезу.

– Ради нее, моей драгоценной Мелониты… О-о-о… не для меня, для нее, чтоб она была счастлива… А счастливая Мелонита – это что-то с чем-то, доложу я вам. Она расцветает, как нежный цветок, прямо на глазах становится… Эх, да что там говорить!

– И что за святилище стережет твоя подруга? – спросила Анита.

– А и не знаю я, – отмахнулся Кардамуд. – Какое-то такое… Женское какое-то, судя по статуям. Давно… давно забытый храм. Давно забытый! И только верная слову дракониха… Только прекрасная Мелонита – одна среди заброшенных камней… Среди забытых камней, одинокая и печальная… Тоскующая! Но теперь, когда есть Жезл…

Шон с Анитой вновь многозначительно переглянулись. Дракон задумчиво ковырял землю когтем размером с саблю. Вдруг он встрепенулся, навострил уши и привстал. Ноздри Кардамуда раздувались.

– Медведица! – наконец объявил он. – Это медведица, несомненно! Друзья мои, вы позволите? Я покину вас ненадолго!

Бормоча что-то о том, что не мешало бы проверить еще разок, Кардамуд попятился в темноту, хрустя ветвями сломанного дерева.

– Ну что, еще по конфетке? – спросила Анита.

– Нет, пожалуй, не стоит. Вообще-то нам нужно поговорить, – сказал Шон. – Неясность общей ситуации…

Ведьма приложила палец к губам и сделала страшные глаза, потом, оглянувшись, шепотом пояснила:

– Говори тише, у Кардамуда хороший слух. И нюх. Как ты думаешь, где эта медведица? Далеко, должно быть. А если он все услышит из-за деревьев?

– Ладно, – шепотом ответил рыцарь. – Что будем делать дальше? Жезл от чародеев уберегли, но нельзя же бесконечно от них прятаться…

– А зачем нам вообще его беречь, этот Жезл? Как-то все беспорядочно происходит – то Мосин, то чародеи…

– Нет, ты что, Жезл им отдавать нельзя! Я про него слышал, это и вправду могущественная штука.

– Ага, я вижу, как ты разрумяниваешься, когда он рядом, – вставила ведьма, но Тремлоу проигнорировал ее слова.

– …Чародеям из Братства он не должен достаться.

– Но все равно – быстро все как-то очень происходит.

– Быстро, – согласился рыцарь. – Даже времени подумать не было. А теперь время есть. Кардамуд собирается в заброшенный храм, к своей Мелоните, хочет там… вернуться к супружеской жизни. А нам что делать? Отобрать Жезл? Не знаю, не знаю… Пока что он вежлив и добр, но…

– Жезл и сейчас с ним, – напомнила Анита.

– То-то и оно… Не уверен, что смогу с ним справиться. Доспехи хотя бы какие-то, оружие получше. А так, как сейчас… Нет, не выйдет, пожалуй.

– Дался нам вообще этот Жезл! – сказала Анита. – Пусть забирает его себе.

Она положила ладонь Шону на колено.

– …Да и голоден я, – продолжал рыцарь, не слушая ее. – Мяса бы сейчас, поджаренного…

Рука ведьмы сама собой скользнула выше, и Анита прижалась к Шону теснее.

– А ведь дракон может не скоро вернуться, – сказала она. – Может, только к утру…

– Поджаренного, но с кровью. Говядины… нет, лучше свинины! Да пожирнее…

– Представляешь, до утра-то еще вон сколько времени…

– И картошки с лучком…

– Луна какая красивая светит…

– Топленое масло, сыр…

Анита заглянула в его задумчивое лицо – в глазах рыцаря плавало два окорока.

– Ах ты! – Она стукнула кулаком по колену и возмущенно отодвинулась.

– Что? – Тремлоу наконец вспомнил о ведьме. – Ты чего?

– Чего? Того! – Задрав нос, она отвернулась.

И увидела смутное движение среди ветвей.

Через мгновение поляна наполнилась чародеями в черном. Завывающие фигуры спрыгнули с деревьев, взлетели, будто подброшенные пружинами, из кустов, вынырнули из окружающего мрака, скача и дергая конечностями.

