Сергей поднял взгляд, стараясь не показать страха. Но в следующую секунду заметил, как несколько других заключённых, переглядываясь, медленно встают, окружая его, как звери, почувствовавшие слабину.

– Дурачок, да? – один из них с силой опустил руку ему на плечо, вдавливая в грязный пол. – Слышь, ты тут, оказывается, быстро прописался. Место рядом с парашей как раз для таких, как ты.

Ещё один шаг ближе, и над Сергеем навис мощный, с тяжёлым взглядом мужчина, чей кулак дрогнул в воздухе, нацеливаясь прямо ему в лицо.

– Я… я не знал, куда… – пробормотал Сергей, но голос предательски дрогнул.

Тот, что стоял напротив, издевательски скривился, не отводя глаз:

– «Не знал»? Да ты тут по-любому знать обязан, где твоё место! Понял, с кем тут разговариваешь?

Сергей попытался подняться, но чувствовал, что его буквально прижимают к полу насмешливые взгляды. Мужчина, что стоял напротив, едва сдерживаясь, вдруг замахнулся, и в следующую секунду кулак замер в миллиметре от его лица.

Сердце Сергея билось так, что казалось, оно готово вырваться наружу. На миг всё замерло, будто воздух стал густым, вязким. Он сделал один шаг назад, и ещё, ощущая, как взгляды всех, кто находился в камере, пронзают его насквозь.

Тяжёлое молчание прервал грубый хохот позади него:

– Глянь, попятился! Ну, ты точно своё место нашёл, новенький. У параши тебе и быть!

Сергей, ощущая, что страх сменился злостью, с трудом удержался, но всё-таки выдавил из себя срывающимся голосом:

– Чё вы как петухи на мне все кидаетесь? – слова прозвучали громко и резко, словно сам он не до конца верил, что сказал это.

Тишина упала мгновенно, как тяжёлая занавесь. Сокамерники, мгновение назад скалившиеся и злорадствовавшие, будто застыли на месте, не веря своим ушам. Впереди него замер тот самый крепкий заключённый, чей кулак был нацелен прямо на него. Глаза его блеснули опасно, и он, не отрывая взгляда, шагнул вперёд, его рука взметнулась, как молот, замахиваясь на решающий удар.

Сергей инстинктивно напрягся, но… кулак застыл у самого его лица, едва не касаясь кожи. Время остановилось.

Он моргнул, оглядываясь, и с ужасом понял, что всё вокруг застыло – в жёсткой тишине, в разорванных движениях, в неестественных позах. Звуки исчезли, и лишь его собственное дыхание прерывало звенящую пустоту. Мир начал таять, как будто расплывался, словно плавясь под горячим светом.

Голова его закружилась, он поднял руку, словно хотел оттолкнуть нависший над ним кулак, но рука прошла сквозь него, как сквозь пустоту.

Сергей огляделся, пытаясь понять, что происходит. Вокруг него, как рваные фрагменты плёнки, разлетались сцены: тёмная камера, лица сокамерников, взгляды, перекошенные от ненависти, звуки замерших шагов. Всё это превращалось в мельтешащие образы, исчезающие один за другим.

Перед глазами Сергея экран продолжал мигать яркими всплывающими окнами, каждое из которых словно подводило итог пройденного кошмара:

Рейтинг прохождения сна: "Стать убийцей"

Эффективность прохождения: 82%

Эмоциональный отклик: высокий

Реалистичность восприятия: 97%

Реакция на агрессию: замедленная

Уровень выживания: 65%

Сергей смотрел на эти цифры, ошеломлённый, не веря своим глазам. Яркие всполохи расплывались в темноте, образы сокамерников исчезли окончательно, оставив лишь пульсирующее меню, которое постепенно начинало тускнеть, погружая его в мягкую, глухую тьму. С каждым мгновением реальность сна словно выцветала, рассыпаясь в мелкие искры.

