Прежде, чем перейти к описанию своей профессиональной инженерной деятельности, считаю необходимым напомнить, как менялось отношение к инженерам в России. В первой половине 19 века промышленность в России только начинала развиваться. В таких условиях потребность в инженерах почти отсутствовала. С середины 30-х годов стало наблюдаться внедрение машин в различные отрасли промышленности. Инженеры первоначально зачастую выписывались из-за границы. Наиболее активно развивалась текстильная промышленность, в том числе в моих родных краях. Инженерные кадры стали востребованы, но из-за их нехватки фабриканты часто принимали на себя функции инженеров. Во многих отраслях экономики никто вообще не знал об «инженерстве». Только во второй половине 19 века правительство занялось развитием системы технического образования. Было создано несколько инженерных училищ и технических вузов. Конкурс в них колебался от 4 до 7 человек на место. В многомиллионной массе безграмотного населения дипломированные инженеры стали относиться к элите общества. Это были «сливки» интеллигенции. Помимо социальной значимости профессии, её престижности, важную роль играла заработная плата. Инженеры не только приравнивались к военным, но даже имели перед ними преимущество в чинах и окладах. Советский и российский историк В. Р. Лейкина-Свирская отмечает, что материальное положение технической интеллигенции в конце XIX века, особенно специалистов высшей квалификации с большим стажем, соответствовало положению наиболее обеспеченных слоёв населения. Такой специалист зарабатывал 175–300 рублей в месяц. Например, знаменитому учёному А.М. Терпигореву по окончании Горного института предложили оклад-содержание в размере 150 рублей в месяц, казённую квартиру и «лошадь с экипажем». В романе Гарина-Михайловского «Инженеры», выпускник уже через несколько месяцев службы получил оклад в 300 рублей. При этом рабочие в Российской империи имели среднюю заработную плату в размере 37 рублей в месяц. Инженерная деятельность давала ряд дополнительных источников существования. Государство оплачивало, как правило, наём квартиры, дети инженеров обучались бесплатно в ведомственном институте, имели слуг и денщиков из числа мастеровых, причём оплата слуг осуществлялась казной. Такое отношение к инженерам было следствием бурного развития промышленности и острой нехватки квалифицированных кадров с инженерным образованием. Даже в 1889 году 97 % технических лиц были практиками.

В первые годы существования Советского Союза, в условиях масштабной индустриализации страны, ощущалась острая нехватка инженеров. Многих специалистов приходилось приглашать из-за границы. Зарплаты инженеров в те годы по-прежнему были значительно выше, чем у рабочих. Заводской инженер в конце тридцатых годов получал 1,5 тысячи рублей в месяц. Это соответствовало зарплате полковника и генерал-майора. Средняя зарплата по рабочим специальностям на производстве равнялась 350 рублям. Инженеры тех лет обеспечили создание мощной индустрии, позволившей выстоять в жесточайшей войне. Промышленность страны развивалась стремительными темпами и после разгрома фашизма. Строилось огромное количество заводов и фабрик. Их нужно было спроектировать, быстро и качественно построить, оснастить оборудованием, которое тоже нужно было разработать. А затем требовалась профессиональная инженерная работа по эксплуатации предприятий. Инженеры нужны были и для изобретения всё более совершенной продукции. В связи с этим, государство начало интенсивно развивать высшее техническое образование. За короткий срок в стране было построено большое количество высших технических учебных заведений. Количество дипломированных инженеров стремительно увеличивалось. Если в 1950 году СССР выпустил 37 тысяч инженеров, почти в два раза меньше, чем США (61 тысяча). То уже в 1960 году выпуск составил 120 тысяч, в три раза больше, чем в США! В последующие годы количество подготовленных инженеров стремительно нарастало. В 1971 году СССР подготовил 287 тысяч специалистов с высшим образованием, что было в 5,5(!) раз больше, чем в США. Вследствие этого, численность дипломированных инженеров в Советском Союзе, начиная с 1960 года, в 2–2,5 раза превышала количество инженеров в США, и достигла в 1971 году 2 миллиона 650 тысяч. При этом техника и технологии становились всё более сложными, и подчас некоторые рабочие места требовали инженерной подготовки. Многие инженеры, становились руководителями участков, цехов, предприятий. Лучшие из них работали в отраслевых министерствах. И даже становились руководителями государства. Алексей Николаевич Косыгин, председатель Совета Министров в 1964–1980 годы, называл себя Главным Инженером Советского Союза. Его сменили инженеры Н. А. Тихонов и Н. И. Рыжков. Благодаря грамотной, профессиональной работе инженеров всех уровней, опиравшихся на достижения советской науки, в стране создавалось огромное количество новой техники. СССР был лидером в космосе, создании современного вооружения, энергетике и других отраслях. Экономический рост был стремительным в послевоенные годы. В более спокойные времена, на фоне уже развитой промышленности, темпы роста были выше, чем в подавляющем большинстве капиталистических стран и не опускались ниже четырёх процентов в год. Таким образом, инженеры обеспечивали устойчивое развитие народного хозяйства и обеспечивали надёжную оборону страны.