Шон попытался ухватить одного из них, но противник, кувыркаясь, упрыгал в ночь, зато по бокам возникли две новые тени – и тоже завертелись, подвывая тонкими голосами, наводя чары.

Рыцарь стал размахивать мечом. Колдуны скакали и извивались, выбрасывая то руку, то ногу в сторону Шона, но неизменно держась на приличном расстоянии. Анита, стараясь держаться за спиной спутника, тщетно перебирала в памяти заклинания, предназначенные непослушным детям, – ни одно не годилось сейчас. Вспомнив о подобранном в замке дротике с алой кисточкой, ведьма выдернула его из платья и швырнула в колдунов. Взвыв, дротик описал крутую дугу и улетел вверх, мгновенно скрывшись в звездном небе.

Тут Шону наконец удалось схватить зазевавшегося чародея за шиворот. Подтянув врага поближе, рыцарь обрушил кулак на обернутую черной косынкой голову. Но за мгновение до этого чародей провернулся в руках Тремлоу, кувыркнулся, расставив согнутые в коленях ноги, и удар пришелся не по голове, а с другой стороны. Чародей воткнулся головой в мягкую землю, извиваясь всем телом.

Возвратился дротик с красным хвостом, пролетел перед Анитой, кувыркаясь, исчез в кустах. К Шону с разных сторон одновременно подскочили трое черных, швырнув в лицо рыцаря нечто, рассыпавшееся радужной пылью, отпрыгнули. Шибануло такой вонью, что Анита, едва вдохнув, рухнула на колени, прижимая ладони к лицу. Шон с выпученными глазами и перекошенным ртом бросился к кустам, чародеи настигли его, навалились визжащим клубком, и вся куча мала рухнула в заросли.

Когда вонь ослабла, ведьма приоткрыла глаза. Двое черных держали ее, стоящую на коленях, за плечи. Из кустов доносилось сопение, возня, глухие звуки ударов и приглушенные взвизги чародеев. В воздухе промелькнул, выписывая замысловатые петли, дротик с красной кисточкой. Анита попыталась вырваться, но черные держали крепко. На миг все стихло… Потом, бешено размахивая конечностями, из зарослей вылетел чародей, пронесся по воздуху и рухнул в костер, подняв тучи искр и серой пыли.

Стало темно. Анита дернулась, но ее сжали еще крепче. Деваться было некуда, и в конце концов она позволила опутать себя серебристо блестящей цепочкой. Кусты зашевелились, показался Шон, также упакованный в кокон из тонких стальных цепей. Его вели три чародея. Выйдя на поляну, они посадили пленника рядом с Анитой и стали приводить в чувство раненых. К удивлению ведьмы, все оказались живы.

Самый рослый из чародеев приблизился и оттянул скрывающую лицо черную маску. В неверном свете разбросанных углей выглядел он чрезвычайно внушительно и зловеще. Некоторое время он разглядывал пленников, затем каркнул:

– Где Жезл?!

Анита вздохнула. Шон тяжело заворочался в цепях, сел и сплюнул кровью.

Чародей поднес ко рту круглый амулетик и закричал:

– Я – Первейший! Первейший! Вызываю «Крылатый Орел»!

Из амулета донеслось шипение и шорох.

– Да, они у нас! Жезла при них нет!.. Нет! Нет!.. И поблизости нет, я бы почувствовал!.. Дьявольское пекло, я бы почувствовал, ощутил бы его! Да, конечно… Спрятали где-то… Что? Да, забирайте нас.

Он убрал переговорное устройство, натянул маску и сквозь прорезь уставился на пленников кровожадно блестящими глазами. Жужжа, над головами промчался дротик с красным оперением, описал сложную фигуру, несколько раз перевернувшись в полете, исчез среди зарослей.

Вскоре где-то далеко раздался низкий гул. Он усилился, листва и хвоя на окружающих поляну деревьях пришла в движение, мелко задрожала вместе с ветками потоньше. Сидеть на трясущейся земле было неприятно, Анита неловко поднялась на ноги вместе с Шоном.

Гул все нарастал. Поляна озарилась льющимся сверху мертвенно-серебристым светом. Задрав голову, ведьма увидела прямоугольное плоское брюхо летучего корабля, озаренное по краям матовыми фонарями.