Сергей вдохнул резко и прерывисто – лёгкие наполнились холодным, сухим воздухом его спальни. Он заморгал, пытаясь осознать, где находится. Перед глазами с трудом прояснялся знакомый потолок, и он почувствовал себя, будто вынырнул из ледяной воды. Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы понять: он дома. Реальность, привычная, спокойная, окружала его со всех сторон.

Рядом на прикроватной тумбочке мигнул экран телефона, и Сергей медленно потянулся к нему, не сразу решаясь прикоснуться, словно ожидал, что снова окажется в том страшном сне. На экране светилось уведомление из приложения:

"Сеанс завершён. Спасибо за прохождение. Пожалуйста, оцените ваш опыт."

Сергей закрыл глаза, чувствуя, как в груди нарастает паника, несмотря на всю простоту и обыденность этой просьбы.

Он лежал неподвижно, глядя в потолок, и чувство беспомощности всё больше охватывало его. Приложение, которое обещало ему отдых и счастье, теперь показало другую сторону, а его собственная жажда чего-то нового и острого обернулась пугающим кошмаром. Сергей вдруг ощутил, как что-то разрушается внутри него, и этот сон, словно трещина в стекле, раскрыл перед ним бездну его же слабостей.

"Зачем они это сделали?" – подумал он. И сразу же за этим последовал второй, не менее мучительный вопрос: "А что, если всё было по-настоящему?"

Сергей проснулся с тяжёлым сердцем и с привычным ощущением давящей тревоги, окутавшей грудь. Автоматически он начал собираться на работу: поднялся, умылся, но, встретившись взглядом с собственным отражением, замер. Его лицо казалось бледным и измождённым, а тёмные круги под глазами, как напоминание о прошедшей ночи, усиливали усталость, которая словно осела глубоко внутри. Механически потянувшись за телефоном, он открыл чат с начальником и коротко написал: «Не смогу выйти сегодня. По семейным обстоятельствам». Коротко, чётко – и, закрыв глаза, нажал «Отправить».

Теперь, оказавшись свободным от обязанностей на день, он попытался выдавить из себя тягостное ощущение, которое казалось будто вписанным в его грудную клетку. Чтобы отвлечься, он направился на кухню и порылся в холодильнике, достал простую еду и, не обращая внимания на вкус, быстро начал жевать, словно боялся, что кто-то может отнять его завтрак. Вдруг он осознал, что его руки инстинктивно прикрывают тарелку, а глаза бросают быстрые настороженные взгляды по сторонам, как если бы кто-то мог помешать ему спокойно поесть. Он замер на мгновение, осознав эту странность, и почувствовал, как по телу прокатилась волна стыда.

Проглотив последний кусок, Сергей почувствовал, что ему надо пойти в ванную. Он поднялся с места, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что едва не обернулся, как будто собирался спросить разрешения. Остановившись, он провёл рукой по лицу и мысленно выругался: это его дом, а не тюремная камера, где он должен подчиняться установленным правилам. Стиснув зубы, он решительно направился в ванную, словно пытаясь таким образом вернуть себе власть над собственной жизнью.

Сергей вышел на улицу, и холодный воздух коснулся его кожи, словно очищающий поток, смывающий с души накопившуюся пыль. Привычные звуки города разливались вокруг, но сегодня они казались ему особенно живыми и почти дружелюбными. Он медленно шел вдоль домов, не спеша, без привычного напряжения в плечах, и вдруг осознал, что впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему свободным. Это чувство было таким неожиданным, что он остановился, словно опасаясь его спугнуть, пытаясь в полной мере насладиться каждым мгновением.

