Цитаты из книги «Машинерия портрета. Опыт зрителя, преподавателя и художника»

Многие начинающие художники побаиваются браться за портрет из-за сложности достижения сходства. Зря! В искусстве графики оно не может быть главной творческой задачей и, более того, не всегда требует развитого навыка рисунка и знания анатомии. Это техническая и, как мы увидим ниже, не такая уж и сложная задача. Но игнорировать ее, разумеется, нельзя.

Андре Каррильо, большой мастер журнального портрета, на вопрос, что в портрете главное, уверенно отвечает: «Сходство». Предполагается, что прочие аспекты второстепенны и прирастут по ходу дела. Сосредоточиваясь на чертах лица, автор поверяет остальное любимому медиуму и естественному течению сложившегося процесса. В этом есть своя правда, внешность героя несет сама всю нужную информацию о нем. Жизнь, биография героя сделала большую часть работы за художника, наполнив изображаемое лицо эмоциями, следами переживаний и приключений. Образ уже создан, остается только пересказать его. Но если так, то что может графика, чего не может фотография?

Задача художника – поймать зрителя в сети изображения на максимально длительное время и сделать так, чтобы он не пожалел об этом, даже если этот опыт будет для него неприятным.

Если представить ось, на одном конце которой смайл, а на другом – реалистичный портрет, то, чем ближе мы к полюсу реалистичного портрета, тем важнее убедительность светотени, анатомии, пространства, тем выше цена ошибки и склонность зрителя судить работу по уровню технических навыков. Двигаясь в обратную сторону, мы получаем больше свободы, больше возможностей для вовлечения в портрет посторонних форм и знаков, для метаморфоз, метафор и подмен, для жонглирования формой и контрформой. Здесь размыта граница между графикой и письменным языком. Это огромное поле для игры, территория, некогда открытая Пикассо, завоеванная Солом Стейнбергом (Saul Steinberg) и с тех пор пустынная. Уже по одной этой причине она невероятно интересна. Простота не освобождает от ответственности за убедительность портрета, но создает другие категории ответственности, другие сценарии взаимодействия со зрителем, другие правила игры.

Точное срисовывание с фотографии в сочетании с фактурой любого графического материала создает иллюзию развитой техники рисования, которая впечатляет как зрителя, так и самого художника. Но это еще не портрет, художник не переосмысливает образ героя, он берет готовый – чужой – слепок с него и воспроизводит, добавляя насыщенности. Это механический процесс, который сопровождается ложным чувством безопасности. Кажется, что сходство достигается само по себе, но это не так: срисовывая, сходство легко потерять. Особенно опасно в этом смысле контурное рисование. Портрет, срисованный с фото, часто на поверку оказывается пустым, бессодержательным. Так декламатор бодро читает заученный текст, которого не понимает.

Портреты, приведенные в этой книге, в большинстве своем гротескны, и читателю наверняка придет в голову назвать их карикатурами, но, я настаиваю, это именно портреты. Слово «карикатура» уничижительное, так как подразумевает крайне узкий набор интонаций, а точнее, ровно одну, ерническую.

Что такое портрет, в целом понятно, но обязательно ли его герой – человек? Должен ли он присутствовать в портрете, или возможен портрет-лакуна? Необходимо ли для портрета сходство с героем, точная передача его мимики, присутствие рук и головы, крупный план, взгляд героя «в камеру», «портретный формат»? Любое нарушение правил игры может вести к интереснейшим решениям. Например, портрет в «пейзажном» формате – не оксюморон, а надежный способ уйти от композиции типа «фото на паспорт», поставить себя в неудобную ситуацию и тем самым принудить к поиску решения посвежее.

Мы (и художники, и зрители) одновременно переоцениваем искусство портрета, приписывая ему неописуемую мистическую сложность, и недооцениваем его, игнорируя интереснейшие пространственные, структурные, ритмические, повествовательные решения, сценарии восприятия, сложные взаимодействия между разными аспектами портрета, эмпатические и синестетические эффекты – всё, что создает реальную глубину и требует от художника огромного внимания и остроумия.

Сколько бы художник ни вложил в портрет, по-настоящему ценно только то, что можем взять из него мы. Искусство развивается по мере встречного развития мастерства зрителей, из которых только и вырастают новые художники.

В графике, если экспериментировать достаточно энергично, даже неверная мысль часто приводит к новым изобретениям, сценариям взаимодействия со зрителем, эмоциональным, чувственным, интеллектуальным опытам. Поэтому к каждому тезису в этой книге прибавляйте «или наоборот».