К сожалению, со временем к инженерам перестали относиться также трепетно, как в первой половине 20 века. Ситуация коренным образом изменилась в начале 60-х годов. 21-й (1959 год) и 22-й (1961 год) съезды КПСС, третья Программа партии подтвердили «ведущую роль рабочего класса во всенародном государстве, в дальнейшем совершенствовании социалистического общества, в создании материально-технической базы коммунизма». Закрепилась система уравнительного распределения, при которой все трудящиеся страны, кто бы, чем и в какой должности ни занимался, получали вполне сопоставимые зарплаты. Было принижено значение и статус инженера, разработчика, конструктора. Более того, государство даже стало считать инженерную деятельность менее важной, чем рабочую. Из этого следовали особые привилегии для рабочих. Они выражались в более высокой оплате труда, приоритете в очерёдности получения квартиры, путёвок в дома отдыха, на курорты, выборности в депутаты всех уровней власти. По окончании ВУЗа молодой специалист мог рассчитывать на зарплату в 110–120 рублей в месяц. Опытный инженер, начальник цеха получал 150–180 рублей. А рабочий на заводе получал 180–250 рублей, бригадир около 350. То есть, рабочий стал получать заработную плату больше, чем инженер, а некоторые, больше директора. У высококвалифицированных рабочих зарплаты были сопоставимыми с зарплатами профессоров университетов и директоров научных институтов. Помимо прочего, у инженеров часто был ненормированный рабочий день, а низкая оплата труда никак не соответствовала уровню возлагаемой ответственности. Многих людей, получивших дипломы, эта система категорически не устраивала. В результате, уже в 1972 году около 700 тысяч специалистов с дипломами инженера и техника, трудились на рабочих местах. Не в пользу инженеров стало соотношение доходов и по сравнению с офицерами. В нашем институте была военная кафедра. По окончании института мы проходили военные сборы и, пройдя аттестацию, получили звания лейтенантов дальней связи. Многих выпускников призвали в армию. Один из моих земляков радовался этому событию, поскольку довольствие лейтенанта составляло 250 рублей, в два раза выше, чем у инженера. К этому добавлялись и другие бонусы в виде служебной формы, бесплатного проезда в отпуск, обеспечение жильём. Плюс, ясные перспективы служебного роста и доходов при выслуге лет.

Профессия инженера стала выглядеть менее предпочтительной не только по сравнению с офицерами, но, даже и с торговыми работниками. В этом плане характерна юмореска М. Жванецкого «Дефицит», которая отражала реальную ситуацию. В ней были такие слова: «В театре просмотр, премьера идёт. Кто в первом ряду сидит? Уважаемые люди сидят: завсклад сидит, директор магазина сидит, сзади товаровед сидит. Все городское начальство завсклада любит, завсклада ценит. За что? Завсклад на дефиците сидит!». И далее о том, если вдруг исчезнет дефицит: «Товаровед обувного отдела, идёт как простой инженер! Это хорошо? Это противно!». Эта фраза в 70-е годы вызывала повальный смех слушателей, она переворачивала вверх дном официальную иерархию, в которой по инерции инженер, научно-технический работник, ценился гораздо выше, чем товаровед.