Запахи осеннего воздуха были свежими и насыщенными, словно после дождя. Сергей вдыхал их, и с каждым вдохом что-то тяжёлое, гнетущее, уходило из его груди, уступая место лёгкости и тишине. Он прислушивался к шуму машин, к далёкому смеху прохожих, и эти звуки казались ему неожиданно теплыми, обволакивающими. Он смотрел на лица людей, проходящих мимо, и вдруг почувствовал небывалую уверенность в том, что никто из них не желает ему зла. Эти люди были заняты своими делами, у них были свои мысли и заботы, и их взгляд не нес угрозы, а был нейтрально-добродушным.

Его внимание привлекла пара, сидящая на лавочке неподалеку: они держались за руки, смеясь и обмениваясь взглядами. Этот момент наполнил его каким-то мягким теплом, и он неожиданно улыбнулся, понимая, что простое человеческое счастье бывает настоящим. Он шел дальше, ловя себя на том, что его мысли становятся светлее, а мир вокруг – добрее. Сергей удивился, как редко в его жизни бывали такие мгновения, когда все вокруг, казалось, гармонировало с его внутренним состоянием.

Заметив старую женщину, кормящую голубей, он замедлил шаг, наблюдая, как она с искренней добротой улыбается, бросая крошки птицам. Женщина не обращала внимания на прохожих, её мир был полон маленьких радостей, и это показалось ему таким близким и настоящим. Сергей глубоко вдохнул, чувствуя, как спокойствие наполняет его изнутри, расправляя крылья в груди. Ощущение лёгкости, уверенности и внутренней силы охватило его, словно город вокруг наконец принял его в свои объятия, и это был долгожданный дар – простое, но чистое чувство настоящей свободы.

Он пошёл дальше, оставив позади заботы и страхи, и осознавал: прямо сейчас, среди множества улиц и людей, он по-настоящему счастлив, как давно не был.

Сергей свернул к торговому центру и увидел знакомую парковку. Она тянулась серым полем с редкими уличными фонарями, как будто вырисовывая границу между светом и тьмой. Он замер на мгновение, чувствуя, как отголоски забытого кошмара начали оживать в его памяти. Это была та самая парковка, где он, ещё не осознав, что погружён в сон, в панике скрывался после событий, что вспыхнули в его сознании, как тёмное зарево ужаса. Здесь его нашли росгвардейцы, безразличные и беспощадные, как осколки холодного стекла. Он помнил каждый момент, каждую тень, которая тогда казалась живой и зловещей.

Той ночью он бежал сюда, загнанный, словно зверь, преследуемый неумолимой тьмой. Гул сирен, отражения световых вспышек, неестественная тишина пустой парковки, накрытая гулом города, – всё это возвращалось к нему, пробираясь в сознание, как холодные щупальца. Тогда ему казалось, что этот просторный бетонный пол, сияющий в приглушённом свете фонарей, растянулся до бесконечности, словно пустыня страха, из которой нет выхода.

Сергей закрыл глаза, и перед его мысленным взором вновь возникла сцена, от которой сжалась грудь. Он словно заново видел полные презрения и безразличия лица тех, кто не собирался слушать его оправданий, не хотел понять. Его отбросили на холодный асфальт, мир вокруг померк, и перед глазами нарастал поток фрагментов, хриплых голосов, криков и боли, врезающейся в самую глубину. Он вспомнил, как земля под ним будто разверзлась, и чувство безысходности захлестнуло его с головой. В тот момент страх стал живым существом, пожирающим его изнутри, и даже вырваться из этого кошмара не казалось возможным.

Он открыл глаза и увидел реальную парковку, такую же пустую и безмолвную, но теперь не давящую, а лишь тихо мерцающую в холодном свете утра. С облегчением Сергей понял, что этот мрак, это чудовищное давление остались только там, в ночном кошмаре. И хотя образы тех мгновений по-прежнему жили в его памяти, реальность, простирающаяся перед ним, успокаивала его. Он постоял ещё немного, чувствуя, как волна настоящей свободы размывает остатки тех ужасов, и, глубоко вздохнув, повернулся, чтобы уйти, отпустив эти образы, оставив их там, где они должны остаться – в прошлом.