Цитаты из книги «Последний день приговоренного к смерти»

…все без исключения люди осуждены на смерть, только с неопределенными сроками».

Доверье? Правда? Честь? Воздушные шары!У мамки на руках сидели вы давно ли?А мы уже их все со смехом прокололи,

Вот красноречие весьма дурного тона!Из-за какого-то несчастного мильона,Пылая и гремя, поднять подобный шум!Любезный мой, у вас направлен дурно ум.Ведь мы не мелкота, а все аристократыДолжны жить широко и не смотреть на траты.А вы? Хотите вы, дон Цезарь де Басан,Любимцем быть купцов и маленьких мещан,И красноречием своим высокопарнымНадеетесь вы стать в Мадриде популярным?

Блеснул мне новый свет, и жизнь передо мноюВпервые красотой сияет неземною —Как будто светлый рай, что видим мы во сне.Повсюду блеск и свет, горю я, как в огне!Во мне, кругом, везде, все – тайна, упоенье,И гордость, и экстаз, и сердца вдохновенье!Все то, что может нас приблизить к божеству!

То знает Бог один. Расстанемся без грусти.Охотно остаюсь с свободою моей:Живу я средь волков – но избегаю змей

Когда монархия близка к развалу, наблюдается ряд своеобразных явлений. Так, прежде всего дворянство обнаруживает склонность к распаду. Распадаясь, оно делится на части, и вот каким образом. Королевство шатается, династия угасает, закон рушится, политическое единство, раздираемое интригами, дробится; высшее общество дичает и вырождается; все ощущают повсюду предсмертную расслабленность – и внешнюю и внутреннюю; крупные государственные установления рухнули, остаются в силе только мелкие – печальное общественное зрелище; нет больше полиции, армии, финансов; все понимают, что приходит конец. Отсюда во всех умах рождается тоска о прошлом, опасение за будущее, недоверие ко всем и ко всему, уныние и глубокое отвращение. Так как болезнь государства гнездится в самой верхушке, то знать, соприкасающаяся с нею, заболевает первая. Какая участь постигает ее? Часть дворянства, менее честная и менее благородная, остается при дворе. Все должно вскоре рухнуть, время не терпит, надо спешить, надо обогащаться, возвеличиваться и пользоваться обстоятельствами. Все думают только о себе. Каждый, не питая ни малейшей жалости к стране

Это происходит оттого, что толпа требует от театра главным образом ярких впечатлений, женщина – чувств, мыслитель – размышлений. Все хотят наслаждения; но одни – наслаждения для глаз, другие – наслаждения для сердца, а последние – наслаждения для ума.

Первые дни со мною обходились с отвратительною

что страданий никаких нет, что это конец тихий, что такая смерть очень упрощена. А что же такое эта шестинедельная агония, это ежедневное хрипение?

– Ишь ты! Как же! А номерки-то! Чтоб они были настоящие, нужно, чтоб вы умерли