Тем не менее, инженерный труд привлекал многих молодых людей своим разнообразием и творческим потенциалом. В 1986 году численность специалистов с высшим и средним образованием достигла 34,6 миллиона человек. В том числе, 15 миллионов с высшим образованием. Уже каждый четвёртый, занятый в народном хозяйстве, имел высшее или среднее специальное образование. Этот инженерный корпус обеспечил устойчивое развитие промышленного потенциала и экономики страны в целом, которая развивалась более высокими темпами, чем почти во всех капиталистических странах. Всё же, следует отметить, что массовость профессии привела к некоторому снижению качества инженеров. Не все получившие дипломы были Инженерами. А, согласно статистике, около 4 миллионов человек из них работали на должностях, не требующих такого уровня подготовки.

В начале 90-х годов XX века случился государственный переворот, и это стало катастрофой для страны. Мы из мощного, индустриального социалистического Советского Союза не по своей воле оказались в «капиталистической» России. Начиная с 1991 года, Премьер-Министрами назначались финансисты, дипломаты, экономисты. Они стали соучастниками разрушения промышленного и сельскохозяйственного потенциала бывшей могучей державы. Инженерное дело в новой стране стало не нужным. Это вызвало массовую утечку высококвалифицированных инженеров и учёных. По данным Института демографии в период 1994–2003 годов Россию покинуло более 500 тысяч учёных, инженеров и врачей. Начиная с 1990 года, количество исследователей в России уменьшилось в 2,7 раза. По официальным данным нашей страной на их подготовку было затрачено примерно 60 миллиардов долларов. За последние 30 лет в полуразрушенной экономике нашей страны всё было поставлено с ног на голову. Главными деятелями на всех уровнях, от предприятия до руководства страны, стали снабженцы, непонятные менеджеры, финансисты и юристы. Эти специалисты в прежние годы выполняли сугубо вспомогательные, обслуживающие функции. В современной России возобладали странные иллюзии, что неспециалист может управлять предприятием и даже отраслью экономики. Например, в руководстве Министерства энергетики практически нет инженеров энергетиков.

Инженерная работа – это особый вид деятельности, без которого промышленности не выжить. Основой экономики любой страны всегда было, есть и будет производство. Задачами юристов и финансистов всегда было обслуживание этого главного экономического процесса. Не могут юрист, финансист и просто менеджер понять тонкости и особенности любого производства просто потому, что не имеют соответствующего образования и опыта. Значит, и эффективно управлять предприятиями и экономикой они не могут. Самую высшую должность, которую мог занять экономист на промышленном предприятии, была должность заместителя директора. А чаще всего, люди вспомогательных для производства профессий, не могли получить должность выше начальника профильного отдела. А уж о промышленной политике в масштабах государства и вовсе говорить нечего. Адекватного видения научно-технического прогресса и его будущего у людей без инженерного образования нет. Сформулировать эту политику в интересах экономики страны они попросту не способны. За их рассуждениями об «инновациях», «пилотных проектах», «энергоэффективности», «повышении производительности труда», «создании 25 миллионов модернизированных рабочих мест» нет понимания того, как эти задачи решать. Поэтому с промышленным производством, основой экономики страны, уже три десятилетия существуют огромные проблемы. Тотальная некомпетентность, непрофессионализм наблюдается на всех уровнях власти и управления. Это беда для промышленности, а значит для экономики всей страны и для благосостояния населения. Сегодня, как никогда, нужны компетентные люди в правительстве. В первую очередь, эти люди должны быть из научного и инженерного сообщества. Ситуация с инженерным делом в России до сих пор остаётся достаточно сложной. Остаётся только надеяться на то, что осознав ошибочность тридцатилетнего периода рыночной экономики под управлением «эффективных менеджеров», страна вновь осознает приоритетность инженеров и позволит им вывести страну из унылого состояния.